Неравные дуэли
Неравные дуэли
Взаимоотношения крейсеров и эсминцев в период Второй мировой войны складывались сложно. С одной стороны, артиллерийская мощь крейсеров за последнюю четверть века резко возросла, но с другой – эсминцы тоже стали много опаснее, так как улучшились характеристики торпед, а их количество тоже увеличилось. Появление знаменитых японских «Лонг лэнсов» вообще поставило под сомнение исход схватки, но все-таки крейсер считался, по определению, самым опасным врагом эсминца, авиация не сразу показала свои зубки. Однако крейсера предпочитали вести бой на больших дистанциях, не подставляясь под торпедные залпы, хотя это заметно снижало меткость стрельбы и вело к колоссальному расходу снарядов. Но зато, если эсминцу удавалось подобраться незаметно к своему противнику (легче всего это было сделать ночью), пары торпед хватало, чтобы послать крейсер на дно. И все-таки красивые массированные атаки миноносных дивизионов и флотилий остались только на пленках кинохроники. Конечно, найти бои, в которых с одной стороны участвуют только крейсера, а с другой – только эсминцы, довольно сложно. Но в Европе, даже если крейсерскую эскадру и сопровождали несколько эсминцев, они играли роль статистов, предоставляя действовать исключительно крейсерам. Мы рассмотрим несколько таких боев, считая их типичными для европейского театра военных действий.
Первая встреча состоялась в июне 1940 года в Средиземном море. Итальянцы сразу после капитуляции Франции начали регулярные перевозки в Северную Африку, чтобы наладить нормальное снабжение Ливийского фронта. Естественно, англичане попытались этому помешать. В начале войны они могли использовать для этого только корабли, вот и вышло, что британским крейсерам решать классические задачи борьбы – на коммуникациях.
27 июня из Таранто вышли эсминцы 2-й флотилии, которые должны были доставить в Тобрук несколько мелких орудий, боеприпасы и артиллеристов. На следующий день их обнаружила летающая лодка «Сандерленд» с Мальты, на горе итальянцам, в это время в море находился весь Средиземноморский флот, прикрывавший свои конвои, идущие в Грецию. На перехват была отправлена 7-я эскадра крейсеров вице-адмирала Тови, соотношение сил было совершенно безнадежным для итальянцев: 5 легких крейсеров против 3 эсминцев. Тови выстроил свои корабли растянутым фронтом и пошел на перехват, и в 18.33 «Ливерпуль» заметил итальянские корабли, а через 3 минуты открыл огонь с дистанции 22 000 ярдов. Итальянские корабли сразу бросились удирать, но из-за дефекта котла «Эсперо» не мог развить более 25 узлов. Известный итальянский историк Брагадин умалчивает об этом, расписывая героизм командира флотилии Барони, который решил ценой собственной гибели спасти 2 остальных эсминца. На самом же деле здесь был обычный трезвый расчет: лучше погубить один корабль, чем три.
«Ливерпуль» сообщил по радио о контакте, и в 18.59 подошедший «Орион» (флагман Тови) открыл огонь с дистанции 18 000 ярдов. Британские крейсера висели на обеих раковинах «Эсперо», делая невозможными даже теоретические попытки спастись. «Эсперо» поставил дымовую завесу и выпустил три торпеды по «Ориону», но на такой дистанции рассчитывать на попадания было несерьезно. На «Орионе» заметили следы торпед, и крейсер чуть отвернул, чтобы уклониться от них. Тови попытался обойти дымзавесу, чтобы догнать уходящие эсминцы, в то время как «Ливерпуль» и «Глостер» перешли на беглый огонь, стараясь как можно быстрее уничтожить «Эсперо», ведь приближалась темнота. Но британские артиллеристы стреляли отвратительно, и в результате первым получил попадание, как ни странно, «Ливерпуль». Хотя 120-мм снаряд, пробивший борт, не мог нанести крейсеру серьезных повреждений, он напугал англичан. «Ливерпуль» отвернул в сторону, и погоню продолжил только «Глостер». Видя это, адмирал Тови предпочел синицу в руках и приказал своей дивизии тоже заняться «Эсперо». На несчастный эсминец обрушился настоящий шквал снарядов, но лишь в 20.00 он получил попадание в машинное отделение и потерял ход. До темноты оставалось всего 10 минут, к тому же британские крейсера расстреляли почти весь боезапас, поэтому Тови повел свои корабли на Мальту, оставив «Сидней» добить поврежденный эсминец.
Когда «Сидней» подошел ближе, с «Эсперо» прогремело еще несколько выстрелов. В ответ крейсер дал 4 залпа с дистанции 6000 ярдов. На таком расстоянии, да еще по неподвижной мишени, англичане промахнуться не могли, итальянский эсминец перевернулся и затонул.
Эта стычка показала отвратительную подготовку британских артиллеристов, крейсера оказались не способны решить свою главную задачу – вести дневной артиллерийский бой. Крейсера Тови израсходовали почти 5000 снарядов! На том же «Сиднее» краска на стволах обгорела и свисала лентами до самой палубы.
Бой у мыса Спада 19 июля подтвердил эту тревожную тенденцию: во время погони за итальянцами «Сидней» снова расстрелял почти весь боезапас, добившись всего нескольких попаданий. С учетом этого начинают казаться сомнительными все довоенные теории, предусматривавшие ведение артиллерийского боя на больших дистанциях. Теории теориями, но практика с ними не стыковалась. Кстати, на фоне всего этого особенно забавно выглядят рассуждения о каких-то там «зонах свободного маневрирования». Если не можешь попасть, стоит ли разглагольствовать о бронепробиваемости?!
Следующее столкновение произошло в июле 1940 года в условиях, почти идеальных для эсминцев, только результат получился для них совершенно плачевным. Причиной этого боя стала отправка из Александрии на Мальту 4 транспортов, прикрывать которые адмирал Каннингхэм приказал всеми силами Средиземноморского флота. Совершенно случайно 11 июля итальянский самолет заметил эскадру, но к этому времени транспорты уже находились на Мальте. Не зная об этом, итальянское командование развернуло восточнее Мальты 11-ю флотилию эсминцев и 1-ю флотилию миноносцев, а к острову отправило несколько торпедных катеров, в Палермо и Мессине приготовились к выходу дивизии крейсеров. Против одного легкого крейсера были выставлены эсминцы «Артильере», «Джениере», «Камичиа Нера», «Авиере» и миноносцы «Айроне», «Альчионе», «Ариэль».
Вечером 11 июля разгруженные транспорты покинули Мальту. Средиземноморский флот ожидал их, держась южнее острова. Британская 7-я дивизия крейсеров была развернута в качестве дозорной завесы северо-восточнее главных сил флота, поэтому не следует особо удивляться тому, что дозоры противников встретились.
12 июля в 01.35 миноносец «Альчионе» заметил крайний корабль британской линии – крейсер «Аякс» – в 12 милях слева по носу. В этом ему помогла яркая луна. Итальянский миноносец сразу повернул на юго-восток, на противника. В 01.42 «Аякс» был обнаружен миноносцами «Айроне» и «Ариэль». В 01.48 командир флотилии миноносцев капитан 2 ранга Банфи приказал своим кораблям атаковать крейсер торпедами. При этом флотилия эсминцев совершенно ни о чем не подозревала и продолжала двигаться на запад.
Итальянские миноносцы оказались в идеальной позиции для атаки. Наблюдатели «Аякса» в 01.55 заметили впереди два неизвестных корабля – это были «Айроне» и «Ариэль». Крейсер запросил опознавательные, но в это время «Альчионе» незаметно подкрался и выпустил 2 торпеды с левого борта с дистанции менее 2000 ярдов. «Айроне» тоже выпустил 2 торпеды с левого борта, «Ариэль» – одну с правого. Казалось, «Аякс» обречен.
Однако командир крейсера капитан 1 ранга Маккарти, не получив ответа на запрос, немедленно приказал увеличить скорость и повернуть влево. Этот маневр и неточности итальянцев позволили «Аяксу» уклониться от 5 торпед. В 01.58 «Айроне» выпустил еще 2 торпеды, теперь уже с дистанции менее 1000 ярдов, и тут же открыл огонь из 100-мм орудий, это же сделали и 2 остальных миноносца. Увы, итальянские торпеды снова прошли мимо, а попавшие в цель 3 снаряда, хотя и вызвали небольшой пожар, серьезного вреда не причинили.
«Аякс» отреагировал моментально: башни были развернуты вправо, и крейсер дал несколько залпов с дистанции 4000 ярдов по «Ариэлю», в то время как 102-мм установки левого борта обстреляли «Айроне». Первыми же залпами снесло мостик «Ариэля» и разворотило борт. Миноносец затонул в считаные минуты. Капитан 2-го ранга Банфи приказал поставить дымовые завесы и выходить из боя, но итальянцы не успели этого сделать. Крейсер описал циркуляцию и обстрелял «Айроне», следуя параллельным курсом. Миноносец получил несколько попаданий, на нем вспыхнули сильные пожары, он потерял ход. «Аякс» подошел еще ближе и обстрелял «Айроне» из зенитных автоматов и даже выпустил две торпеды. Но это было лишним, так как миноносец уже погружался кормой вперед, к тому же английские торпеды тоже прошли мимо.
К этому времени очнулись итальянские эсминцы, которые подтянулись с юга, но вместо того, чтобы использовать торпеды, почему-то открыли артиллерийский огонь. Ответный огонь «Аякса» был гораздо более точным и эффективным. «Авиере» получил серьезные повреждения, но успел удрать, «Джениере» дал пару залпов, после чего благоразумно удалился. Тем временем «Альчионе», потерявший в темноте и своих, и чужих, сделал безусловно полезное и нужное дело – подобрал 125 человек экипажей потопленных миноносцев.
В 02.29 на сцене появился подошедший с юга «Артильере». Однако теперь преимущества освещения были на стороне англичан, так как силуэт эсминца был подсвечен луной. О присутствии противника итальянцы узнали, лишь когда вокруг начали рваться снаряды. «Артильере» получил несколько попаданий, которые вызвали на нем большой пожар, но в ответ тоже сумел добиться нескольких попаданий, одно из которых было весьма примечательным. Прямым попаданием был выведен из строя радар «Аякса», который даже не был включен! Попытки итальянцев оправдать все происходившее преимуществами радара были напрасными, к тому же «Аякс» не имел беспламенного пороха. Эсминец получил три снаряда в переднее машинное отделение, еще один – в котельное. Когда в 02.47 «Аякс» повернул на восток и ушел, «Артильере» пылал, словно стог сена, и беспомощно дрейфовал.
Лишь теперь прибыл самый южный корабль итальянской завесы эсминец «Камичиа Нера». Он обменялся залпами с британским крейсером, причем попаданий не добился никто. Тем временем крейсера получили приказ Каннингхэма отходить на соединение с ним, так как адмирал решил, что они столкнулись с главными силами итальянского флота. В этом бою «Аякс» потерял 13 человек убитыми и 22 ранеными, что многовато для артиллерийской дуэли с эсминцами.
«Камичиа Нера» попытался буксировать поврежденный «Артильере», но утром эсминцы были обнаружены английской летающей лодкой. В результате в 08.40 на горизонте появились крейсера «Йорк», «Глостер» и «Ливерпуль». «Камичиа Нера» отдал буксир и ретировался. «Йорк» сначала попытался добить поврежденный эсминец артиллерией, напрасно потратил несколько снарядов и после этого торпедировал его.
В общем, этот бой можно характеризовать одним словом: бардак. Успех англичан объясняется не их удачными действиями, а откровенной беспомощностью итальянцев. Миноносцы выполнили торпедную атаку, но не добились ни одного попадания. Кстати, сказались и оригинальные конструкторские идеи итальянцев, разместивших торпедные аппараты побортно. Они выпустили только 5 торпед из 12, имевшихся на борту. Это было меньше залпа одного стандартного британского эсминца. Ну, а итальянские эсминцы вообще даже не попытались пустить торпеды в ход. И знаете, при чтении описаний этого боя невозможно отделаться от впечатления, что, будь на месте итальянцев японцы, с «Аяксом» было бы покончено в первую же минуту.
Не следует, однако, думать, что все поединки эсминцев с крейсерами завершались столь обидно для маленьких кораблей, – мы можем привести не меньше примеров и обратного. Правда, по какой-то странной случайности в этих случаях стороны тоже менялись местами. В качестве примера мы можем привести бой у мыса Бон 13 декабря 1941 года. Ох уж это 13-е число…
К этому времени положение с перевозками в Северную Африку стало настолько катастрофическим, что итальянцы были вынуждены привлекать для этого военные корабли. Кстати, получается, что пресловутый «токийский экспресс» родился на год раньше, чем это принято считать, и по всей справедливости должен носить название «тунисского».
12 декабря 4-я дивизия крейсеров под командованием вице-адмирала Антонино Тоскано в составе легких крейсеров «Да Барбиано» и «Ди Джуссано» в 17.24 вышла из Бриндизи в Триполи, имея на борту 100 тонн бензина, 250 тонн дизеля, 600 тонн нефти, 900 тонн продовольствия, а также 135 военнослужащих. Предполагалось, что в операции будет участвовать и однотипный «Банде Нере», но его пришлось оставить из-за аварии в машине. Корабли были забиты бочками с бензином и мешками с провизией, которые валялись даже на мостике. На борт были взяты даже пожарные команды с асбестовыми матами, но все равно крейсера больше напоминали плавучие бензосклады. На «Барбиано» всерьез боялись стрелять из орудий, чтобы не поджечь бочки, уложенные на палубе.
Их сопровождал миноносец «Сигно», который в дальнейших событиях не участвовал, а потому его можно смело вывести за скобки. Хотя англичане заранее узнали об этой операции с помощью «Ультры», знаменитое Соединение «К» оставалось на Мальте из-за нехватки топлива. Любопытно, что, пытаясь обмануть шпионов, итальянский адмирал распустил команды по кабакам, приказав регулярно являться на причал. Таким образом он намеревался сохранить в тайне время выхода. Впрочем, у англичан хватало своих проблем, для начала в очередной раз случилась дурацкая путаница – англичане вели отсчет по собственному времени, отстававшему от итальянского на час. К тому же Супермарина приказала адмиралу держать скорость 23 узла, что было много меньше возможной. В общем, в итоге спонтанно родилось предложение поручить атаку 4-й флотилии эсминцев, следовавшей из Гибралтара в Александрию. Британское командование было совершенно уверено, что 4 эсминца справятся с 2 легкими крейсерами.
Командир флотилии капитан 2 ранга Стоукс выбрал маршрут вдоль самого берега, держась во французских территориальных водах. Это было очень разумное решение, так как буквально через неделю Соединение «К» попало на минное поле и попросту перестало существовать. В 03.02, подходя к мысу Бон, эсминцы заметили силуэты кораблей, исчезающие за мысом.
В этот момент на итальянских кораблях услышали шум моторов английского самолета, и адмирал Тоскано приказал временно повернуть назад, чтобы спутать расчеты противника, но в результате сам подставился под удар. Почему он так решил, до сих пор остается неизвестным, так как никто из оставшихся в живых итальянских офицеров этого не знал. Можно лишь предположить, что он не хотел подставлять корму, где находились основные запасы бензина. Поворот был выполнен настолько неожиданно, что «Джуссано» не успел за флагманским «Барбиано», а «Сигно» вообще еще 10 минут следовал прежним курсом.
Зато капитан 2-го ранга Стоукс не колебался ни секунды. В 03.23 «Сикх» чуть довернул вправо и выпустил 4 торпеды по флагману адмирала Тоскано. Времени уклониться у крейсера не было, итальянские сигнальщики только и успели сообщить, что видят неизвестные корабли и следы торпед. 2 торпеды попали в «Барбиано», и крейсер вспыхнул, как факел. «Лиджен» тоже выпустил 2 торпеды в «Барбиано», причем одна из них попала в цель. После этого эсминцы открыли огонь из 120-мм орудий, и их снаряды стали причиной новых пожаров. Эсминец «Маори» тоже выпустил 2 торпеды в этот корабль, и его командир был убежден, что добился одного попадания.
«Джуссано» увеличил скорость до 30 узлов и даже успел дать 3 залпа главным калибром, но британские эсминцы были незаметны на фоне берега, поэтому итальянцы промахнулись. Итальянцы вполне резонно боялись своего груза, когда кто-то из артиллеристов «Барбиано» попытался дать очередь из тяжелого пулемета, стоящего на мостике, взрывом паров бензина в стволах установку чуть не сбросило в море.
Тем временем «Лиджен» выпустил 6 торпед в «Джуссано», одна из которых попала в цель. Кроме того, крейсер получил несколько снарядов, и этого было достаточно, чтобы на нем начались неконтролируемые пожары. Корабль получил крен на левый борт и начал терять ход. По неизвестной причине англичане больше по «Джуссано» не стреляли.
После этого капитан 2-го ранга Стоукс сразу повернул на Мальту. «Сигно» еще успел дать пару залпов по британским эсминцам, ему ответил голландский эсминец «Исаак Свирс». Оба капитана были уверены, что добились попаданий, оба ошибались. Достаточно быстро стало понятно, что «Джуссано» тоже обречен, и командир приказал покинуть корабль. Однако положение итальянских моряков оставалось крайне тяжелым. Горящий бензин разлился по поверхности моря, и это погубило очень и очень многих. «Барбиано» после попаданий торпед разломился на части и быстро затонул, «Джуссано» ушел под воду в 04.30. Адмирал погиб вместе со своим кораблем, а общие потери итальянцев составили около 800 человек. Эсминцу «Сигно» и спешно прибывшим торпедным катерам удалось спасти 645 человек, то есть менее половины.
Однако не следует думать, что победа всегда была на стороне британского флота. Однажды известный футболист Гари Линекер сказал: «В футбол играют 22 человека, но побеждают всегда немцы». Заменить в этом высказывании немцев на англичан было бы опрометчиво, что доказали как раз те самые немцы. Лучше всего это получилось у них 23 октября 1943 года.
Мы уже видели, что причиной почти всех морских боев на Европейском театре были те или иные конвойные операции, борьба за господство на море в ее чистом виде ушла в прошлое. Вот и теперь английское командование узнало, что 9 октября в Брест прибыл блокадопрорыватель «Мюнстерланд» с грузом каучука, вольфрама, хрома и другого стратегического сырья. Перевозить все это по железным дорогам немцы не желали и намеревались провести судно в один из немецких портов, англичане же, наоборот, были полны решимости не допустить этого. В игру снова вступила «Ультра», которая помогла англичанам заранее узнать, когда «Мюнстерланд» попытается прорваться через Ла-Манш. Он покинул Брест 22 октября в 15.00 в сопровождении нескольких тральщиков и сторожевиков, а вечером к конвою присоединились 4 миноносца 4-й флотилии под командованием корветтен-капитана Колауфа. Это были миноносцы «тип 1939», или, как их называли союзники по названию верфи, – тип «Эльбинг».
Английское Соединение-28, которое вышло из Плимута, состояло из легкого крейсера «Харибдис», эсминцев «Гренвилл» и «Рокет», эскортных миноносцев «Лимбурн», «Уэнслидейл», «Талибонт», «Стевенстоун», то есть было заметно сильнее немецкого отряда – миноносцев Т-22, Т-23, Т-25, Т-26, Т-27. Другое дело, что этот отряд был сформирован буквально за день до операции и не имел совершенно никакого опыта действий в Ла-Манше. Мало того, буквально в день операции первоначально включенный в Соединение-28 миноносец «Мелбрик» был заменен миноносцем «Стивенстоун», присланным из Портсмута. Тот же «Харибдис» совсем недавно прибыл из Средиземного моря, где поддерживал высадку в Салерно. Командовал отрядом капитан 1 ранга Волькер, командир «Харибдиса».
Английское соединение прибыло к побережью Бретани сразу после полуночи 23 октября и начало патрулирование, выдерживая скорость 13 узлов. Началась очередная операция «Туннель» – патрулирование в проливе для перехвата немецкой эскадры, английский план боя был типовым: незаметное сближение на дистанцию 6000 ярдов, затем залп осветительными снарядами и огонь на поражение. Предполагалось, что крейсер и эсминцы займутся «Эльбингами», а «Ханты» уничтожат немецкий конвой. Корабли получили право стрелять торпедами индивидуально при выгодной возможности. Но гладко было на бумаге…
Хотя англичане имели радары, в том числе достаточно совершенные для своего времени дециметровые модели 271 и 272, первыми засекли противника немцы. Это сделал миноносец Т-25 с помощью гидрофонов. Это показали пленные с Т-25, захваченные месяц спустя. Другие источники утверждают, что заслуга принадлежит радару Т-23. Главное же – немцы достаточно хорошо были знакомы со стандартными операциями «Туннеля» и знали, как будут действовать англичане. Колауф повернул свой отряд навстречу противнику. Британские миноносцы засекли радиопереговоры немцев – в 23.15 и 00.45, однако Волькер не придал этому значения.
В 01.30 радар «Харабдиса» обнаружил противника на расстоянии 14 000 ярдов впереди по курсу. Обе группы быстро сближались, но видимость была плохой, так как с юго-востока налетел дождевой шквал.
В 01.35 Волькер приказал увеличить скорость и сообщил эсминцам, что противник находится на расстоянии 8800 ярдов. Теперь уже немцы перехватили это сообщение и поняли, что обнаружены. Колауф решил, что он потерял возможность для внезапной торпедной атаки. А дальше произошло совершенно обычное событие для ночных боев – при выполнении маневра английский строй рассыпался. В 01.42 Волькер приказал повернуть на 13 градусов вправо и увеличить скорость до 18 узлов, однако единственным кораблем, который получил этот приказ, был замыкающий строй миноносец «Стивенстоун». Во время поворота миноносец «Лимбурн» потерял головного мателота. Кстати, вполне вероятно, именно эта неразбериха объясняет, почему немцы решили, что столкнулись с двумя британскими отрядами.
Сразу после этого в 01.43 Колауф увидел силуэт крейсера, подсвеченный луной, на расстоянии всего 2200 ярдов. Ожидая неприятностей, он приказал немедленно повернуть на 120 градусов вправо, дав при этом торпедный залп. Но хватало беспорядка и у немцев. Первый залп сделали флагманский Т-23 и Т-26. «Харибдис», как и предусматривалось, в 01.45 дал залп осветительными снарядами, которые взорвались выше туч и, понятное дело, ничего не осветили. Миноносец «Лимбурн» заметил нечто на расстоянии 4000 ярдов слева по носу и выпустил осветительную ракету. В это время британские эсминцы проскочили у него прямо под форштевнем, с трудом избежав столкновения, «Лимбурн» даже дал два гудка сиреной на всякий случай.
Наблюдатели крейсера успели заметить следы торпед, Волькер скомандовал: «Лево на борт, полный ход», но было поздно. Торпеда попала в левый борт под торпедным аппаратом, крейсер получил крен 20 градусов на левый борт и потерял ход. Лишь теперь выпустили торпеды следующие два немецких миноносца – Т-27 и Т-22. Т-25 запоздал, так как неопытный минный офицер просто растерялся.
В 01.51, когда немцы уже повернули на восток, крейсер получил второе попадание, крен увеличился до 50 градусов, и леера левого борта ушли в воду. Положение крейсера стало безнадежным, и команда покинула его. Интересно, что этот приказ отдал старпом капитан 2-го ранга Одди, а не командир капитан 1-го ранга Волькер. Практически тут же торпеда попала в «Лимбурн», вызвав взрыв носового погреба. Носовая часть корпуса была оторвана, и миноносец остановился с креном на правый борт. Эсминец «Гренвилл» и миноносец «Уэнслидейл» лишь в последний момент сумели увернуться от немецких торпед.
Британское соединение находилось в состоянии полного хаоса, и, если бы Колауф не стремился как можно скорее покинуть место боя, он мог бы довершить разгром. Правда, на его миноносцах не было запасных торпед, но ведь оставался еще Т-25. Старшим из британских офицеров остался командир «Гренвилла» капитан-лейтенант Хилл, но ему понадобилось время, чтобы разобраться в ситуации. Сначала он отошел на север вместе с миноносцами «Тэлибонт» и «Стивенстоун», а позднее к ним присоединились эсминец «Рокет» и миноносец «Уэнслидейл». Лишь после этого стали понятны масштабы постигшей Соединение-28 катастрофы. Хилл решил, что отряд стал жертвой торпедных катеров, которые атакуют его снова, если он решит возвращаться. Он отправил в Плимут паническую радиограмму: «Харибдис» и «Лимбурн» торпедированы Е-ботами. Считаю, оба затонули. Сильный дождь. Со мной «Тэлибонт» и «Стивенстоун». Так как Е-боты, вероятно, стерегут обломки, спасать ли уцелевших?»
Лишь когда выяснилось, что «Лимбурн» все еще держится на воде, Хилл решился вернуться, прибыв в район боя в 03.30. «Харибдис» затонул час назад, что стало причиной больших потерь в личном составе. Эсминцы сумели подобрать всего 107 человек, а 464 умерли в ледяной воде. После неудачных попыток буксировать «Лимбурн» пришлось добить его торпедой. За этот бой корветтен-капитан Колауф был награжден Рыцарским крестом, одержав одну из очень редких побед немецкого флота. В том, что это была счастливая случайность, немцы убедились буквально через месяц, когда 80-я флотилия эсминцев и 4-я флотилия миноносцев в Бискайском заливе встретились с двумя британскими крейсерами.
Интересно сравнить выводы, сделанные после этого боя командованием в Плимуте, с рапортом адмирала Кратчли после знаменитого боя у острова Саво. «Вражеские миноносцы явно хорошо подготовлены и обучены ночной торпедной стрельбе, и они сумели использовать эффект внезапности, хотя именно мы рассчитывали на него. Их быстрый торпедный залп совершенно дезорганизовал наше соединение на долгое время, что позволило им уйти. Следует также отметить, что новая тактика ночного боя с использованием радара до сих пор почти не отрабатывалась на практике».
А вот что писал Кратчли: «Эффективность действий вражеских кораблей в ночном бою явно была достигнута в результате интенсивных тренировок. Если мы намерены вести успешные наступательные действия, я убежден, что следует начать регулярные учения, не считаясь с затратами времени и ресурсов».
Причиной новой схватки британских крейсеров с немецкими эсминцами снова стал блокадопрорыватель. В начале декабря 8-я флотилия эсминцев и 4-я флотилия миноносцев сумели довести «Озорно» до устья Жиронды, а теперь готовились встретить «Альстеруфер». Однако немцы не подозревали о том, что еще 27 декабря блокадопрорыватель был обнаружен и потоплен британским патрульным «Либерейтором», причем судно даже не успело радировать об атаке. Между прочим, англичане всерьез готовились перехватить его, в море находились крейсера «Энтерпрайз», «Глазго», «Пенелопа», «Гамбия» и «Моришиес».
Итак, утром 27 декабря из Бреста вышла 4-я флотилия корветтен-капитана Колауфа в составе 4 миноносцев, а из Жиронды – 8-я флотилия эсминцев капитана 1-го ранга Эрдменгера (5 эсминцев и 2 миноносца). В полдень 28 декабря они встретились и начали поиски «Альстеруфера», но вместо этого сами были обнаружены американским патрульным самолетом, который сразу сообщил об этом. В результате крейсера «Глазго» и «Энтерпрайз» сразу повернули на север, чтобы перехватить немцев. В 12.24 немецкий самолет атаковал их, но Эрдменгер узнал об этом только час спустя, когда изменить что-либо было уже нельзя – англичане находились слишком близко. Самым скверным для немцев оказалось то, что встреча произошла в штормовую погоду, когда немецкие корабли испытывали серьезные проблемы. Эсминцы типа 1936А не отличались хорошей мореходностью, но миноносцам приходилось еще хуже. Да и со стрельбой из палубных 150-мм установок в шторм дело обстояло плохо. Правда, приходится напомнить, что стандартные британские эсминцы первых «алфавитных» серий, хотя и сталкивались с трудностями во время шторма, продолжали сопровождать конвои в Северной Атлантике. Формально немцы имели большое преимущество: 24 150-мм и 20 105-мм орудий против 19 152-мм и 11 102-мм орудий англичан, а также 76 торпедных аппаратов против 18. Вот еще одна наглядная иллюстрация к теме о бумажных данных.
Еще больше ухудшила положение немцев внезапно вспыхнувшая мелкая склока между Эрдменгером и Колауфом. Еще до начала боя Колауф не стал исполнять приказ о торпедной атаке, так как считал ее преждевременной, зато Эрдменгер не обратил никакого внимания на советы Колауфа относительно желаемого курса и скорости кораблей.
В 13.32 наблюдатели «Глазго» заметили германские корабли в 16 милях на юго-востоке, что свидетельствует об их исключительной зоркости или о неточностях в рапортах. Капитан 1-го ранга Кларк приказал изменить курс, чтобы отрезать немцев от берега, после чего отправился обедать. Через 8 минут наблюдатели Z-23 доложили о появлении двух крейсеров.
Командовавший отрядом Кларк разрешил «Энтерпрайзу» маневрировать самостоятельно, чтобы иметь возможность свободно уклоняться от торпед. Кларк решил вести бой на дистанциях более 13 000 ярдов, так как эта дистанция считалась предельной для эффективного действия 150-мм орудий эсминцев. Кроме того, крейсера не должны были расходиться слишком далеко, чтобы при необходимости прикрыть друг друга зенитным огнем.
В этот момент немцы шли тремя кильватерными колоннами: 1-й дивизион 8-й флотилии (2 эсминца) слева, 4-я флотилия (6 миноносцев) в центре, 2-й дивизион 8-й флотилии (3 эсминца) справа. Эрдменгер, непонятно по каким соображениям, приказал провести торпедную атаку. Пока немцы теряли время, разбираясь, что к чему, британские крейсера быстро приближались, и в 13.46 носовая башня «Глазго» дала первый залп с дистанции чуть более 18 000 ярдов.
Сначала противники двигались параллельными курсами примерно на SSO, причем англичане вели медленный прицельный огонь по ближайшим к ним Z-23 и Z-27. Командиры эсминцев весьма своеобразно истолковали приказ Эрдменгера: вместо торпедной атаки Z-23 просто выпустил 6 торпед, хотя дистанция, по оценкам, в этот момент составляла 18 600 ярдов. Решение более чем странное, ведь справочники дают для торпеды G7a предельную дальность хода 15 300 ярдов при скорости 30 узлов, то есть на попадание не следовало рассчитывать даже теоретически, про шторм в таких случаях не стоит и упоминать. Тем временем эсминцы открыли ответный огонь, но пока что перестрелка была совершенно безрезультатной, залпы ложились достаточно близко к цели, но прямых попаданий не было. Отчасти это объясняется тем, что на «Глазго» вышел из строя артиллерийский радар типа 284, и крейсер стрелял, используя поисковый радар 273. На «Энтерпрайзе» радар 284 тоже время от времени отказывал, что не способствовало повышению меткости стрельбы. Вдобавок на старом крейсере отказал УКВ-передатчик, и «Энтерпрайз» был вынужден подтверждать получение приказов прожектором.
Эрдменгер повторил свой приказ 4-й флотилии атаковать, но Колауф отказался, сочтя обстановку слишком неблагоприятной. Он был прав: волны захлестывали мостики миноносцев, фонтаны брызг долетали до первой трубы. Ни носовое орудие, ни дальномеры нельзя было использовать.
В 13.56 последовал очередной приказ, теперь 2-му дивизиону 8-й флотилии. Эсминцы пересекли курс 4-й флотилии и 1-го дивизиона и начали сближение с крейсерами. Шедший головным Z-32 открыл огонь в 14.05 и через минуту добился единственного попадания – снаряд взорвался в вентиляторе машинного отделения «Глазго». Любопытно, что носовое орудие эсминца не могло действовать. В 14.15 Z-37 дал торпедный залп. Так как дистанция к этому времени сократилась до 14 000 ярдов, у него появились хотя бы теоретические шансы на успех, о практических говорить не следовало.
К этому времени немецкие корабли вытянулись в извилистую колонну, продолжая перестрелку на большой дистанции. Это было заведомо проигрышное для немцев положение – почти любое попадание 152-мм снаряда грозило оставить без хода любой из эсминцев, тогда как англичане практически ничем не рисковали. Вероятно, поэтому Эрдменгер предпринял попытку резко изменить ход боя, он приказал пяти замыкающим кораблям (T-26, T-22, T-25, Z-27 и Z-23) лечь на обратный курс, может быть, он намеревался охватить англичан с двух сторон. Однако поворот был выполнен более чем странно. 4 корабля повернули влево, хотя при этом миноносцы следовали группой, Z-23 следовал отдельно от них, а флагманский Z-27 вообще повернул вправо. Z-32 постарался прикрыть этот маневр и в 14.23 выпустил 6 торпед. Z-23 тоже выпустил торпеду и поставил дымовую завесу. Кстати, практически одновременно разделились и британские крейсера, так как «Глазго» продолжал следовать на юг, но «Энтерпрайз» повернул на юго-запад.
Эти торпедные залпы заставили англичан поволноваться, так как «Глазго» пришлось уклоняться от торпед, идущих на него. Но немцам пришлось много хуже. Оторвавшийся от строя Z-27 получил снаряд в котельное отделение, который пробил топливную цистерну и вызвал большой пожар. Эсминец окутался паром и начал терять ход, но при этом выпустил 4 торпеды в «Энтерпрайз», который быстро приближался. Эрдменгер успел приказать командиру Z-32 корветтен-капитану фон Бергеру уводить южную группу на юго-восток. Она могла налететь на «Глазго», но британский крейсер в 14.35 повернул на обратный курс, чтобы приблизиться к «Энтерпрайзу». В результате под перекрестный огонь попали как раз немецкие корабли северной группы.
Примерно в это время в бой вступили немецкие самолеты. Выскочивший из туч FW-200 сбросил планирующую бомбу Hs-293, целясь в «Энтерпрайз», но зенитный огонь заставил оператора занервничать, и бомба упала между крейсерами.
«Глазго» перенес огонь на миноносцы, так как Z-23, который находился ближе, скрылся в дыму. Британские снаряды ложились все ближе, и миноносцы повернули на юго-запад, подальше от опасного противника. Маневры немцев становятся совершенно неосмысленными, они просто пытаются спастись. Эскадра раскололась на три группы, и теперь англичанам оставалось только бить противника по частям, чем они и занялись.
В 14.54 «Глазго» накрыл метким залпом концевой Т-25. Были разбиты задний торпедный аппарат, платформа зенитных автоматов, разорваны топливные трубопроводы, в результате миноносец потерял ход. Вскоре еще один снаряд снес за борт переднюю трубу и мачту. На помощь поврежденному кораблю бросился Т-22, который выпустил по крейсеру 6 торпед, однако они прошли так далеко, что с «Глазго» их даже не заметили. Зато командир Т-22, видя, как всплески подбираются все ближе к его миноносцу, решил, что смелость не всегда полезна для здоровья, поставил дымовую завесу и ушел. «Глазго» перенес огонь на Т-26 и всадил ему снаряд в машинное отделение. И этот миноносец потерял ход.
Пока «Глазго» разбирался с миноносцами, «Энтерпрайз» продолжал погоню за эсминцами. Z-27 медленно двигался на WNW, в 15.06 «Энтерпрайз» выпустил в него две торпеды почти наугад, так как стрелял сквозь дымзавесу, и промахнулся. На эсминце один за другим выходили из строя котлы, и скорость продолжала падать, в результате «Энтерпрайз» проскочил мимо него. Но это было сознательное решение командира, так как он решил исправить дефекты в системе управления огнем, да и сама артиллерия старого крейсера начала отказывать. Например, масло в гидравлической системе башни вскипело, и левое орудие заклинило в возвышенном положении. Положения немцев это не облегчило, так как подошел «Глазго», который перенял эстафету. Дрейфующий Т-25 выпустил по нему три торпеды, но промахнулся. Z-23 попытался было подойти к поврежденному эсминцу, но Эрдменгер приказал ему уходить, надеясь отвлечь англичан на себя.
Действия англичан во время заключительной фазы боя тоже становятся несколько хаотичными. «Энтерпрайз» справился со своими проблемами и присоединился к «Глазго», после чего оба крейсера направились на юг к Т-26. Капитан 1-го ранга Кларк приказал «Энтерпрайзу» добить его, а сам направился на север в поисках поврежденного эсминца. В 16.20 «Энтерпрайз» добил Т-26 торпедой, хотя тот и пытался отстреливаться из двух орудий. Попаданий немцы не добились, несмотря на дистанцию всего 3500 ярдов. После этого «Энтерпрайз» направился на север вслед за «Глазго», по дороге он натолкнулся на горящий Т-25 и тоже добил его торпедой. «Глазго» тем временем нашел беспомощно дрейфующий Z-27, орудия которого молчали. Крейсер подошел вплотную и дал несколько залпов в упор. Погреба эсминца взорвались, и он затонул в 16.41, среди погибших оказался и капитан 1-го ранга Эрдменгер.
В этом сражении крейсера одержали полную победу, они потопили эсминец и 2 миноносца в обмен на единственное шальное попадание, не причинившее особого вреда. Как завистливо сказал кто-то из английских адмиралов: «Хотел бы я с 11 эсминцами встретить 2 крейсера. И необязательно, чтобы одному из них стукнуло четверть века…» Немцам еще повезло в том отношении, что рядом проходило ирландское судно «Керлонь», которое занялось спасением людей. Кое-кого подобрали немецкие подводные лодки и испанский эсминец, но все равно спались только 283 человека из 682, находившихся на 3 кораблях. Повезло немцам и в другом отношении. Кроме участвовавшей в бою пары, Адмиралтейство направило на перехват эсминцев крейсера «Гамбия» и «Пенелопа», которые опоздали, задержанные штормом. Страшно представить, что могло произойти, если бы собрались вместе все 4 британских крейсера.
Если кто-то думает, что на этом бой завершился, он ошибается: состоялось новое пришествие Люфтваффе. Сначала Не-177 сбросил еще одну планирующую бомбу, потом появились другие неприятности. Радары «Глазго» отказывали один за другим, теперь сломался радар воздушного обзора тип 281, и снова пришлось использовать то, что осталось, – тип 273. Но все обошлось, хотя последним крейсера атаковал американский «Либерейтор», положивший серию бомб всего в 100 ярдах от борта «Глазго». Вечером 29 декабря крейсера благополучно вернулись в Плимут, но их победа оказалась в тени событий в Арктике, ведь два дня назад адмирал Фрезер потопил «Шарнхорст».
Если кто-то полагает, что на этом схватки крейсеров с эсминцами в европейских водах завершились, – он ошибается. Просто после высадки союзников в Нормандии немецкие корабли во французских портах были быстро уничтожены, и эти бои переместились на север. И опять-таки, заметьте, целью набеговых операций англичан стали конвои, следующие вдоль норвежского побережья. Правда, тут возник еще один фактор – у немцев закончились эсминцы, и первые бои британские крейсера провели с конвоями, которые сопровождали тральщики и охотники за подводными лодками.
Первая такая вылазка состоялась в середине ноября 1944 года, когда английская эскадра контр-адмирала Мак-Григора, пользуясь данными «Ультры», в составе тяжелого крейсера «Кент», легкого крейсера «Беллона» и 4 эсминцев перехватила немецкий конвой из 4 транспортов, 3 тральщиков и 3 охотников. Как легко видеть, соотношение сил было таким, что немцы не могли ни сражаться, ни бежать. В результате было потоплено 2 транспорта, 1 тральщик, 3 охотника. Еще один тральщик выбросился на берег, после чего перевернулся и затонул. От полного уничтожения конвой спасли береговые батареи, 2 британских эсминца получили мелкие повреждения от очередей зенитных автоматов. Этот бой еще интересен тем, что после очень долго британский тяжелый крейсер вел огонь по противнику. Ведь до сих пор вся тяжесть боев ложилась на плечи легких крейсеров.
В середине января 1945 года адмирал Мак-Григор повел в новый рейд примерно такую же эскадру, только теперь в нее входили крейсера «Норфолк» и «Беллона» и 3 эсминца. Правда, этот рейд был частью большой операции «Спеллбиндер». Минный заградитель «Аполло» в сопровождении 2 эсминцев ставил заграждение, а всех их прикрывали 2 эскортных авианосца. Крейсера перехватили немецкий конвой из 3 транспортов под прикрытием 5 тральщиков. Англичане потопили 2 транспорта и тральщик, остатки конвоя снова укрылись под берегом в зоне действия береговых батарей. Вдобавок поблизости оказалась подводная лодка U-427, которая попыталась атаковать британские крейсера, но неудачно.
И вот 28 января наконец-то состоялось столкновение, которое полностью подходит под наше определение дуэли крейсеров с эсминцами. Сильно поредевшая 4-я флотилия эсминцев возвращалась из Тромсё в Нарвик, завершив службу в Заполярье. «Ультра» своевременно сообщила о выходе этих 3 эсминцев из Тромсё, и командующий Флотом Метрополии адмирал Мур отправил на перехват крейсера «Диадем» под флагом контр-адмирала Далримпл-Гамильтона и «Моришиес». Англичане перехватили противника недалеко от Бергена. Погода была тихой, светила полная луна, и противники увидели один другого практически одновременно. Германские эсминцы попытались уйти, взяв курс на юг, англичане легли на параллельный курс и открыли огонь с дальней дистанции. Достаточно быстро они добились 7 попаданий 152-мм снарядами в Z-31, эсминец был серьезно поврежден, но, на свое счастье, не потерял хода. Пытаясь спасти товарища, Z-34 провел три торпедные атаки, что на время задержало англичан, но при этом получил снаряд в ватерлинии. И снова – не в машинную установку. В этом бою немцам откровенно везло. Крейсера уклонились от торпед, но это их все-таки задержало.
В результате бой превратился в «висение на хвосте» – самое нудное и самое безрезультатное занятие, тем более что эсминцы, используя свое превосходство в скорости, постепенно отрывались от крейсеров. Во время погони они отстреливались из кормовых орудий и, как ни странно, добились большего успеха, чем крейсера. Сначала в «Моришиес», а потом в «Диадем» попало по одному снаряду, которые не причинили особого вреда, но на «Диадеме» все-таки погиб один человек. Вскоре эсминцы оказались под защитой береговых батарей, и крейсера прекратили погоню. Результаты боя оказались совершенно неудовлетворительными для англичан, их крейсера в очередной раз показали скверную подготовку артиллеристов. Там, где они не успевали расстрелять весь боезапас, успеха ждать не следовало.
Так завершились дуэли крейсеров с эсминцами в европейских водах. Мы совершенно сознательно выносим бои при проводке конвоев в отдельную главу, так как они имеют свою специфику – корабли сопровождения лишены возможности использовать скорость, так как связаны задачей прикрывать тихоходные транспорты.
Что же можно сказать о результатах? Во-первых, обращает внимание на себя тот факт, что крейсера одерживали свои победы, используя исключительно артиллерию. С одной стороны, это понятно, но ведь, с другой, – англичане ставили на все свои корабли торпедные аппараты. Если американцы в боях на Соломоновых островах их не имели, им следовало благодарить за это лишь ошибочные воззрения собственного министерства флота, японские крейсера охотно стреляли торпедами налево и направо. Однако, с другой стороны, знаменитые 609-мм «Лонг лэнсы», на голову превосходившие любые другие торпеды, имел только японский флот, что также многое объясняет.
В целом, можно сказать, что крейсера выиграли матч по очкам, не одержав ни одной решительной победы и пропустив при этом пару очень болезненных ударов. Исключение – бой крейсера «Аякс» 12 июля 1940 года. А ведь все шансы были на их стороне. Так что больше, чем тройку с плюсом, по этому предмету крейсера не заслужили.
Ну, и самая эффектная стычка, известная даже не столько своим результатом, сколько эффектной радиограммой, состоялась у берегов Малайи в 1945 году. Этот бой выиграла британская 26-я флотилия эсминцев, состоявшая из новых кораблей типа «V». В нее входил «Сомарец», которым командовал капитан 1-го ранга Пауэр, а также «Венус», «Вираго», «Верулам» и «Виджилент».
В начале мая Восточный флот вышел в море на поиски тех японских судов, которые еще рисковали остаться в этих водах. К этому времени от некогда грозного флота японских тяжелых крейсеров остались жалкие ошметки – всего 5 кораблей, причем только 2 из них в боеспособном состоянии. Это была 5-я эскадра, в которую входили «Хагуро» и «Асигара». Именно эти корабли доставляли снабжение японским гарнизонам на Андаманских островах, так как транспортов для этой цели просто не осталось. И точку в этой истории поставили англичане.
14 мая «Хагуро» под флагом командира 5-й дивизии вице-адмирала Хасимото покинул Сингапур в сопровождении эсминца «Камикадзэ». Перехватить японские корабли должно было Оперативное Соединение 61 в составе линкоров «Куин Элизабет» и «Ришелье», крейсеров «Роялист», «Камберленд» и «Тромп», эскортных авианосцев «Хантер», «Хедив», «Шах» и 8 эсминцев 11-й и 26-й флотилий. Самолет с эскортного авианосца «Шах» обнаружил крейсер противника, хотя на самом деле искал транспорт «Куросио Мару».
Командир соединения отправил на поиски 26-ю флотилию, и 15 мая уточнил задачу гениальной по своей лаконичности радиограммой. Контр-адмирал Паттерсон передал: «От командира 5 ЭКР командиру 26 ДФЛ. Вы должны уничтожить вражеские корабли перед возвращением». Британские адмиралы рассматривали уничтожение тяжелого крейсера флотилией, но, по сути, дивизионом эсминцев как нечто рутинное, не заслуживающее особого упоминания. Мимоходом, «перед возвращением».
Капитан 1-го ранга Пауэр изменил курс и увеличил скорость, его эсминцы спускались по Малаккскому проливу строем фронта, чтобы не упустить японцев. Кстати, эти эсминцы в ноябре 1944 года вместе с крейсерами «Кент» и «Беллона» участвовали в разгроме немецкого конвоя у берегов Норвегии.
Ночь была очень темной. Небо затягивали тучи, временами обрушивались дождевые шквалы, которые промочили вахтенных до нитки. В 22.00 на кораблях сыграли боевую тревогу, команда заняла боевые посты. И в 23.45 на экране самого северного в шеренге эсминца «Венус» появилась отметка. Хотя в период муссонов радар частенько выкидывал самые неожиданные фокусы, Пауэр повернул флотилию на перехват. У него были основания, сначала оператор радиолокатора принял эту отметку за сигнал, отраженный от берега, и даже запросил мостик, чтобы уточнить ситуацию. Через пару минут после полуночи оператор радара «Сомареца» подтвердил, что на расстоянии 44 000 ярдов на севере находится некая цель. За кормой первой крупной цели появилась вторая, более мелкая. Все, вместе взятое, походило на крейсер, сопровождающий эсминец.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.