Гэри Хаймс: «Теперь в цене не „все включено“, а „все натуральное“»

Гэри Хаймс: «Теперь в цене не „все включено“, а „все натуральное“»

Уже в который раз в Россию приезжает один из самых известных в Голливуде постановщиков трюков, мистер Гэри Хаймс. Не встретиться с человеком, которым восхищается сам Спилберг, который держит рекорд гонорара за один трюк, который и с переломанными шейными позвонками продолжает делать самые сложные трюки, было невозможно. Да и не верилось во многое, что говорили о нем.

– Мистер Хаймс, вы не ведете счет своим картинам?

– У меня нет на это времени – их где-то около двухсот. Те, которые больше известны в России, – два «Парка Юрского периода» Спилберга, «Скорость», «Танго и Кэш» вашего Кончаловского, «Полицейская академия», «Неприкасаемые», «В осаде», «Миссия невыполнима»... все я не помню.

– Чем вы занимались до Голливуда?

– Был мотогонщиком, потом автогонщиком, крепко разбился, сломал позвоночник, и в больнице стал думать о том, как жить дальше. С 1978 года я стал делать трюки, а потом их ставить.

– С таким позвоночником?!

– С нашей медициной это возможно.

– Говорят, что вам принадлежит рекорд по сумме гонорара за один трюк?

– О, это была картина «День грома», где я дублировал Тома Круза. Надо было врезаться в автомобиль, притянутый к земле цепями на скорости сто сорок миль в час... это сколько по-вашему? Да, двести тридцать километров...

– Но это же смертельно!?

– Нет, это не самоубийство, о безопасности позаботились, и когда это произошло, я чувствовал себя нормально, хотя перегрузка, как мне потом посчитали специалисты, была стодвадцатикратной. Где-то что-то побаливало, но в больницу я не пошел, а четыре месяца спустя проснулся парализованным – оказывается, у меня была сломана шея. За этот трюк я получил шестьдесят тысяч долларов.

– Это был самый опасный трюк в вашей жизни?

– Нет, ни самый опасный, ни самый сложный технически. Гораздо опаснее и сложнее было на тяжелом грузовике с подъемной стрелой в кузове перепрыгнуть движущийся железнодорожный состав.

– На съемочных площадках вы работали почти со всеми звездами Голливуда – были ли с ними какие-либо проблемы?

– В «Скорости» Киану Ривз должен был, лежа на тележке, проскочить под движущимся автобусом. Тележку тянули на тросе, все рассчитали и показали Киану, как это будет выглядеть. Он сказал: «Прекрасно», потому что не знал, что трюк придется делать ему, так как работали пять камер и лицо должно было быть в кадре именно его. Когда же узнал!.. (Смеется.)

Шона Коннери в «Неприкасаемых» должны были изрешетить полсотней пуль. Когда его одевали в специальный костюм, я заметил, что он нервничает, и спросил, в чем дело. «Я же Джеймс Бонд, – ответил Шон, – меня еще ни разу не убивали, а тут, я чувствую, добром не кончится...»

– А актрисы?

– В «Скорости» Сандру Баллок решили посадить за руль автобуса, но проехала она всего метров пятьсот, и так извилисто, нервно проехала, что мы испугались и прекратили эксперимент.

– А как Том Круз относится к трюкам?

– О, с Томом я работал, начиная с первой его картины. Он очень собранный и ответственный актер, сам хочет делать многие трюки. Он даже брал уроки спортивной езды у Пола Ньюмена, они пошли Тому на пользу.

– За что вы любите свою профессию?

– За то что каждый день не похож на другой, и всегда приходится искать, придумывать что-то новое.

– Не боитесь, что компьютерные трюки заменят людей?

– Никогда. Наоборот, компьютер помогает обострить трюк, усилить эффект и даже сделать такие трюки с каскадерами, которые без него невозможны. Например, Джет Ли в фильмах должен двигаться гораздо быстрее, чем окружающие его люди, – без компьютера это невозможно. В «Парке Юрского периода» мальчика ударяет током, и он падает в руки мужчины. Без компьютера пришлось бы снимать сначала каскадера, потом мальчика – и монтировать. Компьютер позволил снять только каскадера и заменить его лицо лицом мальчика.

– Ваша американская команда, часто прилетающая в Москву на фестивали каскадеров, довольно странная. Вы – американец, Джимми Романо – француз, и двое русских – Виктор Иванов, о котором наша пресса неоднократно писала, и бывший питерец, а ныне гражданин США Владимир Орлов. Русские каскадеры вписываются в голливудский ансамбль?

– Еще как! Русские привыкли делать трюки более натурально, и потому они хорошие атлеты, они нас дополняют.

– Вы в Москве не в первый раз – как вы себя здесь ощущаете?

– Легко. Ведь мои бабушка и дедушка из Санкт-Петербурга, и до пяти лет я говорил по-русски, а потом они умерли, и я язык забыл. Зато русскую кухню обожаю, я ведь вырос на борще. А как Москва похорошела за шесть лет, я бы не поверил, если б не увидел это собственными глазами. Она становится все более популярна у нас, в Штатах. Так же, как более популярным в мире становится не «все включено», а «все натуральное». А в России все натуральное, и это страшно привлекает, – трудности в первую очередь. Без них любое общество деградирует: оно не умеет выживать. Русские – самая «выживаемая» нация в мире, нам надо у вас учиться.

Стивен Спилберг после первого совместного с Хаймсом «Парка Юрского периода» прислал Гэри письмо: «Поставленные тобой трюки просто великолепны – я не видел в других картинах ничего подобного. Я хотел бы заполучить тебя и на свою следующую картину. Стив».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.