Ручные баллисты
Ручные баллисты
«Цангра» – это то, что в одном из ранних романов Олди именовалось «цагрой»: в нашей, земной реальности – разновидность раннесредневекового арбалета. Какое из названий более правильно? Пожалуй, первое, хотя по-византийски произносилось и так, и этак, и даже с двумя «г» («цаггра» или даже «тцаггра»), хотя первоисточник все-таки, вероятно, романский, даже точнее – старофранцузский: «сhancre».
А при чем тут вообще византийская версия? При том, что именно на латинско-византийском фронте этот арбалет впервые и «засветился» достаточно широко:
«Видя Мариана в полном вооружении, к нему тотчас же сбежались люди с оружием в руках. Мариан стал уговаривать латинян на их языке ничего не опасаться и не сражаться с единоверцами. Кто-то из латинян прострелил ему шлем из цангры.
Цангра – это варварский лук, совершенно неизвестный эллинам. Пользуясь им, не нужно правой рукой оттягивать тетиву, а левой подавать вперед лук; натягивающий это орудие, грозное и дальнометное, должен откинуться чуть ли не навзничь, упереться обеими ногами в изгиб лука, а руками изо всех сил оттягивать тетиву. К середине тетивы прикреплен желоб полуцилиндрической формы, длиной с большую стрелу; пересекая тетиву, он доходит до самой середины лука; из него-то и посылаются стрелы. Стрелы, которые в него вкладываются, очень коротки, но толсты и имеют тяжелые железные наконечники. Пущенная с огромной силой стрела, куда бы она ни попала, никогда не отскакивает назад, а насквозь пробивает и щит, и толстый панцирь и летит дальше. Вот насколько силен и неудержим полет этих стрел. Случалось, что такая стрела пробивала даже медную статую, а если она ударяется в стену большого города, то либо ее острие выходит по другую сторону, либо она целиком вонзается в толщу стены и там остается. Таким образом, кажется, что из этого лука стреляет сам дьявол. Тот, кто поражен его ударом, погибает несчастный, ничего не почувствовав и не успев понять, что его поразило.
И вот стрела, пущенная из цангры, попала в верхушку шлема и пробила его на лету, не задев даже волоска Мариана; провидение не допустило этого».
(Анна Комнина. Алексиада)
«Примитивный» и «полупримитивный» (с поясным крюком) способы натяжения сохранились на многие века: для не очень сильных арбалетов они применялись и после того, как были изобретены натяжные устройства
Насчет демонической эффективности арбалета, да еще столь примитивного – это, конечно, «дамские байки» (а может быть, наоборот: «солдатские страшилки», которые высокообразованная принцесса воспроизвела дословно). Насчет того, что это оружие «совершенно неизвестно эллинам» – то если эллинами считать древних греков, – следует признать: у них были кое-какие аналоги; если же под эллинами подразумеваются византийцы, то Анна опять-таки не права. Впервые цангра упоминается за много десятилетий до нее, в «Стратегиконе» Кекавмена. Открытым остается вопрос, можно ли отождествить автора этого труда с известным полководцем Кекавменом Катакалоном (может быть и нет: его «Стратегикон», вопреки названию – лишь отчасти трактат о военном искусстве, в основном он содержит назидательные разговоры «за жизнь»), но этот тип оружия ему знаком. Да и в еще более раннем, рубежа IX–X вв. трактате «Тактика Льва» упоминаются некие «соленарии»: по-видимому, тоже ранние арбалеты с деревянной дугой и элементарным спусковым механизмом, уже не «завозные», состоящие на вооружении византийцев. Эти соленарии упоминаются в том же разделе, где говорится о всякого рода метательных машинах, но сами они вроде бы оружие ручное, предназначенное для «стрелкового прикрытия» настоящих артиллерийских систем. «Вроде бы» – потому что автор трактата, император Лев VI Фило?соф, был достаточно «книжным мальчиком», а его трактат в основном представляет собой повторение книги великого воина Маврикия, несколько подправленное с учетом военных новинок. Соленарии – как раз из новинок, поэтому описаны они слегка невнятно…
Но первые арбалеты появились раньше Льва и даже Маврикия. Строго говоря, с них фактически начинается история метательных машин как таковых!
Готовый к стрельбе гастрафет по одной из современных версий: как считается сейчас, лук у него был, возможно, и композитный – но из «природных» материалов
Фотография «работающей модели» Шрамма со стальным луком: экспериментатор, навалившись животом на тыльник ложа, вдавливает выступающий перед луком «ствол» натяжного устройства, тем самым приводя гастрафет в боевое положение
Гастрафет, первая из метательных машин Древней Греции и, пожалуй, всего Средиземноморья (со Средиземьем не путать!). Стало быть, и всего Запада вообще, хотя регион включает в себя и такой вроде бы Восток, как Египет, Вавилон и Ассирия.
Корень «гастр» указывает именно на то, о чем вы подумали, исходя из этимологии слов «гастрит», «гастрономия» и пр. Живот. У оружиеведов до сих пор нет окончательно согласованной версии: не то существовал, хотя бы у некоторых вариантов, особый рычаг, на который наваливались животом, не то в живот упирались тыльником приклада, чтобы ухватиться за тетиву обеими руками и рывком на себя взвести ее. Второе более вероятно, но… может быть, лишь потому, что еще до Первой мировой войны великий немецкий реконструктор Э. Шрамм, артиллерийский офицер и филолог (!), воссоздал именно такую версию гастрафета, до сих пор не превзойденную и, главное, работающую. Так или иначе, перед нами – механизированный лук. Формально он, выходит, в баллисты «поступил» раньше, чем в арбалеты – но гастрафет являлся станковым оружием лишь в том смысле, что мог использоваться и в этом качестве тоже. В основном же это оружие ручное: правда, довольно тяжелое, так что стрелять лучше бы с опоры, но ведь он и использовался преимущественно в осадной войне, предполагающей всяческие прикрытия.
Сила гастрафета заметно меньше, чем у высокоразвитых ручных арбалетов (ведь натяжного механизма, строго говоря, нет, да и дуга не стальная… хотя Шрамм предполагал, что она должна быть как раз стальной!), габариты и вес – побольше, но не так чтобы очень.
Сам по себе он имел смысл только на фоне тогдашних и тамошних луков, весьма слабых и малоприцельных. Но послужил «стартовой площадкой» для всех остальных метательных машин античного мира, среди которых были вполне артиллерийские варианты. В основном, правда, из класса катапульт и «классических» баллист, торсионных, – но и баллисты с гибкой дугой тоже продолжали существовать и развиваться. Уже в римское время из них выработались настоящие арбалеты: как ручные, так и станковые. Собственно, термин «арбалет» – производное от их латинского названия «аркбаллиста», т. е. баллиста лучная, а не торсионная.
В уже известном нам трактате Вегеция «Краткое изложение военного дела» (IV в. н. э.: а первые гастрафеты появились в IV в. до н. э.!) эти луки-баллисты предстают уже как совершенно легитимное воинское оружие – в отличие от неких малопонятных и слегка подзабытых «манубаллист», которые, судя по названию, вроде бы тоже должны быть ручными, а не станковыми:
«Когда башни подвинуты, то пращники своими камнями, стрелки – дротиками, другие – из ручных баллист и арбалетов (arcuballista), копейщики – свинцовыми шарами и метательными дротиками (missilia) прогоняют людей со стены».
«…Против этого обычно осажденные защищаются при помощи баллист, онагров, скорпионов, арбалетов, фустибалов (стрелков), пращей. Баллиста натягивается при помощи канатов из жил; чем длиннее у нее плечи, т. е. чем она больше, тем дальше она посылает стрелу. Если она устроена по законам механики и управляется опытными людьми, которые раньше рассчитали ее силу, то она пробивает все, что поражает. Онагр бросает камни, и вес их пропорционален толщине и величине канатов: чем больше они будут, тем большие камни баллиста мечет, как удары молнии. Ни одно метательное орудие не является более сильным, чем эти два вида. Скорпионами называлось то, что теперь мы называем ручными баллистами; названы они были так потому, что маленькими и тонкими стрелками они наносят смерть. Описывать фустибалы, арбалеты и пращи я считаю излишним, так как они в ходу и теперь».
«Первый строй принципов (и второй – гастатов) обучается пользоваться этим оружием. Позади них были ферентарии (метатели дротиков) и легковооруженные отряды, которые мы теперь называем экскулькаторами (фурьерами) и арматурой; щитоносцы [те, которые] вооружены мечами и копьями со свинцовыми шарами, как теперь, кажется, вооружены почти все воины; были также стрелки со шлемами, панцырями и мечами, стрелами и луками, были пращники, которые при помощи ремней или метательных шестов бросали камни, были трагулярии, которые направляли свои стрелы при помощи ручных баллист или луков-баллист (арбалетов). Второй ряд был вооружен приблизительно так же».
Аркбаллиста времен Римской Империи (в данном случае – охотничий вариант)
Вариант манубаллисты как торсионного оружия (по Д. Баатцу: реконструкция 1999 г.). Для дальней и одновременно меткой стрельбы оружие такого веса придется класть на опору, но на близкой дистанции можно стрелять и с рук. Конечно, это получится главным образом при осаде: ядром, зажигательной стрелой с большим количеством горючего материала, тяжелой «пробивающей» стрелой сквозь станковый щит – или «пакетом» из нескольких стрел по отважившемуся на вылазку отряду осажденных.
Что такое «фустибалы» (точнее, «фустибулы») как устройства, а фустибулярии как военная профессия, мы еще скажем. Касательно загадочных «ручных баллист» есть мнение, что это все же были машины торсионного, а не арбалетного типа. Современные реконструкторы в попытках воссоздать их разделились на два лагеря, для доказательства правоты готовых чуть ли не буквально обстреливать друг друга из метательных машин. В общем, получается, что ручной торсионный аналог арбалета, если все-таки существовал, весом будет килограмм 14, не меньше – и с настолько тугим натяжением тетивы, что один человек без ворота не сможет подготовить его к выстрелу. А ворот в античном мире был принадлежностью станковых устройств.
Исходя из этого, а также из огромного для ручного оружия веса, наши современники склонны все же отказать ручным торсионным баллистам в праве на существование. Лично я бы с этим поспорил. Трудно быть уверенным, что римские системы натяжных воротов не могли выполняться в съемном варианте, да и для стрельбы в легионе могли подобрать специального тяжелоатлета (а для заряжания – другого: так что и без ворота есть шанс обойтись!). Да, выстрел получится нерядовой, но ведь и система тоже – «оружие специального назначения»: для особо мошных выстрелов, пробиваю легкие осадные сооружения; для особо дальних, делающихся со стены или башни по маячащему «за пределами досягаемости» противнику; для особых боеприпасов – вроде зажигательных стрел…
Есть и еще странные античные упоминания, не только у Вегеция. Чтобы увидеть, какие разногласия вызывает этот вопрос и насколько он важен для специалистов в «метательной» области, приведем цитату из уже не древних авторов, а современных:
«Арриан описывает упражнения кавалеристов в своем трактате „Тактика“ (около 137 г.). В нем всадники должны стрелять из неких стрелометов (машин – mechanea): „XLIII. Однако теперь, после этого, делаются многотипные метания либо легкими дротиками, либо еще и стрелами (ведь они не из лука запускаются, но из машины), либо камнями, бросаемыми из руки или из пращи в мишень, которая ставится в середине тех двух, о которых я уже сделал упоминание. И тут опять становится красиво, если б они сокрушили бы камнями мишень, которую случалось нелегко сокрушить“.
Чеведден считает, что это было некое подобие арбалетов, возможно, таких же, какие изображены на галло-римских рельефах. Баатц же говорит, что „mechanea“ Арриана могли представлять собой исключительно торсионные ручные стрелометы, считая, что во времена императора Адриана речь может идти только о них. Притом из контекста не ясно, то ли всадники должны стрелять верхом, то ли перед стрельбой предварительно спешиваться. Еще одно свидетельство есть у Аммиана Марцеллина: „XVI.2.5. Чтобы не получилось какой-либо задержки, Юлиан взял только катафрактариев и баллистариев, мало подходящих для охраны особы командующего, и, пройдя по этому пути, прибыл в Аутосиодор“.
Ballistarii, которые являлись частью мобильного отряда, организованного Юлианом для нанесения быстрого удара по алеманнам в 356 г., скорее всего не были прислугой осадных машин (иначе теряется смысл такого мобильного отряда), а имели на вооружении ручные метательные машины. Но из этого фрагмента не ясно, были ли они пехотинцами или всадниками. Чеведден считает их пехотинцами на лошадях, потому что ballistarii не смогли бы перезаряжать свое оружие верхом, т. к. римляне не знали стремян. Наиболее вероятно, что у них на вооружении были arcuballistae, похожие на те, что изображены на галло-римских рельефах, а не более тяжелые manuballistae. Таким образом, термин ballistarii используется здесь для обозначения арбалетчиков, а не артиллерийского расчета большого орудия и смысл термина изменился по сравнению с его более ранним классическим значением. Новое значение термина, которое он принял тогда, распространилось в Средневековье и обозначало именно арбалетчиков на многих языках Европы».
(«Ручные метательные машины Античности (гастрафет, манубаллиста, аркбаллиста)», А. Зорич, И. Каюмов)
По поводу упоминаний у Арриана и Аммиана в принципе можно сказать следующее: не исключено, что тяжелые, но все-таки ручные «стреляющие машины» всадники могли перезаряжать с упором в седло, и даже стрелять с таким упором (возможно, в седле был для этого специальный паз, совпадающий с выступом на прикладе, как то делалось для стрельбы с коня из «ручных мортирок» XVIII в.?) – конечно, лишь со смирно стоящей лошади. Зато фраза насчет «баллистариев, мало подходящих для охраны особы командующего», как раз и может означать, что они были не «мобильным отрядом», но именно прислугой осадных машин, которой найдется работа не в пути, а уже на месте прибытия…
Но это уже частности. Главное остается фактом: в ручном оружии восторжествовала «типичная» арбалетная схема
Данный текст является ознакомительным фрагментом.