V

V

Сэр Джон Смит сказал архиепископу, что не понимает, почему правила, установленные в испанских владениях, должны распространяться на иностранцев.

Архиепископ сказал сэру Джону, что, если бы не некоторые обстоятельства, он велел бы арестовать и наказать его самого, дабы показать всем его соотечественникам на наглядном примере, как в Испании поступают с еретиками. Посол ответил, что будет жаловаться королю Филиппу, – на что архиепископ предложил ему жаловаться кому угодно, лишь бы только он сейчас же, немедленно, покинул дом архиепископа – а иначе он велит своим слугам указать послу дорогу.

Ну, пока суть да дело, пока оскорбленный сэр Джон Смит писал свою жалобу, пока он отправил рапорт о происшедшем домой, в Лондон, пока бумаги дошли до Англии и были рассмотрены как Ее Величеством, так и Тайным Советом – прошло несколько месяцев. Однако бумаги дошли, были рассмотрены – и на основании всей суммы имеющейся информации было принято определенное решение. 20 октября, в полночь, люди на службе у сэра Фрэнсиса Уолсингема вошли в дом Антонио Гуараса, арестовали его и препроводили в Тауэр. Дом обыскали самым тщательным образом, самому сеньору Гуарасу было предъявлено обвинение в тайных сношениях с королевой Шотландии, Марией Стюарт, и в установлении связи между ней и бежавшим из Англии после разгрома восстания графом Уэстморлендом. Было известно, что он поселился в испанских владениях и пытается организовать оттуда новый заговор, к вящему вреду для Английского королевства и самой королевы Елизаветы.

Гуарас возражал и говорил, что как посол он английскому правосудию неподсуден. На что ему было указано, что дипломатического статуса у него нет, что никаких верительных грамот он не предъявлял и что, следовательно, является просто иностранцем, проживающим в Англии и отвечающим за свои действия перед английским правосудием.

Посланный выручать его дон Бернардино де Мендода был уже оснащен всеми необходимыми документами. Он был военным с большим опытом в Нидерландах и полагал, что «…наглецам надо сразу указывать их место…».

Нельзя сказать, что такой подход к делу оказался таким уж полезным. Королева Елизавета была очень умна и сумела обернуть его доблестную решимость против него самого. Она чередовала вполне трезвые и холодные рассуждения с неожиданными переходами на тон, подобающий знатной даме в разговоре с безупречным идальго. Дону Бернардино было трудно поворачиваться с такой же скоростью, и он терял нить беседы. У него были твердые инструкции – добиваться освобождения всех испанских подданных, угодивших в лапы английского правосудия, и начинать следовало с Антонио Гуараса.

Проблемы касались даже не столько дел, непосредственно связанных с английскими и испанскими кораблями в европейских водах, сколько столкновений в Новом Свете. Там столкновения происходили непрестанно, и «…законы писались мечом…».

И дон Бернардино, признавая, что испанские власти в испанских портах иной раз ведут себя несколько некорректно, требовал унять английских пиратов вроде Хокинса или Дрейка, ведущих себя в колониях Испании и вовсе совершенно беспардонно.

Он, конечно, не знал, что 15 ноября 1577 года, то есть за три месяца до его прибытия в Англию, из Плимута отплыли 5 маленьких судов с общим экипажем в 164 человека. Двигались они через Атлантику в общем направлении к испанским владениям в Новом Свете.

Командовал экспедицией Фрэнсис Дрейк.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.