III

III

В воды Тихого океана вместо «Пеликана» вошла уже «Золотая Лань». Это был все тот же корабль, вот только Дрейк изменил его имя. Золотая лань была изображена на гербе Кристофера Хаттона, так что изменение имени судна могло быть своего рода запоздалой попыткой извиниться перед Хаттоном за смерть его секретаря. Корабль двигался на север вдоль теперешнего чилийского побережья в полном одиночестве – всех своих спутников Дрейк растерял во время страшной бури, отбросившей его было далеко на юг. Если бы она продолжалась еще пару дней, он открыл бы Антарктику – а так просто убедился, что Южноамериканский континент не тянется бесконечно в южном направлении и за ним, южнее, есть и открытое море. Однако такого рода географические находки интересовали его во вторую, если не в третью очередь – он растерял все суда, кроме флагмана, и не встретил их опять в намеченной для встречи точке, у чилийского побережья в районе 30-го градуса южной широты. Ему оставалось только предположить, что они погибли в той же буре, что гнала его чуть ли не до льдов Антарктики, которую он, впрочем, так и не увидел. Один из кораблей, однако, уцелел и даже сумел добраться до Англии.

Поскольку о судьбе «Пеликана» он ничего сообщить не смог, погибшим сочли самого Дрейка.

Он, однако, был живехонек и повел себя как лис в курятнике. В мирных водах тихоокеанского побережья испанских владений в теперешних Чили и Перу отродясь не было никаких неприятельских кораблей – Дрейк был в этом смысле первооткрывателем.

«Золотая Лань» двигалась все дальше на север, грабя и поселения, и встречающиеся ей корабли и опережая слухи и сведения о своем прибытии. Пиком успеха стал захват судна «Касафуего», перевозившего огромные богатства – собранное на рудниках Перу серебро. Груз предполагалось доставить к Панамскому перешейку, перегрузить на мулов, перевезти по суше до порта на Атлантическом океане и уже оттуда морем доставить в Испанию на борту галеонов, составлявших знаменитый «серебряный флот». Именно это серебро Дрейк и пытался в свое время, еще в 1572 году, перехватить на перешейке, и он действительно сумел тогда урвать порядочный кус – но ему и в голову не могло прийти, что однажды он поймает такую жирную рыбину, как «Касафуего».

На нем было найдено 26 тонн серебра, не считая прочей добычи.

Теперь главной заботой Дрейка стал уже не захват добычи, а то, как бы унести ноги с тем, что уже захвачено. Ему, конечно, следовало ожидать, что его попытаются перехватить на обратном пути, у Магелланова пролива – и он пошел не на юг, а на север. Как далеко он сумел пройти, неизвестно. Есть предположения, что он искал так называемый «северно-западный проход» – своего рода экивалент Магелланову проливу, только не на юге континента Америки, а на севере. Но плохая погода принудила его повернуть обратно, и где-то он пристал к берегу. Возможно, что это случилось в теперешней Калифорнии. Там, недалеко от Сан-Франциско, в 1937 году нашли медную пластинку, которую попытались связать с Дрейком, но ничего не доказали. Даже неясно – а не подделка ли она? Во всяком случае, Дрейк назвал эти безлюдные места «Новым Альбионом».

Альбион – название, которое употреблялось в античные времена как эквивалент Британии, так что Дрейк тем самым как бы объявлял берег, к которому он пристал, владениями Англии.

После этого «Золотая Лань» повернула на запад и пошла через Тихий океан к далекой, очень далекой Европе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.