III

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

III

Вообще-то это выглядело полным безумием. У Елизаветы Первой имелось чуть больше 1000 оплачиваемых служащих на всю Англию, и добрая половина из них была занята в личных владениях королевы, а не на государственной службе. Если принять во внимание, что население ее королевства составляло около трех миллионов душ, то слабость государственного аппарата просто поражает. По стандартам того времени считалось, что для установления действенного правления необходимо иметь не одного администратора на 30 тысяч человек, а раз так в 7–8 побольше, и их авторитет должен быть поддержан солдатами на службе Короны. В плане числа «…солдат на службе Короны…» Англия уступала своим соседям на континенте уже не в 7–8 раз, а куда больше. Все постоянное войско королевы Елизаветы сводилось к паре сотен вооруженных людей, составлявших ее личную охрану, и гарнизонам нескольких замков на южном побережье общим числом меньше тысячи стрелков-аркебузиров. Для сравнения – герцог Альба содержал в Нидерландах постоянное войско в 13–15 тысяч человек, которое он временами, в моменты кризиса, усиливал до 80 тысяч.

Положение с деньгами тоже выглядело далеко не блестящим.

Королева Елизавета унаследовала от своей сестры государственный долг в 300 тысяч фунтов стерлингов и испорченную фальсификациями монету. Доходы Короны, растранжиренные еще Генрихом VIII, составляли 200 тысяч фунтов, включая сюда и портовые таможенные сборы.

Военные действия в Шотландии и во Франции в начале правления королевы Елизаветы стоили ей миллион фунтов, а Парламент после долгой торговли и уговоров вотировал специальный налог, покрывающий только 750 тысяч, да еще половину этих средств съели административные расходы и недоплаты. Сбор налогов ввиду слабости государственного аппарата так или иначе возлагался на местные власти, а они совершенно не собирались «…платить лишнее…».

Так что нет ничего удивительного в том, что Елизавета Первая заслужила репутацию скряги – она сумела восстановить ценность английских денег, изъяв из обращения старые монеты и отчеканив новые, она сумела погасить большую часть государственного долга, но сделано это было ценой жестокой экономии решительно на всем. В полную противоложность своему отцу, она ничего не строила, резко урезала расходы по поддержанию блеска своего двора и пуще всего опасалась любых шагов, которые были бы чреваты ведением военных действий.

Ее правление держалось не на силе, а на «…согласии джентльменов Англии…», на том слое, который в Англии называли «джентри».

Об этом есть смысл поговорить подробней. Что это, собственно, такое – джентльмен?

Некое определение этому понятию дал однажды в письме, адресованном Уолсингему, его друг, сэр Томас Смит:

«…Джентльменом сейчас зовет себя всякий, кто поучился в университете, кто знаком с юриспруденцией, кто думает, что понимает что-то в свободных искусствах, а если коротко – всяк, кто может жить, не работая на земле или приказчиком в лавке…»

И сурово добавляет, что «…джентльменов, увы, развелось столько, что стоят они недорого…».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.