От автора

От автора

Мы, пройдя через кровь и страдания,

Снова к прошлому взглядом приблизимся,

Но на этом далеком свидании

До былой слепоты не унизимся…

Константин Симонов

Россия – это загадка, завернутая в секрет,

скрывающий в себе тайну.

У. Черчилль

В тысячелетней истории нашего народа не было Победы величественнее и значительнее, чем Победа над немецко-фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Вот уже 64 года эта Великая Победа охраняет нашу страну вместе с армией, флотом и ракетно-ядерным щитом. Но как гениально просто и точно сказано в любимой песне нашего народа «День Победы»: «Это праздник со слезами на глазах»! И действительно, самый счастливый в жизни нашей страны День Победы 9 мая 1945 г. неразрывно связан с самым страшным и трагичным днем 22 июня 1941 г., который принес невосполнимые утраты почти в каждую семью нашей страны и навсегда оставил в нас кровоточащие вопросы: что же произошло в этот самый черный день, как такое могло случиться и кто за это несет ответственность?

Пока ответы на них не даны.

Чтобы получить их, надо обратиться к последним предвоенным месяцам и представить себе, что происходило в то время близ западной границы СССР. А там круглосуточно кипела лихорадочная работа – из глубины страны в приграничные районы перебрасывались части, соединения и целые армии. Заменялась на новую военная техника, строились укрепрайоны на новой границе (при этом почему-то демонтировалась боевая техника на старой, а кое-где ликвидировались и сами укрепления). Производились новые назначения командного состава РККА. К границе перебрасывались огромные запасы боеприпасов, горючего, военной амуниции и продовольствия, которые размещались на фронтовых и армейских складах и арсеналах, а также в железнодорожных вагонах. Только в последние годы стало известно, что с 12 июня во многих приграничных частях и соединениях личному составу стали выдавать смертные медальоны (для идентификации в случае гибели).

Совершенно очевидно, что шла колоссальная подготовка Красной Армии к боевым действиям, но вот только к чему готовились? Может быть – к обороне страны от гитлеровской агрессии? Ведь все видели, что к германско-советской границе были стянуты отборные немецкие дивизии, имеющие почти двухлетний опыт победоносной войны, с легкостью опрокинувшие все армии континентальной капиталистической Европы.

Но тогда почему же первый день войны советские войска встретили, не заняв укрепрайоны и предполье, без боеприпасов и горючего, а главное – без четкой команды и управления со стороны высшего руководства? Ведь 22 июня в войска поступили три директивы высшего руководства – две невнятные (№ 1 и № 2) и одна нереальная (№ 3), ни на одной из которых почему-то не было подписи вождя. В этот день в течение восьми часов страна не знала о начале войны, и наконец в двенадцать часов (по моему мнению, в 12. 15) дня о ней сообщил в своей речи по радио не Сталин, а его заместитель Молотов. Сталин же выступил перед народом по радио лишь на двенадцатый день войны – 3 июля.

Почему склады и аэродромы были выдвинуты к самой границе? (Из-за этого огромные запасы боеприпасов, горючего, амуниции и продовольствия были захвачены врагом или взорваны нашими войсками при отступлении, а на земле в первый же день войны было уничтожено 800 наших самолетов. Всего за первый день войны мы потеряли 1 200, а за два первых дня 2 500 самолетов!) Почему артиллерия была оторвана от своих дивизий и отведена на артполигоны?

Сами результаты начала войны, и ее первого дня особенно, буквально кричат о том, что к обороне советские войска не готовились, поэтому удар немцев оказался «внезапным», а разгром советских войск сокрушительным: Каунас, столица Литвы, был взят немцами через два дня, Минск, столица Белоруссии, – через семь, а Рига, столица Латвии, – через восемь дней после начала войны!

Возможно, советские войска готовили не к обороне, а к нанесению упреждающего удара по накапливающимся возле границы и разворачивающимся немецким соединениям? Может быть, прав Суворов со своей «ледокольной» гипотезой, и Сталин действительно готовился начать этим ударом свой «революционный» поход на Европу?

Но почему же в таком случае большинство советских частей и соединений на рассвете 22 июня 1941 г. находились не в 1–2 км от границы, как немецкие, а на расстоянии 30– 300 км от нее? Почему у них не было боеприпасов и горючего? (Примером настоящей готовности к нанесению удара может служить фото немецких танков в Бресте 22 июня, на котором видно, что на каждом танке имеется по 10–20 дополнительных 20-литровых канистр с бензином, да еще прицеп с двумя 200-литровыми бочками и ручной помпой, позволяющей их пополнять! [91, с. 68 Фотоприложений])

Почему же у нас было приказано снять с тяжелых орудий прицелы-панорамы?

Почему выданные в передовых пехотных частях патроны 21 июня приказывали сдать на склады и опечатать?

Почему в самые последние предвоенные дни в авиационных частях западных округов шли регламентные работы, на время проведения которых самолеты теряют боеспособность?

Почему было приказано самолеты лишь «рассредоточить и замаскировать»? Ведь если советские войска готовились к нанесению удара, разве можно было лишать самолеты возможности быстро выйти на взлетную полосу? Для чего же ее освобождали? Таких вопросов множество…

Ответ на все эти «почему» один: к нанесению неожиданного удара по немецким войскам, а затем по Германии и Европе Красную Армию тоже не готовили.

Возможен еще один вариант советских предвоенных приготовлений на своих западных границах. Может быть, оценив сложившееся превосходство немецких армий в численности, военной технике и боевой подготовке, советское руководство готовило Красную Армию в случае нападения немцев к организованному стратегическому отступлению, подобному отступлению русской армии под руководством Барклая де Толли, а затем Кутузова в Отечественной войне 1812 г.?

Однако об этом не может быть и речи, ибо уже вечером 22 июня в войска поступила Директива № 3 о переходе советских войск в контрнаступление с задачей не только вернуть захваченные немцами территории, но и пересечь госграницу, в частности овладеть к 24 июня районом Люблин. Значит, никакого превосходства немецких войск не было и в помине, напротив, Сталин отлично знал, что Красная Армия значительно сильнее германской армии, о чем и свидетельствует требование Директивы № 3 наступать немедленно (ибо, как выяснилось в последние годы, орудий, танков и самолетов в РККА было в несколько раз больше, чем в вермахте и люфтваффе).

Нет, не готовилась Красная Армия в марте – июне 1941 г. к организованному отступлению от границы в глубь страны.

Но тогда к чему же с таким размахом готовили в этот период у западных границ СССР Красную Армию?

Красную Армию готовили к Великой транспортной операции – переброске (в соответствии с тайной договоренностью Сталина и Гитлера) советских войск через Польшу и Германию к берегам Северного моря, а немецких – через СССР к Турции и Ираку.

Именно это и стало причиной катастрофы, произошедшей 22 июня 1941 г., ибо в этот день Сталин полным проигрышем закончил свою Большую политическую игру, которую вел два года втайне от свого народа. И в тот же самый день народ нашей страны начал свою войну, которую закончил Великой Победой 9 мая 1945 г.

Свою, на первый взгляд невероятную, версию причины катастрофы 22 июня 1941 г. я впервые изложил в статье «Новая гипотеза начала Великой Отечественной войны» («Независимое военное обозрение» № 29 за 2004 г.), а затем, полностью, в книге «Великая тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны», которая вышла в октябре 2007 г. в московском издательстве «Время» (переиздана в феврале 2008 г.).

Суть новой гипотезы начала войны, изложенной в книге «Великая тайна…»

Будучи воссозданной сегодня по самым разным опубликованным материалам, воспоминаниям ветеранов и очевидцев с использованием анализа и дедукции, ибо однозначно подтверждающих ее архивных документов пока нет, на мой взгляд, история начала Великой Отечественной войны в самом кратком изложении выглядит так.

Гитлер, понимая, что в одиночку Германии Англию не одолеть, предложил Сталину участвовать в войне против Британской империи – в частности, в высадке десанта на Британские острова и броске на Ближний Восток. Советско-германские переговоры в Берлине 12–14 ноября 1940 г., якобы закончившиеся ничем, на самом деле завершились тайным соглашением между советским и германским высшим руководством о совместном проведении этих операций. С этого момента главным для Сталина стало: вывести с помощью немцев свои армии через Польшу и Германию на берег Северного моря (одновременно немецкие войска должны были перебрасываться через СССР к Турции, Ирану и Ираку), а уж там бы он еще решил, куда ударить – либо вместе с немцами по Лондону, либо вместе с англичанами по Берлину. Он считал, что это позволило бы СССР вступить во Вторую мировую войну на западе Европы, а не на своей границе, поэтому жестоко пресекал все, что могло сорвать эту уникальную операцию, позволяющую советским войскам без каких-либо боевых действий выдвинуться летом 1941 г. к Северному морю.

Однако и Гитлер понимал, что Сталин может нанести внезапный удар по Германии с запада, поэтому немцы решили подстраховаться – советские войска и военная техника должны были перевозиться по железным дорогам, а также рекам и каналам без боеприпасов (которые будут доставляться отдельно), техника – частично разукомплектованной (например, без орудийных прицелов, которые пойдут следом), не заправленной горючим (его должно быть ровно столько, чтобы танк или автомашина могли въехать на железнодорожную платформу или баржу и съехать с нее) и т. п. Именно таким образом 20 июня 1941 г. началась транспортировка советских частей и соединений к Северному морю.

Одновременно на таких же условиях началась и переброска немецких частей через территорию СССР на Ближний Восток. Однако утром 22 июня 1941 г. частям вермахта, двигавшимся в составах по советской территории, и самолетам люфтваффе, находящимся на советских аэродромах, немецкая авиация сбросила боеприпасы и горючее. Вот откуда в первый день войны в советском тылу оказались многочисленные немецкие «десанты», а в нашем небе – немецкие самолеты с красными звездами (их наносили для беспрепятственного пролета над нашей территорией по договоренности). А уже начавшие транспортировку и готовившиеся к ней советские части и соединения приграничных округов в первый день войны оказались небоеспособными, так как не имели боеприпасов и горючего. Вот это и стало главной причиной катастрофы 22 июня 1941 г. для Красной Армии.

При подготовке Великой транспортной операции были приняты небывалые меры по обеспечению ее секретности, и не только информационные (неслыханная комплексная дезинформация!), но и технические. В частности, советские железнодорожные составы должны были формироваться на территории СССР на колее, «перешитой» на европейскую, чтобы избежать перегрузки или смены колесных пар на границе. Немецкие же должны были формироваться на территории Германии и Польши либо на колее, перешитой на советскую ширину, либо с использованием специально разработанных для этой операции передвижных «башмаков», обеспечивающих переход состава на более широкую колею без его перегрузки.

Тем не менее, Черчилль узнал о подготовке совместных действий Германии и СССР против Британской империи и поручил своей разведке заманить в Англию (а может быть, даже похитить) заместителя Гитлера по партии Рудольфа Гесса. С его помощью он убедил Гитлера в том, что Сталин готовится ударить по немецким войскам, и договорился о нанесении на рассвете 22 июня 1941 г. совместного удара Англии и Германии по СССР. Однако в тот роковой день Черчилль обманул Гитлера и объявил о полной поддержке СССР, в результате чего 22 июня 1941 г. Германия оказалась одна в войне против России (вопреки завету великого Бисмарка), при этом воюющей на два фронта (вопреки заветам полководцев Первой мировой войны Гинденбурга и Людендорфа), что означало ее неизбежное поражение.

Книга вызвала бурную реакцию: полтора десятка рецензий в печатных изданиях, публикация отдельных глав из нее в газетах и журналах, жаркие споры на сайтах и в блогах Интернета, цитирование и обсуждение этой гипотезы в книгах других авторов о начале войны, вышедших после опубликования «Великой тайны…». Ей были посвящены передовая статья в «Военно-историческом журнале» № 5 за 2008 г., отдельный выпуск передачи «Цена Победы» на радиостанции «Эхо Москвы» 28 января 2008 г., интервью с автором на телеканале «Культура» 8 мая 2008 г. Поданная в Федеральное агентство по культуре и кинематографии заявка с изложением этой гипотезы победила в конкурсе по теме «Начало Великой Отечественной войны в свете новых исторических исследований», и в 2007 г. студией «Встреча» был снят документальный фильм «Тайна 22 июня». Премьера состоялась в Доме кино 15 января 2008 г., 30 января фильм был показан в киноклубе «Русский путь» библиотеки фонда «Русское Зарубежье», а 22 июня – на телеканале «Звезда» с обсуждением после просмотра. Ряд писем с отзывами читателей, в том числе ветеранов Великой Отечественной войны, получили редакция издательства «Время» и автор.

Положительно книгу оценивали за оригинальность изложенной в ней гипотезы начала войны, объясняющей множества загадок того периода. В некоторых публикациях, например, говорилось, что многочисленные версии начала войны сводились, в конечном счете, к двум: официальной и Резуна-Суворова; книга же «Великая тайна…» ввела в оборот третью версию, ранее неизвестную.

Главным недостатком гипотезы сочли отсутствие архивно-документальных подтверждений существования предвоенной договоренности Сталина и Гитлера о военном сотрудничестве, в частности о совместном проведении Великой транспортной операции, и конечно же само предположение о возможности сотрудничества коммунистического режима с фашистским в 1941 г. (о том, что такое сотрудничество, причем оформленное официальными документами и секретными протоколами к ним, реально имело место в августе 1939-го – июне 1941-го, оппоненты почему-то забывали).

В качестве третьего серьезного довода против новой гипотезы и «выдуманной автором» Великой транспортной операции высказывалась мысль о том, что если бы такая операция действительно была задумана, к ее разработке и подготовке были бы привлечены сотни, а к реализации – сотни тысяч людей. Удержать ее в тайне (по мнению оппонентов) было бы невозможно. В рассказах самих участников операции и их родственников, в военных мемуарах, в статьях и книгах историков и публицистов, вышедших в годы перестройки, когда появилась возможность публиковать все о советском периоде в нашей стране, должны были быть хотя бы упоминания о подготовке этой операции, и они обязательно просочились бы в средства массовой информации. А раз этого не было – значит, и такой операции не было.

В ответ оппонентам хочется привести два ярких примера. Первый – последнее предвоенное совещание высшего политического и военного руководства страны и командования западных округов, которое происходило 24 мая 1941 г. в кабинете Сталина. На нем присутствовал 21 человек, в том числе Молотов, Жуков, Тимошенко, Ватутин и Жигарев, но никто из них никогда даже не упомянул о том, что такое важнейшее совещание состоялось. Естественно, нет и ни единого документа о нем. «Вычислить» факт его проведения и предположить, с какой целью оно было созвано, мне удалось по фамилиям участников, записанным в Кремлевском журнале. Оказалось, что 15 приглашенных были командующими округов, членами их Военного Совета и командующими ВВС пяти западных военных округов. Об особой цели этого совещания, на мой взгляд, свидетельствует то, что на него, скорее всего, были приглашены лишь непосредственные участники Великой транспортной операции, потому что на нем не присутствовали семь членов Политбюро, члены Военного Совета Ворошилов, Жданов и Маленков, нарком НКВД Берия, нарком НКГБ Меркулов и нарком ВМФ Кузнецов.

Второй пример – Тоцкое общевойсковое учение 14 сентября 1954 г. с применением атомного оружия, в котором участвовало 45 тысяч человек из всех родов войск, их направили в атаку по местности, где только что был произведен атомный взрыв. Ни один из участников этих учений впоследствии, даже имея серьезные проблемы со здоровьем, никогда ни словом не обмолвился об этом событии.[1]

Хранить тайну в нашей стране умели. Еще У. Черчилль сказал: «Россия – это загадка, завернутая в секрет, скрывающий в себе тайну». Именно не раскрытые из-за неопубликования документов тайны начала войны вызывают и будут вызывать к жизни всё новые и новые версии и гипотезы причин катастрофы 22 июня, из них ближе всего к истине станет та, которая объяснит наибольшее количество ее загадок.

Поэтому я даже не спорю с теми, кто заявляет, что изложенное в моей книге новое объяснение начала войны всего лишь гипотеза, но при этом я утверждал и продолжаю утверждать, что и все существующие варианты объяснения причин катастрофы 22 июня 1941 г. тоже не более чем гипотезы.[2]

В их число входит и официальная точка зрения, сформированная не историками, а пропагандистами в годы войны (когда и говорить многое было нельзя, и народ был гораздо менее информированным, чем сейчас). Поэтому сегодня абсолютному большинству людей, интересующихся историей, ясно, что официальная версия начала Великой Отечественной войны не соответствует истине.

Задача книги, которую вы держите в руках, – представить новые подтверждения и доказательства правильности гипотезы начала войны, изложенной в моей первой книге.

Хочу еще и еще раз подчеркнуть, что горькая правда о катастрофе 22 июня 1941 г. нисколько не умаляет значение Великой Победы, а напротив, лишь возвеличивает ее – ибо, узнав эту правду, возможные наши недруги поймут, что победить сильнейшего врага после такого жестокого удара могла только особая страна и особые люди, с которыми лучше никогда не воевать. Поэтому именно вся правда о черном дне 22 июня, неразрывно связанном с красным Днем Великой Победы 9 мая, подтвердит могущество нашей страны и защитит ее в будущем, ибо сделает невозможным повторение подобной трагедии.

Для тех, кто не читал книгу «Великая тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны», мне придется повториться и коротко изложить суть всех известных на настоящий момент версий начала войны, а также той, что была предложена мною в этой книге. Те, кто ее читал, следующую главу «Вместо введения» могут пропустить и читать дальше новые подтверждения и доказательства, начиная с заголовка «Последние дни дружбы с заклятыми врагами».

Выражаю глубокую благодарность и признательность всем, кто помог мне в подготовке этой книги к изданию:

советами и замечаниями – Станиславу Ивановичу Аверину, Николаю Михайловичу Анитову, Валентину Анатольевичу Белоконю, Александру Ивановичу Владимирову, Теодору Кирилловичу Гладкову, Сергею Анатольевичу Головецкому, Александру Валентиновичу Глушко, Анатолию Ивановичу Канащенкову, Олегу Васильевичу Кустову, Георгию Владимировичу Лысенко, Леонтию Михайловичу Матиясевичу, Владимиру Федоровичу Медовникову, Дарьяне Николаевне Осокиной, Юрию Андреевичу Остапенко, Виктору Григорьевичу Трифонову, Виктору Васильевичу Черкашину;

в подборе материалов – Евгению Михайловичу Белову, Аннели Сергеевне Володиной, Марии Ивановне Громыко, Владимиру Анатольевичу Дименкову, Вениамину Михайловичу Ивлиеву, Марку Марковичу Зильберману, Ефиму Захаровичу Захарову, Сергею Александровичу Корнякову, Науму Соломоновичу Кравцу, Александру Аркадьевичу Льву, Василию Федоровичу Мигунову, Вениамину Германовичу Молчанову, Александру Васильевичу Новобранцу, Виктору Александровичу Островскому, Владимиру Андреевичу Наумову, Гурию Васильевичу Ребрикову, Игорю Александровичу Реформатскому, Александру Михеевичу Рязанцеву, Измаилу Самуиловичу Рыжаку, Александру Семеновичу Себко, Виктору Ивановичу Смирнову, Геннадию Семеновичу Тысляцкому, Владимиру Петровичу Умрихину, Осипу Яковлевичу Хотинскому, Олегу Ивановичу Черняховскому, Яну Тимофеевичу Шварцу, Александру Федоровичу Щеглову;

в редактировании – Наталье Анатольевне Рагозиной, Татьяне Николаевне Саранцевой;

в оформлении текста и иллюстраций – Валентину Павловичу Вахламову, Татьяне Александровне Савицкой, Татьяне Романовне Савицкой, Анне Вячеславовне Саранцевой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.