4

4

В 1831 году, через год после составления Джоном Томпсоном первого плана застройки, Чикаго был выведен из состава округа Пеория, куда он входил с 1825 года, и стал частью нового округа Кук, который в то время включал не только современную территорию, но и земли теперешних округов Уилл, Мак-Генри и Дю-Паж. Округом управлял окружной суд уполномоченных, две трети которого составляли жители Чикаго. На первом заседании суда, состоявшемся 13 апреля 1831 года, был введен первый окружной налог в размере полпроцента от стоимости «земельного участков; пассажирских и грузовых средств перевозки; винокуренных аппаратов; всех лошадей, ослов и крупного рогатого скота старше трех лет; часов всех типов». Кроме того, на своем первом заседании суд постановил приобрести за 65 долларов у одного из уполномоченных, Сэмюэля Миллера, шаланду для организации паромной переправы через реку Чикаго, права на которую купил Марк Бебьен за пятьдесят долларов ежегодной платы. При этом все жители округа Кук «вместе с их средствами передвижения» получали право на бесплатное пользование паромом; остальные платили за перевоз согласно расценкам, которые установил суд. За семь долларов в год получил официальное разрешение на содержание собственной таверны Элия Вентворт. А Сэмюэль Миллер и Рассел Хикок за пять долларов. В то время Хикок жил в полутора километрах к югу от Хардскрэббла, однако не прошло и года, как он перебрался в город, где стал первым городским адвокатом и мировым судьей. Владельцы таверн обязались придерживаться приведенных ниже цен на товары и услуги (в центах):

Таверна Миллера вместе с небольшой торговой лавкой размещалась на восточном берегу реки Чикаго, в районе Развилки, где Сэмюэль с братом поселились в 1829 году. Однако прожил он там всего два-три года и после смерти жены в 1832 году покинул город. После его отъезда дом использовался только для жилья. Вентворт, разместившийся напротив таверны Миллера на западном берегу реки, открыл первую в городе гостиницу, первоначально состоявшую всего из одной комнаты с грубо оштукатуренными стенами. Эту таверну, открытую 8 декабря 1828 года, построили Арчибальд Колдуэлл и сын Джона Кинзи, Джеймс, а лицензию на ее открытие выдали власти округа Пеория. За два года к зданию было пристроено еще несколько комнат, а в 1830 году Колдуэлл, продав свою долю Кинзи-младшему, уехал в Грин-Бэй. Он был убежден, что у Чикаго нет особых перспектив, и первенство на всем северо-западе будет принадлежать Висконсину.

Элия Вентворт, больше известный под кличкой Старый Джиз – из-за своей любимой присказки[4], прибыл в Чикаго поздней осенью 1829 года с женой и тремя детьми, тремя парами быков и двумя крытыми повозками с пожитками. Он направлялся в свой старый дом в Майне, но зима застигла его в Чикаго. Ранние снегопады перекрыли все дороги, а лодку для продолжения пути ему найти не удалось. Как раз к этому времени Колдуэлл перебрался в Грин-Бэй, и Старый Джиз арендовал у Джеймса Кинзи освободившуюся гостиницу за триста долларов в год. Во времена Колдуэлла таверна и гостиница назывались «Развилка», но Старый Джиз изменил название на «Волк» после того, как к нему в мясную лавку забрался опасный хищник, которого он зарубил топором[5]. В 1831 году Старый Джиз перепродал права на таверну Чарльзу Тейлору, который через полгода передал ее Вильяму Уоттлсу. Пока таверна принадлежала Уоттлсу, на дверях еще висела грубая вывеска с изображением волка, однако ее убрали, как только заведение перешло в руки Честера Ингерсолла, который купил таверну в ноябре 1833 года и переименовал ее в «Приют путника». Ингерсолл распоряжался таверной около года, в течение которого она еще раз поменяла название на «Западный театральный салун». По мнению историка А.Т. Андерсена, к 1834 году таверна перестала служить гостиницей, однако Эдвин О. Гейл в книге «Ранние страницы истории Чикаго и его окрестностей» пишет, что дом продолжал выполнять прежние функции, а вывеска с названием «волчьей» таверны по-прежнему висела на входе, когда он посетил город в мае 1835 года.

Самыми известными среди первых гостиниц Чикаго были «Зеленое дерево» и «Соганаш», причем обе располагались в районе Развилки около дороги, мощенной дубовым брусом, которая в дальнейшем получила название Лэйк-стрит. «Зеленое дерево» было построено в 1833 году Джеймсом Кинзи, но открылось в том же году уже под управлением Дэвида Клока. В первые годы эта гостиница представляла собой довольно унылое пристанище. В спальнях, по мнению постояльцев, «всегда было слишком много грязи, особенно для людей, не привыкших к таким антисанитарным условиям». Эдвин О. Гейл так описывает свои впечатления от «Зеленого дерева», где он останавливался в 1835 году:

«Восточную и западную стены здания – выбеленные временем и производившие впечатление доисторических – подпирали невероятно громоздкие скамьи. По всему залу в беспорядке расставлены разнокалиберные деревянные стулья. На северном конце размещалась стойка бара, которая служила не только для выпивки, но и для выдачи посетителям их зонтиков, пальто и свертков. На одном краю стойки красовалась коробка из-под сигар, заполненная скисшими чернилами, а рядом с ней торчали два гусиных пера, засунутые в гильзу 8-го калибра – стальные перья здесь отсутствовали, хотя были изобретены еще в 1830 году... На другом конце бара горело с десяток разнокалиберных сальных свечей, воткнутых в небольшие деревянные чурбаки с просверленными в них отверстиями, которые были прибиты к стене ржавыми гвоздями. Эти оплывшие огарки, источавшие слабый, мерцающий свет, напоминали плакальщиков на похоронах.

Чикаго в 1833 году

Чтобы не разносить грязь по всему дому, верхняя одежда и кожаные башмаки посетителей, собиравшихся здесь переночевать, размещалась вдоль одной из стен. Под стойкой виднелся большой деревянный ящик для чистки обуви, в котором было две раздолбанные сапожные щетки и несколько кусков застывшего сала, давно почерневшего от употребления. По углам мерцало несколько старинных керосиновых фонарей, изготовленных из оловянных перфорированных пластин. Имелся также непременный трут с огнивом, который использовался не менее полусотни раз на дню для разжигания трубок, когда ржавая кухонная плита отправлялась на летние каникулы. Над ящиком с трутом висели старомодные настенные часы с корпусом из вишневого дерева...

Чрезвычайно примитивные туалетные принадлежности состояли из оловянных тазиков для умывания, грязных полотенец, крошечных зеркал и беззубых расчесок. Позади раковины для умывания стояло несколько плошек с мягким мылом. Хотя новичку такое обилие мыла могло показаться излишним, однако после чистки сапог или смазки вагонных осей дегтем это средство гигиены уходило в больших количествах.

Посреди зала в низком и заполненном песком ящике громоздилась печь, которая использовалась не только для обогрева, но и для кипячения воды... На ужин хозяин созывал всех с помощью большого колокола, и его оглушающий сигнал не вызывал у гостей никаких сомнений по поводу цели приглашения. В столовой размещались два длинных обеденных стола, покрытые засаленными зелеными скатертями. К столу подавали блюда с жареной дикой уткой, курицей в соусе и пирогами с начинкой из мяса диких голубей. Чай и кофе были без молока, но сладкие – с добавлением кленового сахара, который поставляли местные индейцы. Такое «роскошное» завершение банкета заставляло клиентов немного забыть о дешевой и грубой еде, надоедливо жужжащих мухах, комарах и ползающих по столу тараканах...»

Под разными вывесками – включая «Чикаго», «Станция», «Атлантик» и «Дом на Вест-Лэйк-стрит» – эта таверна служила гостиницей вплоть до 1859 года, когда ее превратили в доходный дом. В 1880 году это здание числилось по адресу Милуоки-авеню, дома № 33 – 37 и еще много лет было символом старого Чикаго.

Гостиницу «Соганаш», первое каменное двухэтажное здание в Чикаго, возвел в начале 1831 года Марк Бебьен, пристроив его к своей однокомнатной бревенчатой лачуге, где он проживал с декабря 1826 года. Свое название гостиница получила в честь индейского вождя, который в официальных документах числился как Билли Колдуэлл. За исключением короткого периода осенью 1837 года, когда Гарри Айшервуд и Александр Маккензи отдали таверну под спектакли первого чикагского театра, проведя успешный шестинедельный сезон, «Соганаш» оставалась гостиницей вплоть до пожара 4 марта 1851 года, во время которого она полностью выгорела. Именно на этом месте, углу Лэйк– и Маркет-стрит, позднее был возведен «Республиканский вигвам», в котором Авраам Линкольн был провозглашен президентом 16 мая 1860 года.

Условия в «Соганаш» были немногим лучше, чем в «Зеленом дереве», а в некотором смысле много хуже. Патрик Ширрефф, фермер-шотландец, посетивший Чикаго в 1833 году, писал, что в таверне Бебьена «царили невероятная грязь и беспорядок». Английский путешественник и писатель Чарльз Джозеф Латроб, также побывавший в Чикаго в 1833 году, описывает «Соганаш» как «отвратительный двухэтажный барак», в котором «отчетливо проявлялись самые мерзкие явления американской действительности – разврат и бандитизм. А предлагаемая посетителям еда была столь отвратительна, что мы не смогли к ней притронуться, даже несмотря на сильный голод. Похоже, самого владельца эти проблемы абсолютно не заботили, хотя жирная и насквозь пропахшая дымом фигура управляющего непрерывно мелькала по всему зданию с утра до вечера». Коренастый француз «с красной мордой и тщательно подстриженными баками, одетый в синий фрак с бронзовыми пуговицами», оставался неотъемлемым символом Чикаго на протяжении многих лет. Большую часть времени он объезжал своих лошадей, охотился на уток и другую дичь прямо с парадного крыльца своей таверны или сплетничал с приятелями.

Несмотря на довольно скудные условия и отвратное обслуживание, в первые шесть лет своего существования «Соганаш» снискала себе славу самого роскошного увеселительного заведения на северо-западной границе Штатов и общественного центра Чикаго – это было место ночных танцев, где сам Жюль Марк играл на скрипке, еженедельных встреч по обсуждению проблем городской жизни, публичных балов и других развлечений. Помимо прочего, это было излюбленное горожанами питейное заведение вплоть до лета 1833 года, когда Соломон Линкольн по кличке Степной Сапожник, отказавшись от попытки переодеть загрубевших первопроходцев и охотников в светские европейские костюмы, открыл первый городской салун «Кофейный зал Линкольна» на углу Лэйк– и Ласалль-стрит. Сам Линкольн прослыл известным охотником на волков. Один из старожилов писал в своих воспоминаниях, что «много раз видел, как Линкольн вскакивал на коня, завидев в степи со стороны Бриджпорта серого хищника, и уже через час возвращался с волчьей тушей, перекинутой через седло».

В 1835 году на углу Кинзи– и Раш-стрит группа предпринимателей построила «Лэйк-Хаус», солидный трехэтажный дом из кирпича, с просторным подвальным помещением. «Лэйк-Хаус» стал первой гостиницей в Чикаго, где работал опытный повар-француз, а посетителям предлагалось отпечатанное меню. Однако, несмотря на все эти усовершенствования, особых финансовых успехов это предприятие не принесло. К 1858 году гостиница превратилась в многоквартирный доходный дом.

Два года спустя после завершения строительства «Лэйк-Хаус» Фрэнсис Шерман, начинавший свою карьеру в Чикаго со сдачи жилья внаем и отбывший два срока на посту мэра, построил первый «Шерман-Хаус», который до 1844 года носил название «Городской отель». Это была лучшая гостиница на всем северо-западе вплоть до 1850 года, когда Айра и Джеймс Коучи, с 1834 года державшие в Чикаго собственную таверну, на углу Лэйки Дирборн-стрит открыли «Тремон-Хаус» – уже третье гостиничное заведение с таким названием. Высокая – в пять с половиной этажей – и прекрасно меблированная гостиница вначале была известна под именем хозяев, «Коуч Фолли». Тогда лишь немногие жители Чикаго верили, что их город когда-нибудь достаточно разрастется, чтобы позволить себе такое роскошное здание. Однако в скором времени дерзские надежды братьев-предпринимателей оправдали себя с лихвой. За последующие двадцать лет «Тремон» дважды достраивалась, и, когда в 1871 году случился знаменитый чикагский пожар, в ней уже насчитывалось три сотни номеров, имелась элегантная «Дамская гостиная» – великолепный ресторан «с невероятно разнообразной и изысканной кухней» и даже «шикарный лифт знаменитой фирмы Атвуда». Главным конкурентом этой гостиницы в то время являлась гостиница «Бриггс-Хаус» на углу Уэллс– и Рэндольф-стрит, где размещалась штаб-квартира Авраама Линкольна, когда он впервые баллотировался на пост президента США. Уильям Бриггс, построивший это здание примерно через год после «Тремон-Хаус», хвастливо заявлял, что это самый большой отель к западу от Аллегейни, притока Огайо. В частности, Бриггс и другие владельцы, управлявшие этой гостиницей, чрезвычайно гордились своим рестораном и роскошно оформленными меню, где встречались самые фантастические блюда, особенно десерты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.