5

5

Между Гиблыми Землями и Маленьким Шайенном разницы, пожалуй, было мало; оба района находились на Кларк-стрит между Двенадцатой улицей и улицей Ван-Бурен; однако полиция считала, что тот участок, что находился южнее Тейлор-стрит, чуть глубже погряз в пороке, и потому он получил название Гиблые Земли. Весь же отрезок Кларк-стрит описывался одним чикагским детективом как «самое бандитское и порочное место, какое когда-либо существовало на земле», где практически каждый дом являлся или салуном, или танцевальным залом, или борделем. «Вокруг дверей там, – писал детектив далее, – можно увидеть роскошно украшенных женщин, наполовину завернутых в пышные алые пеньюары, никогда не опускающиеся ниже колен, в цветных чулках и модных туфлях. Многие из них носят лифы, настолько укороченные, что они скорее напоминают пояс».

Хозяйкой Гиблых Земель на протяжении многих лет являлась Большая Мод – еще одна гигантская негритянка, которых в Чикаго когда-то было множество. Если верить легенде, она превосходила размерами и свирепостью в драке даже Бенгальскую Тигрицу. Большая Мод содержала кабак под названием «Мрачная тайна» возле Двенадцатой улицы, где за двадцать пять центов можно было получить выпивку, женщину, ночлег и, в девяти случаях из десяти, – перелом черепа. Еще из выдающихся личностей Гиблых Земель можно назвать Черную Сьюзен Уинслоу, управлявшую «одним из самых развратных домов терпимости» в полуразваленном двухэтажном бараке, находившемся на Кларк-стрит, под подъездом к виадуку Двенадцатой улицы. Крыша этого заведения была вровень с тротуаром, а входить туда приходилось по расшатанной лестнице. Зияющие дыры в крыше и стенах затыкали старыми газетами, высота потолков была меньше шести футов, и человеку среднего роста приходилось сгибаться, что делало его менее приспособленным к обороне в случае нападения. За право жить в этом здании Черная Сьюзен платила по сорок долларов в месяц, за исключением времени проведения Всемирной ярмарки в 1893 году, – тогда плата поднялась до ста двадцати пяти. Вместе с мадам Уинслоу жило от двух до пяти девушек, и они пользовались нетрадиционными методами привлечения проходящих по тротуару мужчин. Долгое время они звонили в колокольчик, заводили будильник с регулярными интервалами и стучали по окнам, шипя в это время, как змеи. Но затем они «установили электрическую батарею и присоединили ее к фигуре женщины с металлической рукой, которая стучала по окну, приглашая посетителей зайти».

В полицию поступало множество жалоб от ограбленных в доме Черной Сьюзен жертв, и за шесть лет на ее арест было выдано с десяток ордеров. Но выполнить приказ по приведению притоносодержательницы в полицейский участок было не так-то легко, потому как весила Черная Сьюзен 449 фунтов и во всех направлениях была шире, чем любая дверь или любое окно ее заведения. Как она изначально попала в здание, полиция так и не могла понять. В конце концов эту проблему разрешил знаменитый детектив 90-х годов XIX века Клифтон Р. Вулдридж. На арест негритянки он отправился в патрульном фургоне и подогнал его к черному ходу. Зачитав ордер под усмешки Черной Сьюзен, уверенной в своей недосягаемости для властей, Вулдридж снял с петель двери, выпилил дверной косяк и на пару футов – стену. На нижний брус получившегося проема он положил концы двух дубовых досок в фут шириной и шестнадцать футов – длиной, а противоположные концы их вели в фургон. Одну из лошадей распрягли и привязали к хомуту веревку, вторым концом которой обвязали запястье мадам Уинслоу. Когда лошадь подхлестнули, она понесла, и Черная Сьюзен вылетела из своего кресла. Ее проволокло по прихожей и фута три – по доскам, и тут она начала орать; дело в том, что об обработке досок рубанком Вулдридж не побеспокоился, и на них было полно заноз. Веревку сняли, и негритянка, охая, взошла по доскам в фургон, где всю дорогу до полицейского участка неподвижно лежала на нарах, в то время как одна из ее работниц сидела рядом и вытаскивала занозы. С тех пор проблем у полиции со Сьюзен Уинслоу не было никогда.

Маленький Шайенн получил свое название в честь города Шайенн, штат Вайоминг, имевшего славу самого бандитского города среди так называемых «железнодорожных тупиков», выросших вместе с железной дорогой компании «Юнион Пасифик»[13]. Первый из кабаков Маленького Шайенна к северу от Гиблых Земель, заведение Ларри Гейвина на Тейлор-стрит, и находившаяся рядом «Альгамбра» являлись типичными для всего района. «Альгамбра» принадлежала к самому распространенному в то время типу кабаков – маленькая комната с низким потолком, вонючими опилками на полу, отвратительной выпивкой в баре и несколькими столами, за которыми проститутки самого низкого сорта мрачно ждали кого-нибудь, кто угостил бы их выпивкой или сделал бы непристойное предложение. В 70-х годах XIX века «Альгамброй» управляли три старухи, одна из которых хвасталась, что была когда-то красавицей «Королевы прерий» мамаши Херрик на Стейт-стрит. О заведении Ларри Гейвина «Таймс» писала в 1872 году, что «...если рассматривать все целиком, то это самый большой гадючник, какой только можно найти. На разваливающихся старых стульях, на которые страшно смотреть, сидят женщины, смотреть на которых еще страшнее. Пол засыпан опилками, залитыми напитками из бара». Журналист из «Таймс» взял на пробу образцы выпивки из «Альгамбры» и заведения Гейвина. Анализ показал в виски Гейвина большое содержание «перца и кислот», а в бренди из «Альгамбры» «не было ничего хуже крысиного яда».

«Альгамбра» и винная лавка Ларри Гейвина имели самую скверную репутацию, но вряд ли они были сильно хуже дюжины других заведений Маленького Шайенна, таких, как салун, концертный зал и ресторан морской кухни «Тихоокеанский сад» на улице Ван-Бурен, – основателем этого заведения был известный владелец салуна по имени Джерри Монро, позже его приобрел Джим Фитцсиммонс, и в конце концов в это здание въехала миссия[14], – или пятидесятицентовые бордели, которыми управляли Нелли Сент-Клэр или Конфетка Молли Джоунс. Последнюю прозвали так по той причине, что каждый клиент в ее заведении получал в качестве сувенира по конфетке. Важной персоной Маленького Шайенна был также Лессер Фридберг, скупщик краденого и ростовщик, управлявший двумя заведениями – одним на Кларк-стрит, а вторым – на Стейт-стрит совместно с Эндрюсом Оригиналом и Джорджем Жидом. В 1878 году Фридберг на пять лет попал в тюрьму за соучастие в убийстве полицейского Альберта Рейса, попытавшегося воспрепятствовать разгрузке краденных из магазина товаров. Выйдя из тюрьмы, Фридберг обнаружил, что жена развелась с ним и продала всю его собственность. Он запил, и на протяжении следующих нескольких лет его каждые несколько месяцев арестовывали за бродяжничество. Как гласит старый путеводитель, «в этой истории есть мораль, хотя вы можете ее и не увидеть».

Из всех обитателей Маленького Шайенна самой злобной была, наверное, негритянка по имени Хэтти Бриггс – ростом больше шести футов, весом двести двадцать фунтов, «черная, как корень лакрицы, и такая страшная, что страшнее и представить нельзя». Носила она обычно алый плащ. У нее был бордель и воровской притон на Кларк-стрит неподалеку от Полк-стрит, и еще одним она управляла совместно с Джинджер Хил Пейн на Таможенной площади. Девушка в заведении Хэтти Бриггс стоила около двадцати пяти центов, но редко кто из клиентов уходил, не будучи ограбленным. Хэтти презирала неторопливые и сложные методы ограбления, которые применялись в других заведениях. Она просто хватала свою жертву, два-три раза ударяла беднягу о стену, отбирала деньги и выкидывала его вон. По нескольку раз в неделю к ней заявлялась полиция, но небольшие штрафы, которые накладывал суд, ее волновали мало, и она работала таким образом лет десять, пока полиции не удалось наконец выдворить ее из Чикаго.

Падение Хэтти Бриггс началось в начале 1892 года, когда ее угораздило влюбиться в молодого чернокожего вора и игрока по имени Уильям Смит. Она отсыпала Смиту денег и направила его заниматься салунным бизнесом, и он тут же начал задирать нос и гулять туда-сюда по Маленькому Шайенну в шелковой шляпе, светло-лиловых брюках, белом жилете, желтой рубашке, ярко-синей куртке и лакированных туфлях с белыми гетрами. Рубашка его сверкала золотыми запонками, а руки – кольцами; за ухом он носил золотую зубочистку, а в кармане жилета – четыре карандаша разных цветов. Еще Смит приставил к себе мальчика-адъютанта, который передавал его послания и приказы. Иногда, для того чтобы произвести впечатление на друзей, Смит отправлял сообщения мэру города или начальнику полиции, причем некоторые из этих посланий действительно попадали-таки в городское управление, где вызывали немалое удивление. Хэтти Бриггс поощряла замашки своего любовника. По ее словам, она делала столько денег, что уже не знала, куда их потратить, и планировала скупить все салуны и бордели Чикаго, сделать Смита мэром и отменить полицию.

Проделки этой оригинальной парочки, особенно претензии Смита на политическое влияние, которым он не обладал, сильно раздражали полицию, однако никаких действий против него не предпринималось вплоть до того вечера в апреле 1892 года, когда он воспрепятствовал работе детектива, который пытался арестовать Джинджер Хил Пейн. Был выдан ордер на его арест, и в салун Смита ворвались двадцать разозленных полицейских, которые арестовали его самого и двадцать два человека из числа его головорезов после битвы, в которой основательные повреждения получили и сам Смит, и его заведение. На Смита был наложен штраф в сто долларов, а его лицензия на салун была отозвана. После этого полиция взялась за Хэтти Бриггс. Они начали арестовывать ее по нескольку раз в сутки. Десяти дней такой обработки Хэтти вполне хватило – она наняла фургон и переехала вместе со своими девушками в Лемонт, где и открыла кабак в Копченой Слободке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.