1

Приблизительно в 430 году Руа заключил соглашение с восточными римлянами, в соответствии с которым император обязался ежегодно выплачивать гуннам дань в размере 350 либр (римских фунтов) золота. В 435 году при Бледе и Аттиле размер дани увеличился в два раза, то есть гунны стали получать 700 либр золота. После поражения при Херсонесе Фракийском (полуостров Галлиполи, ныне Гелиболу) в 443 году Анатолий подписал свой первый мирный договор с гуннами. По условиям договора империя должна была в счет долга по невыплаченной дани единовременно выплатить сумму в 6 тысяч либр золота; сумма ежегодной дани увеличивалась в три раза, то есть теперь гунны должны были получать 2100 либр золота в год. Во времена Ульдина мы находим гуннов, распродающих пленных за 1 солид с головы. В 435 году они уже требуют с римлян за каждого сбежавшего военнопленного 8 солидов, а в 443 году увеличивают сумму выкупа до 12 солидов с головы. Кроме того, у них появляются непредвиденные доходы. К примеру, жена некоего Сулла заплатила за мужа, взятого в плен в 443 году в Ратиарии, 500 солидов. Гунны приняли ряд строгих мер, направленных на то, чтобы пленные не могли убежать, не заплатив выкупа. Деньги получали те, кто захватывал военнопленных, но дань поступала непосредственно «королям Скифии», то есть Бледе и Аттиле, а после 445 года одному Аттиле. Кроме того, после захвата города добыча не распределялась поровну между всеми гуннами; самые влиятельные гунны получали несравнимо большую долю, чем остальные. Вдобавок к этому гунны увеличивали свое богатство в результате бесчисленных набегов на римские провинции, и особенно обогатились во время вторжений в 441 – 443 годах и в 447 году. Как сказался на гуннском обществе такой огромный поток денежных средств и награбленных ценностей и как тратились эти деньги?

Бледа и Аттила управляли гуннской империей вместе. Они были сыновьями Мундзука, брата Руа и Октара. Руа и Октар тоже правили союзом племен вместе. После Аттилы верховная власть перешла его сыновьям, «словно родовое имение». Одна семья сумела сделать из военного руководства передаваемую по наследству власть, и Рим относился к «роду» Аттилы как к правящей верхушке гуннов. Итак, в гуннском обществе появилась знать. Теперь эти люди отличались от правителей времен Аммиана: их власть зависела не от военного искусства, а от богатства.

Аттила, как его описывает Приск, был деспотичным ханом даже в мирное время. Его появление вызывало приветственные крики и аплодисменты гуннов; но их уважение основывалось исключительно на страхе, и Приск убеждает нас, что Аттила вселял ужас в своих подданных. Ни в одном из имеющихся у нас источников нет и намека на то, что его власть была кем-то или чем-то ограничена в военное или мирное время. Он планирует и проводит кампании и переговоры, не консультируясь и не спрашивая советов у приближенных. В мирное время он вершит суд. Он выслушивает «жалобщиков» на пороге собственного дома, и они и толпа людей во дворе внимательно слушают и беспрекословно соглашаются с его решением. Похоже, они с глубоким уважением относятся к его мнению. Рядом с Аттилой стоит Онегесий, но Аттила даже не считает нужным посоветоваться с ним, чтобы вынести решение. Он властен над жизнью и смертью всех своих подданных. В нем нет уже ничего от правителей IV века. Аттила освободил себя от племенных обязательств и ограничений, которые племенное общество накладывает на чрезмерное усиление власти одного человека. Над ним нет никого, ни племени, ни народа. Он может убить членов семьи, и ему за это ничего не будет; Аттила убил даже собственного брата. Его приближенные считают его богом, и подданные обращаются к нему как к богу. Неожиданно найденный «Аресов» меч только помогает Аттиле усилить свое могущество. Одним словом, рост богатства влияет на преобразование гуннского общества.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.