4. Приятель шаха персидского

4. Приятель шаха персидского

Лудильщика Аванеса Маркарьянца мучили на "конвейере пыток" три месяца. Обвинялся он в шпионаже для иранской разведки. Поводами к таким обвинениям послужили его национальность, гражданство и профессия: армянин, иранский подданный, бродячий лудильщик.

От него добивались признаний в шпионаже; он признаваться упорно не хотел. В "антрактах конвейерной обработки" следователь спрашивал его:

— Что ты делал в пограничных районах Кавказа?

— Кастрюли лудил, самовары чинил и разную другую посуду, — отвечал Аванес.

— И больше ничего не делал?

— Больше ничего.

— Кто тебя туда посылал?

— Артель кустарей-лудильщиков.

— И больше никто?

— Больше никто.

Следователь стучал кулаком по столу и захлебывался криками, переполненными угрозами и руганью:

— Признавайся, гад, для кого шпионил! Кто тебя завербовал? Кто посылал в пограничные районы? Сколько ты получал за шпионаж?

Охрипнув от криков и ничего не добившись от упрямого армянина, энкаведист опять посылал его на "конвейер пыток". Наконец, Маркарьянц не выдержал и подчинился следователю:

— Хорошо. Ты хочешь, чтобы я был шпион? Пожалуйста. Я буду шпион. Пиши пожалуйста. Я все буду подписывать.

— Давно бы так, — сказал энкаведист, облегченно вздыхая. — А то ты и меня, и себя измучил. Сколько времени зря потратили.

— Не знаю сколько. Я на часы не смотрел.

— Давай, без шуток! Начнем писать по порядку. Кто тебя завербовал в шпионскую организацию?

— Шах персидский.

Следователь подскочил в кресле.

— Что?! Сам шах персидский?

— Сам.

— Ты что же с ним знаком?

— Конечно, знаком. Он мой хороший приятель. Сразу преисполнившись уважением к подследственному и тараща на него удивленные глаза, следователь перешелна вы:

— Расскажите, пожалуйста, где вы познакомились с шахом персидским.

— В городе Армавире. Шах ко мне домой на самолете прилетал, свои кастрюли лудить привозил.

Этот неожиданный ответ вызвал у энкаведиста приступ криков и ругани:

— Ты, гад, так твою, разэтак, меня совсем за дурака считаешь?! Думаешь, что я твоей трепне поверю. Шах персидский в Армавире! Ах ты, трепло! Придумай что-нибудь правдоподобней.

Однако, ничего правдоподобней Маркарьянц придумать не может. Ему для этого не хватает фантазии.

Следователю не хочется отказаться от фантастической версии о персидском шахе. Слишком уж она заманчива. Но и он не в состоянии придумать что-либо правдоподобное и связанное с шахом. В результате следователь и подследственный никак не могут довести до суда "дело о приятеле шаха персидского".