Глава 4 ВЕЛИКИЙ ПЕРИОД Около 1410—1500 гг.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 4

ВЕЛИКИЙ ПЕРИОД

Около 1410—1500 гг.

Столетие, последовавшее за появлением во втором десятилетии XV в. белых доспехов, стало свидетелем расцвета мастерства оружейников. Конечно, доспехи высокого качества производились и позже, но никогда больше их изготовители не сочетали в себе такого высокого мастерства с таким тонким пониманием всех достоинств и — что, возможно, гораздо важнее — недостатков материалов, с которыми им приходилось иметь дело. Украшения играли подчиненную роль; главное же внимание уделялось совершенству линий и форм, и, вероятно, не будет преувеличением сказать, что лучшие образцы доспехов того периода вряд ли уступят по красоте лучшим произведениям скульптуры того времени. И вправду, немецкие готические 21 доспехи, хранящиеся в Вене, называют «скульптурой из стали».

С введением во всеобщее употребление белых доспехов пришел конец «международному периоду» в развитии латного дела, и в Европе возникли две великие школы — североитальянская и немецкая, которые начали создавать свой собственный, неповторимый стиль. Обе этих страны экспортировали большое количество доспехов, и их влияние стало так велико, что все другие страны Северной и Западной Европы восприняли эти стили, добавив к ним лишь небольшие изменения по своему вкусу. По этой причине в настоящее время можно идентифицировать лишь несколько образцов, изготовленных за пределами Германии и Италии, хотя трудно поверить, что очень многие доспехи просто не дошли до нас.

В свете всего вышесказанного удобнее рассматривать немецкий и итальянский стили, а также стили других стран по отдельности. Но перед этим следует сделать несколько общих замечаний по поводу кольчуг и одежды.

Во всех странах кольчуги использовали в течение всего описанного в этой главе периода — и как дополнение к доспехам, и как самостоятельное средство защиты. Однако во второй четверти XV в. кольчужная рубаха, надеваемая под доспехи, уже встречается гораздо реже. Вместо нее к боевому дублету (как теперь назывался акетон) для защиты участков тела, не закрытых пластинами лат, стали прикреплять отдельные куски кольчуги. Обычно это были: 1) стоячий воротник (стандарт); 2) кольчужные подмышники для защиты подмышек и локтевого сустава или кольчужные рукава с проймами для защиты подмышек; 3) юбка, обычно прикрывавшая только бедра, но иногда, особенно в Италии, опускавшаяся почти до колен. В Германии она часто имела форму коротких, плотно прилегавших кольчужных штанов, имевших специальную выпуклость для защиты гениталий. У кольчуги для этого сзади имелся специальный выступ, который протягивался между ног и привязывался шнурками спереди.

Кольчужный капюшон, надевавшийся под шлем и бевор, тоже продолжали носить, хотя и в меньшей степени, чем раньше. Иногда, как видно на доспехах из Чербурга (№ 60), стандарт был настолько длинен, что образовывал дополнительный воротник, надевавшийся под бевор, выкованный из пластины.

Из одежды, надевавшейся вместе с доспехами, следует отметить боевой дублет, о котором мы уже говорили.

На уникальном экземпляре, вероятно XV в., хранящемся в коллекции С.О. фон Кинбуша в Нью-Йорке, видно, что это был стеганый жакет с длинными рукавами, застегивавшийся спереди и снабженный шнурками с металлическими наконечниками для прикрепления частей доспеха. В хорошо известной книге середины XV в. «О том, как надо одеть мужчину, если он собирается воевать в пешем бою» дублет описывается как жакет с «фланелевым верхом, атласными вставками и 9 отверстиями», куда продевались наконечники «шнурков, столь же прочных, как и тетива у самострела. И еще они должны быть вощеными, и тогда их никто не разрежет, и они не порвутся». Кстати, в том же самом документе говорится, что вокруг коленного сустава поверх чулков надо намотать несколько слоев «тонкого полотна», чтобы ножные латы не натирали ноги.

В дополнение к боевому дублету под шлем по-прежнему надевали стеганую боевую шапочку. Иногда к ней прикрепляли подбитый ватой ремешок для подбородка или надевали подбитый ватой воротник, чтобы не натирать щеки и подбородок. Шлем тоже имел подкладку, обычно из холста (хотя использовали и более дорогие ткани), набитую шерстью, волосом или даже травой. Подкладка приклеивалась к шлему или пришивалась к ремешку, приклепанному к внутренней стороне шлема. Другие части доспехов тоже обычно частично прокладывались подбитой тканью или кожей, которая прикреплялась к металлу точно так же, как и подкладка шлема.

Как уже упоминалось, в третьем десятилетии XV в. юпон вышел из употребления, но в течение оставшегося периода XV в. поверх доспехов часто надевали свободные рубашки, накидки и геральдические плащи (фото 19—21). В Италии модно было прикреплять к плечам короткий плащ, свисавший на спину.

Бригандина в течение XV и XVI в. была популярна среди всех слоев общества. Самые выдающиеся образцы, вроде тех, что были изготовлены для императора Максимилиана I Бернардино Кантони из Милана (Королевский музей вооружения в Мадриде. С. 11), имели покрытие из дорогих тканей, а головки заклепок были позолочены.

С начала XV в. гребни начали выходить из моды. Шлем с гребнями надевали на турниры, но в английской рукописи XV в. «Повесть о рождении, жизни и смерти Ричарда Бошама, графа Уорвика» есть несколько рисунков рыцарей в шлемах с гребнями, готовившихся к бою. Вместо гребней на шлемах стали носить плюмаж из перьев или большой шар. Последний, который во Франции, по-видимому, назывался яблоком, часто окутывался плюмажем. В Германии в течение второй половины века вокруг нижней части шлема часто повязывали шарф.

ИТАЛЬЯНСКИЕ ДОСПЕХИ Около 1410—1500 гг.

Согласно «Chronicon Extravagans» Гальвано Фиамма (1298—1344), Милан стал крупным центром производства и экспорта доспехов уже в конце XIII в. Не могу утверждать насчет XIII в., но в середине XIV в. в этом уже не было сомнений, ибо английские и французские тексты начиная с этого времени постоянно говорят о латах из Ломбардии и Милана. Из архивов Датини нам также известно, что в 60-х гг. XIV в. вся Северная Италия экспортировала большое количество доспехов во все страны Европы, в особенности во Францию и Испанию. Это продолжалось весь XIV в., а также в XV и XVI вв. Итальянские мастера были настолько искусны, что могли изготовлять доспехи в стиле тех стран, куда они экспортировались, и даже немцы, имея в XV в. свои собственные крупные центры производства лат, импортировали доспехи в немецком стиле из Милана.

По-видимому, самые знаменитые итальянские мастера XV в. происходили из миланского семейства Мисса-лья, или, если полностью, де Негрони да Элло детто Миссалья. В свое время Венделин Боэхайм идентифицировал торговую марку этого семейства на резных украшениях и картинах в их доме на виа Спадари, Милан, и это сначала привело к тому, что все дошедшие до нас итальянские доспехи XV в. стали приписывать мастерской семейства Миссалья. К счастью, в последнее время эта ошибка была исправлена, и теперь ученые понимают, что значительная часть этих доспехов могла быть изготовлена другими итальянскими мастерами того периода, чьи имена неизвестны, а торговые марки пока еще не идентифицированы. Скорее всего, семейство Миссалья было знаменито не только своим мастерством, которое, вне всякого сомнения, было велико, но и тем, что оно скупало доспехи у многих оружейников, работавших на них (через агентов) во многих странах Европы.

Во второй половине XV в. итальянские доспехи для защиты тела достигли конечной стадии своего развития; с тех пор все усилия были направлены на совершенствование основной формы, которая сама по себе почти не изменялась. Это совершенствование во всех деталях можно проследить на реальных доспехах, образцы которых сохранились начиная приблизительно с 1420 г. Самые ранние из этих лат, которые можно с полным правом назвать первыми гомогенными (т. е. однородными) доспехами, датируются приблизительно 1420 г. и хранятся в Чербурге. Тело защищено (рис. 182—183) округлым нагрудным панцирем, который на линии талии имеет прямой край; нижняя часть его перекрыта поверхностной пластиной для нижней части груди, или плакартом 22 , который сверху слегка закругляется и в середине груди прикрепляется к панцирю тремя вертикальными ремешками с пряжками. Плакарт слегка изгибается на талии и несет на себе юбку из трех пластин, накладывающихся друг на друга снизу вверх, которые соединены заклепками и подкладкой из кожи. Наспинник, прикрепленный к нагрудному панцирю кожаными оплечьями и ремнем на талии, имеет ту же структуру, т. е. состоит из верхней и нижней пластин и юбки (кулета 23 ), которая у этого образца состоит из одной пластины, а обычно — из трех. Края всех основных пластин загнуты вверх, а шейная часть нагрудника защищена не только кромкой, но и V-об-разным предохранительным ребром. На правой части груди расположены четыре скобы, к которым съемной шпилькой прикреплялся упор для пики.

Симметричные наручники (рис. 128) мало отличаются от наручников XIV в., описанных в предыдущей главе, но латные рукавицы (рис. 107), хотя и сохраняют еще форму песочных часов, имеют два усовершенствования. Пястная пластина наполовину закрывает пальцы и отделена от манжеты, которую она перекрывает и к которой прикреплена одной-единственной заклепкой. Пальцы по-прежнему защищаются маленькими чешуйками, приклепанными к кожаным пластинкам, которые, в свою очередь, пристрочены к полотняным нижним перчаткам и покрыты сверху холстом.

У доспехов, хранящихся в Чербурге, наплечники, к сожалению, утеряны, но, по всей вероятности, они мало чем отличались от наплечников на фигуре Джованни Козе (предположительно 1418 г.), хранящейся сейчас в Лувре. Доспехи, изображенные на ней, почти полностью повторяют чербургские доспехи. На левом плече Джован-ни Козе надет большой ламинарный наплечник квадратной формы; на правом плече он гораздо меньше по размеру. Оба наплечника имеют узкие предохранительные ребра, прикрепленные недалеко от верхнего края. По итальянской моде, господствовавшей почти весь XV в., из-под наплечников выглядывают короткие рукава кольчужной рубахи, которые закрывают наручники.

Ножные латы чербургских доспехов (рис. 157) мало отличаются от ножных лат XIV в. Набедренники имеют выступы, прикрепленные на петлях к их внешнему краю, а верхние края набедренников снабжены сильно выступающими наружу отворотами. Железные башма-ки-сабатоны до нас не дошли, да их, вероятно, и не было. Скорее всего, рыцарь, которому принадлежали эти доспехи, носил кольчужные туфли, которые с этого времени стали самыми популярным итальянским средством защиты ступни. Мы видим их на фигуре Козе вместе с другой деталью, очень модной в Италии, а именно, кольчужной бахромой, прикрепленной к нижней пластине наколенников.

О шлеме чербургских доспехов мы поговорим ниже.

Основные направления развития итальянской кирасы за оставшиеся годы XV в. можно описать очень кратко. Приблизительно около 1423 г. рисунок итальянских доспехов в хорошо известном «Бедфордском молитвеннике» демонстрирует, что нижняя пластина юбки имеет в районе паха небольшой вырез в форме арки. Приблизительно к 1430 г. эта арка уже разделяет юбку на две половины в виде прямоугольных пластин, которые прикреплялись к низу юбки ремешками с пряжками и свисали, закрывая верхнюю часть ноги. Их обычно дополняла одна длинная прямоугольная пластина, закрывавшая нижний край ку-лета. В английской описи 1439 г. эти пластины спереди и сзади названы foretasses и hindtasse, но современные авторы обычно называют их тассетами (tassets) и крестцовым прикрытием (rump-guard). В 30-х гг. XV в. тассеты стали длиннее и приблизительно до 1450 г. часто имели полукруглый вырез в центре нижнего края. Со временем эти вырезы стали мельче, а тассеты — длиннее. К тому же они приобрели конусообразную форму. Приблизительно к 1450 г. тассеты по форме стали напоминать треугольник и оставались такими до начала XVI в. После (приблизительно) 1440 г. с боков стали часто привешивать маленькие дополнительные тассеты; иногда их укрепляли сзади вместо больших задних тассет.

Примерно с 1425 г. нагрудный панцирь, верхняя задняя пластина, плакарт, и нижняя задняя пластина, а также юбка и кулет обычно скреплялись петлями по левому боку и ремешками и пряжками — по правому (рис. 184). В то же самое время центральные точки пла-карта и нижней задней пластины стали располагаться выше, и три вертикальных ремешка, которые мы видим на чербургских доспехах, сменились одним центральным ремешком спереди и сзади. С тех пор применялся один ремешок (рис. 184), хотя и позже встречаются доспехи с несколькими ремешками (рис. 186).

После около 1440 г. нижнюю половину верхней задней пластины стали делать из трех или более горизонтальных полос, склепанных друг с другом (рис. 183, 188). Полосы обычно перекрывали друг друга снизу вверх, а верхний край каждой из них имел в центре закругленный выступ вверх. В течение следующих пятнадцати лет этот выступ все более вытягивался, пока после приблизительно 1455 г. не достиг шеи. Средняя часть плакарта в тот же период проделала ту же самую эволюцию, пока приблизительно к 1455 г. не стала располагаться почти у самого шейного выреза нагрудного панциря; одновременно с этим исчезло из употребления предохранительное ребро. Плакарт становился все шире и шире, и приблизительно к 1490 г. на некоторых доспехах стал почти полностью закрывать верхнюю нагрудную пластину, за исключением выреза справа, где располагался упор для пики (рис. 187). Но в последнюю треть XV в. снова вернулся округлый нагрудный панцирь, выкованный из единого куска с юбкой, прикрепленной непосредственно к нему (фото 19). Иногда его дополнял съемный плакарт или укрепляющий нагрудник, заканчивающийся на талии.

В течение всего XV в. использовались асимметричные наплечники того же типа, что и на фигуре Козе, о которой мы говорили выше. Правда, со временем их углы округлились, а на спине они стали такими широкими, что накладывались друг на друга, словно крылья. После приблизительно 1490 г. их края начали срезать вертикально 24 ,и, хотя наплечники не уменьшились в размерах, они перестали перекрывать друг друга; в то же самое время исчезло предохранительное ребро у их верхнего края. Спереди наплечники в течение века почти не изменялись, разве что только после 1440 г. они приобрели более округлую форму, однако уже с около 1420 г. левый наплечник часто усиливался спереди большой пластиной круглой формы (рис. 131). Иногда ее делали прямоугольной с острыми выступами и покрывали краской, на которой писали девиз. Приблизительно в это же время, с 1425 г., верхние края наплечников стали загибаться вверх, образуя фланцы (haute-pieces), причем левый был выше правого. Это делалось для защиты шеи. На произведениях искусства XV в. еще до 1445 г. изображали круглую усиливающую пластину, но уже примерно к 1435 г. ее сменила защитная пластина (gardbrace), закрывавшая передний левый наплечник на три четверти снизу. Эта пластина почти полностью повторяла форму наплечника. Точно такая же пластина, только меньшего размера, прикреплялась к правому переднему наплечнику, причем креплением обычно служила скоба со шпилькой. Обе защитные пластины часто имели предохранительное ребро, пересекавшее их по диагонали, и с самого начала — высокие фланцы (рис. 134—135). В течение последнего десятилетия XV в. они быстро увеличивались в размерах, пока левый фланец на отдельных образцах не стал достигать уха (рис. 140).

Конструкция наручников в течение XV в. изменилась очень мало. Приблизительно к 1430 г. их короткие открытые верхние участки сделались длиннее, а их половинки стали почти полностью охватывать руку. В то же самое время боковое крыло правого налокотника увеличилось и приняло форму V-выступа, который закрывал внутреннюю часть локтя и сухожилие. Над верхней частью этого выступа приклепывали небольшую усиливающую пластину, которая заменила боковое крыло. Левое крыло увеличилось совсем ненамного, но вся передняя часть налокотника теперь обычно закрывалась усиливающей пластиной в виде раковины, напоминающей по форме правый налокотник и боковое крыло, но более крупных размеров. Эта пластина прикреплялась с помощью скобы и шпильки. Очень редко аналогичная усиливающая пластина изображается и на правой руке, как, например, на картине 1460—1462 гг. в Нёрд-лингене, но на правую руку такое сооружение надевалось крайне редко.

О последующем развитии наручников в XV в. мало что можно добавить. После приблизительно 1450 г. наручи стали постепенно утрачивать форму тюльпана; одновременно начали исчезать предохранительные ребра, прикрепленные к ним ниже налокотников. В самом конце века от усиливающих пластин на налокотниках отказались в пользу симметричных налокотников с большими пластинами в форме раковины для защиты суставов. Часто на этих пластинах делали ребра жесткости, протягивавшиеся от выступа локтя к внутренней части сустава (рис. 138—139).

И наконец, следует отметить довольно редкую форму наручников, использовавшихся во второй четверти XV в. На них боковое крыло заменено закругляющимся выступом, доходившим до верхнего края внутренней пластины той части наручника, которая закрывала руку от плеча до локтя. Многие правые наручники подобного типа, но с левыми наручниками обычной формы, изображены на рисунках из альбома падуанского художника в Камера делле Стампе, в Риме (рис. 130—131), а одна пара сохранилась на сборных доспехах в коллекции Дино (Метрополитен-музей).

В течение 30-х гг. XV в. латные рукавицы того типа, который мы видели на чербургских доспехах (с отдельными пальцами), превратились в самые настоящие варежки (рис. 108). Пястные пластины были продолжены до кончиков пальцев. Правая рукавица обычно имела одно сочленение на запястье и два — над пальцами, а левая, не нуждавшаяся в большой подвижности, имела сочленение только в одном месте над серединой пальцев. В то же самое время задние края манжет стали закрывать предплечья; эти выступы были сначала закругленными, но в течение 40-х гг. стали удлиняться и заостряться, пока приблизительно к 1450 г. не приобрели форму листа и не стали доходить чуть ли не до самых налокотников. Такая форма сохранялась до конца XV в.

Переходим теперь к развитию ножных лат (фото 18; рис. 157—159). После приблизительно 1450 г. в моду вошла заостренная нижняя полоса наколенника, за исключением тех случаев, когда к ней прикреплялась кольчужная бахрома. После 1450 г. эта полоса стала гораздо короче. Примерно к 1430 г. боковое крыло каждого наколенника сильно увеличилось и приобрело слегка выпуклую форму и широкую неглубокую V-образную «складку» в центре; края их, так же как и края боковых крыльев налокотников, часто расширялись или отодвигались назад. Наколенники подобного типа использовались до конца XV в. с небольшими изменениями, хотя на некоторых иллюстрациях боковые крылья полностью окружают заднюю часть коленного сустава, например на картине Пизанелло «Мадонна со святыми Антонием и Георгием» (Национальная галерея, Лондон).

Другим усовершенствованием было добавление примерно с 1430 г. подвижной пластины поверх набедренника. Она закрывала просвет между выпуклым краем основной пластины, которая, тем не менее, сохранила свой изгиб, и пахом. Сама эта пластина, в свою очередь, имела выпуклый верхний край с загнутым краем (рис. 158). После приблизительно 1450 г. она обычно прикреплялась к основной пластине набедренника одной узкой полоской с зазубренным краем. Затем, после 1470 г., появилась тенденция слегка поднимать верхний край основной пластины в середине, пока, наконец, к 1490 г. он не стал напоминать плоскую букву S; к 1500 г. он приобрел вогнутую форму и располагался теперь параллельно верхнему краю верхней пластины (рис. 159). Набедренники в течение всего века сохранили шарнирные выступы с внешней стороны бедер; примерно с 1440 г. их обычно делили на две или более вертикальные «планки», соединенные друг с другом (рис. 158).

Как и везде, в течение всего века в Италии носили набедренники с широкой нижней пластиной, которые были сконструированы таким образом, что не надо было надевать наголенники (рис. 164).

Наголенники (поножи) в течение XV в. практически не изменялись, разве только в самом низу они лишились закругленных выступов над костями лодыжки, и нижний край у них стал прямым — их иногда надевали с более или менее остроносыми железными башмаками (рис. 178), но чаще всего с туфлями, покрытыми кольчугой (рис. 158). Эта кольчуга предназначалась для защиты верхней части ступни и прикреплялась намертво к нижнему краю наголенника, а к туфлям привязывалась шнурками с железными наконечниками (фото 19; рис. 158).

Наконец мы подошли к описанию шлемов. В Италии в течение XV в. использовали три основных типа шлемов: салад (селата), армэ, кабассет; большой бацинет надевали очень редко 25 .

Как мы уже говорили, термин «челата» впервые упоминается в описи Гонзага 1407 г., где его очень четко отличают от «барбюта». Возможно, в этой описи под челатой подразумевался открытый бацинет, описанный в третьей главе. История его развития в Италии в течение последующих тридцати лет почти не исследовалась. Мы можем сказать с уверенностью только одно: приблизительно к 1430—1440 гг. использовались два типа шлема, которые обозначались обоими этими словами. Оба типа имели одинаковую форму и иногда снабжались забралом; оба они изготовлялись из единого куска металла и сзади и с боков протягивались почти до самых плеч; верхняя часть шлема была круглой формы с килеобразным выступом, имевшим отверстие в виде замочной скважины для прикрепления гребня. Этот выступ изгибался, повторяя форму назатыльника, и затем загибался вверх, образуя небольшой хвост. Различие между челатой и барбютом заключалось в форме отверстия для лица. У одного — это просто арка, возможно слегка сужавшаяся к низу, а у другого — это отверстие T-образной формы, часто имевшее по краю прикрепленную полоску стали, нечто вроде предохранительного ребра; иногда верхнюю перекладину буквы Т образовывали два овала, имевшие в месте соединения выступающий угол (рис. 52). Такая форма в точности воспроизводит классический греческий «коринфский» шлем. Было высказано предположение, что это — точная копия скульптурного изображения коринфского шлема или какого-то сохранившегося его образца. Таким образом, нет никаких причин считать, что этот шлем произошел от бацинета.

Никто пока еще не изучил хронологию развития бар-бюта (как его называли в Англии), поэтому очень трудно датировать сохранившиеся образцы. Насколько мне известно, Т-образная и «коринфская» формы лицевых отверстий вышли из употребления к 1470 г., в то время как открытая форма сохранялась до конца XV в.

Приблизительно к 1480 г. появилась новая форма итальянского салада, возможно имевшая своим прототипом барбют (рис. 57). Верх у этого шлема такой же круглый, как и у барбюта, только более плоский; края лицевого отверстия круто уходят назад, а хвост длиннее и сделан из одной или более пластин; к надбровной части обычно прикреплялась усиливающая пластина, часто с зазубренными краями. Такая форма сохранялась до конца второй половины XVI в. Другой вариант (рис. 54), появившийся приблизительно к 1490 г., имел приклепанное забрало, которое защищало все лицо и слегка закруглялось под подбородком. Часто забрало имело так называемую форму «мехов» — т. е. было украшено горизонтальными складками. Отверстием для глаз служил промежуток между верхней частью забрала и краем лицевого отверстия. И на открытом саладе, и на саладе с забралом держатель для гребня часто заменяли отдельным держателем для плюмажа, приклепанным к задней части тульи или, что было гораздо реже, спереди или сбоку. Это приспособление стало общераспространенным приблизительно в 1520 г.

К тому времени, когда армэ или, иначе, армет вошел во всеобщее употребление, этим словом, вероятно, называли любой шлем, тулья которого повторяла форму головы бойца и имевший забрало, т. е., отличавшийся от большого бацинета или салада. Современные ученые, однако, обозначают термином «армэ» закрытый шлем с длинными, подвешенными на петлях нащечными элементами (подбородниками), которые соединялись друг с другом на подбородке 26 . В своей наиболее характерной для Италии форме он имел основную часть, выкованную из одного куска; ее прямой с боков край проходил на уровне чуть выше ушей. Сзади узкий назатыльник, повторявший форму головы, опускался до основания шеи; половинки подбородка, прикрепленные к нижнему краю основной части шлема, перекрывали назатыльник сзади, а также накладывались друг на друга на подбородке, где они соединялись штрифтом. Отверстие для лица, имевшее форму перевернутой арки и оставлявшее открытым только глаза, нос и часть щек, закрывалось тупорылым забралом на заклепках.

Армэ (армет), вне всякого сомнения, произошел от бацинета, и вначале его верхняя часть имела такую же заостренную форму, как и у поздних образцов бацине-та. По общему мнению, армэ появился в Италии, хотя самый ранний его экземпляр, поддающийся точной датировке, изображен на немецком надгробии 27 Дитриха Хофера (предположительно 1416 г.) в Зюнхинге, Бавария. Шлем на фигуре этого рыцаря имеет заостренную форму и длинные подбородники, которые повторяют форму подбородка и шеи, а также отверстие для лица. Под подбородком видна застежка. Имеется скоба, вероятно для прикрепления клапвизора. Очень похожий шлем, приблизительно 1420 г., имеется в коллекции Чербурга (№ 57). У этого шлема вдоль нижнего края располагались крючки для прикрепления короткого предличника (который утерян). Этот шлем необычен тем, что забрало (также утерянное) не приклепывалось, а было полностью съемным и прикреплялось отдельной шпилькой к скобе, расположенной ниже лицевого отверстия. Петли подбородников, расположенные, как и у всех армэ, на внутренней стороне шлема, защищены небольшими планками, проходящими по нижнему краю основной части шлема.

Еще один ранний армэ, сделанный лет на десять позже, чем предыдущий, также хранится в Чербурге (№ 18). Верхняя часть его все еще заострена, но подбородники не так близко прилегают к подбородку и шее, а для съемного забрала (утерянного) имеются петли-заклепки. Этот шлем отличается исключительным своеобразием — его подбородники достигают уровня глаз и здесь образуют ряд зубчиков, совсем как у парковой ограды. Другой шлем того же периода, обнаруженный в XIX в. на острове Родос в груде доспехов (на о. Родос происходили тяжелые бои между рыцарями-госпитальерами, занявшими остров с начала XIV в., и турками, которые в конце концов в XVI в. (1522 г.) остров завоевали. — Ред.) (Оружейная палата Тауэра, Лондон, IV. 430), очень похож на чербургский, за исключением того, что верхние края щечек не имеют зубцов, а нижний край «хвоста» сделан из отдельной полосы, прикрепленной зажимами.

Следующую стадию эволюции армэ можно проследить на экземпляре приблизительно 1440 г. в Нью-Йоркском Метрополитен-музее (рис. 65). По форме он аналогичен шлему с острова Родос, за исключением того, что его верхняя часть, с еле заметным срединным гребнем, имеет круглую, а не заостренную форму. Этот шлем имеет два конструктивных новшества — усиливающую пластину с острым выступом, приклепанную над бровями, и рондель (частично реставрированный), на коротком стебле, который выступает, словно гриб, сзади на шее. Съемное забрало не очень большое и имеет тупорылую форму; разрез для глаз находится между его загнутым верхним краем и краем отверстия для лица. Справа выступает короткий штырек, который служит рукояткой для подъема забрала.

Назначение ронделя неизвестно. Высказывалось предположение, что он защищал заднюю часть шеи там, где перекрываются подбородники. Однако это опровергается тем фактом, что шлем XV в. из церкви Мелбери-Самп-форд в Дорсете (музей г. Дорчестер) (рис. 35) тоже имел рондель, хотя и был лишен подбородников. Более правдоподобное объяснение заключается в том, что рондель служил для прикрепления другой части лат, которая появилась примерно в то же самое время (1440 г.). Это был усиливающий воротник, или, как его обычно называют современные авторы, чехол (рис. 66, 67). Он состоял из пластины, повторявшей форму нижней части забрала и подбородка и обычно снабженной двумя пластинчатыми воротниками, причем нижний был заострен и спускался на грудь. Этот чехол прикреплялся к армэ с помощью ремешка, охватывавшего шею и застегивавшегося на спине. Стебель ронделя, вероятно, предназначался для того, чтобы ремешок не соскальзывал вверх или вниз, а сам рондель защищал ремешок от ударов оружия, если, конечно, не был чисто декоративной деталью. Верхний край чехла обычно пристегивался к штырьку забрала, но на некоторых экземплярах над этим штырьком имелась защелка, которая мешала забралу самопроизвольно от-крываться 28 .

Хотя самым распространенным типом забрала был, по-видимому, описанный выше, тем не менее существовали еще два варианта. На некоторых медалях и рисунках Пизанелло, датируемых 40-ми гг. XV в., показаны армэ с забралами, которые хотя и имели обычную форму, но закрывали брови, а для обзора имелась щель, а не промежуток между краями забрала и лицевого отверстия. Мне удалось отыскать аналогичные изображения забрал, но только более поздние — после приблизительно 1450 г., хотя они, по-видимому, были в моде до 1480 г., поскольку шлем, раньше хранившийся в коллекции де Коссона, а теперь принадлежащий кавалеру Л. Марцоли из Бре-шии, изготовленный в это время, имеет забрало именно такой формы. Второй вариант изображен на серии из трех картин Учелло «Битва при Сан-Романо», выполненной около 1455 г., где забрала имеют форму двух полукруглых пластин со срезанными верхними краями, образующими отверстия для глаз.

После приблизительно 1450 г. появилась тенденция увеличивать отверстия для лица за счет уменьшения размеров подбородников спереди. Сначала просто вырезали большую треугольную выемку в центре нижнего края лицевого отверстия, в результате чего оно приобретало Т-образную форму. Приблизительно к 1460 г. это отверстие имело форму опрокинутой арки, иногда с выемкой в районе рта, и эта форма сохранилась до конца века. Приблизительно к 1460 г. сверху к шлему стали приделывать килеобразный гребешок, а крючки для предличника исчезли. Поэтому когда его надевали, то обычно прикрепляли к кожаному ремешку, располагавшемуся, словно колбаса в бутерброде, между нижним краем шлема и металлической полоской (рис. 68). В течение второй половины XV в. подбородники стали все ближе и ближе прилегать к подбородку и челюстям, этот процесс завершился в первом десятилетии XVI в. С увеличением лицевого отверстия забрало стало тоже увеличиваться, а начиная с 1470 г. его выступы уже закрывали заклепки (рис. 69). На шлемах с таким забралом заклепки прикреплены петлями, чьи передние секции приклепаны к внутренней стороне краев забрала, которое снималось, когда из петель вытаскивались шпильки.

Кабассеты в Италии XV в., по-видимому, не пользовались особой популярностью, и большинство рисунков тех лет изображают пехотинцев в открытых барбютах, саладах или просто полукруглых небольших железных шлемах. Тем не менее несколько кабассетов изображено, например, на фресках на тему «животворящего древа Креста» кисти Пьеро делла Франческо в Ареццо (1452—1466) и на работах Синьорелли (около 1500 г.); более того, несколько кабассетов явно итальянского происхождения дошли до нашего времени (один из них хранится в Швейцарском Государственном музее, № 3700). Они имеют форму шапки с широкими полями, сделанной из единого куска стали, но поля их обычно опущены вниз. Тулья сначала была круглой, но во второй половине XV в. у нее появился килеобразный гребешок, протягивавшийся до полей в виде срединного гребня (рис. 42). В отличие от других европейцев итальянцы редко, а может быть, и никогда не носили кабассеты с бевором.

Перед тем как перейти к описанию немецких доспехов, расскажем вкратце об итальянских «экспортных моделях». Как уже говорилось, итальянские оружейники изготавливали доспехи в стиле тех стран, куда их потом продавали, и несколько экземпляров можно идентифицировать. Большая часть этих доспехов, за исключением шлемов, повторяют итальянские доспехи по форме, но имеют отдельные неитальянские детали конструкции и украшений. Латы в немецком стиле, такие как в Хайлигенкройцкирхе в Швебиш-Гмюн-де (Баден-Вюртемберг), приблизительно 1470 г. — украшены бороздками в виде раковин, а края пластин имеют выпуклую форму в немецкой манере. Более того, нагрудный панцирь и плакарт часто приклепаны друг к другу, а не соединены ремешками. В самом конце века немецкая мода приобрела определенную популярность в Италии, если верить некоторым изображениям. Например, фигура Либералия в «Мадонне со святым Франциском и Либералием» кисти Джорджоне в соборе Кастельфранко облачена в итальянские доспехи, но наручники имеют типичную немецкую конструкцию и форму.

Доспехи, экспортировавшиеся в Испанию, например латы приблизительно 1470 г., хранящиеся в Толедском соборе, имеют большой плакарт, похожий на рыбий хвост, который был очень популярен на Пиренейском полуострове. Итальянские черты прослеживаются на некоторых кабассетах испанского типа и на западноевропейских саладах, которые будут описаны ниже. Следует отметить, что такие салады обычно дополняли доспехи, экспортируемые в Германию (рис. 53).

ГЕРМАНСКИЕ ДОСПЕХИ Около 1410—1500 гг.

С XIII в. в английских и французских источниках постоянно говорится о немецких мечах, особенно тех, что были изготовлены в Кельне. Однако немецкие доспехи за пределами Германии до XV в. упоминаются крайне редко. В 1397 г., согласно Фруассару, Томас Маубрей послал в Германию за доспехами для своей знаменитой, но не состоявшейся дуэли с Генри Болингброком, который закупил свои латы в Италии. С тех пор оружейники Южной Германии быстро совершенствовали свое мастерство и после приблизительно 1450 г. начали составлять конкуренцию мастерам из Северной Италии. Самыми крупными немецкими центрами производства брони были Ландс-хут, Инсбрук 29 , Нюрнберг и конечно же Аугсбург. Имена и работы крупнейших мастеров из этих городов хорошо известны, но здесь, по недостатку места, мы упоминаем только семейство Хельмшмид из Аугсбурга, которые были для Германии тем же, что Миссалья для Италии. Большим мастером был Лоренц Хельмшмид (1445— 1516 гг.), который имеет все права называться самым выдающимся из всех оружейников, хотя недавние исследования показали, что его брат Йорг (предположительно около 1505 г.) по мастерству почти не уступал ему.

Изучение немецких доспехов XV в. затрудняется тем, что от периода, предшествовавшего 1450 г., сохранилось очень мало образцов. Поэтому нам снова приходится полагаться почти полностью на иллюстрации того времени; в связи с чем мы не можем дать такого подробного описания немецких доспехов, как итальянские для Италии того же периода. Однако нет никаких сомнений, что в XV в. немцы находились под очень большим влиянием мастеров, живших по другую сторону Альп — например, такие детали, как длинная юбка и тассеты, появились в Германии почти сразу же после появления их в Италии, а развитие перчаток и ножных лат в первой половине XV в. шло в обеих странах почти одинаково. В конце концов, в последние годы века произошло смешение обоих стилей, но об этом мы поговорим ниже.

За период с 1410 по 1420 г. форма немецких доспехов почти не изменилась. В 20-х гг., однако, небольшой изгиб в нижней части некоторых нагрудных пластин, появившийся в конце XIV в., стал более выраженным, так что верхние две трети нагрудного панциря располагались под небольшим углом, а нижняя треть резко перегибалась и шла к талии (фото 20). Этот так называемый кастенбруст, часто украшенный вертикальными или расходящимися веером бороздками, оставался характерным немецким панцирем до приблизительно 1450 г. Его обычно дополняли упором для пики — в основном приклепанным, а не прикрепленным к скобе, как в Италии, — и предохранительным ребром у основания шеи. Края панциря на шее и на проймах усиливались металлическими полосами или загибались вверх.

Приблизительно к 1430 г., а может быть, немного раньше к нагрудному панцирю добавились спинная пластинка, длинная юбка из железных полос и кулет. С самого начала наспинник, похоже, выковывался из одного куска и украшался такими же бороздками, как и нагрудный панцирь, к которому он сначала, как и в Италии, прикреплялся петлями и ремешками с пряжками по бокам, в дополнение к ремешкам на плечах.

После приблизительно 1450 г. боковые петли и застежки были, по-видимому, заменены на ремень на талии. Нижняя пластина юбки образовывала арку над областью паха или иногда заменялась прямоугольными тас-сетами, прикрепленными ремешками. Иногда к бокам юбки приклепывались две металлические или кожаные петли для меча или кинжала; в других случаях они просто вставлялись в отверстие в юбке.

На алтаре Альбрехта II в Клостернёйбурге 1438 г. есть изображение кастенбруста, дополненного узкими сочлененными пластинами в области диафрагмы. Такая конструкция, по-видимому, не была широко распространена, но стала, вероятно, предшественницей конструкции, которая широко распространилась после приблизительно 1450 г. В ней оба панциря — и грудной, и спинной — заканчивались, немного не доходя до талии, где они накладывались на широкую поясную пластину, к которой они прикреплялись заклепками с зажимами; юбка и кулет соединялись аналогичным образом, но перекрывали друг друга снизу вверх. В течение 40-х гг. они становились все короче, и в то же самое время все шире использовалась более плоская нагрудная пластина, без ярко выраженного перегиба внизу, но с большим срединным гребнем. Два южногерманских нагрудных панциря подобной формы, датируемые приблизительно 1450—1455 гг., дошли до нашего времени, оба снабженные поясной пластиной описанного типа. Один из них, найденный на Халки-се (Метрополитен-музей), почти полностью совпадает с панцирем на статуе императора Фридриха III, датируемой 1453 г., в Винер-Нойштадте. Он украшен близко расположенными узкими бороздками, расходящимися из центра нижнего края к проймам и горловине; юбка отсутствует, но предохранительные ребра вдоль пройм и горловины сохранились; отверстие над серединой панциря показывает, куда прикреплялся воротник салада или большого бацинета. Другая нагрудная пластина (Музей города Вены) (рис. 189) имеет аналогичную форму, но без бороздок. Она никогда не прикреплялась к воротнику и сохранила юбку из трех накладывающихся друг на друга снизу вверх полос с зубчатыми верхними краями; нижняя полоса имеет загнутый край, образует арку в районе паха и раньше имела кольца для меча и кинжала. Оба панциря лишились своих упоров для рыцарского копья.

У венского панциря была такая же наспинная пластина и кулет, как и у другого комплекта доспехов того же времени (рис. 190). Наспинник, выкованный из одного куска стали, украшен ребрами, расходящимися из центра нижнего края к горловине и проймам; в середине верхней половины поясной пластины имеется небольшой узор в виде обращенного вниз веера. Кулет из четырех полос аналогичен прикрепленному к нагрудному панцирю; предохранительные ребра и железные полосы вдоль пройм и горловины отсутствуют.

В течение 50-х гг. XV в. новый тип нагрудного панциря постепенно сменил описанный. Он изготовлялся по итальянскому образцу с небольшим плакартом, соединенным с поясной пластиной, но этот плакарт, в отличие от итальянских кирас, прикреплялся к панцирю заклепками с зажимами. Известны несколько изображений кастен-бруста такого типа, например, на «Распятии» Конрада Лейба 1457 г. (Иоаннеум, Грац), но после приблизительно 1460 г. более плоская форма панциря со срединным гребнем стала, по-видимому, самой популярной.

В начале 60-х гг. появился стиль истинной немецкой «высокой готики», и с тех пор доспехи стали приобретать вытянутую форму, подчеркнутую струящимися бороздками на всех их частях. В течение этого периода кираса стала узкой в талии, а юбка и кулет укоротились и теперь только прикрывали бедра (рис. 191—192). Ку-лет обычно свисал с боков, сходясь в центральной точке, а юбка часто (хотя и не всегда) дополнялась заостренными тассетами, сделанными из одного куска железа, вроде тех, что носили в Италии.

Готический стиль был моде в Германии до приблизительно 1500 г., достигнув своего апогея в 1480-х гг. Классическими примерами того периода являются два комплекта доспехов в Музее оружия в Вене, изготовленные для эрцгерцога Максимилиана (позже ставшего императором), вероятно, в 1480 г. и эрцгерцога Зигмунда Тирольского примерно в то же самое время. Оба комплекта были сделаны Лоренцем Хельмшмидом. Они украшены «рябью» в форме раковины, края всех главных частей снабжены латунными бордюрами, а края второстепенных деталей отделаны выступающими зубчиками. Нагрудный панцирь у обоих доспехов имеет короткую юбку, предназначенную для того, чтобы ее носили без тассетов, и плакарт, состоящих из двух частей, перекрывающих друг друга снизу вверх. Края горловины и пройм загнуты, а на вершине плакарта имеется скоба, к которой крепится пружинная защелка воротника салада, который надевали вместе с этими доспехами. Справа шурупами прикручена маленькая овальная пластинка, к которой на шарнирах прикреплен упор для копья в форме крючка. Он крепился таким образом, чтобы его можно было загнуть вверх, если в нем не было нужды. Оба наспинника имели очень широкую поясную пластину, к которой приковывался кулет из трех перекрывающих друг друга снизу вверх пластин и верхней пластины из двух полос (накладывающихся друг на друга сверху вниз), у которых нижние края имели форму шеврона. Самая верхняя полоса на доспехах Зигмунда имеет глубокий V-образный вырез, а на доспехах Максимилиана вырез выполнен в виде вогнутой кривой. Основание шеи закрывается пластиной, прикованной к внутренней стороне этой полосы. Доспехи Зигмунда необычны тем, что проймы нагрудного и наспинного панцирей снабжены узкими неподвижными клиньями. Позже мы увидим, что после приблизительно 1490 г. клинья в этих местах станут подвижными.

Описанный тип кирасы, с разной степенью отделки, был самым популярным в Германии до приблизительно 1490 г., и широко использовался до начала XVI в.

В Инсбруке, где, как и следовало ожидать, оружейники находились под особо сильным влиянием итальянских мастеров, предпочтение отдавалось более округлым и не так тщательно украшенным формам. Тем не менее пара латных рукавиц, изготовленных Каспером Ридером Инсбрукским приблизительно в 1480—1485 гг. (Чербург, № 49), столь же «готична», как и все изготовленное в Аугсбурге (рис. 115). Излюбленным типом доспехов инсбрукских мастеров были латы, имевшие наспинники с поясными пластинами, аналогичные тем, что хранятся в Музее города Вены (описаны выше). Кираса, изготовленная Христианом Трейтцем приблизительно в 1485—1490 гг. (Музей оружия, Вена, А. 109 в), относится именно к этому типу, хотя очень короткая юбка без тассет в этот период применялась в Германии повсюду. Такая конструкция с поясной пластиной, перекрывавшей нагрудник или перекрываемой им, вновь обрела популярность в последнее десятилетие XV в. и сохранялась до тех пор, пока доспехи не вышли из употребления.

Незадолго до 1490 г. в Инсбруке изготовлялись нагрудные и наспинные панцири, выкованные из одного куска стали и снабженные планками, которые проходили по их нижнему краю, предназначаясь для прикрепления юбки и кулета. Одним из самых ранних образцов таких кирас является кираса, изготовленная Гансом Пруннером, вероятно в 1488—1489 гг. (Музей оружия, Вена, А. 9), которая снабжена самым ранним документированным образцом подвижных клиньев на пройме грудного панциря и прямоугольными тассетами, изготовленными из многочисленных пластин, перекрывающихся снизу вверх и прикрепленных намертво к юбке. В последнем десятилетии XV в. все эти особенности широко распространились по всей Германии и использовались до тех пор, пока существовали сами доспехи. Наспинный панцирь, использовавшийся с 1490 по 1510 г., характерный, очевидно, для Инсбрука, состоял из трех частей: большой центральной пластины, нижняя часть которой имела форму усеченного треугольника, и двух боковых пластин на петлях, протягивавшихся под руками (рис. 193, 195). Такой тип наспинника обычно доходил только до талии, но на образце 1490— 1495 гг., созданном Каспером Ридером (лондонский Тауэр, III. 1293—1294 гг.), к нему прикреплена поясная пластина (первоначально съемная) с кулетом обычной готической формы (рис. 195). В течение последнего десятилетия XV в. все формы нагрудной пластины постепенно заменила одна форма — куполообразная, без срединного выреза, очевидно пришедшая в Германию из Италии через Инсбрук.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.