1

1

16 мая Адольф Гитлер распорядился начать обстрел Лондона дальнобойными орудиями в середине июня. В начале июня, во время совещания со Шпеером, он приказал «запастись большим количеством вишневых косточек [самолетов-снарядов], которые в самом скором времени предполагается сбросить на намеченную цель»[13].

4 июня командование 65-м армейским корпусом поинтересовалось у одного из подчиненных Вахтеля, отвечавшего за снабжение, в состоянии ли будет полк, невзирая на хаос во французской транспортной системе, открыть огонь 10 июня. Офицер ответил: «Нет, не раньше 20-го». Этот ответ вызвал ужас и командование поспешило распорядиться о немедленном извлечении из хранилищ тяжелых стальных конструкций катапульт, чтобы успеть подготовить стартовые площадки к 10 июня.

Шпеер предложил Гитлеру оставить самолеты– снаряды в резерве до тех пор, пока не опустится низкая облачность, но это предложение было забыто в вихре последовавших за ним исторических событий: в 1 час 30 минут ночи 6 июня в полк Вахтеля поступило сообщение о начале высадки союзных войск во Франции. В течение всего дня в полк в большом количестве поступали донесения о выброске парашютного десанта, массированных авианалетах и приближающемся флоте союзников.

С началом высадки, вспоминал Вахтель, борьба за самолеты-снаряды достигла решающей фазы.

Без четверти шесть тем же вечером был дан старт шестидневному процессу подготовки к беспилотной бомбардировке Лондона.

Подчиненные Вахтеля в последний раз сняли однообразную униформу сотрудников «Организации Тодта» и надели свою настоящую форму – серо-голубые мундиры ВВС с особыми штабными знаками отличия. Теперь все зависело от того, насколько гладко пройдет операция. Вахтель надеялся завершить сборку первых 64 катапульт к вечеру 12 июня.

В течение пяти дней не покладая рук его подчиненные работали над установкой катапульт на новых стартовых площадках. Вахтель писал, что в процессе работы появились проблемы: «Возникли задержки, вызванные тем, что французские транспортные коммуникации изрядно разрушены систематической бомбардировкой». То и дело переформировывали составы, в результате чего узлы катапульт попадали не на те площадки. Иногда груз оказывался поврежденным в результате бомбежек союзников.

11 июня в условиях, когда ни одна из площадок еще не была полностью готова к боевым действиям, Вахтель получил приказ открыть огонь уже следующей ночью[14].

Вахтель был в отчаянии. Первоначальная программа проведения операции была сорвана. Его солдатам пришлось в спешном порядке разгружать вагоны и устанавливать катапульты. От огневых испытаний пришлось отказаться. Инженерам, которые трудились как каторжные в течение пяти дней, было приказано любой ценой завершить работу до наступления вечера 12-го.

Рано утром 12 июня Вахтель собрал своих командиров в подземном бункере. Когда они возвращались к своим солдатам, в ушах у них еще звенели слова Вахтеля: «После долгих месяцев ожидания для нас, наконец, настало время открыть огонь! Сегодня ваше ожидание и ваш труд будут вознаграждены. Получен приказ о начале атаки. Теперь, когда наш враг стремится любой ценой закрепиться на континенте, мы выполним стоящую перед нами задачу, будучи глубоко уверены в мощи нашего оружия. Каждый раз, открывая огонь, мы будем вспоминать разрушения и страдания, причиненные нашей стране ужасающими бомбардировками врага.

Солдаты! Фюрер и Отечество с надеждой взирают на нас, они верят, что нашему крестовому походу суждено окончиться успешно. Когда начнется наше наступление, мы с любовью и верой обратим наши помыслы к нашей родной Германии.

Да здравствует наша Германия! Да здравствует наша Родина! Да здравствует наш фюрер!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.