АНГЛИЙСКИЕ СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ЗАКОНЫ И МАСОНСТВО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

АНГЛИЙСКИЕ СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ЗАКОНЫ И МАСОНСТВО

Об авторе «Истории гильдии» и «Легенды о ремесле» мы расскажем в следующих главах, сейчас же ограничимся обозначенным в эпиграфе материалом.

Самым старым из имеющихся в нашем распоряжении масонским сочинением является рукописная поэма первой четверти XV века. В ней содержатся воспоминания об ассамблеях, которые часто посещали великие лорды, шерифы страны, мэр города, рыцари, сквайры и олдермены. Посещение считалось обязательным для масонов, от которых требовалось приносить клятву королю. Если они не выполняли своих обязательств и не подчинялись распоряжениям, то шерифу предписывалось наказывать их.

Похожие предписания встречаются и в поздних летописях общества. В любом случае они весьма причудливо толковались восторженными франкмасонами, незнакомыми с законом. Они напоминают историю Тертуллиана и Иустина-мученика, которые из-за чрезмерного самомнения вступили в конфронтацию с евреями и были вынуждены отступить, признав, что несведущи в иудаизме, языке и истории евреев. Понятно, что научное решение данного вопроса требует упорного изучения средневековых законов и юридической практики. Только тогда станет ясно, существовало ли в гражданских законах того времени (или более ранних) то, что могло отразиться в масонском стихотворении и манускриптах Конституции по поводу этой «Ассамблеи». Возможно, ответ даст изучение такого важного и чисто английского института, как круговая порука. Она ведет свое происхождение от англосаксов и достигла расцвета при Ангевинской династии. Институт круговой поруки был создан для обеспечения общественного мира и усиления подчинения людей требованиям закона.

Я начал эту главу с упоминания «Легенды о ремесле». Теперь настало время перейти к вопросу: действительно ли можно найти связи английского законодательства с положениями масонских кодексов Региуса и Кука и рукописных Конституций Братства по поводу «Ассамблеи»?

Все названные документы содержат явно легендарные сведения, помимо общих положений они сводятся к следующим: каждый масон обязан ежегодно посещать ассамблею (собрание членов своей округи), проводящуюся обычно не более чем в пятидесяти милях от центра, получая соответствующее приглашение. Также любой брат, нарушивший нормы мастерства, получает предупреждение от Мастера и товарищей.

Вместе с тем в Братстве Роберте, или рукописных Конституциях, встречаемся с некоторыми новыми статьями, в одной из них предписано, что «Общество, компания и Братство Свободных Масонов должны управляться одним Мастером и Смотрителем», выбиравшимися «на ежегодном всеобщем собрании».

Однако в «Новой книге Конституций», составленной для Великой Ложи Англии Джеймсом Андерсоном в 1738 году, данная статья читается следующим образом: «Упомянутое Братство Свободных Масонов должно управляться одним Великим Мастером и таким количеством Смотрителей, какое упомянутое Братство сочтет подходящим назначить на каждом ежегодном общем собрании».

Соответственно, стали утверждать, что до Великой Ложи существовала Генеральная ассамблея, где встречались раз в год, ее возглавлял Великий Мастер. Очевидно, что сочинения Андерсона оказывали весьма небольшое влияние. Франкмасоны больше не верили в своих мистических Великих Мастеров, но не могли отказаться от веры в столь же мистические собрания.

Теперь нам предстоит обсудить, действительно ли когда-либо существовали Генеральные ассамблеи масонов, наделенные исключительной властью, которой не обладала ни одна другая корпорация, или этот теоретический «Масонский парламент» следует рассматривать как причудливую фантазию, не подтверждаемую историческими фактами, или просто как гипотезу.

Законная (и законопослушная) ассамблея, которую были обязаны посещать все работники и ремесленники, чтобы (inter alia) принести клятву верности королю, существовала. Однако существование других собраний, созывавшихся специально для каменщиков, которые удостаивали своим присутствием великие лорды, шериф, мэр, рыцари, сквайры и члены городского совета, где те же самые формальности производились вторично, относится к одному из заблуждений, совершенно расходящемуся с моей точкой зрения и кажущемуся мне совершенно неправдоподобным.

В соответствии с Конституциями масоны были обязаны собираться на ассамблею только тогда, когда они получали какое-либо предупреждение. Но от кого оно исходило? Если собрание действительно происходило, его обязаны были созывать один или несколько человек, кем же они являлись?

Иными словами, должно было существовать нечто вроде официальной структуры, в некотором роде напоминающей современный торговый союз. Однако нам предлагают поверить не только в реальность столь замечательной организации, но также и в совершенно невероятную вещь, что официальные авторы, комментаторы, аналитики и антиквары, а также судебные архивы начиная с Верховного суда Гленвиля, хранящие много древних материалов, обходят полным молчанием всяческие привилегии, которыми, по общему мнению, обладали масоны.

Предполагается также, что вместо одной Генеральной ассамблеи масонов для всего королевства существовало несколько, но это суждение еще более зыбко, нежели первые два. Мне кажется совершенно неправдоподобным, что хотя бы одна подобная ассамблея проводилась ежегодно (или раз в три года) без того, чтобы до нас не дошло какое-нибудь правдоподобное свидетельство. Встречи в различных частях страны кажутся мне значительно менее вероятными, нежели в одном месте, о чем я уже сказал выше.

О том, чем на самом деле являлась ассамблея, мы узнаём из многих упоминаний в письменных источниках о франкмасонах, хотя и здесь остается одна проблема, которая требует выдвижения гипотезы. Объединения городских торговцев и ремесленников упоминаются как «Генеральная» или «Общая ассамблея», оба термина встречаются в рукописных Конституциях, хотя слова «Общая ассамблея» представляются весьма необычными, мы находим их только в рукописях «Надежда» и «Йорк № 4». Можно предположить, что ассамблеи, о которых мы читаем в масонских рукописях, на самом деле являлись объединением ремесел в городе.

Существует и другая, как мне кажется, более предпочтительная гипотеза. Самые первые масонские сочинения из имеющихся в нашем распоряжении рукописей «Королевской» и Кука датируются первой половиной XV века. В обоих документах содержатся упоминания «ассамблеи», но каждая рукопись представляет собой копию (полностью или частично) более раннего труда. Транскрипция в них древних текстов вполне допускает двойное прочтение протографа. Ясно одно, что уже самый первый переписчик, копировавший предполагаемые предписания, относящиеся к ассамблее, считал, что они относятся к гораздо более раннему периоду, чем первая половина XV века. В этом не приходится сомневаться.

Во второй половине XIV века (благодаря Закону о рабочих) фактический контроль над ремеслом попал в руки ремесленных гильдий. В первой половине случилась страшная чума и началась Столетняя война. Постоянное уменьшение населения, возможно, серьезно повредило эффективности старых местных судов. Все же, перемещаясь по лестнице времени, мы встречаемся с влиянием Крестовых походов и тем обстоятельством, что власть шерифа, даже в первые годы XIII века, постепенно уменьшалась благодаря покупке привилегий городами.

Вместе с тем согласимся, что сборы масонов на самом деле походили на некоторые собрания графства, последние, возможно, могли происходить в начале царствования Эдуарда I или до принятия Винчестерского статута в 1285 году.

Вплоть до времени Эдуарда I еще сохранялись некоторые позиции, по которым власть шерифа и провинциального суда распространялась на города. Хотя там уже была своя судебная власть, все же не исключалась смешанная юрисдикция, когда суд, оставаясь собранием свободных граждан графства, допускал и участие шерифа. Документы провинциальных судов и их сессий в полном объеме сохранялись и для магнатов, посещавших их аналогично «великим лордам, рыцарям, сквайрам и олдерменам», которые упоминались в Королевской рукописи как поддерживающие местного шерифа и мэра города.

Действительно, если мы не сможем понять, что последние уделяли внимание собранию людей, законно созывавшихся под покровительством короны, то любому другому, кроме призванного масона, мечтающего в тиши кабинета получить полные достоверные сведения, будет трудно поверить в альтернативную гипотезу об их присутствии на собрании таинственного торгового союза, созванного на основании неизвестного распоряжения. Ведь задача состояла в том, чтобы уполномочить особую секцию строительных объединений улаживать разногласия, связанные с ремеслами.

«Провинциальный суд во всем объеме его заседаний, – замечает Штуббс, – содержал в себе все элементы местного парламента». Похожими полномочиями наделялась и ассамблея (сэмбл), упоминание о которой находим в масонском стихотворении в Королевской рукописи:

Власть, которую они осуществляют здесь,

Они проводят в пользу свободных граждан.

В той же самой древней рукописи находим:

Они постановили собираться ежегодно,

Независимо от того, что происходит,

Чтобы разрешать конфликты, какие бывают

Среди мастеровых, равно как и среди лордов.

И должны сохранять твердость в их искоренении.

Во время собрания:

Они должны были принести клятву,

Что будут хранить тайны мастерства

И тайну этого Устава,

Данного им королем Ательстаном.

Теперь я приведу отрывок из рукописи Кука, сообщающего следующее: «Во времена короля Ательстана собрался совет великих лордов и вождей-основателей масонов, который постановил созывать ежегодно собрания в определенном месте, чтобы все Мастера могли принести клятву верности королю».

Сделаем общий вывод на основании двух рукописей, что раз в год или каждые три года, как считал нужным король, проводились ассамблеи или собрания масонов.

Приведенные нами цитаты из вышеназванных рукописей являются основой практически всех выводов о повторяющихся каждые три года масонских встречах. Возможно, благодаря моим усилиям они будут опровергнуты ниже.

В своих изысканиях я руководствуюсь исключительно законами своей страны, поскольку не считаю, что подобные собрания были исключительно масонскими. Очевидно, что в Средние века они были обязательной частью жизни всех ремесленников.

Напомню, что сессия Верховного суда, существовавшего по Лесному закону, проводилась каждые три года или по распоряжению короля. Верховный суд был точным аналогом судов в графствах. Существовали специальные повестки или предписания, издававшиеся шерифами страны, чтобы собрать жителей графства и странствующих судей и лесничих.

Множество рукописных Конституций и историческая традиция, бесспорно, убеждают нас в том, что во всей Британии Йорк рассматривался как древнейший центр строительного искусства. В этом древнем городе, кажется, сошлись все направления, именно здесь (как нам становится известным из старых Конституций) получили разрешение от короля Ательстана собрать первую ежегодную ассамблею ремесленников.

Коль скоро упоминания в рукописях действительно свидетельствуют о проведении сессий Верховного суда, то приходится согласиться, что не менее примечательно, и с тем, что упоминаемое в летописях место проведения (и учреждения) масонского собрания должно было находиться в пределах его юрисдикции.

Правда, я не могу определить период, во время которого часть Йоркшира подчинялась лесным законам. Королевские леса продолжали существовать примерно в двадцати четырех графствах вплоть до 1301 года, когда Великая хартия и Лесная хартия Генриха III были наконец подтверждены Эдуардом I. В результате огромные пространства были вырублены или выведены из-под особой и строгой юрисдикции лесных законов.

В том же 1301 году при всем парламенте, согласно историческому источнику, была продемонстрирована власть английского короля над Шотландией. В этой связи появилась известная история о походе Ательстана на север, в Йорк, среди других свидетельств божественного права, унаследованного английской короной, отметим чудесный удар волшебного меча, нанесенный Ательстаном по милости святого Джона Беверлийского, расколовший скалу близ Данбара.

Я уже достаточно высказался о вероятности столь чудесного подвига, воспетого в легендах о масонах. Следует также высказать сомнение: действительно ли помещение Уильямом Львом, королем Шотландии в 1175 году, его копья и щита на алтарь собора Святого Петра в Йорке как символов его подчинения английскому королю явилось чудом исключительно местного значения. Основание Эдвином кафедрального собора и множество чудес, связанных со знаменитым походом Ательстана против шотландцев, должны были представить древнюю столицу Дейри как легендарный центр масонской истории, о котором рассказано (в прозаической форме) в «Легенде о масонских ложах».

Однако это обстоятельство следует согласовать с тем, что упоминания о происходивших каждые три года собраниях содержатся только в рукописях Региуса и Кука. Во всех остальных версиях легенды и уставах говорится, что масоны должны были посещать ежегодные ассамблеи.

Сказанное позволяет предположить возможность существования иного типа ассамблеи, что является заблуждением, поскольку получается, что она проводилась в отдаленное и неизвестное время, а парламент состоял исключительно из допускавшихся в него членов масонского сообщества. Настоящая ассамблея, на которой зиждется мифология, возможно, была «предприятием» шерифа. Рассматривая такую гипотезу, лучше всего отнести ее к периоду, когда власть подобного образования оказалась самой влиятельной.

Все это уводит нас обратно к Ассизу Кларендонскому (1166), когда юрисдикция шерифа, или, иными словами, его «круговая порука», распространялась на города, то есть до сосуществования поместной и муниципальной юрисдикции, которые практически отменили круговую поруку. «Общая ассамблея» шерифа проводилась в каждом графстве поочередно, и каждый мужчина старше 20 лет был обязан ее посещать.

Сам я склоняюсь к мнению, что в масонской поэме из рукописи Региуса и в большинстве манускриптов Конституций упоминается как раз такая ассамблея. В соответствии с древними документами, каждый масон должен был посещать ассамблею, даже если он, находясь в разъездах, все же получал предупреждение о ней.

Общий созыв оказывался необходимым для всех, чье присутствие считалось обязательным. В огромной стране со множеством графств было непросто донести до каждого города, деревни и поселка, когда и где будет проведена ассамблея графства.

Отмеченные соображения, возможно, некоторым образом объяснят, почему в рукописной Конституции, которую мы уже упоминали, обозначены пределы, на которые распространяла свое внимание ассамблея.

«Опросные листы», которые регулярно поступали к каждому шерифу перед сессией, полезно сравнить с различными предписаниями в рукописях Региуса и Кука. Среди сделанных предписаний отметим следующее: «Пусть все, кто в списке, прибудут в Фолкмут».

Весьма вероятно, и это моя точка зрения, что существует явное различие в языках двух процитированных рукописей. В более поздних Конституциях дается рациональное объяснение ассамблей.

Рукописи Региуса и Кука как письменные свидетельства датируются примерно 1425 годом, более чем через сто пятьдесят лет встречаемся с рукописными Конституциями, как их следует правильно называть. Самая ранняя из них – рукопись Великой Ложи 1583 года.

Обе разновидности документов, очевидно, отражают деятельность традиционных ассамблей более раннего времени, чем те, что относятся к их фактическим переводам. Полагаю, что Королевская рукопись и рукопись Кука указывают на состояние дел, когда каждый ремесленник был обязан посещать или Лесной суд, или суд графства.

В рукописи Великой Ложи (1583) и поздних рукописях содержатся упоминания о ежегодных, а не раз в три года собраниях членов товарищества, продолжавших искать место работы. Из сказанного могу предположить, что эти явления отражают законодательные ассамблеи (затрагивавшие каждого работника и ремесленника), проводившиеся под юрисдикцией Лесного суда (цитируя трактат 1578 года, представляющий собой стандартную работу по законодательному ведомству), который в настоящее время выпал из поля зрения и, как и во время древних судов графства, точно так же устарел и предан забвению.

В нескольких словах подведу итог сказанному. Конечно, если исходить из того, что «Легенда о ремесле» выводится из периода, предвосхищающего Нормандское завоевание, законы фрирской гильдии, или (с точки зрения многих авторов) общинной системы круговой поруки, были кодифицированы Ательстаном, которого считают крупнейшим законодателем. «Правление Ательстана было самым славным, но и самым неизвестным периодом англосаксонской истории. Несколько небольших упоминаний встречаются о том времени, за которым следует правление Молмсбери, в саксонской хронике и в старой поэме. Только они, помимо Великих королевских законов, бросают тусклый свет на события той эпохи», – пишет Робертсон. Допустимо и мнение, что именно благодаря своим законам и хартиям Ательстана стали считать легендарным покровителем гильдий.

До него ни один английский правитель не обладал ни таким влиянием, ни такой властью как вне, так и внутри страны. Именно он первым принял титул «императора (или базилевса) Британии», утвержденный советом старейшин в Эссексе. Что касается его правления, то У. Палгрейв замечает: «Предположим, что ассамблея, созывавшаяся императором, была графским судом того района, где проходила, собранием старейшин конкретного графства и имперским советом старейшин. Скорее всего, в этот период существовало три собрания, но современные авторы решили свести их к одному». Мы же напомним, что (в соответствии с Штуббсом), пока система графства не стала единой, оказывалось совершенно невозможным, чтобы продолжала существовать столь многоступенчатая система советов старейшин.

Другие примеры существования множества собраний, которые в определенном смысле «растворились в одном», также сходны с традиционными «собраниями» масонов. Они дошли до нас в разнообразных формах благодаря транскрипции переписчиков старинных Конституций. Действительно, обычаи (или действия) различных объединений, собиравшихся как вместе, так и по отдельности, сохранялись вплоть до недавних времен. Главный день встреч многих гильдий и ремесел соответствовал судебному дню или собранию дворян, когда проводился ежегодный разбор по круговой поруке. Однако подобное событие могло произойти в городах лишь после того, как суд низшей инстанции при бейлифе вышел из-под юрисдикции шерифа. Поэтому мне представляется, что обычай масонских собраний появился гораздо раньше и, возможно, не позднее того времени, когда власть шерифа простиралась повсеместно.

Однако нет никаких оснований верить, что английские средневековые масоны встречались на законных (или законодательных) ассамблеях для того, чтобы передавать дела, связанные с их искусством. Сохранились свидетельства, показывающие, что они обычно собирались на законные (или незаконные) собрания (конгрегации или тайные встречи), чтобы нанести удар законодательной деятельности. Об этом я дальше и собираюсь поговорить.

Крушение надежд из-за эпидемии Черной смерти (чума в Европе в 1348–1349 гг. – Пер.), обрушившейся как смерч и опустошившей континент, все-таки было меньшим злом, чем принятие Статута о работниках. «Мор, – полагает Штуббс, – несмотря на то что нес несчастья, уменьшил количество работников и привел к лучшей оплате оставшихся. Оплата же труда работников по статуту практически приравняла их к рабам». Установление правительством фиксированного размера оплаты труда сразу же вызвало массовое недовольство, рост которого привел к бунту в 1381 году.

«Статут о работниках» 1349 года, о котором я пишу в «Истории масонства», регулировал стоимость сырья и оплату труда «каменщиков (бетонщиков) и всех других ремесленников и работников». Однако такой порядок оказался неэффективным, его сделали более обязательным и перевели в форму закона (статута) в 1350 году.

Заработная плата «мастера вольного каменщика» устанавливалась в 4 пенса в день, причем данная сумма не зависела от уровня его мастерства. Поэтому статут в некотором роде оставался распоряжением на бумаге, ни на что не влияя, а только побуждая ремесленников уезжать из страны.

«Необычайно важно, – замечает исследователь архитектуры, – что перпендикулярные формы, называемые готическими, требовали определенной изобретательности и были преданы забвению в тот момент, когда ремесленники, обладавшие самобытным талантом (в то время они были многочисленны), полностью исчезли».

Вновь плату урегулировали в 1360 году, объявив «все союзы и сговоры каменщиков и плотников, а также решения их конгрегации, собраний, таинства и клятвы, которые они приносили или должны были принести, впредь и полностью аннулированными». Этот статут показывает, что масоны находились в оппозиции по отношению к закону, создав качественно отличные собственные правила, или Конституции.

Подушный налог 1380 года и вызвал в 1381 году восстание. Не все ясно с его организацией, но оно явно порождено проблемами, связанными с защитой статутов работников, когда количество нанимаемых по всей стране квалифицированных работников уменьшилось из-за войны. К 20 июня 1381 года ситуация стала настолько взрывоопасной, что 23 июня король Ричард II издал прокламацию, запрещавшую несанкционированные митинги. Похожий декрет, где запрещались любые собрания без разрешения властей, был издан 3 июля.

Статуты о работниках часто подтверждались и дополнялись. Примечательный случай произошел на седьмой год правления Генриха IV, когда было предписано, чтобы в «каждом округе раз в год все работники и ремесленники, проживавшие в нем, приносили клятву служить и осуществлять свою деятельность в форме, определенной статутами».

Похожая легализация продолжалась в 1414, 1423 и 1425 годах, последний из упомянутых лет привел к появлению примечательного статута Генриха VI, который следует сравнить с более ранним законом 1360 года и Королевским законом 1381 года. Все три из отмеченных мандатов, или запретов, были направлены против собраний, конгрегации и хартий рабочих. Два статута, 1360 и 1425 годов, – против работников, занятых только на строительстве.

Приведем текст статута Генриха VI: «Ежегодное проведение масонами конгрегации и конфедераций в их общих собраниях попирает и нарушает добропорядочный образ действия и положения статутов работников, чем наносится огромный ущерб Общине. В этой связи наш упомянутый Господин король хочет помочь советом и вышезаявленным пожеланием, как с помощью специального прошения к упомянутым общинам, так и распоряжаясь и устанавливая, что подобные капители и конгрегации впредь не должны проводиться. Если все же они организуются, то их следует запретить, осудить как преступные, а все те масоны, которые прибудут в подобные капители и конгрегации, должны быть наказаны тюремным заключением, штрафом и выкупом в соответствии с королевской волей».

Положения этого акта впервые были извлечены из книги статутов Плотом, представлены в его «Описании франкмасонов» (1686) и с этого времени считались подтверждением «Легенды о ремесле», в которых говорится о ежегодном собрании Братства, или, иначе, о периодических собраниях управляющего органа (или Великой Ложи) всего Братства.

Действительно, менее легковерно думающие современные исследователи основываются на этом документе, как отражающем реальные события, воспрепятствовавшем отнесению древней легенды о Граале в область сказок и домыслов.

Сходные мысли находим в законе 1425 года (Генриха VI) и (как уже указывалось ранее) в первом статуте 1360 года (Эдуарда III). Совершенно неправдоподобно, чтобы статут, направленный на подавление незаконных собраний рабочих, утверждал аналогичные «общие собрания» как бесспорно признанные масонскими рукописными Конституциями.

Другие статуты относятся к объединениям, конфедерациям и изданию неразумных распоряжений, направленных на увеличение платы работникам, и датируются 1437, 1503, 1530 и 1536 годами. Действительно, данные акты ориентированы на все группы ремесленников, хотя торговые гильдии в них специально не упоминаются.

Законодательную деятельность можно, вероятно, описать как серию попыток исправить возрастающее количество злоупотреблений по отношению к ремесленным гильдиям. Более того, статуты слишком поздно попытались «рационализировать» традиционные отчеты ассамблеи, на которых требовалось присутствие всех членов ремесел, относившихся к каменщикам.

Закон, изданный в третий год правления Генриха VI (в 1425 году), практически не имел никакого значения, поскольку сам король впоследствии допускался в Братство. О реальных связях этого слабого монарха с масонами сведений нет, за исключением одного из вариантов легенды о Граале. Плот указывает единственный текст, напечатанный в «Журнале для джентльменов» в 1753 году, который, скорее всего, представляет собой перепечатку памфлета, опубликованного в Франкфурте в 1748 году. Он также содержит «Ответы на некоторые вопросы, касающиеся масонских мистерий, написанных рукой короля Генриха VI». Одно время его принимали за подлинный документ сообщества. Современные исследователи не разделяют данную точку зрения, рассматривая его как явную подделку, недостойную серьезного разговора.

Слово «франкмасон» впервые встречается в статуте 1495 года, хотя тот же самый термин, возможно, писался как «Вольный Каменщик», что явствует из более раннего акта 1444–1445 годов.

«Незаконное получение и передача знаков и символов» также отмечены в законе 1495 года (Генриха VII). Эти «знаки и символы» вовсе не являлись средством распознавания масонов, как соглашаются немецкие комментаторы статута, а являются только отличительными знаками.

Я уже говорил о некритическом подходе к масонским традициям у переписчиков древних Конституций, считавших их непреложным фактом. При всем своем легковерии они сами выказывают некоторый скептицизм к выведенным им и отмеченным фактам: «Если мы сподобимся разрушить то доверие, которое питаем к существовавшим традициям, то только для того, чтобы заменить их чем-то более ценным. Свести их к тому, чем они на самом деле являются, – означает отступить от истины. Поэтому надо использовать их в соответствии с направлением наших поисков, чтобы не прийти к противоположным выводам».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.