35. Зыбкий мир

35. Зыбкий мир

Арабские страны могли позволить себе проиграть много войн, Израиль не имел права проиграть ни одной; для Израиля победа не означала мира, но поражение было бы для него катастрофой. К такому немудреному выводу пришел Пол Джонсон, со свидетельствами которого я продолжаю знакомить читателя.

Достижим ли был сколько-нибудь прочный мир после Войны Судного дня? Египетская территория, удерживавшаяся Израилем, хоть и была лакомым кусочком, поскольку содержала серьезные запасы нефти, в которой так нуждалось еврейское государство, но не являлась частью еврейского исторического наследия. В силу этих причин мир с Египтом был возможен.

С момента создания Израиля им правила коалиция во главе с социал-демократической партией Мапай, подходившая к проблеме границ прагматично и готовая рассматривать территориальные уступки как неизбежную плату за мир. Оппозиция же придерживалась в этом вопросе жесткой линии Жаботинского. Когда в мае 1977 г. партия Мапай проиграла выборы и впервые отдала власть ревизионистам (в лице бегинского Ликуда), то, в соответствии с демократическим парадоксом, вероятность мирного договора возросла. Именно Бегину, в силу его репутации «ястреба», было удобно выторговывать мир в обмен на землю, на что страшно было решиться всем лейбористским лидерам после Бен-Гуриона. Таковы были, по мнению Джонсона, внутриполитические предпосылки заключения мира.

Садат, первый арабский реалистически мыслящий лидер после Абдаллы, осознал это обстоятельство. 9 ноября 1977 г., менее чем через шесть месяцев после победы Ликуда, Садат выступил с предложением о мирных переговорах. Мирный процесс был срежиссирован президентом Джимми Картером, и финансовую базу для него обеспечивала щедрость американских налогоплательщиков. Затем были переговоры в Кэмп-Дэвиде, резиденции президента США, которую Бегин не без специфического юмора назвал «концлагерь-люкс». Потребовалось еще шесть месяцев, чтобы превратить достигнутые соглашения в детальный текст договора.

Египет признавал право Израиля на существование и гарантировал нерушимость его южной границы. Тем самым он практически вычленил себя из военного баланса. В обмен Израиль отдавал Синай вместе с нефтяными месторождениями, базами ВВС и руинами разрушенных поселений. Израиль даже был готов на уступки в вопросе об Иудее, Самарии, Газе и Иерусалиме в обмен на дополнительный договор с палестинцами и другими арабскими государствами. Но эта готовность осталась невостребованной. Кэмп-Дэвид предлагал палестинским арабам наилучшие шансы со времен раздела Палестины в 1947 г., говорит Джонсон, – и вновь арабы пренебрегли ими. В результате Иудея и Самария осталась в руках Израиля, однако в виде «оккупированных территорий». Договор, как и любой исторический компромисс, потребовал от его участников значительных жертв. Бегину он стоил нескольких старых политических друзей, Садату – жизни.

Эрец-Исраэль после подписания мирного договора с Египтом

В конце 1977 г. в связи с ростом цен на нефть источник финансирования закупок оружия арабами и материальной поддержки антиизраильского террора стал практически неиссякаемым. Одновременно оживились дипломатические маневры арабов. Некоторые страны Третьего мира, поддавшись арабскому давлению, разорвали с Израилем дипломатические отношения. Заметно росло влияние арабов в ООН. Возникла реальная опасность того, что Израиль загонят в международное гетто, до того монопольно занятое Южной Африкой, а арабские страны получат не только политическую, но и экономическую поддержку Запада, включая доступ к современным технологиям. Франция, например, построила атомный реактор Ираку, ускоренно развивавшему военный потенциал. (Израиль был вынужден разбомбить реактор 7 июня 1981 г.)

На этом фоне мирный договор с Египтом и его скрупулезное выполнение обеими сторонами были очень важны для положения Израиля на мировой арене.

В конце 80-х годов Израиль обладал Западным берегом уже в течение двадцати лет, и границы страны стали приобретать характер постоянных. Оказалось, что время на стороне не арабов, а израильтян.

Множество евреев считали победы Израиля моральным мандатом на расширение границ. Религиозные в этом видели руку Провидения, светские – подарок судьбы. В 1968 г. общественное движение Ха-Кибуц ха-дати, представляющее религиозные кибуцы, рекомендовало такую молитву к Дню независимости: «Расширь же границы нашей земли, как Ты обещал нашим праотцам, от реки Евфрат до реки египетской. Возведи свой святой город Иерусалим, столицу Израиля; и да утвердится там Твой Храм, как в дни Соломона…». Д-р Гарольд Фиш, ректор Университета «Бар-Илан», заявил: «Так же, как одна жена не может иметь двух мужей, и одна земля не может принадлежать двум суверенным нациям».

Эта позиция достаточно жесткая, и в Израиле ее разделяют далеко не все. Но реальность чуть ли не ежедневно доказывает, что если еврейское государство хочет выжить в окружающем его враждебном мире ислама, оно должно быть максимально жестким и бескомпромиссным. Последние события в арабских странах, в частности, в Египте, обесценили, по существу, не только все переговоры о мире и все заключенные договоры, но и саму идею мирного сосуществования «сионистского образования» как называют Израиль его враги, с его соседями, приверженцами исламского фундаментализма.