КОШКИ И МЫШКИ В ПАРИЖЕ

КОШКИ И МЫШКИ В ПАРИЖЕ

К моменту возвращения Анри Фраже во Францию 15 февраля 1944 года все офицеры SOE, которые ранее работали с ним, – Эркюль, Бастьен, Эли, Симона – были арестованы. Полковник Букмастер посоветовал Фраже воздержаться от посещений Парижа и устроить штаб в одном из лагерей маки в Йонне. Фраже отправился в Осер, где обосновался его помощник полковник Жак Адам.

Адам сообщил ему хорошие новости. Весной 1944 года начался приток людей в маки. Теперь отряды существовали не только в Йонне, Брие и Обе, которые традиционно поставляли людей для Donkey man, но и в Арденнах, Лоре-не, Бургундии и даже в горах Савойи. Самый крупный лагерь полковника Адама, в котором насчитывалось несколько сотен отлично вооруженных людей, разместился в лесу Оте. У Фраже тоже имелись хорошие новости. Он заверил Адама и командиров групп, что высадка союзников – это вопрос ближайших недель.

Полковник Букмастер направил к Фраже другого офицера связи, радиста, а также женщину-курьера Пегги Найт (Николь). Некоторые приключения этой юной девушки достойны того, чтобы о них рассказать. Вопреки существующему мнению, агенты, прибывшие во Францию весной 1944 года, то есть накануне высадки союзников, тоже подвергались постоянной опасности.

Пегги была сброшена с парашютом 28 апреля 1944 года на одну из площадок в Йонне. Уже через несколько дней после прибытия ей была поручена организация приема оружия, которое теперь поступало часто и большими партиями. Параллельно она обучала новичков обращаться со «стенами» и между делом приняла участие в нападении на колонну вражеских грузовиков, при этом впервые опробовала в деле свой собственный «стен». Она часто ездила в Париж с поручениями Фраже, а когда наступил день Д, объехала на велосипеде все окрестные лагеря, чтобы предупредить людей и обеспечить боевую готовность отрядов. Она находилась вместе с Фраже в замке Птит-Эрмит, когда его окружили немцы, приняла активное участие в сражении, после чего несколько дней скрывалась в лесу с группой из тридцати партизан. Когда же немецкие дивизии двинулись в Нормандию и отряды Фраже в Йонне и Луаре их атаковали, Пегги участвовала в бою, завязавшемся на дороге из Жоани в Монтаржи. Стычка закончилась поражением немцев, захватом большого количества транспортных средств и ценных грузов – оружия, боеприпасов, продовольствия. На протяжении недель, предшествовавших освобождению Франции, Пегги осуществляла связь между отрядами полковника Адама и британскими десантниками, сброшенными к югу от Парижа, а позже и с американскими танковыми подразделениями. Ей приходилось неоднократно пересекать боевую линию. Дважды ее останавливали немецкие патрули, но ни у кого и мыслей не возникло, что эта девочка может быть шпионкой. Один раз она объяснила немецкому офицеру, что ищет зубного врача, потому что у нее ужасно болит зуб. Немец потешался над девушкой, осмелившейся пересечь линию огня, чтобы только избавиться от зубной боли, дал ей кофе, аспирину и отпустил. Таким образом Пегги смогла оценить численность немецких войск в регионе и рассказать об этом своим командирам.

После возвращения из Лондона Фраже постоянно жил в лагере маки, но регулярно совершал поездки в Париж, Осер, Сен-Флорантен и Труа. Однажды в марте в замке Птит-Эрмит появился Роже Барде. Полковник Адам не доверял ему, поэтому они встречались очень редко. Но Фраже принял Барде с распростертыми объятиями. Барде поведал ему длинную и запутанную историю о том, как прятался от гестапо, и предложил снова встретиться с немецким другом – полковником Анри, то есть с Блейхером.

Хуго Блейхер переживал не лучшие времена. Его многочисленные командиры из СД ежедневно требовали от него адрес «террориста Поля». Блейхер все чаще задумывался о своем незавидном положении и весьма неопределенном будущем. Как и многие офицеры абвера, он отлично понимал, что Германия уже проиграла войну. Но, чтобы спасти свою шкуру, ему приходилось создавать видимость активной деятельности перед Sicherheitsdienst.

Блейхер целиком и полностью доверял информации Барде, но не всегда имел возможность с ним связаться. Барде появлялся, только когда ему были нужны деньги, и рассказывал захватывающие истории о том, как его заподозрили поголовно все лидеры Сопротивления. Он красочно живописал, какая плотная слежка была за ним установлена и как тяжело ему было ускользнуть. Получив деньги, Барде снова исчезал. В конце концов Блейхер заподозрил, что Барде водит его за нос и сообщает о встречах с ним Сопротивлению. Он был недалек от истины. Барде не был дураком и сообразил, что настало время провести трезвую оценку происходящих вокруг событий и принять меры к обеспечению своей безопасности в будущем, иными словами, делать ставку не на немцев, а на своих бывших товарищей по Сопротивлению. Поэтому он зачастил в Осер и вообще стал гораздо больше ездить, возобновляя старые контакты и устанавливая новые.

Чтобы упрочить свою изрядно пошатнувшуюся репутацию у руководства гестапо, Блейхер, прихватив с собой группу эсэсовцев, навестил дом на улице Коньяк-Жей, где, согласно информации Барде, часто бывал офицер SOE по имени Сегонзак. Эта импровизированная акция дала ошеломляющий результат. Немцы обнаружили в доме группу французских офицеров, возглавляемую генералом Верно, одним из руководителей Тайной армии, а также полковника Коньи, его начальника штаба[13]. Значение этих арестов было значительно больше, чем немцы могли в тот момент оценить. Незадолго до этого Пьер Броссолет, один из руководителей BCRA генерала де Голля, прибыл из Лондона вместе с подполковником авиации Йео-Томасом, представителем SOE, для проведения переговоров с генералом Верно и другими лидерами французского Сопротивления. Арест генерала и его помощников свел на нет все преимущества достигнутого, наконец, соглашения.

Через некоторое время Барде снова появился у Блейхера и принес много новостей. Поль вернулся во Францию, Гилберта отозвали, майору Бадингтону «дали отставку». Барде с гордостью доложил, что Фраже снова назначил его своим помощником и поделился последними лондонскими новостями. Кроме того, Барде сообщил Блейхеру, что Фраже согласился с ним увидеться. Встреча была назначена на 27 марта в Булонском лесу.