СПЕЦИАЛИСТЫ

СПЕЦИАЛИСТЫ

До февральского восстания немцы держали в Голландии сравнительно малочисленный персонал СД и гестапо. Считая, что в этой стране необходимо проводить весьма тонкую политику, Зейс-Инкварт договорился с Гиммлером об ограничении деятельности гестапо. Да и у военной разведки (абвера) был только небольшой офис в Гааге, возглавляемый полковником Хемпелем. Он существовал при штабе немецкого главнокомандующего генерала Фридриха Кристиансена. Боевой командир, кадровый офицер старой школы, он, хотя и довольно положительно относился к нацистам, все же настоял, чтобы случаи диверсий рассматривались его военными судами.

Только поздней осенью 1940 года гестапо начало заниматься контрразведывательными мероприятиями. В марте 1941 года после вспышки народных волнений гестапо и СД в Голландии были значительно усилены. Шрайдер назначил себя специалистом по работе с ожидаемыми агентами из Великобритании.

Абвер, считающий контрразведывательную деятельность своей прерогативой и недовольный вмешательством гестапо, решил, в свою очередь, обзавестись соответствующим специалистом. Он должен был создать в Гааге филиал военного контрразведывательного департамента, который в Берлине возглавлял генерал-лейтенант фон Бентивенги. Его работу курировал сам адмирал Канарис.

Таким специалистом стал майор Германн Гискес из французского абвера. Гискес, которому к тому времени исполнилось сорок шесть лет, был мужчиной выше среднего роста с несколько грубоватыми чертами лица, длинным, немного крючковатым носом и начинающей редеть шевелюрой. Голландский офицер майор Кеес де Грааф, допрашивавший пленного Гискеса после войны, рассказывал: «Когда Гискес, одетый в гражданскую одежду, уселся передо мной, он производил впечатление скромного немецкого бюргера. Лысоватый, крепко сбитый мужичок с постоянно съезжающими с носа очками. Ничего примечательного! Но не требовалось много времени, чтобы разобраться: Гискес обладает довольно редкими для немцев, во всяком случае для тех, кто находился в то время у власти, чертами. Это был культурный и очень образованный человек, к тому же обладающий чувством юмора. Он не отрицал того факта, что все его достоинства, вольно или невольно, были поставлены на службу нацизму».

По прибытии Гискес устроил свой офис в Хугевеге – на известном морском курорте Шевенинген неподалеку от Гааги. Для этого у богатого голландца был реквизирован дом. Посетители проходили через заднюю дверь, скрытую зарослями лип, за которыми начинался участок, занятый немецким ВМФ. Гискес припомнил, что перед войной видел фильм, снятый сотрудниками немецкой контрразведки, где фигурировали все сотрудники британской разведки в Гааге, и специально принимал все меры, чтобы ничего подобного не случилось с его людьми.

Гискес предполагал, что работа в Голландии не будет сложной. Однако вскоре выяснилось, что ему придется работать в тесном контакте с СД и гестапо, что явилось для него не слишком приятным открытием. Его «коллега» в СД – Йозеф Шрайдер – был профессиональным полицейским. К тому же он был намного моложе – ему едва исполнилось тридцать девять лет. Гискес, издавна принадлежавший к армейской элите, испытывал лишь презрение к гестаповскому офицеру. Их первую встречу он описал так: «В мой кабинет вошел почти лысый круглолицый человечек небольшого роста в форме штурмбаннфюрера СС. Он протянул мне гладкую, ухоженную маленькую ручку, явно только что от маникюрши. Слегка поклонившись, он проследовал за мной в комнату отдыха, расположился на стуле и скрестил свои короткие ножки. Последовал стандартный обмен любезностями, во время которого я имел возможность как следует рассмотреть его. Его возраст трудно поддавался определению. Скорее всего, ему было около сорока. Маленькие, немного навыкате глаза слегка оживляли бледное одутловатое лицо, а цвет и форма носа выдавали пристрастие к бутылке. Этот человек всячески старался выказать мне свое расположение, а легкий провинциальный акцент придавал его голосу задушевную теплоту. Казалось, что он невыразимо счастлив, неожиданно обретя в моем лице дорогого старого друга. Он был воплощением благожелательности: такими иногда описывают полицейских следователей. Именно перед ними закоренелые убийцы Эдгара Уоллиса должны прямо с порога начать каяться и заливаться горючими слезами. Когда же он дружелюбно и чуть фамильярно обратился ко мне «мой дорогой друг Гискес», я понял, что это совсем не сложно. Вместе с тем я был совершенно уверен, что он тщательно изучил мое прошлое и знает обо мне все до мелочей».

Так началось это партнерство, исполненное завистью и интригами. Тем не менее в течение следующих двух лет Гискес и Шрайдер совместными усилиями свели на нет все попытки голландского отделения SOE и собственной лондонской секретной службы голландцев наладить работу в стране. Вначале успех сопутствовал Шрайдеру. После ареста ван Хамеля он, используя двойных агентов и голландских нацистов, сумел разгромить группу Штийкеля.

В марте 1941 года доктор Штийкель решил, что он, а также его заместитель Ян Гуд и еще два помощника должны выехать в Англию, чтобы доставить информацию, собранную после провала миссии ван Хамеля и профессора Бекинга. Соответствующее предложение пошло в Лондон и было принято обеими секретными службами – британской и голландской. Группа должна была добираться собственными силами – по морю на небольшом катере.

Немцы позволяли голландским рыбакам выходить на промысел в прибрежные воды, но требовали, чтобы все их передвижения контролировались. Обычно этим занималась портовая полиция. Доктор Штийкель знал двух полицейских, которые тайно помогали Сопротивлению, и рассчитывал на их помощь. Он не подозревал, что эти двое на самом деле являются осведомителями гестапо. Как только они поняли, что намечается не обычная рыбалка, немедленно обо всем был уведомлен шеф местного гестапо – штурмбаннфюрер Лоренц. Ночью 2 апреля Штийкель, Гуд и братья ван дер Плаз поднялись на борт катера. На берегу их провожали друзья.

Неожиданно на пристани появился отряд эсэсовцев. Из темноты возникли моторные лодки, тоже с эсэсовцами, и окружили катер. Людей, находившихся на катере и на берегу, схватили и отправили в Гаагу в гестапо. Вскоре были арестованы все члены группы Штийкеля. Их отвезли в Берлин и предали суду военного немецкого трибунала. Все, кроме одного человека, были приговорены к смертной казни и позже расстреляны. Единственный член группы, приговоренный к пожизненному заключению, больше не вернулся из Германии.

В Голландии группа Штийкеля стала символом национального героизма. Они были пойманы во время храброй, отчаянной, но совершенно безнадежной попытки добраться до Великобритании без какой бы то ни было помощи со стороны секретных служб в Лондоне.