1 Тьма, которая видна

1

Тьма, которая видна

^{Тоннель под Темзой. Вид сверху. Литография, Томас Хозмер Шеферд, 1851–1855 гг.}

Гуляя по улицам Лондона, будьте осторожны: вы ступаете по поверхности не прочнее кожи, по тонкому холсту, покрывающему реки и лабиринты, тоннели и пустоты, ручьи и пещеры, трубы и электрокабели, подземные источники и ходы, склепы и канализационные стоки — жутковатые пространства, куда никогда не проникал дневной свет. Прямо под вашими ногами поезда перемещают огромные массы людей, мчась по тоннелям, проложенным в глине эоценовой эпохи. На случай бедствий под землей устроены помещения, способные вместить тысячи беженцев.

Не забывайте, что там, внизу, уходя вглубь на 24 фута, сокрыта вся история древнего города, с доисторических поселений до настоящего времени. Прошлое совсем рядом, под нами. Оно существует как полноправный партнер современного города. И густо населено. Оно обладает даже собственной температурой. На глубине в 100 футов всегда 65 градусов по Фаренгейту около 19 градусов по Цельсию. Некогда было прохладнее, но электропоезда повлияли на ситуацию. А пласты глины поглощают излишнее тепло.

В книге «Лондон. Биография»[1] я исследовал город на поверхности; теперь же моя цель — спуститься под землю и изучить его глубины, не менее поразительные и загадочные. Подобно нервам в теле человека, подземный мир управляет жизнью мира внешнего. Наши действия проистекают и зависят от веществ и сигналов, исходящих из-под земли: вибрации, наводнения, звуки, свет, вода в кране — все влияет на нашу жизнь. То, что под на ми, — это тень, двойник города. И так же, как «верхний» Лондон, он органично рос и изменялся согласно собственным законам. Житель викторианского Лондона, пробираясь сквозь смог и туман, почти не разделял два этих мира. Подземный мир опасен и непредсказуем, он испещрен проходами и гигантскими кирпичными тоннелями, ведущими в никуда. Под площадью Пиккадилли расположена площадь более старинная, от которой в разные стороны разбегаются тысячи ходов. А дороги, сходящиеся у станции «Энджел» в Ислингтоне частью дублируются под поверхностью.

Это непознанный мир. Его нет на картах в цельном виде. Его и нельзя обозреть полностью, целиком. Разумеется, существуют карты газопровода, телекоммуникаций, электрокабелей, канализации; но к ним нет публичного доступа — в целях исключения возможности саботажа. Так что подземный мир вдвойне неприступен. Это закрытая зона. Зона отчуждения. Однако стоит заметить, что интерес к ней не слишком высок. Страх умножается на равнодушие. С глаз долой — из сердца вон. Подавляющее число пешеходов не знают и не интересуются гигантскими пустотами под ногами. Видеть солнце и небо — этого с них достаточно.

Но этот мир таит чудовищ. Подземные глубины были источником предрассудков и легенд с тех пор, как появились люди с их неуемным любопытством. В лабиринте под кносским дворцом на Крите обитал Минотавр, чудовище с телом человека и головой быка. Согласно древнегреческому мифу врата в подземное царство охранял трехголовый пес со змеиным хвостом Цербер. В Древнем Египте богом царства мертвых было существо с телом человека и головой шакала — Анубис, его называли владыкой Земли священной.

Путешествие под землю подразумевало невероятные превращения.

Подземный мир обладал как материальной, так и духовной сущностью. Великие авторы античности — Платон, Гомер, Плиний, Геродот — считали нижний мир вместилищем снов и галлюцинаций. Под землей находятся святилища и храмы большинства великих религий мира. В склепах и пещерах царит атмосфера страха.

16 тысяч лет назад кочующее население Европы селилось внутри пещер или рядом с ними; но красочные рисунки мы находим в потаенных и плохо освещенных частях пещер. Ведь чем глубже опускаешься, тем ближе подбираешься к источнику власти.

Добро и зло существуют бок о бок; чудесное и чудовищное перемешано. Подземный мир представляет собой вместилище ужаса и опасностей и одновременно — спасение от них. Он может быть объектом как любопытства, так и страха. Именно там, внизу, находятся чудодейственные колодцы и места силы. Глубина подобна теплым материнским объятиям. Это тихий приют от внешнего мира. Убежище от врагов. Во время мировых войн прошлого века там спасались тысячи людей. Как ранние христиане в римских катакомбах. Можно согласиться со словами мистера Крота, обращенными к мистеру Барсуку из книги Кеннета Грэма «Ветер в ивах» (1908): «Как же хорошо под землей! Здесь вам не грозят никакие неожиданности, ничто не может с вами случиться и никто не может на вас напасть». «Именно это говорю и я, — ответил мистер Барсук. — Нигде нет безопасности, мира и спокойствия. Лишь под землей»[2].

Под Лондоном испокон веку жил город-близнец. Автор «Неизвестного Лондона» (1919) Уолтер Джордж Бел писал: «Я измерил больше ступеней, спускаясь вниз для изучения захороненного города, чем на лестницах в Сити». Внизу сокрыто куда больше, чем наверху. В одном из путеводителей сказано: «Доподлинно известно, что ни один человек, знающий Лондон, не станет отрицать, что его сокровища скрыты под землей».

В давние времена злодеев тоже загоняли в подземелье. Средневековая тюрьма, или острог, представляла собой буквально яму, вырытую в земле. Чем ниже располагалась камера в Тауэре, тем продолжительнее было заключение узника. Одним из внушающих ужас мест Лондона была подземная тюрьма близ Клеркенвелл Грин, известная как Арестный дом. Он представлял собой систему тоннелей, темных и сырых, с маленькими камерами и прочими помещениями и имел в целом крестовидную форму; ранее он служил фундаментом какого-то крупного здания. Большая часть кирпичной кладки относится к концу XVIII века; это место буквально пропитано многолетними страданиями. Арки, ведущие к камерам, датируются тем же временем. Дом использовался по назначению на протяжении 250 лет, до 1877 года, когда был закрыт. Многие лондонцы до сих пор считают это место зловещим, пристанищем нечистой силы.

Кто знает, возможно, души мертвых действительно бродят под землей. И Стикс по-прежнему несет свои воды, разделяя живых и мертвых.

Подземный мир порождает бурю фантазии, ведь в нем привычные условия жизни перевернуты с ног на голову. В XIX столетии он считался обиталищем преступников, мошенников и так называемых ночных странников; подвалы и тоннели описывались как «укромное вместилище порока», населенное «дикими народцами», а также как «дети подземелья». Это был скрытый от глаз преступный мир, который выходил наружу лишь с наступлением тьмы. Вот что пишет о тоннелях Джон Холлингсхед, автор книги «Лондон под землей» (1862): то были «мрачные лабиринты, опасные для невинного прохожего».

^{«Уличный мальчишка». Из книги Генри Мэйхью «Лондон рабочих, Лондон бедняков». (1851–1862)}

Надо помнить и том, что подземный мир часто ассоциируется с приключениями, ведь это идеальное — доведенное до абсурда — воплощение детского желания «спрятаться лучше всех». Сама мысль о тайных проходах, загадочных лазейках и выходах, о возможности укрыться, затеряться — невероятно привлекательна. Но что если, играя в прятки, тебя так и не найдут? Если друзья бросят тебя в темноте, а сами убегут наружу, к солнцу?

Подземные тоннели создавали — и находили — не один век. Например, имеются доисторические тоннели под Гринвич-парк, есть гигантские катакомбы в Кэмден-таун, под рынком Кэмден-маркет. Немецкий путешественник XVIII века отмечал, что «под землей обитает треть жителей Лондона»; имелось в виду, что бедняки живут в так называемых полуподвалах, или полупогребах, которых в то время было немало в городе. В эти «колодцы» спускались по ступенькам, а «с наступлением ночи они закрывались люком». Бедняки находились буквально на дне общества. Лондонские бродяги зачастую жили под мостами или арками, в условиях, мало отличающихся от подземных.

Адельфовы арки, к югу от Стрэнда, когда-то давали возможность увидеть воочию останки древнего мира. Арки были построены в 1770-х годах над системой подвалов, которые описывались как «часть этрусской клоаки в Древнем Риме». В XIX веке они стали настоящей малиной — обиталищем преступников и профессиональных нищих. В листках объявлений тех времен сообщалось, «в темных арках скрываются убийцы» — например Лоуэр Роберт-стрит состояла из таких арок, под ними прятались проулки, тоннели, опасные спуски, неожиданные повороты и почти незаметные входы в здания. Лошади нехотя ступали по этим улицам… С потолков свисали наросты, похожие на сталактиты. Здесь даже содержали коров, вся жизнь которых проходила во тьме.

Лоуэр Роберт-стрит до сих пор закрыта для движения; это одна из немногих существующих подземных улиц Лондона. Конечно, она имеет собственную легенду — будто по ней бродит призрак убитой проститутки. Томас Миллер в книге «Живописные зарисовки Лондона» (1852) так описывает мрачный район между Стрэндом и Темзой: «Закопченные арки, нависающие слева и справа, спереди и сзади, полностью скрывающие сотни акров земли, которую никогда не питает дождь и не согревают лучи солнца, и сам ветер, похоже, лишь воет и беснуется у входа, не дерзая заглянуть дальше, в самый мрак». Эти арки служат еще одним напоминанием о лондонских подземельях.

Ключ к существованию лабиринтов лежит в особенностях геологии Лондона. Город расположен на образованиях песка, гравия, глины и мела, из которых и состоит Лондонский бассейн, или Лондонская низменность. В самой глубине — залежи каменного слоя палеозойской эры, сформировавшегося миллионы лет назад; до него пока никто не добрался. Над ним находится пласт древнего материала, известный как тяжелая глина, или гольт, и верхний зеленый (глауконитовый) песок. В свою очередь, на песке расположены гигантские меловые слои, сформировавшиеся в период, когда нынешняя территория Лондона находилась на дне моря. Далее идет слой глины. Здешняя разновидность глины очень густая, вязкая и податливая; внизу она имеет зеленовато-синий оттенок, а ближе к поверхности приобретает красно-коричневый окрас. Этот слой образовался более 50 миллионов лет назад. Именно в нем и создавался подземный мир Лондона; в нем проложены тоннели лондонского метро. Глина спрессована настолько сильно, что из нее испарились остатки влаги. Но если давление ослабнет, то, как говорят геологи, она поплывет. Вероятно, это означает «полезет вперед».

Выше над слоем глины залегают песок и гравий; отсюда бьют городские источники. Сквозь этот песчаный пласт эскалаторы и лифты опускают людей вглубь. Реки, образовавшиеся в Ледниковый период, по-прежнему совершают свой путь под землей и, протекая, по этому верхнему слою, впадают в Темзу. Трудно вообразить, на сколь древней земле мы живем. Лондон построен на глине, тогда как нью-йоркский Манхэттен, например, на твердокаменном материале — слюдистом сланце. Этим объясняется обилие там небоскребов. Но может ли этот факт объяснить поведенческие и иные различия жителей двух мегаполисов?

Лондон постепенно уходит в глину, а Манхэттен, напротив, лезет все выше и выше — в облака.

Таким образом, мы возвращаемся в глину и воду, в стихии, породившие Лондон. Они есть начало и, возможно, они же — будущая смерть. Глубинные воды постоянно поднимаются; необходимо откачивать 15 400 000 галлонов ежедневно ради спасения инфраструктуры города.

Под землей обитают разные твари: огромные популяции крыс, мышей, лягушек. Первенство держит бурая русская крыса. Некоторое время назад считалось, что определенные районы под Оксфорд-стрит и Кэннинг-таун населяет местная порода черных крыс, но, похоже, она вымерла.

Зигмунд Фрейд называл крысу хтоническим животным, символом скорее сверхъестественного, нежели ужасного. Она — посланец царства тьмы, которого все мы страшимся. Подземный мир может быть истолкован как метафора человеческого бессознательного — бесформенный зачаток человеческих инстинктов и желаний. Он несет в себе нашу базовую индивидуальность.

Сложно определить количество городских крыс; но старинную легенду о том, что оно превышает человеческое население, пора списать в архив. В канализации периодически включают ультразвук, от которого грызуны впадают в панику и, с силой бросаясь на стены, разбиваются насмерть. Жуткое, должно быть, зрелище. Гибнут грызуны и от естественных причин. Не сумев спрятаться, они тонут во время сильных дождей. Их вытесняют полчища тараканов, способных жить, питаясь человеческими экскрементами. Под лондонскими улицами в изобилии водится таракан восточный, или обыкновенный, он же таракан черный. Периодически появляются сообщения о белых крабах, которых якобы видели на стенах тоннелей, но скорее всего это слухи. Когда-то на линии метро «Лайн» видели скорпионов, бледно-желтых, длиной в дюйм. В темноте прячутся беловатые чахлые существа — кавернофилы.

Под землю, привлеченные теплом и в поисках пищи, спускаются бродячие собаки. Голуби путешествуют до нужных станций на крышах вагонов метропоездов. Там, под землей, водится разновидность комара, не встречающаяся более нигде в Англии, питающаяся за счет собственного «стада». Комар-пискун проник в систему подземных тоннелей в самом начале XX века и с тех пор непрерывно распространяется. Авторитетный журнал «Би-би-си Ворлдвайд» сообщает, что «это насекомое эволюционирует невероятно быстрыми темпами, так что различия между наземным и подземным столь велики, словно их разделяют тысячелетия». Оказавшись на большой глубине под поверхностью, комар вернулся в свою праформу.

Под землей в конце концов оказываются отходы нашей жизнедеятельности. Не случайно когда-то общественные туалеты устраивались только под землей, и к ним вела длинная лестница. Рабочих (их называли смывщиками), обслуживавших такие заведения, суеверно страшились. Они были словно прокаженные, потому что находились к сатане ближе других. Политические движения, избравшие орудием борьбы с законным строем, что характерно, террор и насилие, называли и называют подпольными.

Когда в середине XIX века впервые была предложена идея строительства подземной железной дороги, популярный тогда священник всерьез заявлял, что «строительство таковой системы приблизит надвигающийся конец света, так как человек проникнет в пространства, подвластные аду, и, таким образом, разбудит дьявола». А когда метро таки было построено, журналист описывал звук несущихся поездов как «завывание целой армии чертей».

Мы хороним в земле своих усопших. Поэтому подземный мир неразрывно связан с горем. Церковные кладбища в Сити к началу XIX века были, так сказать, заполнены под завязку; уже средневековые источники свидетельствуют, что из-под земли в тех местах исходил ужасающий смрад. Чумные ямы можно обнаружить в Лондоне от Олдгейта до Уолтэмстоу. Есть такие места, где, говорят, «копнешь — и выпустишь чуму наружу». И эти страхи небеспочвенны: если бактерия бубонной чумы давно уничтожена, то споры сибирской язвы способны спать сотни лет.

Нет тьмы, подобной тьме подземной. Она темнее чернейшего оттенка черного. Там не увидишь собственной поднесенной к лицу руки. Тьма овладевает тобой, и ты словно перестаешь существовать. Так происходит в самых страшных ночных кошмарах, когда вдруг оказываешься в царстве вечной ночи. Но и ночной мрак — ничто по сравнению с мраком подземелья. Он подавляет малейшее стремление к побегу, ибо бежать — некуда.

Возможно, это и есть истинный ад. Различные концепции божественного устройства помещают рай наверху, а ад внизу. Их топография столь же неизменна, как восток и запад, откуда восходит и где заходит солнце. Порядок и гармония присущи видимому миру. Все то, что скрыто от глаз, — бесформенно, бестелесно, бесплотно. Забытое, брошенное, тайное — все это вы найдете там, глубоко под землей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.