Глава 18 Призыв к оружию

Глава 18

Призыв к оружию

В период своего наибольшего присутствия на континенте Венеция содержала армию в сорок тысяч солдат. В 1423 году правящий дож оценивал флот города в тридцать пять галер, три сотни «круглых» кораблей и три тысячи прочих судов. «Круглыми» тогда называли парусные корабли, имевшие в основном торговое назначение, в отличие от «длинных» военных галер. Для комплектации команд требовалось тридцать шесть тысяч моряков, почти четверть от всего населения города, составлявшего сто пятьдесят тысяч человек. Корабли носили названия вроде La Forza (Сила), La Fama (Слава) и La Salute (Счастье). Они предназначались для защиты торговых конвоев, по определенным дням отплывавших из Венеции; для сражений с пиратами и для налетов на вражеских купцов. Ни один иностранный корабль не чувствовал себя в безопасности в водах, которые Венеция полагала своими. Офицеров выбирали из патрициев города. Служба на море была обязательной частью образования молодого патриция.

Команды поначалу целиком состояли из свободных людей, добровольцев из Венеции и венецианских владений. К началу XVI столетия была введена соответствующая повинность.

Естественно, это понизило статус работы на галерах до уровня бремени, которого лучше избежать. Профессия galeotto (гребца) относилась к числу низких. Так что к середине XVI века характер корабельных экипажей изменился. Теперь их составляли из пьяниц, должников, преступников и прочих отбросов общества. Венецианские суды зачастую отправляли осужденных не в тюрьму, а на галеры. К 1600 году заключенные были основной частью экипажей. Насколько тяжела была эта каторга, можно оценить по записям венецианских судебных архивов – полтора года службы на галерах были эквивалентны трем годам тюремного заключения и позорному столбу, семь лет на галерах приравнивались к двенадцати годам тюрьмы. Рацион гребцов состоял из сухарей, вина, сыра, солонины и бобов. Эта диета была придумана специально, чтобы питать «сангвинический гумор». Для воодушевления гребцов на борту находился францисканский монах. И все же донесения сообщают о болезнях и преждевременных смертях от изнурения и отчаяния. Карло Гоцци в XVIII веке видел «три сотни негодяев, закованных в цепи, осужденных влачить свою жизнь в море мучений и страданий, любого из которых достаточно, чтобы убить человека». Он отметил, что «среди этих людей свирепствовала эпидемия злокачественной лихорадки». Неясно, впрочем, были ли гребцы, набранные новым способом, менее искусны в гребле. Ведь именно они помогли выиграть у турок знаменитую битву при Лепанто.

Настоящим морским чудом Венеции был Арсенал, крупнейшее кораблестроительное предприятие в мире. Само слово происходит от арабского dar sina’a (место строительства), что лишний раз подтверждает тесные связи Венеции с Востоком. Арсенал был построен в начале XII столетия, потом неоднократно расширялся и увеличивался, пока не превратился в сокровищницу технологий. Различные авторы писали о нем как о «фабрике чудес», «крупнейшем экономическом объекте в Европе» и «восьмом чуде света». Эти эпитеты отражают уважение, с которым тогда относились к новым технологиям.

Знаменитые ворота Арсенала с римскими и византийскими элементами были построены в 1460 году. Арсенал стал центром еще одной империи. Он был двигателем торговли. Он был фундаментом морской мощи. Он был символом индустриального превосходства Светлейшего города.

В конечном итоге четыре километра стен с четырнадцатью башнями окружали двадцать четыре гектара производственной территории. Это было крупнейшее промышленное предприятие в мире. Вокруг него жила постоянно растущая популяция квалифицированных и неквалифицированных рабочих. Оценки количества работающих в Арсенале колеблются между шестью и шестнадцатью тысячами; в особо важных случаях их число возрастало. Этот кораблестроительный район в восточной части Венеции стал узнаваемой частью города с «лица необщим выраженьем», с собственными обычаями и мнениями. Люди рождались и умирали, крестились и женились, не выходя за пределы трех церковных приходов: Сан-Мартино, Сан-Тернита и Сан-Пьетро. Сейчас это по-прежнему район крошечных домиков, перенаселенных многоквартирных зданий, маленьких площадей, тупиков и узких переулков.

Обитатели этого места стали известны как Arsenalotti, и их значение для государства было таково, что кораблестроители мужского пола служили телохранителями дожа. Они же работали пожарными. Только Arsenalotti позволялось работать на Монетном дворе. Только они были гребцами на церемониальной барке дожа. Гордясь своим положением, они никогда не объединялись с другими ремесленниками Венеции. Еще один случай «разделяй и властвуй». А также пример того, как тонко лидеры Венеции приручили потенциально беспокойную группу населения в самом сердце города. Лояльность Arsenalotti существенно способствовала сплочению и выживанию Венеции.

Арсенал был первым предприятием, в основе которого лежала идея сборочной линии, характерная для современной промышленности, и, таким образом, предвестником организации производства позднейших столетий. Путешественник в 1436 году описывал это так: «Войдя в ворота, видишь посередине море, а по обе стороны от него большие улицы, и с одной стороны открываются окна зданий Арсенала, и также с другой стороны. По узкой полоске воды на буксире у лодки плывет корабль, а из окон этих зданий рабочим на нем подают из одного снасти, из другого оружие…»

Это называлось «машина». Здесь строились военные галеры. Относительно мирные «круглые» корабли, парусные, а не гребные, также строились здесь. Ключ к эффективности заключался в разделении труда и специализации; здесь трудились корабельные плотники и конопатчики, канатчики и кузнецы, пильщики и изготовители весел. За десять дней здесь могли построить и оснастить тридцать галер. Когда в 1574 году Арсенал посетил французский король, галеру построили и спустили на воду за два часа, пока он обедал. Весь процесс сложного производственного взаимодействия напоминает само Венецианское государство. Все в нем – лишь часть целого.

Данте посетил Арсенал в начале XIV века и дал его описание в двадцать первой песни «Ада»:

И, как в венецианском Арсенале,

Кипит зимой тягучая смола…

…

Кто чинит нос, а кто корму клепает;

Кто трудится, чтоб сделать новый струг;

Кто снасти вьет, кто паруса латает…[10]

Не случайно Данте поместил это видение в восьмой круг ада, где отбывают вечное наказание продажные чиновники. Вопиющая коррупция стала настоящей проблемой для венецианского правительства.

В конце концов, Арсенал потерял передовые позиции. В XVII веке с развитием ремесленных технологий он устарел.

Он продолжал строить галеры, когда галеры были уже не нужны. Он сделался неэффективным, рабочим недоплачивали, и качество их работы снизилось. Однако Арсенал окончательно не закрывали вплоть до 1960 года, когда одиннадцать тысяч семей были выселены из этого древнего района. Сейчас фабрики и производственные линии используются для различных выставок в рамках многочисленных фестивалей, проходящих в Венеции. Что символично – такова природа этого города.

Венецианская армия на суше была так же эффективна, как венецианский флот на море. К середине XV столетия Венеция держала регулярную армию в двадцать тысяч солдат, не считая ополчения, готового к призыву в случае опасности. К началу следующего столетия это число удвоилось. Армия была смешанная. Венецианские инженеры славились навыками обращения с осадным вооружением, но считалось, что из венецианцев не выходит хороших солдат. Поэтому город больше полагался на наемников. Его солдаты были родом из Далмации, Греции, Германии и Гаскони; среди них были легкие кавалеристы из Албании и кирасиры из других частей Италии. В битве при Бути в 1498 году нескольких венецианских артиллеристов захватили в плен, им и отрезали руки; некоторые из этих несчастных оказались из Англии и Голландии.

Создание сухопутной империи в начале XV века послужило непосредственной причиной создания постоянной армии. Но такая армия создавала проблемы для вождей города. Армия могла оказаться на улицах, могла создать угрозу континентальным владениям. Вот почему генералом или полководцем ни разу не назначили венецианца. Администрация города боялась военного переворота. Венецианским патрициям не разрешалось командовать больше чем двадцатью пятью людьми сразу. Это защищало от внутренних распрей. Неизменно выбирался командир-иностранец, но и он выполнял свои обязанности под неусыпным присмотром двух старших патрициев, участвовавших с ним во всех походах. Это была не идеальная организация, особенно в огне сражения, но она хорошо служила венецианским интересам.

Иностранные генералы назывались condottieri, от итальянского слова, означающего контракт. Они служили по контракту. Но при этом они были искателями приключений, а иногда и разбойниками, которые очень подходят для театра Венеции. Они стремились соответствовать образу классического римского военачальника, жестокого на войне и любезного в мирной жизни; они полагали себя столь же мудрыми, сколь храбрыми, и столь же благородными, сколь рассудительными. Им хорошо платили. Венеция была известна как щедрый и аккуратный наниматель. Кондотьеры получали богато украшенные дома вдоль Большого канала и обширные владения на материке. Они казались незаменимыми для государства, но кое-кто подвергал сомнению мудрость их найма. Ведь их можно перекупить, предложив больший куш, а кроме того, иногда они становились безответственными или чрезмерно независимыми. Некогда Макиавелли винил в закате Венеции использование наемников и кондотьеров. Если венецианцы не отличаются в военном деле, скоро их не хватит и на мирные дела. Сэр Генри Уоттон в начале XVII столетия комментировал: «Из-за развращенности их юношей и осторожности их стариков, из-за долгой привычки к праздности и неприязни к оружию и, как следствие, неумения с ним обращаться, Венецианское государство пребывает в печальном упадке». Впрочем, упадок Венеции пророчили всегда, даже в высшей точке ее могущества.