Почему Сталин взял на себя функции Председателя Совнаркома и как он их выполнил в начале войны

Почему Сталин взял на себя функции Председателя Совнаркома и как он их выполнил в начале войны

Почему Сталину вдруг оказалось мало власти Первого секретаря ВКП(б)? Почему он взял на себя еще и управление Совнаркомом, о чем 4 мая 1941 г. было принято Решение Политбюро № 30/36? О том, «куда он гнет», выпускники и преподаватели военных академий, а также высшие военные чины услышали из его выступления в Кремле 5 мая, а вся страна узнала из центральных газет утром 7 мая 1941 г. Не будем гадать о причине этой «кадровой перестановки» (готовился ли Сталин к встрече с Гитлером или к войне, или засомневался в Молотове, или Молотов поспорил с ним по поводу отношений с Германией), а заглянем в закрытые в то время (как и много-много лет спустя) подлинные документы, связанные с этим событием.

4 мая 1941 г. Политбюро приняло решение с очень неброским, даже скучноватым, названием: «Об усилении работы советских центральных и местных органов». Среди еще одиннадцати решений Политбюро, принятых в этот день, по названию оно было, пожалуй, самым незаметным. Оно даже не попало в «Особую папку». Зато по содержанию было поистине судьбоносным.

В РГАСПИ я увидел его рукописный вариант.

Вот он:

Об усилении работы Советских центральных и местных органов.

I. В целях полной координации работы советских и партийных организаций и безусловного обеспечения единства в их руководящей работе, а также для того, чтобы еще больше поднять авторитет советских органов в современной напряженной международной обстановке, требующей всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны – Политбюро ЦК ВКП(б) единогласно постановляет:

1). Назначить т. Сталина председателем СНК СССР.

2). Т. Молотова назначить заместителем председателя СНК СССР и руководителем внешней политики СССР с оставлением его на посту наркома по иностранным делам.

3). В виду того, что т. Сталин, оставаясь по настоянию Политбюро ЦК первым секретарем ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточно времени работе по Секретариату ЦК, назначить т. Жданова А. А. заместителем т. Сталина по Секретариату ЦК и освободить его от обязанности наблюдения за Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

4). Назначить т. Щербакова А. С. секретарем ЦК ВКП(б) и руководителем Управлением пропаганды и агитации с сохранением за ним поста первого секретаря Московского обкома и горкома ВКП(б).

II. Настоящее решение Политбюро ЦК ВКП(б) внести на утверждение Пленума ЦК опросом.

Номер этого Решения «п. № 32/36 от 4.V/41 г.» написан другим почерком.

Следующий документ, имевший прямое отношение к этому вопросу, был принят на следующий день, подшит в это же дело через 16 листов и выглядит так:

Утвердить проекты Указов Президиума Верховного Совета СССР:

1) Об освобождении т. Молотова В. М. от обязанностей председателя СНК СССР.

2) О назначении т. Молотова В. М. зам. председателя СНК СССР.

№ 32/52 от 5.5/41 г.

А еще через 5 листов я обнаружил написанное карандашом на листке без даты, без подписи и даже без заголовка следующее «нечто»:

«Ввиду неоднократного заявления т. Молотова В. М. о том, что ему трудно исполнять обязанности председателя СНК СССР наряду с выполнением обязанностей народного комиссара иностранных дел, удовлетворить просьбу т. Молотова об освобождении его от обязанностей председателя СНК СССР».

Над этим текстом размашисто написано: «Копировать».

Вот, собственно, и все. Молотова сняли якобы по его собственному заявлению, но в деле нет ни его письменного заявления, ни его письменного согласия (хотя бы в виде подписи на этом документе). Разве что, не нарушая незыблемое единство Политбюро, он за это решение проголосовал, как всегда, «за»[96]. Ведь, скорее всего, как обычно, никакого заседания Политбюро по этому вопросу не было (во всяком случае, 1–5 мая прием в кремлевском кабинете вождя не велся, и единственным посетителем его за те дни был Жданов, находившийся там 5 мая с 17.45 до 18.00), а голосование провели опросом, то есть Поскребышев со своими сотрудниками обзвонил всех по телефону.

Попытаемся теперь, исходя из текстов двух решений Политбюро, изложить истинную причину нового назначения Сталина. Она выглядит так: в сложившейся напряженной международной обстановке дело обороны страны требует безусловного единства, то есть единоначалия. На уровне высшего руководства страны решено было реализовать это совмещением двух высших должностей, и для Сталина это был шаг к будущему посту Верховного Главнокомандующего. Сталин отлично понимал, что во время войны все должно быть подчинено воле одного человека, который берет на себя всю полноту ответственности и отвечает лично за победу или поражение возглавляемых им вооруженных сил. Тем более что после крайне неудачно протекавшей советско-финляндской войны этот вопрос встал очень остро. Нарком обороны Ворошилов и начальник Генштаба Шапошников ответили за промахи принятых ими (а порою не ими) решений и были заменены. При обсуждении неудач они неоднократно высказывались по поводу вмешательства конечно же не вождя и не высшего партийного руководства, а политических комиссаров в принимаемые командирами разных уровней решения.

Возможно, новый нарком обороны поставил даже вопрос ребром. Во всяком случае, 12 августа 1940 г. было принято решение Политбюро № 19/177 «Об укреплении единоначалия в Красной армии и Военно-Морском Флоте» и в тот же день вышел одноименный Указ Президиума Верховного Совета, которым ликвидировался институт военных комиссаров «в целях осуществления в частях и соединениях полного единоначалия и дальнейшего повышения авторитета командира – полновластного руководителя войск, несущего полную ответственность также и за политическую работу в частях».

Итак, суть принятого решения о совмещении Сталиным двух высших в стране должностей – полное его управление всем и полная его ответственность за все.

А теперь посмотрим, как это реализовалось на деле.

Сведения о последних предвоенных и первых днях войны в Кремле крайне скудны. Личных дневников члены Политбюро и их сотрудники не вели, дневники рабочие, подобные тем, что вели работники НКИД, обязанные вносить туда записи немедленно после любых встреч и бесед с представителями иностранных государств, пока не обнаружены. Не опубликованы даже документы кремлевской охраны об убытиях-прибытиях, поездках, командировках и отпусках охраняемых ими лиц. Есть только два непрерывных во времени источника: «Кремлевский журнал» – «Тетради (журналы) записи лиц, принятых И. В. Сталиным (1924–1953 гг.)» и «Повестки дня заседаний Политбюро ЦК ВКП(б)» с решениями Политбюро, хранящиеся в РГАСПИ.

Вопрос о присутствии в Кремле и работе Сталина 21–22 июня 1941 г. и в последующие дни вплоть до 3 июля был и остается одним из ключевых при поиске объяснений катастрофы 22 июня 1941 г. Я просмотрел все решения Политбюро за этот период. Ниже привожу полный перечень повесток дня заседаний Политбюро за эти дни. Повторюсь – заседаний Политбюро в этот период не было, все решалось в рабочем порядке, порою «опросом» – то есть по телефону. Иногда собирались у Сталина несколько человек. Но правило было неизменным – пять членов Политбюро (большинство) должны были завизировать принимаемое решение.

В публикуемом ниже перечне решений Политбюро за 18 июня – 5 июля 1941 г. полужирным шрифтом выделены те решения, на которых есть личная подпись Сталина. Решения, на которых есть также резолюции, замечания, предложения и правка, вписанные его рукой, – подчеркнуты. Наличие подписи Сталина на документах «Особой папки» (ОП) не устанавливалось, так как все эти документы в РГАСПИ представлены в виде машинописных копий, не имеющих рукописных пометок, виз и подписей[97]. Следует отметить, что документы «Особой папки», также как и шифровки, перевозке не подлежали, поэтому на подлинниках решений Политбюро этой категории, принятых в период с 19 июня по 3 июля 1941 г., когда Сталина могло не быть в Москве, следов руки Сталина, скорее всего, не будет обнаружено, так как в этот период вопросы согласовывались с ним устно по закрытым каналам ВЧ-связи (о чем делалась пометка его личного секретаря А. Поскребышева типа: «Т. Сталин ЗА – (А. П.)» или «ЗА – А. П.».