Глава 3. Сотрудник контрразведки. 1918–1919 годы
Глава 3. Сотрудник контрразведки. 1918–1919 годы
После Февральской революции и большевистского переворота политическая ситуация в Азербайджане менялась очень быстро. В Баку уже работал Совет, в деятельности которого активное участие принял молодой демобилизовавшийся солдат Лаврентий Берия, получивший ценный опыт революционной работы в частях действующей армии.
В результате падения старого режима власть в Баку, как и в Петрограде, разделилась. С весны 1917 года в столице Азербайджана заседал Исполнительный комитет общественных организаций, представлявший здесь Временное правительство России, тогда же права на власть заявил и местный Совет.
Для управления Закавказьем (в целом) в условиях подготовки к Учредительному собранию в Тифлисе сформировали Особый Закавказский комитет (ОЗАКОМ), начавший свою работу 9 марта 1917 года. Его председателем выбрали депутата Государственной думы, кадета Василия Акимовича Харламова. От партии «Мусават» в ОЗАКОМ вошел М. Ю. Джафаров, от меньшевиков – А. И. Чхеидзе. Дашнаков представлял М. И. Пападжанов, а социал-федералистов – К. Г. Абашидзе. Комиссаром Особого Закавказского комитета (военная должность) Временное правительство назначило Али бек Гаруна бек оглы Зизикского. На него возложили решение военных и связанных с ними вопросов. Али бек Гарун имел в Азербайджане непререкаемый авторитет и после назначения комиссаром начал вести непримиримую борьбу с большевиками в Советах. В частности, Совет рабочих, крестьянских и матросских депутатов Кубинского уезда возглавил его протеже Мусабеков. После захвата власти большевиками в Петрограде Али бек Гарун приступил к формированию отрядов самообороны и позднее не раз одерживал победы в боестолкновениях с отрядами большевиков и дашнаков. Так, в апреле 1918 года он выбил неприятеля из города Куба.
Азербайджанские политики того времени прошли хорошую школу парламентаризма в баталиях I и II Государственных дум. Первыми думцами народ избрал двух юристов: Алимардана бек Топчибашева и Исмаил хана Зиядханова. Кроме этих двоих ярких представителей азербайджанской интеллигенции, в первый парламент России попали Абдурагим бек Хаквердиев, Мамед Таги Алиев и Асадулла бек Мурадханов. После ужесточения избирательных законов пробиться выходцам с национальных окраин стало неимоверно трудно, и в III Думе Азербайджан представлял всего один депутат – Халил бек Хасмамедов, а в IV Думе его сменил Мамед Юсиф Джафаров. Все эти люди (а многих я не стал упоминать), получив хорошую практику строительства парламентской демократии, принесли на свою родину ее принципы, заложили идеи национального государства, в основе политической системы которого лежит парламентская республика.
М. Ю. Джафаров
Организовать какую-либо внятную работу на местах Временное правительство не смогло – не хватило ни времени, ни воли. В Баку же, как и на других национальных окраинах бывшей империи, к политической борьбе примешивалась национально-освободительная. А противоположная Исполнительному комитету общественных организаций сторона вовсю использовала национальные проблемы в своих интересах. На другом полюсе борьбы располагались Советы.
В марте 1917 года местные левые организовали Совет рабочих депутатов, председателем которого избрали энергичного Степана Георгиевича Шаумяна. Довольно быстро в состав этого Совета вошел Совет офицерских и солдатских депутатов, что, конечно, усилило новый властный орган. Все было готово для захвата Советом власти в Азербайджане, и, получив из Петрограда известия о штурме Зимнего дворец и аресте министров Временного правительства, Бакинский совет 31 октября объявил в городе советскую власть. В условиях революционного хаоса и отсутствия реальной альтернативы в городе установилось рабоче-крестьянское правление, ориентированное на Советскую Россию.
С. Г. Шаумян
Большевик Шаумян выделялся ярким и острым умом. Революционной работой он занялся еще во время учебы в Рижском политехническом институте (исключен). В 1902 году принял участие в создании Союза армянских социал-демократов. После разгрома бакинской коммуны бежал, но был пойман рабочим отрядом и в возрасте 39 лет казнен в составе 26 комиссаров. Таковы «пунктирные» сведения из биографии одного из кавказских пассионариев начала XX столетия.
Лаврентий Берия вернулся домой в разгар деятельности новой власти и с большим удовольствием окунулся в работу – обретенный опыт уже позволял ему занимать любую административную должность. Напомню, что советская власть ограничивалась лишь территорией города Баку и небольшим участком побережья Каспийско го моря, тогда как на остальной части Азербайджана, в Грузии и Армении власть перешла от ОЗАКОМа к Закавказскому комиссариату – коалиционному правительству, созданному в Тифлисе 15 ноября 1917 года. Комиссариат ориентировался на национальную независимость и государственный суверенитет Закавказья. Председателем Закавказского комиссариата стал меньшевик Е. П. Гегечкори, а из известных нам деятелей ОЗАКОМа в состав нового коалиционного правительства вошел только М. Ю. Джафаров, заняв пост комиссара торговли и промышленности.
Е. П. Гегечкори
Представительным и законодательным органом комиссариата стал Закавказский сейм, начавший свою работу 10 февраля 1918 года. Со стороны Азербайджана в работе сейма принимали участие представители партий «Мусават» («Равенство»), «Гуммет», «Иттихад» (о них – чуть ниже) и других организаций. Также в состав Сейма входили социал-демократы (меньшевики), депутаты-армяне и некоторые другие. Главным вопросом Сейма с первого дня работы стала проблема государственного суверенитета Закавказья. Многими депутатами предлагалась форма конфедерации Азербайджана, Армении и Грузии. Ной Жордания заявил на одном из заседаний: «Такое перемирие, которое заключили большевики, мы не подпишем. Лучше с честью умереть в окопах, чем опозориться и стать достойными проклятий грядущих поколений». Речь шла, конечно, о перемирии, заключенном с Германией в декабре 1917 года.
По итогам работы Сейма депутаты приняли резолюцию, состоявшую из следующих пунктов:
«1. В создавшихся условиях Сейм считает себя полномочным заключить договор с Турцией.
2. Начиная переговоры с Турцией, Сейм преследует цель заключить окончательное перемирие.
3. Договор о мире должен быть основан на принципе восстановления русско-турецких границ 1914 года, к моменту начала войны.
4. Делегация должна попытаться приобрести для народов Восточной Анатолии права на самоопределение, в частности – автономию для армян в составе Турции».
Напомню, Турция – Османская империя выступала на стороне Германии и была противницей России в Первой мировой войне, а пока шла работа Сейма, турецкая армия заняла Западную Армению, нацелившись на Батуми и часть Грузии.
Именно Сейм 9 апреля 1918 года провозгласил независимость Закавказской федерации, а Закавказский Комиссариат, как уже ненужный исполнительный орган, распустил, отправив в отставку Е. П. Гегечкори. Правительство новой демократической федерации возглавил А. И. Чхенкели.
А. И. Чхенкели
Все это государственное строительство в столь пестром регионе с самого начала имело мало шансов на успех. Армяне-дашнаки в большинстве своем выступали против независимости, постоянно напоминая об опасности для федерации со стороны Турции. Местные русские социал-демократы радели за тесный союз с Россией, часть азербайджанских партий и политических групп проводили более независимую национальную политику, ориентированную на Турцию. Из упомянутых уже политических объединений этого направления придерживалась партия «Мусават». С другой стороны азербайджанского политического пространства находились пророссийские организации. Например, партия «Иттихад» («Единение») стояла на панисламистских позициях, но в составе России, отвергая любую оглядку на Турцию. Мусульманская социал-демократическая партия «Гуммет» (точнее произносить – «Хюммат», переводится как «Энергия») имела тесные контакты с русскими социал-демократами, и в частности с большевиками. Эта партия более всех других принимала политику Москвы, а после падения Бакинской коммуны перешла на подпольное положение. Позже многие члены партии «Гуммет» составили основу коммунистической партии Азербайджана, всячески содействуя советизации республики.
Пока в Баку работал Совет рабочих депутатов, в Закавказье Комиссариат (до своего роспуска 9 апреля 1918 г.) строил независимое государство – Закавказскую Демократическую республику. Правда, она не просуществовала и одного месяца. В итоговом заявлении Сейма от 13 мая депутаты с грустью констатировали: «Ввиду того что по вопросу о войне и мире обнаружились коренные расхождения между народами, создавшими Закавказскую независимую Республику, и потому стало невозможно выступление одной авторитетной власти, говорящей от имени Закавказья, Сейм констатирует факт распадения Закавказья и слагает свои полномочия». Но политическая ситуация меняется не только здесь.
Как же на этом фоне развивались события в Азербайджане? В Баку 25 апреля 1918 года власть переходит к Бакинской коммуне, исполнительным органом которой, Совнаркомом (по примеру Москвы), руководит все тот же неутомимый С. Шаумян. Как и Бакинский совет, коммуна и Совнарком состояли из разношерстной компании левых партий. Большинство везде принадлежало эсерам – левым и правым. Кроме них, в советское бакинское правительство входили меньшевики, большевики и Армянская революционная федерация «Дашнакцутюн» (дашнаки). Последние, оставаясь социалистами, исповедовали националистическую идеологию, остальные оставались приверженцами рабочего интернационала.
50 рублей. Бакинского городского хозяйства. 1918 г.
Бакинская коммуна выступала как исполнительный орган власти в форме диктатуры пролетариата. Собственно, и название взято из истории Франции – товарища Шаумяна с соратниками вдохновлял пример Парижской коммуны. Возникновению коммуны непосредственно предшествовали кровавые столкновения армян и азербайджанцев, оставшиеся в истории как Мартовские события. Как же развивалась эта трагедия? Начнем с того, что в мусульманском Баку, вернее, в Бакинском совете, представителей самих мусульман, а значит, абсолютного большинства азербайджанцев, не было, так как, по мнению эсеров, поддержанных остальными социалистами, мусульмане еще не доросли до социалистической революции. Активное участие армян-христиан в политической жизни Баку и наличие у них вооруженных частей не могло не вызвать возмущения этнических азербайджанцев-мусульман, поэтому военное столкновение между ними становились лишь делом времени – сухой хворост большого костра был готов, осталось зажечь лишь спичку. Нужно отметить, что многие эсеры, большевики и меньшевики старались не допустить ни антимусульманских выступлений дашнаков, ни погромов местных армян и сгладить конфликты между общинами, возникавшие по самому мелкому поводу.
Боевой отряд «Дашнакцутюна». Фото 1918 г.
Ситуация обострилась в марте 1918 года, когда Бакинский совет приказал солдатам и офицерам небольшого военного отряда Бакинского мусульманского национального комитета сдать оружие. По одним сведениям, мусульмане согласились, но восстало население, опасавшееся провокаций со стороны дашнаков. По другим данным, отряд ответил отказом и даже обстрелял представителей Совета. Так или иначе, в городе началось военное противостояние, и Бакинский совет отдал своим воинским формированиям приказ наступать на мусульманские кварталы. Красную армию и вооруженных дашнаков поддерживала авиация, что вызвало множество жертв среди мирного населения. Ко всему прочему, со стороны дашнаков началось повальное мародерство и грабежи бакинцев. Лидеры мусульман, и в частности движение «Мусават», запросило мира – на домах даже вывесили белые флаги, чтобы наглядно продемонстрировать желание прекратить кровопролитие. Но остановить армянские отряды было уже невозможно – они вынудили мусульман покинуть Баку, а число убитых жителей, среди которых были дети, старики и женщины, по разным оценкам составляло от 3 до 12 тысяч. Как я уже сказал, в историю Азербайджана кровавая резня в Баку вошла под названием Мартовские события. Печально то, что большевики и их соратники не смогли остановить дашнаков или организовать защиту мирного мусульманского населения. Но, может быть, и не хотели: дашнаки ведь союзники, мусульмане – нет.
О. Нури-Паша (справа) с адьютантом. Баку. 1918 г.
С этого момента месть армянам становится делом чести бакинских мусульман, а случай им представится уже скоро.
На подходе к Баку находилась весьма боеспособная Кавказская исламская армия, или, как называли ее сами участники, Армия Ислама, – военное формирование численностью более 20 тысяч человек. Большинство солдат в ней составляли азербайджанцы – почти 14 тысяч. Кроме них в армию входил турецкий корпус генерала Нури-паши численностью 4 тысячи человек и кавказские (дагестанские) военизированные отряды общей численностью до 4 тысяч бойцов. Часть солдат принадлежала к партизанам, образуя так называемые «дикие дивизии», состоявшие из бойцов разных племен и национальностей. Позднее эти «дикие дивизии» особенно прославились убийствами армян.
Турецкая артиллерия обстреливает Баку
Разбив наголову на своем пути части 1-го Кавказского корпуса Красной армии, Кавказская исламская армия быстро продвигалась по направлению к Баку и к сентябрю 1918 года подошла к городу.
Здесь необходимо небольшое пояснение. После распада в мае Закавказской Демократической Федеративной республики Национальный совет Азербайджана объявил 28 мая в Тифлисе о создании Азербайджанской Демократической республики (АДР) со столицей в городе Гянджа, которому недавно вернули это историческое название. В Декларации независимости говорилось следующее:
«1. Отныне народы Азербайджана являются носителями суверенных прав, и Азербайджан, состоящий из Восточного и Южного Закавказья, полноправным независимым государством.
2. Формой политического устройства независимого Азербайджана устанавливается Демократическая Республика.
3. Азербайджанская Демократическая Республика стремится установить добрососедские отношения со всеми членами международного общения, а в особенности с сопредельными народами и государствами.
4. Азербайджанская Демократическая Республика гарантирует в своих пределах гражданские и политические права всем гражданам, без различия национальности, вероисповедания, социального положения и пола.
5. Азербайджанская Демократическая Республика всем народностям, населяющим ее территорию, предоставит широкий простор для свободного развития.
6. До созыва Учредительного собрания во главе управления всем Азербайджаном стоит Национальный Совет, избранный народным голосованием, и Временное правительство, ответственное перед Национальным собранием».
Военный отряд Бакинского совета
Бакинский Совет во главе с Шаумяном не мог стерпеть существования вражеского государства и отправил к Гяндже свои вооруженные отряды. Ожидаемо, что на защиту АДР тут же встала Турция – давний противник Российской империи и союзница Германии. Бакинский совет, как и коммуна, у турок всегда ассоциировался с властью русских, то есть христиан – врагов ислама. И не ответить Константинополь не мог. Так появилось сборное исламское войско, где самой боеспособной частью были, конечно, турки. Азербайджанцы жаждали мести за убитых в Баку соплеменников. После серии неудач Кавказская исламская армия все же разбила войска Бакинской коммуны (только Красная гвардия насчитывала 18 тысяч штыков) и стремительно направилась к Баку. Азербайджано-турецкие войска осадили город, власть в котором еще в июле 1918 года перешла к диктатуре Центрокаспия – правительства Центрального комитета Каспийской военной флотилии. Собственно, это был тот же Совет с большевиками, эсерами и меньшевиками, но с примкнувшими сочувствующими беспартийными матросами. А с новым названием и жизнь становилась новой, даже если фактически ничего не меняется. Завидев на горизонте приближающуюся Армию ислама, неустрашимый Центрокаспий обратился за помощью к британской армии, и в середине августа экспедиционный корпус англичан под командованием генерал-майора Лионеля Денстервиля прибыл из иранского порта Энзели и занял порт города Баку. Англичан, как и всю Антанту, интересовала нефть и ее бесперебойные поставки, а не матросы с дашнаками. Битва за Баку проходила в сентябре 1918 года, и подробно останавливаться на ней мы не будем. Свой военный корпус британцы быстро эвакуировали, решив, что нефть никуда не денется, а рисковать жизнями британцев за малопонятный Центрокаспий смысла особого не имело.
Генерал-майор Л. Денстервиль
Англичане в Баку в 1918 г.
Офицеры армии АДР
Итак, на подступах к Баку стоят азербайджано-турецкие войска, но город защищать некому – за него даже не пришлось особо воевать. И здесь случилось то, что должно было произойти. Вошедшие в город части Кавказской исламской армии, а точнее, азербайджанские и дагестанские части, устроили страшную резню армянского населения, отомстив за мартовские погромы. Считается, что в те дни погибли до 35 тысяч мирных бакинцев-армян. Пока убийства и грабежи не закончились, турецкие части стояли перед входом в город и терпеливо ждали окончания геноцида.
Турецкая армия в Баку
Вскоре Баку провозгласили столицей Азербайджанской Демократической республики, а осенью Кавказскую исламскую армию официально распустили – Турция вышла из Первой мировой войны, капитулировав перед Антантой. Это позволило частям армии Великобритании под командованием генерала В. М. Томпсона занять столицу АДР. И хотя английского военачальника, обещавшего защиту от внешних врагов, назначили генерал-губернатором Баку, азербайджанское правительство озаботилось созданием собственных вооруженных сил, полиции и спецслужб. В январе 1919 года здесь появился Главный штаб армии и началось ее формирование. Вскоре Азербайджанская Демократическая республика имела все атрибуты государственной власти, а «защищающая» ее британская армии больше занималась охраной нефтеносных районов.
С укреплением национальной власти в Азербайджане (страну кое-как признали в январе 1920 года) британская армия генерала В. М. Томпсона начала покидать пределы города Баку, оставив его на попечение национальных вооруженных сил. Скажем прямо – оставили без защиты, ведь азербайджанской армии как таковой не было, так, несколько воинских подразделений. Первые британские солдаты ушли уже осенью 1919 года. А к концу апреля 1920 года Азербайджан пал под натиском Красной армии – в Баку вошли части 11-й армии, разгромившие вооруженные силы молодой республики, словно их и не было на пути большевиков. В Азербайджан пришла новая власть, надолго, и она уже была советской.
Познакомившись с краткой историей Демократического Азербайджана и недлинной, но кровопролитной войной вокруг него, вернемся к Лаврентию Берии, все это время находившемуся в Баку. Пока существовал Совет, Берия работал в его секретариате – благо дел было много, проблем в большом городе накопилось предостаточно. Во время диктатуры Центрокаспия Берия принимал участие и в его работе, одновременно занимаясь ликвидацией Бакинского совета. С приходом азербайджано-турецкой армии наш герой остался в Баку – появляется возможность продолжить учебу в институте, одновременно работая в товариществе Нобелей. С этой стороной деятельности Лаврентия Берии мы уже познакомились ранее.
В марте 1919 года при Главном штабе Военного министерства Азербайджана открыли два новых отдела: разведки и контрразведки. Эти подразделения занимались аспектами безопасности только в армии, не охватывая всей совокупности государственных институтов молодой республики. В апреле 1919 года генерал Самед бек Мехмандаров писал в одном из писем: «Основной обязанностью военной контрразведки является внутригосударственная борьба против военных казусов. В связи с тем, что борьба с большевизмом является глобальной проблемой, одно военное управление не в силах справиться с ней». В июле 1919 года Комитет государственной обороны Азербайджа на объявил в республике чрезвычайное положение, а для успешной борьбы с внутренними врагами создал новую спецслужбу – Организацию по борьбе с контрреволюцией. Первым ее руководителем назначили Мамедбагира Салех оглы Шейхзаманлы, совмещавшего службу в контрразведке и работу во фракции партии «Мусават» в парламенте республики (отсюда и второе название – мусаватистская контрразведка). В августе месяце Шейхзаманлы попросился в отставку с должности руководителя Организации, и его заменил на этом посту Наги Салех оглы Шейхзаманлы. Его заместителем являлся М. Муссеви, а сотрудником – Лаврентий Берия.
По-разному сложилась судьба руководителей азербайджанской контрразведки. Мамедбагира арестовали большевики после занятия Баку частями Красной армии и в мае 1920 года расстреляли. Второй руководитель, Наги, эмигрировал в Турцию, где жил, публикуя мемуары и книги по истории Азербайджана. Он умер в США в 1967 году.
Важные перемены в жизни молодого человека происходят осенью 1919 года. С этого момента начинается его карьера разведчика – Лаврентий Павлович поступает на службу в Организацию по борьбе с контрреволюцией. Причем идет туда от партии «Хюммат», уже знакомой нам по Закавказской Демократической республике. Часть членов этой партии поддержала Азербайджанскую республику и даже выдвинула своих представителей в действующее правительство. Министр земледелия и труда Акпер Ага Шейх-уль-Исламов как раз и представлял «Хюммат» в Совете Министров ДРА. Но, как мы помним, «Хюммат», всегда симпатизировала большевикам, и с падением независимого Азербайджана она слилась с бакинской ячейкой РКП(б), образовав Азербайджанскую коммунистическую партию. Да и ранее, во время Первой русской революции, «Хюммат» регулярно пополнялась из рядов Российской социал-демократической рабочей партии, так что связи с большевиками (и меньшевиками) здесь всегда были крепкие. Но вернемся к новой работе Л. Берии.
Организация по борьбе с контрреволюцией выполняла функции контрразведки, а Берию, скорее всего, привел сюда заместитель председателя Организации М. Муссеви, активный член партии «Хюммат» и сотрудник этой спецслужбы. Косвенно это подтверждает тот факт, что после убийства Муссеви и ликвидации самой Организации Лаврентий Павлович переходит на службу в таможню.
Кроме центрального аппарата, на территории Баку работали семь районных отделений Организации. Основная задачей ее сотрудников – борьба с диверсиями и саботажем, а врагов у молодой демократической республики хватало с избытком. Первым серьезным противником Азербайджана выступила армия генерала А. И. Деникина, затем Организации пришлось иметь дело с внутренней подрывной деятельностью армян-дашнаков и социалистов. После роспуска Организации в марте 1920 года Л. П. Берия считает свою миссию выполненной и переходит, как я уже писал, на работу в более спокойное место – Бакинскую таможню. Вопрос «почему?» напрашивается сам собой – Берия ведь мог вернуться, например, в нефтяную отрасль. Предположим, что таможня стала новым заданием разведчика. В этой государственной структуре он спокойно мог заниматься нелегальной деятельностью. А что можно сделать, работая на таможне? Переправлять оружие подпольным группам РКП(б), ввозить подрывную литературу, прокламации и так далее. Так что новая служба Берии являлась, по сути, продолжением его старой миссии, включавший, помимо дезорганизации работы государственных органов, либо подготовку большевистского восстания в Баку, либо создание условий для прихода Красной армии и свержения законного правительства. Кроме самого Лаврентия Павловича, той же работой занимался в Организации Муссеви, убитый в марте 1920 года.
Формально Организация призвана была бороться с коммунистическим движением, но участие членов социал-демократической партии «Хюммат», таких как М. Муссеви или его протеже большевик Берия, сводили на нет борьбу с Советами. Сам Л. П. Берия писал в автобиографии, что переход на работу в контрразведку санкционировали старшие товарищи из Бакинского совета. Учитывая, что проработал он в Организации три месяца и ушел сразу после гибели своего патрона, прикрывавшего Берию со стороны партии «Хюммат», можно сделать вывод о правдивости его слов. Да и миссия Берии была выполнена – правительство Азербайджанской республики распустило контрразведку. Фактов, дискредитирующих Берию в качестве сотрудника азербайджанской контрразведки, не смогли найти даже в 1953 году, хотя усилий к тому приложили тогда немало. Более того, сам Лаврентий Павлович ставил себе в заслугу работу во вражеском тылу, причем успешную, раз его не раскрыли, а работу Организации при его участии дезорганизовали.
В истории работы Лаврентия Павловича в Организации много неясного – документов, прямо относящихся к делу, катастрофически мало, и только один – автобиография будущего маршала – сообщает нам скупые подробности. Все остальное – рассказы разных, зачастую заинтересованных в искажении фактов лиц.
В своих воспоминаниях сын Берии Серго пишет: «А ведь то, что отец по заданию партии большевиков работал в контрразведке в Баку, никогда не скрывалось. Именно там начинал он свой путь в разведке. Лучше других знал об этом Анастас Микоян, работавший там же по тому же заданию». Но когда Л. П. Берию обвиняли в работе на мусаватистскую разведку, Микоян молчал.
Интересные, но не подтвержденные сведения сообщает в своей книге о Берии историк и общественный деятель А. В. Антонов-Овсеенко: «В мусаватистскую разведку Берия взяли по рекомендации его однокашника Мирзы Балы. Он же познакомил его с Мир Джафаром Багировым, связанным с бакинской полицией. Мирза Бала станет вскоре одним из руководителей Азербайджанской буржуазной республики, а Багирову суждено занять пост первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана. Что же касается службы в разведке, то кто возьмется установить, на каких хозяев работал Берия. Известно, что мусаватистская разведка находилась под контролем английской Интеллидженс сервис, а ее тесная связь с турецкой обусловила контакт с немецкой. Но ведь Берия работал также и на советскую разведку, добытые им данные Багиров пересылал в Астрахань, в штаб XI армии. ЦК партии представлял в Баку тогда, в девятнадцатом, Анастас Микоян, а Берия был его помощником по делам иностранных разведок».
Работая в контрразведке АДР, Лаврентий Берия составил план организации сети советских шпионов в Баку, сообщает далее автор. Много в этих рассуждениях Антонова-Овсеенко противоречивого. С одной стороны, он пишет: «…кто возьмется установить, на каких хозяев работал Берия». С другой стороны, уверенно называет и английскую, и германскую, и турецкие разведки, словно все три являлись работодателями Берии. И как же рядом мирно уживались заклятые враги Первой мировой войны англичане и немцы?
Удобно получается: вроде бы Берия работает на советскую разведку (об этом Антонов-Овсеенко пишет уверенно и подробно), а вроде бы он – английский шпион, и говорится это походя, между делом, подбрасывая в читательское сознание неподтвержденную информацию. Берия проработал в Организации три месяца и покинул ее после роспуска – развал контрразведки, возможно, и был заданием Берии. Да и чем ценным мог поделиться он с англичанами? Рассказать, как участвовал в ликвидации азербайджанской спецслужбы? Приведенная цитата из книги, как и само произведение А. В. Антонова-Овсеенко, изобилует как фактами, так и вымыслом, и различить их весьма трудно – мало подтвержденной даже свидетелями информации.
Работа разведчика – это, как правило, деятельность индивидуальная. Искать ответы на вопросы центра шпиону приходится самому, соответственно, и предоставлен разведчик сам себе. Что он там делал в конкретную минуту, мало кому известно, да и не нужно – главное итог этой деятельности, а не детали. Дневников разведчик не ведет и свою деятельность ежедневно не фиксирует на радость историкам и, конечно, контрразведке. Поэтому и трудно исследователям разобраться в хитросплетениях мирового шпионажа столетней давности. В подобной ситуации любого разведчика можно обвинять в связях с разведками других стран – кто же опровергнет это?
В истории с Лаврентием Берией косвенные факты опровергают его причастность к иностранным спецслужбам и подтверждают его работу на Советскую Россию, причем работу успешную. В современной российской прессе появлялись сообщения о том, что информация об агентуре расформированной Организации по борьбе с контрреволюцией была передана в Москву, предположительно через Микояна и штаб 11-й армии Кавказского фронта. А если так, то о миссии Берии в мусаватистской Организации, кроме Микояна, знали Киров, Куйбышев, Орджоникидзе и, конечно, Дзержинский.
Одиннадцатая армия РККА сформирована в октябре 1918 года приказом Реввоенсовета Южного фронта. Она вела борьбу с Добровольческой армией на Северном Кавказе, под Царицыно, Ставрополем и Армавиром. Кроме этого, ее бойцы воевали в районе Моздока – Грозного – Кизляра. В разное время командующими этого воинского формирования были В. В. Куйбышев, С. М. Киров. Во время Бакинской операции 1920 года армией командовал М. К. Левандовский, житель Грозного, хорошо знавший Кавказ. Этот Левандовский – весьма примечательная фигура. Профессиональный военный, участник Первой мировой войны в звании штабс-капитана, соратник Г. К. Орджоникидзе. После окончания Гражданской войны боролся с басмачами, командовал войсками Кавказской Краснознаменной армии (в 1925 г.), войсками Сибирского военного округа (в 1929 г.). В 1932–1933 годах проходил стажировку в Германии, а после возвращения в СССР занимался формированием Закавказского военного округа. В 1938 году командарма 2-го ранга М. К. Левандовского расстреляли как видного троцкиста и фашиста – припомнили его стажировку у немцев.
Вопрос о работе Лаврентия Павловича в азербайджанской контрразведке поднимался несколько раз. В письме самого Берии на имя Орджоникидзе от 2 марта 1933 года говорится: «Вам хорошо известно, что в мусаватистскую разведку я был послан партией и что вопрос этот разбирался в ЦК АКП(б) в 1920 году в присутствии Вас, т. Стасовой, Каминского, Мирза Давуд Гусейнова, Нариманова, Саркиса, Рухулла Ахундова, Буниатадзе и друг. (В 1925 г. я передал Вам официальную выписку о решении ЦК АКП(б) по этому вопросу, которым я был совершенно реабилитирован, т. к. факт моей работы в контрразведке с ведома партии был подтвержден заявлениями тт. Мирза Давуд Гусейнова, Касум Измайлова и др.) Тов. Датико, который передаст Вам это письмо, расскажет подробности. Ваш Лаврентий Берия».
В объяснительной записке старого чекиста Ивана Петровича Павлуновского, составленной для Сталина 25 июня 1937 года, сообщалось: «Т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при мусаватистах работал в мусаватистской контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в какой мере не смущает и не настораживает против т. Берия, так как т. Берия работал в контрразведке с ведома ответственных т.т. закавказцев и что об этом знает он, Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе. <…> В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил т. Сталину. <…> Года два тому назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне: а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытаются использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в мусаватистской контрразведке, но из этого у них ничего не выйдет. Я спросил у Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом он т. Сталину говорил».
Нет причин не верить этой объяснительной записке Павлуновского. «…Сталин не сочтет Берию скомпрометированным. Через два месяца после записки Павлуновского Лаврентий Павлович был вызван в Москву и назначен заместителем Ежова», – пишет историк Б. Соколов.
В 1953 году мусаватистская контрразведка вновь вылезла в обвинительных документах следствия против Берии, причем оказалось, что шпионил он в угоду вовсе не Азербайджанской республики, а Великобритании. Тут нужно понимать тонкость вопроса и при чем здесь британская разведка. Шла холодная война, и миролюбивый СССР как мог отбивался от агрессивных империалистов и колониалистов, олицетворением которых выступали США, Англия, Израиль и их сателлиты. Существовала бы в те годы американская разведка, то Берия в Баку шпионил бы в ее пользу, а так пришлось присовокупить МИ-5 в качестве работодателя Лаврентия Павловича. Эту явную ложь подследственный Берия пытался хоть как-то оспорить, направив в начале сентября 1953 года в адрес следствия следующее ходатайство:
«1. Прошу приобщить к делу постановление ЦК Компартии Азербайджана, состоявшееся в 1920 году, по вопросу о моей службе в мусаватистской контрразведке;
2. Приобщить к делу письмо Серго Орджоникидзе на имя Дзержинского, направленное в конце 1925 или начале 1926 года, с приложением к нему выписки из постановления ЦК Азербайджана по вопросу службы в мусаватистской контрразведке. Это письмо, мне кажется, хранится в моем архиве;
3. Прошу также приобщить к делу мое объяснение на имя И. В. Сталина по поводу службы в мусаватистской контрразведке, поданное мною в 1938 году;
4. Стенограмму выступлений на пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году по вопросу моей службы в мусаватистской контр разведке в связи с заявлением Г. Каминского на меня;
5. Переписку за период пребывания на Закавказском фронте со Ставкой Верховного главнокомандующего;
6. По некоторым вопросам прошу меня дополнительно допросить».
Но Генеральный прокурор СССР Р. Руденко, стряпавший дело против Берии, отказал последнему во всех его просьбах. Организаторы «дела Берии» уже назначили маршала Советского Союза британским шпионом. Но бред этот стойко овладел их умами. И вот уже группа товарищей – Маленков, Молотов, Хрущев и Круглов – совещаются 12 августа 1953 года и поручают МВД провести расследование связи Берии с Черчиллем (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 106).
Начальник кафедры Высшей военной академии имени Ворошилова некто А. Субботин вдруг вспомнил, что в 1942 году для Берии готовили в Тбилиси комнату, «необходимую ему якобы для приема и переговоров с английским военным представителем». В этот момент, кстати, Британия вместе с нами сражалась с фашистской Германией. Была ли встреча, Субботин не знает и даже не слышал ничего по этому поводу. Но раз комнату готовили, то этого вполне достаточно для обвинения Л. П. Берии: «…я, со своей стороны, считаю, что этот факт приема англичанина в условиях сложной военной обстановки говорит о преступной связи Берия и Штеменко (представитель фронта в Генштабе. – А.Г.) с англичанами, направленной против интересов нашей Родины», – пишет в завершении своего доноса бдительный начальник кафедры (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 481. Л. 129–130).
В условиях полной неразберихи и череды войн, сотрясавших Кавказ, работа разведок, а их тут находилось немало, часто переплеталась самым неимоверным способом. Оставшаяся здесь агентура Генерального штаба царской армии после 1917 года частью работала на Деникина и Добровольческую армию, а частью – на Турцию: в ее составе было много этнических азербайджанцев. ВЧК строила здесь собственную сеть, и используя старые кадры, и засылая или вербуя новых агентов. Отдельной разведывательной деятельностью занимались военные: та же 11-я армия, воевавшая на Кавказе.
О работе разведок у нынешних поколений сформировался определенный стереотип, связанный с событиями Второй мировой войны и послевоенного противостояния Соединенных Штатов Америки и СССР. Конечно, многие принципы шпионажа не меняются столетиями, но прогресс вносит изменения и в деятельность разведчиков. И если рассматривать 1920-е годы на Кавказе, то нужно помнить, что тогда для многих понятие родины стало в одночасье весьма расплывчатым. Где родина для русского офицера, выпускника Николаевской академии? Уточним вопрос: для белого офицера, воюющего под началом генерал-лейтенанта А. И. Деникина? А для азербайджанского генерала?
А ведь для Лаврентия Берии все было ясно – его биография говорит об этом. И работа в Организации оставалась лишь работой, тем заданием, что молодой человек получил от Бакинского совета, то есть от большевиков, и которое с честью выполнил.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.