Портфель графа д’Антрега

Портфель графа д’Антрега

С лета 1796 г., когда армия молодого генерала Бонапарта стала одерживать победу за победой в Северной Италии над превосходящими ее силами австрийцев, д’Антрег имел уже своих агентов в числе офицеров штаба молодого командующего. В письмах Ф. Дрейка, хранящихся среди бумаг английского министерства иностранных дел, встречаются намеки, что д’Антрег поддерживал связи даже с самим Бонапартом. К этому вопросу мы еще вернемся, а пока посмотрим, что за агенты Дрейка и д’Антрега были в штабе армии генерала Бонапарта.

Еще в письме от 23 июня 1796 г., посланном Ф. Дрейком из Венеции в Лондон, указывалось, что его человек поддерживает контакты с «генеральным комиссаром» французских войск. Такого поста во французской армии тогда не существовало. Имелся, однако, глава военной администрации, которого называли «главным комиссаром-распорядителем». На этой должности в течение июня 1796 г. сменились трое человек. Первого из них, Денние, уволили по плохому состоянию здоровья и «недостатку энергии». О его преемнике – Ламерте, генерал Кларк, инспектировавший в ноябре 1796 г. армию, сражавшуюся в Италии, заметил, что он «обладает талантом, но не честностью». Ламберте сменил Вильманзи, который, по мнению того же Кларка, относился «прохладно к Республике».

Но был и еще один агент Дрейка и д’Антрега – «генерал Булар». Сохранилось много его писем, содержащих шпионские сведения. Имена всех генералов армии Бонапарта хорошо известны, и среди них нет никого с фамилией Булар. Следовательно, агент либо не имел генеральского чина, либо Булар – вымышленная фамилия. Письма, посланные «Буларом», датированы июлем 1796 г., после чего сведения о нем прерываются до 1798 г. В марте 1798 г. один из агентов д’Антрега сообщал из Парижа, что генерал Булар должен вскоре прибыть в столицу и получить назначение командиром дивизии, направляемой в Гавр. Еще через несколько месяцев тот же агент передавал, что Булар собирается принять участие в экспедиции (в Египет), которую подготовляет Бонапарт, и с этой целью отплыл на корабле «Ориент». В донесении указывается фамилия спутника Булара – генерала Казабиянка, хорошо известного по сохранившимся документам.

В бумагах д’Антрега имеется важный ключ для определения действительной фамилии Булара – указывается, что он родился в Ардеше и был до поступления на военную службу адвокатом. Среди генералов французской армии, действовавшей в Италии, из Ардеша родом был только Байяр де Боревуар. Он, однако, никогда не был адвокатом и, кроме того, оставаясь в Италии до 1799 г., не мог, следовательно, отправиться с Бонапартом в Египет. Генерал Сервье родился неподалеку от Ардеша и придерживался (по характеристике Кларка) взглядов, не очень благоприятных в отношении Республики. Но он не служил в армии после марта 1797 г.

Адвокатом до поступления в армию был генерал Сервони. Он родился на Корсике. Вполне возможно, что до революции Сервони мог быть адвокатом в Ардеше, где его в таком случае, вероятно, знал д’Антрег. Но об этом нет никаких документальных свидетельств. Военная карьера Сервони в общем совпадает с карьерой «Булара». Сервони в 1798 г. был переведен в армию, сосредоточенную на севере Франции для действий против Англии. 15 февраля 1798 г. Сервони был назначен дивизионным генералом. Всего этого, однако, недостаточно, чтобы превратить гипотезу в установленный факт.

В связи с действиями роялистских и иностранных агентов в штабе армии генерала Бонапарта необходимо рассмотреть обстоятельства ареста их шефа – графа д’Антрега. Граф со своей семьей находился в Венеции, когда она была осаждена французскими войсками. Ему удалось тайно покинуть город. Однако 27 мая 1797 г. граф был опознан и арестован французскими жандармами. При нем находился только один портфель, очевидно, содержавший особо важные бумаги.

Д’Антрега доставили в Милан, где держали в строгом заключении. В своих воспоминаниях Наполеон Бонапарт так описывает дальнейшие события (о себе он пишет в третьем лице): «Генералы Бертье и Кларк произвели проверку всего найденного у него (т. е. д’Антрега – А. В.) в портфеле, составили об этом протокол, разобрали документы и отослали все в Париж. В ответ французское правительство приказало, чтобы д’Антрег был предан суду военной комиссии для обвинения по законам Республики. Но тем временем он заинтересовал Наполеона, который виделся с ним несколько раз. Сознавая всю опасность своего положения, д’Антрег постарался понравиться тому, от кого зависела его судьба, говорил с ним без утайки, раскрыл все тогдашние интриги и выдал секреты своей партии. Понравиться ему удалось. Он добился разрешения проживать в городе на честное слово без охраны. Через некоторое время ему дали бежать в Швейцарию». Наполеон, как это часто случалось с ним при писании мемуаров, сообщая формально все обстоятельства дела (особенно, если они были и так известны), о многом умалчивал. Нет сомнения, что он так поступил и в данном случае.

Незадолго до ареста д’Антрег имел встречу с другим организатором роялистского подполья – Монгайяром. В ходе беседы Монгайяр ознакомил д’Антрега со всей картиной организации роялистов во Франции. Протокол беседы находился в портфеле д’Антрега и был прочтен Наполеоном. Однако этого протокола не оказалось среди бумаг, пересланных в Париж! Взамен сохранилась лишь копия, составленная д’Антрегом по требованию Бонапарта во время их долгого свидания без свидетелей. Впоследствии д’Антрег, рассказывая об этом эпизоде Мордвинову, сообщал, что протокол имел тридцать три страницы. В «копии», которая сохранилась в архивах, всего шестнадцать страниц. Д’Антрег, чтобы успокоить встревоженных роялистов, уверял, что копия содержала лишь фальшивые сведения и была написана под диктовку Бонапарта. (Весьма вероятно, что Бонапарт, помимо всего прочего, пытался скомпрометировать д’Антрега в глазах роялистов и таким путем перетянуть опытного заговорщика на свою сторону.) Это заверение д’Антрега опровергается, однако, тем, что данные копии протокола совпадают с другими материалами о деятельности роялистской агентуры. Словом, обе стороны – и Наполеон и д’Антрег – в своих объяснениях о чем-то умалчивают и хитрят. Можно лишь догадываться о том, что счел нужным изъять Наполеон из текста протокола, – вероятно, что-то компрометирующее его офицеров или других лиц, падения которых он не хотел допустить. Бумаги, отосланные в Париж, сообщали лишь об измене генерала Пишегрю.

Д’Антрег после своего ареста и освобождения стал подозрительной фигурой в кругах роялистов и их главы Людовика XVIII, хотя и не потерял доверия своих иностранных заказчиков. Интересно отметить, что и отношения Наполеона с д’Антрегом не отличались сердечностью. Вероятно, обе стороны при торге основательно надули друг друга. Наполеон в своих мемуарах особенно негодует на д’Антрега за памфлет, который тот опубликовал, расписывая темницы, а также рассказы о пытках, которым он якобы подвергался, с достойной скромностью знакомя вдобавок человечество с проявленной им при этом отвагой. Наполеон опять-таки умалчивает своей попытке отомстить. Но об этом потом; прежде – об измене Пишегрю.