Дом № 100 (исторический адрес: Забалканский пр., 90) Воскресенский Новодевичий монастырь

Дом № 100 (исторический адрес: Забалканский пр., 90) Воскресенский Новодевичий монастырь

Историю монастыря начинает приказ императрицы Елизаветы Петровны 1744 г. строить рядом со своим загородным дворцом, на месте Смоляного двора, женский монастырь. По преданию, она собиралась в старости принять монашеский постриг, передав престол Петру Федоровичу. В 1748 г. заложен собор Воскресения Христова и началось сооружение монастырских корпусов. Смольный монастырь, возводимый по проекту Ф. Б. Растрелли, стал одним из прекраснейших архитектурных ансамблей Санкт-Петербурга. Строительство монастыря закончила не Елизавета Петровна, а ее преемница, Екатерина II, – в 1764 г. в обители поселили четырнадцать монахинь, переведенных из московского Новодевичьего и смоленского Вознесенского Девичьего монастырей, в это время за монастырем закрепилось название Новодевичий. Однако официального открытия так и не последовало: бо?льшую часть монастырских покоев отвели для нового учебного заведения – Воспитательного общества благородных девиц, или Смольного института, причем инокини должны были сочетать послушания с работой при институте. В 1897 г. шесть монахинь и одна послушница уволены по «высочайшему повелению» в «желаемые ими» монастыри, с 1803 г. в обители оставались лишь игуменья Анатолия (Яковлева) и три престарелые монахини, и к 1827 г. монастырь закрыли.

Возрождение Воскресенского монастыря произошло лишь в 1845 г. По инициативе великой княжны Ольги Николаевны 14 марта Николай I утвердил положение о возрождении в столице женского монашества и о восстановлении монастыря. К восстанавливаему монастырю приписали 14 человек из казенных крестьян и выделили 150 десятин земли для «хлебопашества и сенокошения». Первоначально под монастырь выбрали участок Благовещенской церкви на углу 8-й линии и Малого проспекта В. О., с тем чтобы монахини пользовались нижним храмом Благовещенской церкви. Но выбор оказался неудачным, так как с прокладкой моста это место перестало быть уединенным, тем более что прихожане лишались храма.

Новое место для постройки комплекса монастырских зданий отвели за городом, на Царскосельской дороге, причем император объявил инокиням, что сам будет инженером монастыря. Митрополит Новгородский и Петербургский Антоний 1 апреля 1848 г. писал, что для Воскресенского женского монастыря «оказывается весьма удобным место казенного ведомства по Царскосельской дороге, между старой и новой заставами, на левой стороне от Петербурга. Показанное место заключает до 25 десятин земли, до половины покрытой небольшим сосновым лесом. В настоящее время оно ничем не занято и не имеет никаких смежных с ним помещений. Грунт того места, сухой, песчаный, несколько возвышенный, благоприятствует для здоровья и вполне удобен».

Проект монастырского строения и кладбища возле него, составленный архитектором Н. Е. Ефимовым, император утвердил 12 марта 1848 г., и вскоре на месте будущей обители построили деревянную церковь, освященную 10 октября епископом Ревельским Нафанаилом во имя Казанской иконы Божией Матери. В марте 1849 г. был создан строительный комитет в составе чиновников и инженеров Главного управления путей сообщения и публичных зданий, представителей Духовного ведомства, архитектора Ефимова, игуменьи Феофании и благочинной Варсонофии (после смерти Ефимова с 1851 г. строительством руководил архитектор Л. Л. Бонштедт, позже – гражданский инженер Н. А. Сычев). 3 ноября 1849 г. митрополит Никанор в присутствии государя освятил закладку каменных монастырских зданий, в том числе соборного храма Воскресения Христова, келейного корпуса[558].

Монастырь под попечительством игуменьи Феофании (Готовцевой) был вскоре возведен в первый класс – высший разряд достоинства для женских обителей.

Игуменья Феофания (Александра Сергеевна Готовцева, урожд. Щулепникова, 1787–1866) родилась в дворянской семье Костромской губ., воспитывалась в Екатерининском институте благородных девиц в Петербурге, куда была принята на пансион императрицы Марии Федоровны и где отличалась особыми успехами в изучении иностранных языков. В 1809 г. она вышла замуж за генерала А. С. Готовцева. Но замужество ее продолжалось только шесть недель: мужу было приказано отправиться на фронт Русско-шведской войны, где его настигла пуля в битве при Севаре, ее маленькая дочь умерла в четырехлетнем возрасте, и Готовцева в 1818 г. поступила послушницей в Горицкий женский монастырь вместе с 12 своими крепостными девушками. В 1837 г. она приняла иноческий постриг и схиму. Еще послушницей Готовцева многие годы переписывалась со старцем Феофаном (Соколовым) из Кирилло-Новоезерского монастыря, и ее аскетические воззрения, а также ее старания о введении в монастыре общежительного устава связаны с этой перепиской, ибо старец Феофан был одним из самых ревностных приверженцев иноческого общежития. В 1845 г. монахиня Феофания (свое иноческое имя она приняла в память о старце Феофане) получила приглашение от императора Николая I представиться ему. Тогда император и назначил монахиню Феофанию игуменьей нового монастыря, в котором она до самой своей кончины подвизалась с неутомимой энергией и большим успехом[559]. Могилу матушки Феофании восстановили сестры возобновленного 29 декабря 1996 г. Воскресенского Новодевичьего монастыря.

Воскресенский Новодевичий монастырь. 1900 г.

Главный корпус Воскресенского Новодевичьего монастыря состоит из келейных общежитий и трех храмов, составляющих единую композицию, отличающуюся классической строгостью и симметрией в сочетании с декоративным убранством в стиле русских храмов XVI–XVII вв.

Воскресенский собор – двухэтажный пятиглавый восьмистолпный храм на высоком цоколе, центральный в данной композиции – построен в 1849–1862 гг. по проекту архитектора Н. Е. Ефимова. Собор строили с перерывом в 6 лет. В соборе были устроены пять престолов, два из которых располагались на хорах. В июле 1861 г. митрополит Исидор освятил главный придел, а через год епископ Леонтий – последний придел во имя Всех Святых. Храм расписали А. А. Колчин и Р. Ф. Виноградов, образа исполнили монахини под руководством Г. И. Яковлева. Монахини сами и позолотили купола, при сооружении покрашенные в зеленый цвет. В 1874–1875 гг. архитектор Г. И. Карпов устроил в подвале облицованный белым мрамором придел во имя Святителей Феодосия Печерского и Григория Великого. Значительные средства на сооружение собора были пожертвованы купцами Громовыми. Вся постройка обошлась в 119 440 руб. (кроме иконостасов и клиросов). Фундамент и цоколь сооружены в 1849–1850 гг. на сумму, выданную из казны.

Воскресенский собор. Фото 2013 г.

В 1932 г. городские власти передали закрытый собор под устройство универмага.

Монастырские кельи выстроены в два этажа на подвале. Окна келий собраны в группы по три, при этом центральное окно является декоративным «глухим окном». Оконные проемы имеют арочную форму, их наличники служат распорками для стрельчатых арок русского типа, завершающих каждое окно. Западный келейный корпус прерывается двумя церквами, расположенными, соответственно, к югу и к северу от Воскресенского собора: «келейной» церковью Афонской (Ватопедской) иконы Божией Матери (к югу) и церковью Трех Святителей Вселенских (к северу). Живописная Афонская церковь была заложена 10 июля 1850 г. на втором этаже правого корпуса и строилась по проекту Н. Е. Ефимова и Н. А. Сычева, измененному Л. Л. Бонштедтом. 28 июля 1854 г. она освящена митрополитом Никанором в присутствии великой княжны Марии Николаевны во имя Афонской (Ватопедской) иконы Божией Матери «Отрада и Утешение». Архитектором иконостаса церкви был придворный архитектор А. И. Штакеншнейдер, образа написали монахини. Церковь Трех Святителей была построена теми же архитекторами симметрично Афонской в больничном корпусе монастыря. Заложена она была также в 1850 г., достроена и освящена в 1855-м. Она особенно почиталась монахинями за находившуюся там икону Божией Матери «Благоухающий Цвет», привезенную игуменией Феофанией из Горицкого монастыря. Обе церкви пятиглавые, с шатровой одноярусной колокольней. Их луковичные купола позолочены, шестигранные шатры колоколен покрашены в зеленый цвет, завершением шатров является позолоченная луковичная главка с крестом. Фасады церквей, изобилующие арками, завершают полукруглые закомары. На каждой грани шатров прорезаны слуховые окна. В восточной части обеих церквей имеются алтарные апсиды.

В 1892–1895 гг. возведена надвратная четырехъярусная, высотой 75 м, колокольня с Исидоровской церковью (арх. Л. Н. Бенуа, В. П. Цейдлер, не сохранилась), придававшая ансамблю монастыря более традиционный вид.

Последней по времени постройкой на территории монастыря стал сооруженный в 1907–1918 гг. большекупольный каменный храмусыпальница во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали» (Казанская, арх. В. А. Косяков, худ. Ф. Р. Райлян) рядом с первой деревянной Казанской церковью, службы в которой проводились до 1920 г. Проектирование и возведение каменной Казанской церкви по времени совпало со строительством Морского собора в Кронштадте (1902–1913 гг.), и для их создания Косяков изучил архитектуру главной святыни христианского востока, как тогда говорили, «чуда и славы века» – собора Св. Софии (532–537). Результатом поездки архитектора в Константинополь стал ряд архитектурных зарисовок, а также усвоение некоторых особенностей строительного мастерства. Строительство началось практически сразу после одобрения проекта Священным синодом 15 апреля 1907 г. В течение 1907 г. сделан бетонный фундамент, цоколь будущего здания облицован серым гранитом, также устроены и 350 двухъярусных склепов из железобетона. Из него же соорудили и склепы снаружи будущей усыпальницы. Для Казанской церкви приобрели во Франкфурте специальный облицовочный кирпич. 8 июня 1908 г. при большом стечении духовенства, очень торжественно состоялась закладка церкви. Уже спустя два года ее строительство было закончено.

Пятиугольный трехпридельный храм покрыт красной глазурованной черепицей, также привезенной из Германии. Барабан центральной и малых глав украшен орнаментом из майолики. Важным декоративным элементом в общем «узоре» здания служит кирпичная кладка. Три портала декорированы резьбой, выполненной по бетону с использованием мозаичных вставок. Здесь можно увидеть символические изображения евангелистов, виноградной лозы, птиц. К работе в храмах Косяков обычно привлекал мастерские и художников, уже ему известных. Среди них – керамическая мастерская П. К. Ваулина – О. О. Гильдвейна и мозаичная мастерская Фроловых.

Каменная церковь Казанской иконы Божией Матери. Фото 2013 г.

Монастырь славился благотворительными заведениями: школой-приютом на 70 девочек, школой для приходящих девочек. От 8 до 16 лет они обучались грамоте, рукоделию и пению – великолепные хоры привлекали многочисленных богомольцев. Действовали различные мастерские: живописная, рисовальная, чеканная, золотошвейная, башмачная, просфорная, поварня, появились фермы, огороды, сады, пчельник. В 1904 г. в монастыре были построены здания, в которых расположились трапезная, ризница, библиотека, больница и др. При монастыре начали работать богадельня и церковноприходская Князь-Владимирская школа с домовой церковью во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. В 1907 г. была устроена бесплатная амбулатория для прихожан, а в 1914 г. – лазарет для раненых воинов на 204 человека. В 1918 г., при последней настоятельнице Феофании, при монастыре был учрежден Детский союз. С детьми проводились духовные беседы, занятия и игры, они пользовались библиотекой.

После революции монастырь существовал некоторое время под разными названиями: «сельскохозяйственное общежитие Воскресенского Новодевичьего монастыря», «колхоз „Труд“ общежития Новодевичьего монастыря», «Воскресенское трудовое братство». В феврале 1926 г. в списке членов сельскохозяйственной артели числилась 291 монахиня. Заведовала артелью Ольга Николаевна Рентель – бывшая игуменья монастыря Феофания. На некоторое время монастырь превратился в центр церковной жизни города. В 1927 г. здесь разместился Епархиальный совет во главе с протоиереем Леонидом Богоявленским. Через год в покоях рядом с церковью Божией Матери «Отрада и Утешение» поселился митрополит Ленинградский и Гдовский Серафим (Леонид Михайлович Чичагов), а после 1933 г. – митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), будущий патриарх Московский и всея Руси Алексий I.

Чтобы спасти церкви от закрытия и разграбления, монахини создали церковный приход. В начале 1932 г. по всей стране прокатилась волна арестов, обрушившаяся и на монахов. В один день в феврале были арестованы все монахини Новодевичьего монастыря. Одновременно был закрыт и ограблен монастырский собор.

Митрополит Ленинградский и Гдовский Серафим (Чичагов)

Священномученик Серафим, митрополит Ленинградский и Гдовский, в миру Леонид Михайлович Чичагов (1856–1937), родился в Санкт-Петербурге, в семье генерал-майора Михаила Никифоровича Чичагова (1819–1866), сына адмирала П. В. Чичагова. Отец и мать Мария Николаевна Чичагова, умершая в 1894 г., похоронены на Серафимовском православном кладбище. После нескольких лет учебы в Первой классической санкт-петербургской гимназии в 1870 г. Л. М. Чичагов поступил в Пажеский его императорского величества корпус с зачислением 28 июня того же года в пажи к Высочайшему Двору. 25 декабря 1874 г. произведен в камер-пажи, но предметом его мечтаний была военная служба, по примеру отца. Окончив по I разряду старший специальный класс Пажеского корпуса, 4 августа 1875 г. произведен в подпоручики и в сентябре того же года направлен для прохождения службы в Первую его величества батарею Гвардейской конно-артиллерийской бригады Преображенского полка, в составе которой он участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., проявлял в военных действиях личный героизм, был произведен в поручики и награжден несколькими боевыми наградами. (За оказанные отличное мужество и храбрость в делах с турками под Горным Дубняком и Телишем 12 и 16 октября 1877 г. награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью «За храбрость», за переход через Балканы 13–19 декабря 1877 г. – орденом Св. Станислава III степени с мечами и бантами, за дела с турками 3, 4 и 5 января 1878 г. под Филиппополем – орденом Св. Анны III степени с мечами и бантами, за храбрость при осаде и взятии Плевны пожалован саблей с дарственной надписью от императора, по окончании военных действий награжден светло-бронзовой медалью в память войны 1877–1878 гг., черногорским орденом князя Даниила I IV степени и румынским Железным Крестом.) Военная карьера Л. М. Чичагова продолжала складываться успешно и в мирное время. Получив в апреле 1881 г. производство в чин гвардии штабс-капитана, как признанный специалист в артиллерийском деле, он был направлен на маневры французской армии, где его наградили высшим орденом Французской Республики – Кавалерским Крестом ордена Почетного Легиона и за отлично-усердную и ревностную службу 30 августа 1881 г. орденом Св. Станислава II степени. Вернувшись в Россию и опубликовав важную для проводившегося тогда перевооружения русской армии военно-теоретическую работу «Французская артиллерия в 1882 г.», штабс-капитан Л. М. Чичагов мог рассчитывать на дальнейшее продвижение по ступеням военной иерархии. В апреле 1879 г. он вступил в брак с дочерью камергера Наталией Николаевной Дохтуровой, внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 г. генерала Д. С. Дохтурова. В семье Чичаговых родились дочери Вера, Наталия, Леонида и Екатерина. 31 октября 1881 г. Л. М. Чичагов принял на себя обязанности ктитора Сергиевского всей артиллерии собора в Санкт-Петербурге и на этом посту способствовал не только обустройству храма, но и развитию активной духовно-просветительской деятельности в большом военном приходе, на попечении которого находились тысячи российских воинов. В 1884 г. за отлично-усердную службу он награжден орденом Св. Анны II степени.

Научившись еще на войне глубоко сопереживать физическим страданиям раненых, Л. М. Чичагов поставил перед собой задачу овладеть медицинскими знаниями для оказания помощи своим ближним. В дальнейшем значительным итогом многолетних медицинских опытов Л. М. Чичагова стала разработанная им и испытанная на практике система лечения организма лекарствами растительного происхождения, изложение которое заняло два тома фундаментального труда «Медицинские беседы» (М., 1891). В это же время в его жизнь вошли и систематические богословские занятия, в результате которых не получивший даже семинарского образования офицер превратился в энциклопедически образованного богослова, авторитет которого со временем будет признан всей Русской Православной Церковью.

По совету отца Иоанна Кронштадтского (чьим духовным сыном он был на протяжении долгих лет), Л. М. Чичагов оставил блестящую военную карьеру, в 1890 г. в чине полковника вышел в отставку, переехал в Москву и 26 февраля 1893 г. в московском синодальном храме Двунадесяти апостолов был рукоположен в сан диакона, а в 1895 г. – в сан священника. Первая награда, полученная отцом Леонидом уже на поприще священнического служения, – возложение на него набедренника и скуфьи – была дана ему именно здесь «за усердную заботу об украшении придельной церкви во имя Апостола Филиппа, что при Синодальной церкви Двенадцати апостолов в Кремле». Испытания первого года священнического служения отца Леонида оказались усугубленными неожиданной тяжелой болезнью супруги, которая привела в 1895 г. к ее смерти, лишившей матери четырех дочерей, старшей из которых было 15, а младшей – 9 лет. Отец Леонид привез тело Наталии Николаевны в Дивеево и похоронил на монастырском кладбище. Вскоре над могилой возвели часовню, и рядом с местом погребения матушки Натальи отец Леонид приготовил место для собственного погребения.

14 февраля 1896 г. священник Леонид Чичагов по распоряжению протопресвитера военного и морского духовенства определен к церкви для артиллерийских частей, заведений и учреждений Московского военного округа. Он со свойственной ему энергией частью на свои средства, частью на пожертвования отреставрировал храм Святителя Николая в Старом Ваганькове, принадлежавший Румянцевскому музею и в течение 30 лет стоявший закрытым, в котором и стал служить.

Глубоко почитая память преподобного Серафима Саровского, отец Леонид посетил места его подвигов, где встретился с одной из трех монахинь, помнивших старца. Уже старая и больная старица Пелагея Ивановна обрадовалась приходу будущего митрополита, сказав: «Вот хорошо, что ты пришел, я давно тебя поджидаю. Преподобный Серафим велел тебе передать, что наступило время открытия его мощей и прославления». В недоумении будущий святитель ответил, что в силу своего общественного положения он не может быть принят императором, она отвечала: «Я ничего не знаю, передаю только то, что мне повелел преподобный». Через некоторое время Чичагов начал работу над Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря, опубликовав в 1896 г. «Краткое содержание Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря с жизнеописанием основателей А. С. Мельгуновой и отца Серафима Саровского и подвижниц обители», и в том же году – первое издание «Летописи…», занявшее более 790 страниц. Тогда же им были написаны акафист Серафиму Саровскому и краткое житие его. Вскоре ему удалось встретиться с императором и, поднеся ему книгу, убедить в необходимости открытия мощей преподобного.

30 апреля 1898 г. отец Леонид получил отставку от пресвитера военного и морского духовенства и летом того же года был зачислен в число братии Троице-Сергиевой лавры. Особое значение для новопостриженного иеромонаха имело наречение ему при пострижении в мантию 14 августа 1898 г. имени Серафим. Указом Священного синода 14 августа 1899 г. он был назначен настоятелем суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с последующим возведением в сан архимандрита и за пять лет своего игуменства сумел преобразить как хозяйственную, так и духовную жизнь некогда величественного, но ко времени назначения отца Серафима пришедшего в глубокий упадок монастыря. Священноначалие высоко оценило заслуги архимандрита Серафима и как настоятеля возрожденного им Спасо-Евфимиева монастыря, и как замечательного агиографа подвижников иноческого благочестия (к этому времени, кроме «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря…», он издал «Житие приснопамятного старца Серафима Саровского», «Житие преподобного Евфимия, священно-архимандрита, суздальского чудотворца» и летописный очерк «Зосимова пустынь во имя Смоленской Божией Матери»), и 14 февраля 1904 г. архимандрит Серафим был назначен настоятелем одной из семи ставропигиальных обителей РПЦ – Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Проведя всего лишь год в Воскресенском монастыре, архимандрит Серафим запечатлел свое игуменство реставрацией знаменитого Воскресенского собора.

В апреле 1905 г. началась служба святителя Серафима на посту епископа Сухумского, а с февраля 1906 г. – епископа Орловского и Севского. В Орловской епархии он деятельно проводил возрождение христианской жизни в народе. Для этой цели он распространял среди духовенства литературу, проводил частые собеседования и умножал благотворительность среди народа. Именно на Орловской кафедре он пришел к определившему всю его дальнейшую архипастырскую деятельность убеждению, что полнокровное развитие епархиальной жизни возможно лишь на основе активно действующих приходских общин. Впоследствии это свое убеждение святитель формулировал следующим образом: «Духовное… возрождение России возможно только тем путем, каким совершалось ее духовное рождение. А именно: необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община единодушно занималась не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения». За организацию приходской жизни в Орловской епархии в 1908 г. он награжден орденом Св. Анны I степени. Свидетельством все возраставшего авторитета святителя Серафима в качестве епархиального владыки стало назначение его в 1907 г. присутствующим членом Священного синода, а в следующем году – назначение на Кишиневскую кафедру, трехлетняя созидательная деятельность во главе которой не только привела к подлинному преображению епархии, но и получила самую высокую оценку как в Священном синоде, так и у императора. Наилучшей характеристикой сделанного владыкой Серафимом в Кишиневской епархии стал высочайший указ Священному синоду от 16 мая 1912 г., обращенный к святителю. «Святительское служение ваше, отмеченное ревностью о духовно-нравственном развитии преемственно вверявшихся вам паств, – говорилось в указе, – ознаменовано особыми трудами по благоустроению Кишиневской епархии. Вашими заботами и попечением множатся в сей епархии церковные школы, усиливается проповедническая деятельность духовенства и возвышается религиозное просвещение православного населения Бессарабии. Особого внимания заслуживают труды ваши по устройству в гор. Кишиневе Епархиального Дома и связанных с ним просветительских и благотворительных учреждений. В изъявление Монаршего благоволения к таковым заслугам вашим Я… признал справедливым возвести вас в сан архиепископа. Поручая Себя молитвам вашим, пребываю к вам благосклонным. Николай». Затем он назначался епископом Тверским и Кашинским, в 1918 г. возведен в сан митрополита, назначен на Варшавскую и Привисленскую кафедру, но из-за сложившейся политической обстановки не смог отправиться к месту назначения, поселился в Москве и служил в различных храмах. Он поселился в Черниговском скиту около Троице-Сергиевой лавры, где прожил, почти не выезжая, до конца 1920 г. 12 сентября 1921 г. по приговору судебной тройки ВЧК его арестовали и поместили в Таганскую тюрьму. 25 апреля судебная коллегия ГПУ под председательством Уншлихта приговорила митрополита Серафима к ссылке в Архангельскую обл. В Архангельске митрополит прожил до конца апреля 1923 г., а затем с разрешения ВЦИК переехал в Москву, ни в каких церковных делах участия не принимал, на службу ездил в Данилов монастырь к своему духовнику архимандриту Георгию (Лаврову) и архиепископу Феодору (Поздеевскому), сам почти нигде не бывал и у себя мало кого принимал. В 1927 г. он признал митрополита Сергия (Страгородского) как единственно законного преемника патриаршего местоблюстителя митрополита Петра, равного ему по своим каноническим полномочиям, и поддержал его политику отстаивания официального признания Православной церкви государственной властью. Человек порядка, привыкший мыслить в категориях строгой иерархии, он считал восстановление централизованной власти наиболее важным делом. По отношению к власти владыка придерживался принципа: «Закон суров, но это закон». В 1928 г. он получил назначение на Ленинградскую кафедру. Ленинградская епархия к этому времени представляла собой одну из самых расколотых внутрицерковными противоречиями епархий РПЦ: более 60 из 100 действовавших в Ленинграде православных приходов вышли из-под контроля Московской Патриархии, отдав предпочтение «иосифлянскому» церковному движению, возглавляемому митрополитом Иосифом (Петровых), осенью 1927 г. выступившим против митрополита Сергия. Именно в эту оказавшуюся расколотой уже не столько в результате происков властей, сколько в результате потери духовного единства между православными священнослужителями и мирянами епархию 8 марта 1828 г. прибыл святитель Серафим в качестве нового правящего архиерея.

Владыка Серафим был хорошо известен среди православных христиан бывшей российской столицы не только потому, что в его родном городе прошла яркая светская половина его 72-летней жизни, но и потому, что, даже покинув Санкт-Петербург в 1891 г., став священнослужителем, святитель Серафим все последующие годы регулярно посещал свой родной город и участвовал в его церковной жизни. Личность святителя Серафима не могла не вызывать уважения даже среди членов иосифлянских приходов, ибо, будучи в своем прошлом сначала петербургским аристократом и гвардейским офицером, а затем строго православным и известным своим монархизмом церковным иерархом, владыка Серафим олицетворял собой ту православно-монархическую Россию, крушение которой вызывало характерное для многих участников иосифлянского движения ощущение наступающего конца мира, когда церковная жизнь неизбежно должна была уйти в катакомбы. После своего прибытия в епархию владыка Серафим поселился в бывших игуменских покоях Воскресенского Новодевичьего монастыря, где также разместился, образованный в ноябре 1927 г., Ленинградский епархиальный совет, председателем которого в 1928 г. стал сохранявший верность митрополиту Сергию епископ Петергофский Николай (Ярушевич). Как крупнейший деятель Союза русского народа, митрополит Серафим, служа в Ленинграде, не изменял и не скрывал своих политических убеждений, которые сближали его с иосифлянами. Но при этом он признавал митрополита Сергия как первоиерарха и был деятельным проповедником его политики. Результатом деятельности владыки Серафима по преодолению иосифлянского раскола в Ленинградской епархии явился тот знаменательный факт, что в 1933-м, последнем году его пребывания на Ленинградской кафедре, в епархии оставались лишь два официально зарегистрированных иосифлянских приходских храма. Конечно, подобно приходам, сохранявшим верность святителю Серафиму, многие иосифлянские приходы закрывались по распоряжению государственной власти, и все же значительная их часть была возвращена в молитвенно-каноническое общение с Московской Патриархией святителем Серафимом. За годы служения владыки Серафима в Ленинградской епархии его архипастырский авторитет постоянно возрастал. Выразительным свидетельством этого стало создание православными христианами города в сентябре 1930 г. Общества митрополита Серафима при Троицком Измайловском соборе.

В 1933 г. отправленный указом Синода «на покой» митрополит Серафим покинул Ленинград и поселился сначала под Москвой в Малаховке, затем на подмосковной даче (ст. «Удельная»). В 1937 г. 80-летний отец Серафим был арестован по обвинению в причастности к контрреволюционной монархической организации и 11 декабря 1937 г. расстрелян. Он похоронен в Бутове, на так называемом полигоне НКВД. Реабилитация состоялась 10 ноября 1988 г.

23 февраля 1997 г. митрополит Серафим (Чичагов) канонизирован Архиерейским собором РПЦ в лике Святых Новомучеников и Исповедников Российских[560]. В 1994 г. на территории Бутовского захоронения установлен памятный крест, в 1994 г. возведена деревянная церковь Святых Новомучеников и Исповедников Российских. В 2004–2007 гг. на Бутовском полигоне построена каменная церковь того же посвящения, она же Воскресенская, – большой кирпичный пятишатровый храм на подклете, хороший образец современного церковного зодчества. Вверху – главный, Воскресенский престол и приделы Новомучеников и Исповедников Российских и Тихона Московского, внизу – церковь Богоматери Державная с приделами священномученика Серафима (Чичагова) и святителя Иоанна Шанхайского. 19 мая 2007 г. храм освятили патриарх Московский и всея Руси Алексий вместе с первоиерархом Русской Зарубежной Церкви митрополитом Лавром.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий I, в миру Сергей Владимирович Симанский (1877–1970), родился в Москве, в строго православной семье потомственного дворянина и при крещении получил имя в честь преподобного Сергия Радонежского. В 1888 г. поступил в первый гимназический класс Лазаревского института восточных языков, затем перешел в московский Николаевский лицей, который окончил с серебряной медалью. В 1896 г. поступил на юридический факультет Московского университета, где окончил курс за три года. После недолгой службы в гренадерском Самогитском полку осенью 1900 г. поступил в Московскую духовную академию, где епископом Арсением (Стадницким) 9 февраля 1902 г. пострижен в монашество и рукоположен во иеродиакона и в следующем году рукоположен во иеромонаха. В 1904 г. за курсовое сочинение о митрополите Филарете (Дроздове) удостоен звания кандидата богословия и 16 августа назначен инспектором Псковской духовной семинарии. 16 сентября 1906 г. назначен ректором Тульской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита. Через пять лет назначен ректором Новгородской духовной семинарии и настоятелем Антониева монастыря в Новгороде. 28 апреля 1913 г. хиротонисан во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии. Хиротония совершена в Новгороде патриархом Антиохийским и всего Востока Григорием IV в сослужении пяти русских архиереев: архиепископа Новгородского Арсения, епископа Никона, епископа Псковского и Порховского Евсевия, епископа Кирилловского Иоанникия и епископа Гдовского Вениамина. В 1918 г. арестован и в ноябре 1920 г. приговорен к заключению в лагерь сроком на 5 лет (по амнистии освобожден от наказания), в феврале 1921 г. приговорен к 3 годам заключения условно. Независимо от светских наказаний тогда же назначен епископом Ямбургским, викарием Петроградской епархии. В мае и июне 1922 г. управлял Петроградской епархией, в августе – октябре 1922 г. возглавлял Петроградскую автокефалию. В октябре 1922 г. вновь арестован и приговорен к трем годам ссылки в Казахстан. После освобождения весной 1926 г. вернулся в Ленинград и в августе того же года стал управляющим Ленинградской епархией, затем назначен архиепископом Тихвинским, с конца 1926 г. – архиепископ Хутынский. Временно управлял Новгородской епархией. С 18 мая 1932 г. – митрополит Старорусский. С 11 августа 1933 г. – митрополит Новгородский, с 5 октября – митрополит Ленинградский, с ноября 1943 г. – митрополит Ленинградский и Новгородский. В 1933–1937 гг. жил в Новодевичьем монастыре, с 1937 г. – в Князь-Владимирском соборе, с лета 1941 по 1944 г. – в Николо-Богоявленском соборе. Владыка разделил со своей паствой все тяготы ленинградской блокады, не боясь артобстрелов, обходил церкви, встречаясь с духовенством и мирянами. «Митрополит Алексий, испытывая все бедствия блокады, проявил героическую бодрость духа и огромное самообладание, – рассказывал очевидец. – Он постоянно совершал богослужения, ободрял и утешал верующих. Несмотря на голод и бомбежки, обессиленные люди с опухшими лицами, едва держась на ногах, ежедневно наполняли храм, где служил архипастырь, и во множестве приобщались у него святых Христовых Таин. В дни блокады владыка Алексий служил Божественную литургию один, без диакона, сам читал помянники. Каждый вечер он служил молебен Святителю Николаю, затем обходил Николо-Богоявленский собор, где жил тогда, с иконой Святителя Николая, моля его, чтобы он сохранил храм и город от разрушения». В своем докладе на Соборе епископов Русской Православной Церкви 8 сентября 1943 г., во вторую годовщину блокады, говорил: «Мы отмечаем, как в Ленинграде усилилась молитва, как умножились жертвы народа через храмы Божии, как возвысился этот подвиг молитвенный и жертвенный… Мы веруем, что и теперь великий предстатель за землю Русскую Преподобный Сергий простирает свою помощь и свое благословение русским воинам. И эта вера дает нам неиссякаемые силы для упорной и неустанной борьбы. И какие бы ужасы ни постигли нас в этой борьбе, мы будем непоколебимы в нашей вере в конечную победу правды над злом и окончательную победу над врагом».

Митрополит Ленинградский Алексий (Симанский)

После кончины патриарха Сергия в мае 1944 г. избран местоблюстителем патриаршего престола и 2 февраля 1945 г. – патриархом Московским и всея Руси. При нем были созданы Американская и Японская автономные православные церкви. Умер патриарх Алексий I 17 апреля 1970 г. на Патриаршем подворье в с. Лукино Московской обл., похоронен в усыпальнице Успенского собора Троице-Сергиевой лавры[561].

В начале 1930-х гг. под предлогом расширения проспекта была взорвана колокольня, разобрана ограда, снесены купола и уничтожено внутреннее убранство храмов. Большинство монахинь выселили, оставив здесь только согласившихся работать на производстве, монастырские кельи приспособили под коммунальное жилье с числом комнат более 300, причем каждая комната в документах числилась квартирой. На каждом этаже устроили общие кухни на 30–35 семей.

На территории монастыря в 1930–1940-х гг. работали средняя школа № 25, детские сады № 17 и № 44, детский дом № 26, столярно-веночная мастерская треста «Похоронное дело», цех фабрики по реставрации музыкальных инструментов.

Жилые помещения на территории монастыря занимали: Иван Петрович Агапов и его жена Клавдия Агаповна (кв. 95), сотрудник Тексовского завода им. Октябрьской революции Алексей Петрович Астраханцев (кв. 57), сотрудник Ветеринарного института Иван Александрович Бочаров (кв. 1), врач Павел Михайлович Бурмейстер, Мария Васильевна Викулина (кв. 141), Василий Алексеевич Голубев (1892–1943), Илья Тимофеевич Гордюков (кв. 203), бухгалтер Иван Федорович Заливин (кв. 323), Павел Сергеевич Иванчиков, экономист Александр Александрович Красиков (кв. 73), Харитон Титович Киреев, кондуктор станции Ленинград-Сортировочный-Московский Илья Михайлович Колядо и техник Научно-исследовательского лесохимического института Петр Ильич Колядо[562] (кв. 119), Александр Романович (1926 – март 1942) и Роман Семенович (1900 – апр. 1942), Лебедевы (кв. 41), Борис Николаевич Леонидов и его отец Николай Леонидович, Михаил Аронович Маслиман (кв. 132), Яков Матвеевич Матвеев (1877 – дек. 1941; кв. 15.), член Нарвского райсовета Елизавета Филипповна Михайлова (кв. 47), Зиновий Аркадьевич Минкин, Иосиф Афиногенович Миронов, механик Аркадий Викторович Михайлов, Серафима Павловна Николаева, Мария Александровна и Николай Васильевич Огибины (кв. 196, жили здесь до конца 1960-х гг.), Александр Петрович Орлов и его сын Николай (кв. 58), врач Александр Исаакович Перцовский (кв. 141), секретарь Ленинградского епархиального совета и личный секретарь митрополита Серафима (Чичагова), затем митрополита Алексия (Симанского) архимандрит Никандр Александрович Савельев[563], Александр Алексеевич Седов и его жена Екатерина Ивановна (кв. 79), экономист Ленсвиноводтреста Федор Максимович Чурбанов[564] (кв. 1-а).

И. П. Агапов (1902–1943) – участник Великой Отечественной войны, красноармеец, стрелок 3-го Гвардейского стрелкового полка. Убит в бою 30 июля 1943 г. Похоронен в братской могиле на хуторе Гораны Сталинской (ныне Донецкой) обл. (Украина)[565].

И. Т. Гордюков (1909–1945) – участник Великой Отечественной войны. Во время наступательных боев в августе 1944 г. – санинструктор 14-го истребительного противотанкового полка РГК сержант И. Т. Гордюков вынес с поля боя 14 раненых воинов с их оружием и приказом командира полка от 3 октября 1944 г. награжден медалью «За отвагу» (номер записи в базе данных: 34962649). За неустановленный проступок разжалован в рядовые и переведен стрелком в 81-ю отдельную армейскую штрафную роту, приданную 32-й Гвардейской стрелковой дивизии. Убит в бою 17 января 1945 г. Похоронен у ст. «Вальтеркемен» (Восточная Пруссия)[566].

Б. Н. Леонидов (1926–1945) – участник Великой Отечественной войны, младший сержант, командир расчета зенитно-пулеметной роты 49-й механизированной Каменец-Подольской ордена Богдана Хмельницкого бригады 6-го гвардейского механизированного Львовского Краснознаменного корпуса 4-й танковой армии. Умер от ран 2 февраля 1945 г. Похоронен в г. Габен (Германия)[567]. Приказом командира бригады от 6 февраля посмертно награжден медалью «За боевые заслуги» (номер записи в базе данных: 43814724).

М. А. Маслиман – участник обороны Ленинграда, зам. политрука. Убит 3 марта 1942 г. Похоронен на ст. «Погостье» Ленинградской обл.[568]

И. А. Миронов (1914–1942) – участник обороны Ленинграда, красноармеец, стрелок 53-го отдельного истребительного батальона 42-й армии. Умер от ран 22 марта 1942 г. в полевом подвижном госпитале № 2228[569].

Н. А. Орлов – участник Великой Отечественной войны, сержант, пулеметчик 156-го стрелкового полка 16-й стрелковой дивизии. Убит в бою 13 июля 1941 г. Похоронен в Эстонии[570].

Н. В. Огибин (1913–2011) в РККА с 1936 г., служил в пограничных войсках, воевал на Ленинградском фронте. Оперуполномоченный отдела контрразведки «Смерш» 42-й армии старший лейтенант Н. В. Огибин приказом командующего армией от 21 февраля 1944 г. № 0124 награжден медалью «За боевые заслуги» (номер записи в базе данных: 30688199). Переведенный в 21-ю армию, был назначен оперуполномоченным отдела контрразведки «Смерш» 534-го армейского минометного полка. Во время операции по прорыву сильно укрепленной обороны немцев под Ленинградом 15–22 января 1944 г. постоянно находился в боевых проядках подразделений и личным примером воодушевлял бойцов на выполнение поставленных задач. В операции 10 июня 1944 г. находился на наблюдательном пункте батареи и, корректируя ее огонь, уничтожил 4 огневые точки и до 30 солдат противника. Приказом командующего армией от 17 июня 1944 г. № 018/н награжден орденом Красной Звезды (номер записи в базе данных: 30405247). Также награжден медалью «За оборону Ленинграда».

М. А. Огибина (до замужества Николаева, род. 26.09.1922) родилась в д. Хоменцево Кудеверского р-на Псковской обл. После окончания медицинского училища работала медсестрой в поликлинике около Новокаменного моста. В сентябре 1941 г. добровольцем ушла в Красную армию. Работала операционной сестрой в армейском госпитале на Удельной и в Карелии, где госпиталь был расформирован. В 1985 г. в честь 40-летия Победы награждена орденом Отечественной войны II степени (номер записи в базе данных: 1513922252).

А. А. Седов (1899–1942) – красноармеец, курсант филиала партийных курсов Ленинградского фронта. Умер 1 апреля 1942 г. в эвакогоспитале № 79[571].

В годы блокады в монастыре размещался штаб местной противовоздушной обороны. После войны бывшие монастырские здания перестроили и их занимали различные учреждения: в 1950–1960-х гг. институт Гипрорыбпром, затем Архив Октябрьской революции и социалистического строительства Ленинграда, затем НИИ электромашиностроения.

Начало возрождению монастыря положил митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий. Продолжил его труды митрополит Иоанн (Снычев). В декабре 1996 г. по благословлению Высокопреосвященнейшего митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира Казанский храм был передан в ведение монашеской общины.

Монастырское кладбище, сильно пострадавшее в послереволюционные десятилетия, и сегодня остается одним из наиболее ценных исторических некрополей Петербурга. Его территория невелика: немногим более десяти гектаров – и в основном соответствует границам, сложившимся к началу ХХ в. Кладбище появилось вскоре после основания обители. Место для него было выбрано к востоку от каменного монастырского строения, в небольшой сосновой роще. Из шести монастырских церквей две стояли на кладбище: церковь во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» и церковь Пророка Илии. Первую церковь в 1855 г. заложили посреди монастырского кладбища, над склепом сына историка Н. М. Карамзина полковника Андрея Николаевича Карамзина (1814–1854), убитого в бою с турками под Калафатом. Церковь построена по проекту Э. И. Жибера и освящена в октябре 1856 г. митрополитом Григорием. Вдову А. Н. Карамзина лютеранку Аврору Карловну (урожд. Шернваль, в первом браке Демидова, 1808–1902), на чьи деньги построили церковь и приобрели церковную утварь, долгие годы вдовства, жившую в уединении и умершую в Гельсингфорсе, похоронили у наружной стены церкви. У другой стены церкви находилась часовня над могилами Краевских и Бильбасовых. Карамзинскую церковь в 1929 г. закрыли и летом следующего года снесли. Ильинская церковь являлась усыпальницей богатейшего петербургского лесопромышленника И. Ф. Громова. Пятиглавый храм справа от входа на кладбище, построенный по проекту Л. Н. Бенуа, выдержан в московском стиле и вмещал 100 человек. Церковь, освященная в 1888 г., простояла чуть более 40 лет и после закрытия в 1929 г. была разобрана на кирпич.

Кладбище делилось на разряды: четыре церковных и три общих. Дешевых и бесплатных разрядов здесь не было. Духовная консистория своим указом в 1889 г. утвердила стоимость мест: от 500 руб. в первом церковном разряде до 50 – в четвертом. Эти расценки действовали до 1918 г. Кладбище было дорогим, хоронили здесь видных государственных и общественных деятелей: министров, военачальников, известных ученых, литераторов, артистов. Некрополь поддерживался в идеальном порядке. Дорожки были посыпаны песком, устроены газоны, цветники, высажен декоративный кустарник. Богатые склепы украшали иконами, серебряными венками, коврами, на многих могилах теплились лампады. С 1849 по 1887 г. на Новодевичьем кладбище было похоронено около трех с половиной тысяч. Общее число похороненных на кладбище с 1887 по 1934 г. – примерно двадцать две тысячи. Последние захоронения на Новодевичьем кладбище относятся к 1934 г. С тех пор кладбище считается закрытым. Бо?льшая часть этих захоронений до наших дней не сохранилась.

В ноябре 1995 г. монастырь юридически возобновлен. К этому времени монахинями вновь была обретена могила игуменьи Феофании, расположенная между Казанской церковью и апсидой Воскресенского собора (в советское время осквернена и долго находилась под асфальтом).

При восстановлении монастыря ему передали три запущенных полуразрушенных флигеля. В одном из них помещались кельи, в двух других – трапезная, богадельня, библиотека, мастерские. Тем не менее в большей части корпусов продолжал размещаться НИИ электромашиностроения. Летом 2001 г. монастырю была отдана Князь-Владимирская церковно-приходская школа, а осенью того же года было принято решение о возвращении монастырю всех зданий, когда-либо ему принадлежавших. Прихожане московского храма Христа Спасителя пожертвовали монастырю образ Державной иконы Божией Матери. С 2002 г. начались реставрационные работы в Казанской церкви и южном корпусе, воссоздание Воскресенского собора и Афонской церкви. На данный момент у обоих этих храмов восстановлены купола, Афонская церковь полностью воссоздана и действует, как и южный монастырский корпус, в Воскресенском соборе пока ведется реставрация, бо?льшая часть которой уже проведена. Казанская церковь также полностью отреставрирована. Реставрация северного корпуса еще не начата, церковь Трех Святителей по-прежнему стоит без куполов, хотя воссоздание этого корпуса планировалось начать в 2008 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.