Строитель империи

Строитель империи

С 1895 года над междуречьем закрепилось название Родезия. Постепенно влияние Родса распространялось и к северу от Замбези. Левобережье великой реки стали называть Северо-Восточной Родезией, а вскоре объявили и о создании третьей, Северо-Западной. В 1911 году они были объединены в одну – Северную Родезию, а бывшее королевство Лобенгулы стали именовать Родезией Южной. Еще дальше к северу обширная область возле озера Ньяса стала британским протекторатом Ньясаленд, также не без участия Родса. Подсчитано, что он добавил к Британской империи два с половиной миллиарда квадратных километров. Современники запомнили один из его разговоров с английской королевой:

– Что вы делали, мистер Родс, с тех пор, как мы виделись последний раз?

– Я добавил две провинции к владениям Вашего Величества.

– Как бы я хотела, чтобы так же поступали некоторые из моих министров, а то они, напротив, умудряются терять мои провинции.

Капская колония, Бечуаналенд, Южная Родезия, Северная Родезия, Ньясаленд – полоса британских владений разворачивалась с юга на север навстречу другой линии экспансии, направленной с севера на юг: Египет, Судан, Уганда. Они должны были вот-вот встретиться. Рассечь Африку сплошной поперечной полосой своих владений мечтали многие европейские державы. В Лиссабоне хотели овладеть землями, лежащими между Анголой и Мозамбиком, в Берлине – соединить Восточную и Юго-Западную Германские Африки, в Париже – создать единую Французскую Африку от Сенегала до Красного моря. Согласно британскому замыслу, континент предстояло рассечь вертикальной полосой от Кейптауна до Каира и тем самым автоматически сорвать планы соперников. В это время Родс объявил о строительстве железнодорожной и телеграфной линии Кейптаун – Каир.

Из всех приведенных выше колониальных планов осуществился только британский. При жизни Родса на линии Кейптаун – Каир осталась только одна страна, неподвластная англичанам – Германская Восточная Африка. Чтобы сделать ее британской, потребовалась Первая мировая война.

Родс был популярен не только среди крупных финансистов, но и среди бедных слоев населения. Его бурная колониальная деятельность давала им надежду выбраться из ямы, в которой они оказались. «Я был вчера в лондонском Ист-Энде и посетил собрание безработных, – рассказывал Родс, – услышав там душераздирающие речи, которые были сплошным криком: «Хлеба! Хлеба!» Я, идя домой и размышляя о виденном, убедился более, чем прежде, в важности империализма… Моя заветная идея – решение социального вопроса, а именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединенного Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами». Возможно, он был искренен.

В одном из предыдущих разделе книги мы рассказывали, что на пике развития работорговли из Африки вывозили по 50 тысяч невольников в год. В период наиболее активной колониальной экспансии 1881–1915 годов Европу покинуло около 31 млн человек, почти по миллиону в год.

«Привилегированная компания» все никак не начинала выплачивать дивиденды, но вкладчики не слишком волновались, и цены на акции не падали. Все видели грандиозность замыслов Родса, масштабы затеянной им экспансии и не сомневались, что рано или поздно прибыли пойдут баснословные. А что в Южной Родезии не оказалось золотых гор, так это не беда.

Однако последнее обстоятельство вызывало досаду. Но его можно было устранить, заодно приблизив решение старой политической проблемы объединения Южной Африки под британским флагом. Как мы помним, золотые горы имелись в соседнем независимом Трансваале. Правда, Родс и так имел немалую долю в тамошнем горнодобывающем бизнесе, но это совсем не то, что распоряжаться золотыми месторождениями Ранда от имени британской короны.