Красота по-тайваньски

Красота по-тайваньски

В дни моего пребывания в Тайбэе я то и дело впадаю в панику: как я их буду различать, их так много, и они же все одинаковые. Все маленькие, худенькие, все черноголовые; у всех раскосые глаза и плоские носы. Я, конечно, знаю про этот эффект восприятия другой расы: выделяешь то, что их отличает от тебя, а различия между ними самими не замечаешь. Я насмешничаю над собой: вспоминаю рассказ одного нашего кинорежиссера, который с небольшой киногруппой снимал сюжет в африканском племени. Однажды предводитель племени спросил, почему у него сегодня нет с собой кинокамеры. Оказалось, что он принял режиссера за его кинооператора. «Как нас можно было спутать, – изумлялся режиссер, – я полноватый шатен, а он худой блондин? Очевидно, мы все у него на одно лицо». Я чувствую себя здесь, на Тайване, совершенно тем же диким африканцем.

Утром ко мне подходит студент, предупреждает, что сегодня не сможет прийти на мой семинар, он встречает сестру в аэропорту. Однако перед началом занятий я вижу, как этот студент входит в аудиторию.

– Привет, – говорю, – уже встретил сестру?

Он не отвечает, только улыбается. Впрочем, они все и всегда улыбаются. Вид у этого парня, однако, несколько озадаченный, его явно что-то беспокоит. В перерыве он подходит ко мне.

– Извините, – говорит, – но у меня нет сестры. И я никого сегодня не встречал. Это, наверное, был другой ст удент.

Еще один случай. Я жду водопроводчика: он обещал прийти на другой день, но не пришел. И вдруг я встречаю его в автобусе. Прошу Нину выяснить, почему он ко мне не приходит, я его очень жду. Нина, обменявшись с ним несколькими словами, переводит глаза на меня, на него и обратно. И молчит. Мужчина смотрит на меня с интересом.

– В чем дело? – спрашиваю я Нину.

– Он говорит, что ничего вам не обещал и вообще видит вас впервые, – удивленно отвечает Нина.

Потом, конечно, эта болезнь прошла. Я стала различать не только отдельные типажи, но и отдельные лица. Я увидела, что разнообразия тут не меньше, чем в Америке или Европе. Скажем, мои аспирантки Нина и Таня. Они близкие подруги, но очень разные. Нина – маленькая, подвижная, лицом не очень приметная. Однако ее узкие глазки уголками вверх выдают ум и ироничность, а тонкая улыбка – способность глубоко понимать. Таня считается красавицей. Во-первых, она высокая – конечно, по здешним меркам, сантиметров 158–160. Во-вторых, у нее довольно светлая кожа. В-третьих, большие и не очень раскосые глаза. Она знает о своей красоте и гордится ею.

Кстати, о том, что Таня красавица, я узнала от другой аспирантки Института русских исследоаний Лин Куан-линь (Сони). Она мне объяснила, что именно ценится в женской красоте:

– Прежде всего рост: чем выше девочка, тем красивей. Потом – глаза. Чем они более круглые, тем лучше. Таких круглых, как у белых людей, здесь не встретишь, но совсем узкие, прикрытые верхним веком, считаются не очень красивыми. Потом – нос. Иногда встречаются носы подлиннее, – тут Соня посмотрела на меня и вздохнула. – Ну, не такие, конечно, как у вас. Это было бы слишком хорошо. Затем – кожа. Девочки стараются сделать ее как можно светлее, пользуются для этого разными кремами, мазями…

– А как же загар? – вспомнила я русских и американских красавиц, часами загорающих на пляжах.

– О загаре мы думаем все время, – по-своему поняла меня Соня, – бережем от него лицо. Когда на улице солнце, ни одна уважающая себя женщина из дома без зонта не выйдет.

– Рост, нос, глаза, кожа, – подытоживаю я наш разговор. – Что еще важно в женской красоте? Фигура?

– Нет, фигура большого значения не имеет. Мы же все худенькие, тонкокостные. Правда, иногда встречаются толстушки, но очень редко.

– А ноги?

В свое время Пушкин сокрушался, что по всей России не сыскать две пары стройных женских ног. Интересно, что бы он сказал о китаянках?

– А что ноги? – удивляется Соня. – По-моему, никто на них внимания не обращает.

Да уж, это точно. Иначе не носили бы модницы короткие юбочки, обнажающие и подчеркивающие огурцеобразное пространство между коленками. Отсюда, кстати, даже у самых привлекательных женщин не очень красивая походка, слегка вразвалочку. Интересно, что у молоденьких городских девушек этот дефект меньше, а в центре Тайбэя, на улицах я пару раз даже встретила совсем прямые женские ноги. Как и почему изменяется эта генетика, сказать не могу.

Я еще хотела спросить Соню, почему у многих девушек неровные зубы. Но передумала: сама она была бы прехорошенькой, если бы ее передние зубки не налезали друг на друга. Соня, однако, их не стеснялась, как и другие девушки с тем же недостатком. Правда, у двух-трех студенток я все-таки увидела брекеты. Но они, кажется, недавно вернулись из Америки. Остальных это явно не беспокоило.

«А что ценится в мужской красоте?» – этот вопрос я задавала нескольким своим студенткам, но внятного ответа не получила. Как правило, они отвечали, что внешность для мальчика дело десятое, но раз уж я так настаиваю… И дальше шел примерно тот же ряд критериев – высокий рост, круглые глаза, длинный нос. Спрашивать «блондин или брюнет» смысла не имело: брюнеты здесь все. Хотя именно у мальчиков – кажется, даже больше, чем у девочек – принято красить волосы. Я встречала и рыжеватых шатенов, и выбеленных блондинов.

Кстати, насколько мне удалось заметить, студенты не меньше, чем студентки, внимательны к одежде, как сказали бы у нас, к своему «прикиду». Впрочем, тайбэйцы лет до 50, а часто и старше, вообще большие модники.

– Как вы отличаете тайваньца от китайца с материка? – спросила я Нину.

– По одежде. Они, если только не из Пекина, Харбина или какого-нибудь другого крупного города, совершенно не следят за мировой модой.

Тайваньцы же стараются не отставать от мировых тенденций. На их худеньких изящных фигурках (без учета ног) все эти брючки, маечки, пиджачки сидят очень ловко. При огромном количестве товаров в магазинах и на рынках здесь совсем несложно подобрать правильную цветовую гамму – одежда, сумка, туфли, поясок, все в тон. И, скажем, Таня меняет свои туалеты, а с ними и стиль, едва ли не каждый день. И делает это очень умело.

Но и пожилые дамы, например профессора университета, стараются не отстать от моды: их шляпки, шарфики, украшения вполне соответствуют последним образцам, предлагаемым модными журналами Европы.

Вся эта хорошо одетая публика особенно заметна по вечерам на главных «прогулочных» улицах вроде Ксимен, Данхуа Роуд, Фуксин. Разнообразие нарядов хорошо дополняется форменной одеждой школьников и студентов профессиональных колледжей. Форма не только не скучна, наоборот, она яркая по цветовым сочетаниям, оригинальная по покрою и весьма разнообразная. Учеников одной школы сразу отличишь по красным с золотом пиджакам и шортам в клетку-шотландку. А ученицы из другой щеголяют в длинных юбках колоколом и в бело-черных пелеринах. Попадаются иногда прохожие и в национальных костюмах. Обычно это либо люди пожилые, либо, наоборот, очень молодые. Например, на углу Ксимена почти каждый день стоит старик в костюме баньфу, он продает китайские национальные корзинки. А молодые девушки в национальных платьях – это участницы народных ансамблей.