Родственные узы

Родственные узы

А теперь еще об одном впечатлении. Оно поразило меня своей парадоксальностью и полным противоречием со всем вышеизложенным. При всех новомодных переменах в тайваньской семье, при всей ее интегрированности в общецивилизационные потоки, при явном сокращении домашних дел – при всем при этом ценность семейных связей и контактов, оказывается, не только не уменьшается, она, наоборот, скорее укрепляется.

Тайваньцы привыкли жить большими семьями, иногда даже группами семей: несколько в одном доме. Из такой традиционной деревенской семьи, кстати, происходит и жена Бай-гу. Она рассказала мне, как тяжело ей было привыкать к дому мужа:

– Самое тяжелое, знаете что? Нас тут было очень мало: мы с мужем, свекровь со свекром, потом еще сын родился. Вот и все. Я очень тосковала, очень страдала от этого малолюдия. В нашем сельском доме жили вместе четыре семьи: мужья, жены, дети, бабушки с дедушками. Все друг другу помогали. Если кто-то болел, все за ним ухаживали. Старики не чувствовали недостатка внимания. Можно было уехать из дома даже на долгий срок и быть уверенным, что твои дети под надежным присмотром. А уж на праздник собиралась не только близкая родня, но и вся дальняя тоже.

Сельские жители и сейчас продолжают жить такими же кланами. Но и городские тайваньцы, разъехавшись по отдельным квартирам-ячейкам, упорно сохраняют эту традицию: собираться всей родней по праздникам, да и между ними тоже – большими компаниями.

В первый же свой вечер в тайбэйском ресторане я обратила внимание на большую компанию за сдвинутыми столами. Мне показалось, что это корпоративная вечеринка. Присмотревшись, однако, я увидела, что среди гостей есть дети, есть и старики. Всего их было человек тридцать. «Семейный ужин», – объяснили мне. «По какому поводу?» – поинтересовалась я. – «Без всякого повода. Просто захотелось всем вместе собраться».

На один такой сбор родственников я имела честь быть приглашенной. Профессор Национального тайваньского университета Ин Ши-оу целый день возила меня в своей машине, показывала город, а потом взглянула на часы и испугалась:

– О господи! У меня же через 15 минут встреча с родными в ресторане! – она помедлила в нерешительности, но все-таки предложила: – Хотите посидеть с нами?

Нерешительность я объяснила для себя так. Ужин с родственниками – это процесс очень неформальный. Он предполагает ту близость и душевную открытость в общении, которая свойственна только хорошо знающим друг друга людям. Эту их теплую радость от встречи друг с другом я почувствовала сразу же. Как и некоторую настороженность: не нарушит ли гостья эту обстановку взаимного понимания, которая возникает из общих корней? Мне мешали не только моя «чужеродность» по определению, не только расовые отличия и незнание их родного языка (разговаривали преимущественно по-английски, а со стариками – через переводчика). Я боялась, что не смогу поддерживать разговор просто в силу нашего разного опыта жизни, привычек, ментальности.

Но все мои опасения оказались напрасными. Очень скоро я почувствовала атмосферу их душевной открытости и вошла в нее, растворилась…

Познакомившись с родными Ин Ши, я узнала, что они живут довольно далеко друг от друга. Кто-то в другом городе, кто-то в другой провинции Тайваня, кто-то в Германии, а брат, тот вообще приехал из Бразилии. Но, несмотря на расстояния, они считают необходимым регулярно собираться всем вместе.

Потом я много раз наблюдала такие семейные посиделки. И в обычные дни, и, конечно, в праздничные. Наблюдала с удовольствием и белой завистью: наверное, это очень здорово, когда из этого внешнего напряженного мира ты можешь окунуться в узкий мир близких, родных людей и расслабиться в нем.

Кстати, интересная деталь местной жизни. По всем статистическим данным, на Тайване очень невелик процент преступлений. А те преступники, что есть, – воры, грабители, насильники – чаще всего люди приезжие. В чем причина? В семейных связях и телевидении.

– Каждого преступника обязательно показывают в полицейской хронике, – объяснили мне. – Теперь представьте себе человека, который знает, что его может узнать на экране кто-то из родни. И, узнав, рассказать об этом другим родственникам, а это подчас сто, двести, триста человек. Для всех для них это огромный позор. И этот ужас – предстать перед опозоренными родственниками – часто удерживает от преступлений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.