III. СВЯТОЧНЫЕ ГАДАНИЯ И ПЕРЕРЯЖИВАНИЯ
III. СВЯТОЧНЫЕ ГАДАНИЯ И ПЕРЕРЯЖИВАНИЯ
ПОДБЛЮДНОЕ ГАДАНИЕ
Святочные вечера провожались в старые годы угощениями, многообразными забавами и гаданиями, которые назывались девичьим весельем. Гости, особенно суженые, ожидали гаданий с нетерпением. К общему желанию выдвигался стол, накрытый белой скатертью, и ставился свахою посреди комнаты. Старые люди просили молодых попытать свою судьбу. Сердце девушек сильно билось, особенно в то время, когда няня или кто-либо из гостей ставили блюдо с водою на стол. Все усаживались около стола, молодые поглядывали. Сваха собирала перстни и кольца у красных девушек и клала их на стол; придвигались тогда поближе к столу. Красавицы стояли у блюда или поодаль и пристально смотрели на действия свахи, которая принимала на себя важный вид. Она клала на столь несколько угольев, кусок ржаного хлеба, несколько кусочков крупной соли. В иных местах клались по числу загадывающих угольки, соль и хлеб. Сваха прошептывала над ними таинственные слова и потом, приступив к столу, говорила: «Суженого, ряженого конем не объедешь» и просила прочих гостей также вопросить судьбу о будущности своей. Гости, наперед задумав, отдавали ей свои вещи, которые складывались вместе.
И ныне почти также совершаются подблюдные гадания, только без свах, а одними девушками, которые, взяв блюдо, кладут в него сначала хлеб и соль, потом вынутую из печи глину и уголь, напоследок каждая, положа в блюдо какую-нибудь из своих вещей, например кольцо, перстень или что-нибудь другое, и заметя свою вещь, загадывает о судьбе, начиная обыкновенно песнею хлебу, с припевом к каждому стиху: «Слава!»
В прежние годы гадания начинали свахи песнью хлебу и соли, за нею пели девушки:
Хлебу да соли долог век,
Слава!
Боярышне нашей боле того,
Слава!
Кому мы спели, тому добро.
Слава!
После этих слов сваха опускала в блюдо хлеб, соль, угольки, перстни, кольца и другие вещи и пела:
Кому вынется, скоро сбудется,
Слава!
Скоро сбудется, не минуется,
Слава!
Потом трясла блюдо и вынимала вещи. Если вынимала вдруг два кольца, то певали:
Как на небе две радуги,
Слава!
А у богатого мужика две радости,
Слава!
Первая-то радость — сына женит,
Слава!
Другая радость — дочь замуж отдает,
Слава!
Кому спели, тому добро.
Слава!
Из самых важных святочных вечеров есть Васильев вечер. Для него делались богатые семейные собрания; тут ничего не щадили для угощений и производили всевозможные способы гаданий. Наши старые люди думали, что все гадания, произведенные в этот вечер, непременно сбывались. Случалось, что сваха или другая какая-либо женщина вынимала с намерением вещи суженого и суженой:
Расцветали на небе две радуги,
Слава!
У красной девицы две радости,
Слава!
С милым другом совет,
Слава!
И растворен подклет,
Слава!
Вынутые таким образом вещи означали неминуемый брак. Сваха продолжала искать два колечка и пела:
Пойду, млада, к вереюшке,
Слава!
Брякну, млада, во колечушко,
Слава!
Отыскав два кольца, она брякала ими в блюде и, обращаясь к гостям, пела:
Как колечко скажется,
Слава!
Так суженый откликнется,
Слава!
Вынув два кольца и показав их присутствующим, она толковала: «Чему быть, тому не миновать». Если же случалось, что вынимала два девичьих, то одно откладывала и искала суженого.
Не одна сваха могла гадать, но и девицы. Для этого избирали красавицу и ловкую; избранная подступала к столу с трепетом и, сев, пела:
За столом сижу,
Слава!
Я на чашу гляжу,
Слава!
Я пятернею вожу,
Слава!
Золото кольцо ищу,
Слава!
Если не находила кольца или боялась взять не то, которое бы желала, то продолжала:
Я еще посижу,
Слава!
Я еще повожу,
Слава!
И суженого найду,
Слава!
В этот раз она должна была показать, что вынула. Хорошо, если вынула вещь по сердцу особы загадывающей. Матушки обращали тогда особое внимание на жениха.
В иных местах девушки ставят на стол красное деревянное блюдо, покрывают его большим белым платком и кладут на платок кусок хлеба и несколько угольев; потом каждая из девиц загадывает кольцом, перстнем, запонкою, серьгами и проч. Перекрещивают блюдо загаданной вещью и кладут каждую отдельно под платок. Пропев песнь хлебу, ломают его и уголь на кусочки, делят между собой и потом завертывают в рукав рубашки, с коими должны лечь спать; и что приснится, то должно случиться. После достают каждую вещь при пении «Славы» и толкуют будущую жизнь по вынутому предмету. Если с девичьими вещами вынимаются и мужские, то поют:
Пошли гусли вдоль по лавке,
Слава!
Вперед по скамейке,
Слава!
Девушка ходит между рядами суженых и отбирает у них вещи:
Мы дойдем до умника,
Слава!
До разумника Ивана Михайловича,
Слава!
Ты пожалуй нам, умник,
Слава!
С правой руки золот перстень,
Слава!
С буйной головы золот венец,
Слава!
Когда пели для девушки или для мужчины, тогда оставляли их имена.
Пошли гусли вдоль по горнице,
Слава!
Ай, вдоль да по скамеечке,
Слава!
Дошли гусли до столешника,
Слава!
Что до дубового,
Слава!
Ты возьми, возьми, умница,
Слава!
С правой руки золот перстень,
Слава!
С своей ли головы золот венец,
Слава!
Девушка перемешивает вещи и берет одну наудачу:
Кому вынется, скоро сбудется,
Слава!
Скоро сбудется, не минуется.
Слава!
Если из собранных вещей доставался кому-нибудь платок, то это означало дорогу с суженым. Или:
Золотая парча развивается,
Слава!
Кому в дорогу сбираться,
Слава!
Стоят сани снаряженные,
Слава!
И полостью подернуты,
Слава!
Только сесть, да поехати,
Слава!
ЗОЛОТО ХОРОНИТЬ
За подблюдными песнями следовали игры, из коих самая старинная и поныне употребляемая между всеми сословиями, с небольшими местными изменениями, это есть золото хоронить. Девушки садятся в кружок, положив руки на колена. Одна из них, подходя к сидящим в кружок, отдает тайно которой-нибудь свое кольцо, а другая должна отгадывать, кому оно отдано. Отдавшая кольцо поет:
И я золото хороню, хороню;
Чисто серебро хороню, хороню;
Я у батюшки во терему, во терему;
Я у матушки во высоком, во высоком.
Гадай, гадай, девица,
Отгадывай, красная!
В коей руке былица,
Змеиные крылица?
В это время девушка ходит по кругу, другие передают незаметно кольцо, которое быстро обходит целый круг или остается в руках хоронящей, иногда весьма долго, с тем намерением, чтобы сбить ищущую, обманывающуюся мнимою передачей кольца: она часто ищет последнее у той, у другой, третьей девицы, и не находит. Когда кольцо ходит по рукам, тогда поют:
Пал, пал перстень
В калину, в малину,
В черную смородину.
Гадай, гадай, девица,
Отгадывай, красная,
В коей руке былица.
Змеиные крылица?
Стоявшая в кругу ищет золото по рукам девушек, коих особая ловкость состоит, показав кольцо, успеть вдруг передать другим или скрыть его так, чтобы ищущая не знала, где искать. Если она отыщет, то схоронившая золото занимает ее место, хотя бы не кончилась песнь. В противном случае должно искать и, ходя в кругу, петь:
И я рада бы гадала,
И я рада бы отгадывала,
Как бы знала, как бы ведала,
Чрез поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком перевиваючи,
Златом приплетаючи —
Ох вы, девушки!
Подруженьки [43];
Вы скажите, не утаите,
Мое золото отдайте.
Меня мати хочет бита,
По три утра, по четыре,
По три прута золотые,
Четвертым жемчужным.
Ей отвечают:
Гадай, гадай, девица,
Отгадывай, красная.
Если золото не отыскивалось, то снова:
Пал, пал перстень
В калину, в малину,
В черную смородину.
Очутился перстень
Да у боярина, да у молодого,
На правой ручке,
На малом мизинце.
Девушка гадала,
Да не отгадала;
Красная гадала,
Да не отгадала,
Его съела рыба!
Проглотила рыба
Еще соли солонку.
Наше золото пропало,
Да и порохом запало,
Да и мохом заросло.
Призаиндевело, призаплесневело.
Вечер, вечер молоденька
С дворянином поиграла,
С руки перстень потеряла.
Молодайка, отгадайка!
Искавшая золото нашла, и тем прекращается игра. Тогда занимает место та, у коей было найдено, и продолжают играть прежним порядком.
Все сословия праздновали святочные вечера, и сколько они доставляли потех, столько приносили с собою тягостей, потому что в семейные дома появлялись неожиданно хожалые сваты, коих должны были угостить. Они приходили с поручениями высмотреть невесть и пригласить на вечер семейного соседа посидеть, поговорить. Хожалый сват одевался в праздничный кафтан, голову приглаживал квасом, а волосы расчесывал в кружок; шапку надевал набекрень и, взяв палку, ходил по домам сзывать добрых людей. Пирушки, разъезды и приглашения были шумные, и в дом званый ездили семействами в огромных санях. Гостей встречали в избе; посадские и простые люди потчевали стариков и старух зеленым вином; молодые угощались орехами, пряниками и брагою. Пели и плясали. Появлялись наряженные и шуты; в числе их скрывались суженые. Они тешили гостей и вступали в разговор с теми, кого любили. Девушки и молодцы пели хороводные и игорные песни. Обыкновенно начинали подблюдной песнью и оканчивали гаданиями. Подблюдные песни девушек здесь были живые, потому что в них принимали участие все веселившиеся, старики и молодежь. Какие пелись песни в боярском кругу, такие и между ними. То же самое было с игорными песнями, загадками и гаданиями, с той разницею, что в высшем сословии господствовало приличие и вкус, а в обыкновенном было более простоты и радушия.
МЕСТНОЕ ОТПРАВЛЕНИЕ СВЯТОЧНЫХ ВЕЧЕРОВ
Дух веселости русского проявляется на святках во всех его действиях: в радостном разговоре, радушном приеме, красивой одежде и в избе, оглашаемой песнями. Еще до наступления святок в мыслях каждого С9оружается целый мир предстоящих забав: там наряды, там дружеские пирушки, игры и молодецкие песни. Там — да всего не перечесть!.. Чувство девушек занято еще более. Каждая из них думает тогда проникнуть в свою судьбу; узнает наперед своего суженого, узнает, каков он будет и будет ли она счастлива с ним, другая даже уверена, что она будет счастлива! Но вот приходят святки, и мечтания красавиц разыгрываются сильнее. Тут все: уборы, игры, гадания, вечерушки и посиделки. Сами разговоры пожилых людей идут тогда важно, начинаются свысока, толкуют уже не о том, о чем в простые вечера, потому что каждый в своей новой и щегольской одежде представляет из себя старосту, бурмистра, приказного или кого-либо повыше.
С Рождества до крещенского сочельника — период собственно святок; тогда все наслаждаются удовольствиями, особенно девушки и парни; все делается живым, игривым. Нет уголка в России, который бы не встречал святок с бьющимся от восторга сердцем и не расставался бы с ними грустно. Так же нигде нет столько заманчивых удовольствий, как в нашей столице, но увы! Они не русские. Даже многого недостает в самой матушке-Москве. Напрасно она хвалится и кичится, что у нее дух чисто русский: нет, в ней смесь чего хотите — старины, чванства и подражания. Где же старая Русь? В ее Кремле, монастырях, церквах, старинных зданиях, кривых и темных улицах и раскиданных домах, выстроенных словно для дач. В уездах Московской губернии можно еще отдохнуть русской жизнью. Там святки, там и свои забавы! Но чем далее отдвигаетесь от Москвы, тем более видите, что она, как старушка, только ворчит про свое былое; рассказывает тысячу раз одно и то же, как она ходила в цветных и парчовых одеждах, гуляла разряженная, пировала во всем разгаре чувств народных, тешилась играми, песнями и праздничным разгульем. Не то ныне! В отдаленности от нее сохранилось еще много своего неподдельного: там забавы и праздники, гадания и святки совершаются без всяких причуд, просто, по желанию каждого. Встречается видеть, что обыкновения старины изменились довольно, однако они не изменили общего духа веселостей.
В Орловской губернии молодые люди собираются на святках в один какой-либо дом и там поют песни, гадают, играют, пляшут, наряжаются кто чем вздумал: козою, собакою, медведем, петухом и т. п. и ходят пугать по домам. Главные забавы составляют гадания и катанье на санях при пении песен. Старики проводят время в разговорах о былом. Боятся веселиться за полночь, думая, что черти разгуливают по перекресткам и улицам. Даже по захождении солнца страшатся ходить на гумно. Простой народ, особенно малолетние, боятся в то время попа. Когда священник славит Христа на святках, тогда старухи, указывая детям на него, грозят, что их отдадут попу, коль скоро не перестанут шуметь или плакать.
Первые дни Р. X. в Смоленской губерний считаются неприкосновенными. Первый день проводят дома или у родных. Второй, называемый молодионы (день младенцев), все женщины, имеющие детей менее годичного возраста, носят их в церковь причащать несмотря ни на какую погоду. Это обыкновение, самое старинное в этом крае, соблюдается свято. Может быть, оно совершается в воспоминание избиения младенцев или избавления нашего Спасителя от смерти, коему поручают судьбу своих детей. В третий день начинаются посещения и угощения, а там уж наступают святые вечера, в которые никто не работает: хозяйка не шьет, не вяжет, не прядет и не сучит ниток; хозяин даже не вьет веревок; ни один мужчина не станет плести лаптей, и если б имел в них надобность, то скорее купит; замужняя женщина даже не заплетает косы, но, расчесав волосы, кладет пластом вокруг головы и потом завязывает платок или наметку. Зажиточные крестьяне вовсе не занимаются работой в святочные вечера. Если бы кто заметил о сем кому-нибудь из них, то получил бы в ответ: «Помилуй! я живу двором, у меня есть скотинка: к чему же мне гневить Бога! Вон Прокопыч прошлогодними святками вил веревки: у него отелилась корова, а у теленка завитые ноги. Силыч лапти плел, ан жеребенок родился сплетенный, будто лапоть». Обратитесь ли с вопросом к хозяйке, она тоже скажет: «И ах, сударь, что вы это? Ведь я замужняя. Вон у Петровичевой окотился ягненок: ноги согнуты, как петли, а ведь за то, что чулки вязала о святках. Соседка наша стала чинить рубахи, так и родила нынче ребенка с заплатою на щеке; а другая соседка нитки сучила — что ж? родила девочку, а у девочки нога ссучилась с рукою. А сколько мучилась, бедняжка!»
Вечеринки, занимая здесь важное действие в сословии крестьян и однодворцев, разделяются на безденежные и со взносом, денег. На безденежные собираются гости по приглашению хозяев, которые потчуют их орехами, клюквою с медом и маком с медом и нанимают музыкантов для плясок. Вечеринка со взносом денег составляется молодыми людьми из одной какой-либо деревни. Выбрав по общему согласию горницу [44], просят у хозяина позволение сделать в его доме вечеринку и потом отправляют в соседние деревни с ведомом, что в таком-то доме будет вечеринка. Молодежь обоего пола, запасшись кормом для лошадей и мелкими деньгами для музыкантов, съезжается на зов, пирует до рассвета; в конце вечеринки музыканты подходят к каждому из пирующих с тарелкою, куда кладут деньги. Веселье на этой вечеринке сопровождается танцами и хороводными играми, но часто выходят ряженые на сцену: журавль, одетый в шубу, с длинной шеею из шубного рукава и деревянным носом. Он важно расхаживает между гуляющими и поклевывает тех, которые мешают его длинноногой походке. Тут гуляет жид с бородой и пейсами (локонами) из льна и с коробкою под мышкой. Он навязывает свой товар или правит старый долг: «А кились отдась гроси, паныцю?» Там целая гурьба цыган и цыганок, которые меняют вещи, продают, ворожат и пляшут со свойственными им ухватками, и часто весьма забавно. Здесь тащится Антон с козою. Его появление есть вызов к пляске. Музыканты дернут смычками, и пойдет присядка с припевом:
Антон козу ведет,
Антонова коза нейдет;
А он ее подгоняет,
А она хвостик подымает,
Он ее вожками,
Она его рожками.
Сначала коза пляшет, потом упрямится. Антон бьет ее веревкою, а она бодает его рогами и дрыгает ногами. Приводят еще медведя в вывороченной черной шубе. Он представляет, как парни ходят к девкам, как девки крадут на поле горох, как богатый барин величается на куге. Иногда в веселый круг является смерть, одетая в саван; голова ее повязана наметкою, глаза и нос красные из свеклы; огромные клыки из редьки. В левой руке она держит свечу со свитком бумаги или чашу с зажженной водкою, а в правой деревянную косу.
Когда ряженые перебывают, все напляшутся до упаду и музыканты устанут играть, тогда начинают порываться домой; однако тут еще затевают игры, окончанием коих бывает женитьба бахоря. Он обыкновенно выбирается из пожилых и избирает себе в жены одну из пожилых женщин. Они представляют из себя родителей всей играющей молодежи. Жена бахоря свивает из полотенца жгут и подает мужу. Став в кружок, молодежь поет под музыку песнь:
Поехала бахорька по дрова, по дрова [45],
А его секира тупа, тупа,
А его кобыла ленива, ленива.
Не стали дрова рубиться, рубиться.
Так задумав ион жениться, жениться,
Чтоб за детками лениться, лениться.
В продолжение песни подают накрест друг другу руки и потом кружатся. Во время этого действия бахорь берет за руку какого-нибудь сына, а мать дочь, выводят их на сцену и заставляют целоваться. Тогда они уже женатые и садятся попарно. Никто из посторонних не смеет разлучить их. Таким образом женятся все. Если сын или дочь упрямятся, то бахорь хлещет их жгутом. После женитьбы музыканты играют какую-нибудь плясовую, а бахорь с маткою пляшут, как здесь говорят, на долгий лен и потом целуются, показывая через то добрый пример своим детям. За ними пляшет каждая пара отдельно и также целуется; потом все пары пускаются в пляску наподобие экосеза. Эта игра, позволяя некоторые вольности — свободно держать руку на плече и даже, обняв, поцеловать — скрывает в своем начале ухищрения молодых людей: здесь они перешептываются с бахорем и предварительно назначают себе пару; бахорь передает тайну своей жене, и таким образом сводятся пары, любящие друг друга.
При повсеместном употреблении «золото хоронить» встречаются в большей или меньшей степени изменения, например в Смоленской губернии. Тут часто после танцев или других забав начинают золото хоронить, и обыкновенно этот долг лежит на хозяйке или на близкой к ней. Усевшись в кружок, кто-либо из молодых принимает на себя обязанность отыскивать золото.
Уж я золото хороню, хороню,
Чисто серебро хороню, хороню;
Я у батюшки в терему, в терему;
Я у матушки в высоком, в высоком.
Думай, гадай, девица,
Отгадывай, красная!
В коей руке былица,
Змеиное крылице?
Уж я рада бы гадала,
И я рада бы отгадала,
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком увиваючи,
Златом приплетаючи.
Ах, вы, кумушки, голубушки,
Вы скажите, не утаите,
Мое золото отдайте.
Меня мати хочет бита
По три утра, по четыре,
По три прута золотые;
Четвертый жемчужный. (2)
С дворянином проиграла,
Вечер перстень потеряла.
Пал, пал перстень
В калину, малину,
В черную смородину.
Очутился перстень,
Да у дворянина,
Да у молодого.
На правой на ручке,
На мизинном пальце.
Девушки гадали, да не отгадали,
Красны гадали, да не отгадали.
Наше золото пропало,
Чисто золото запало
И снежком занесло.
И заинело.
В продолжение песни дама или девица ходит в кругу и показывает, будто бы она каждому отдает перстень, но между тем тайно оставляет у кого-либо. После этого отыскивает перстень молодой человек, и когда он не найдет у той особы, у кого думал найти, то уже не смеет искать у нее другой раз. Он повторяет поиск до трех раз, но если не найдет в третий раз, то дама, хоронившая золото, женит молодого человека, а если отыскивала золото девушка, то она выдает ее замуж. При этом поют:
На улице, матушка, хоровод девок,
хоровод девок!
А я у тебя, матушка,
Не женат, холост!
Не женат, холост!
Жени меня, матушка,
Жени, государыня. (2)
Если поют про девушку, то прибавляют:
А я у тебя, матушка,
Незамужняя,
Незамужняя!
Выдай меня, матушка, замуж,
Выдай, государыня!
Хоронившая золото берет молодого человека или девицу за руку и потихоньку спрашивает: «Кого хотите выбрать?» Потом, подводя их к играющим, говорит: «Мне удалось женить или выдать замуж. Теперь отгадайте, кому он или она нравится?» Играющие отгадывают по очереди, пока не дойдут до особы, на которую пал выбор отыскать золото, а прежде хоронившая садится на место отыскивающей. Таким образом повторяется игра по желанию.
Если перстень отыщется в первый или второй раз, то особа, у которой он нашелся, должна искать его; которая искала, должна хоронить его; а хоронившая садится на место той особы, у которой он нашелся.
В Пензенской губернии первые два дня Р. X. посвящены посещению родных, а с третьего дня начинаются наряживания, игры и гадания и продолжаются до крещенского сочельника. В наряживании бывает произвол: иногда являются генералы с бумажными звездами и офицеры разных полков. Толпы наряженных отправляются на званые вечера, где встречаются девушки, переодетые в татарок, турчанок, жидовок и т. п. Начальная игра состоит в хоронении золота, причем поют:
Уж я золото
Хороню, хороню,
Чисто серебро
Хороню, хороню.
Я у батюшки
В терему, в терему;
Я у матушки
В высоком, в высоком.
Ищи, гадай, девица,
В коей руке былица,
Змеиное крылице?
Рада б, сударь, гадати,
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком перевиваючи,
Златом пересыпаючи.
Ой вы, девушки,
Вы мои, вы мои!
Вы скажите, не утаите,
Вы пожалуста отдайте,
Мое золото пропало.
Меня мати хочет бить
По три утра, по четыре,
По три прута золотых,
Четвертый жемчужный.
Вечерок проиграла,
С руки перстень потеряла.
Пал, пал перстень
В калину, малину,
В черну смородину.
Очутился перстень
Да у дворянина,
Да у молодого,
На правой на ручке,
На левом мизинце.
У кого найдется перстень по окончании песни, тот должен искать его, а хоронить тот, кто угадывал прежде. После этого играют в соседи, набор и фанты, при коих постоянно раздаются поцелуи. Играют еще с большим удовольствием в «подушечку». Одна из девушек берет картуз и, надев его на голову, поет вместе со всеми:
Подушечка, подушечка,
Ах ты, пуховая!
Я барышня, я барышня
Очень молодая.
Кому вечер, кому вечер,
А мне вечеринка.
Кому дети, кому дети,
А мне красны девки.
Кого люблю, кого люблю,
Того поцелую;
Пуховою подушечкой
Того подарую.
Тут девушка надевает картуз на кого захочет и целуется. Если эта игра наскучит, то заводят другую. Девушка берет палку и поет вместе с другими:
Да не то-то я катиться могу,
Да не то-то я молиться могу.
Я могу, могу по келейке пройти,
Я могу, могу пивца, винца испить,
Из винного ковша,
Из чарочки позолоченной;
До кого-то я, младешенька, дойду.
Я приставлю свой костыль [46],
Я ко золоту, ко серебру,
Ко девичьему ко терему.
А сама я поскачу, попляшу,
Взвеселю своих милых гостей.
Уж я батюшку с матушкою,
Родного братца со невестушкою,
А сестрицу со подруженьками.
Забавы оканчиваются по большей части игрою «мостить мост»; но веселости продолжаются до крещенского сочельника. В сам день Крещения простолюдины считают за долг омыться от святочной нечистоты в проруби после погружения в оной креста. Но в губернском городе это не удается им, потому что приставляют особую стражу. Ускользнувшие от бдительности будочников бросаются в прорубь, за что иногда получают от них палочные воздаяния по спине. Вообще по совершении водоосвящения святочники кидаются наперебой в воду, а из нее устремляются опрометью в орловскую (питейный дом) для согревания тела.
Но еще более разнообразия представляют святочные забавы Вологодской губернии, где сами святки называются кудесами. На другой, но более на третий день праздника собирается молодежь на вечера или, как здесь выражаются, на посиделки. Каждый зажиточный, включая сюда все купеческое сословие и чиновничество, поставляет себе за долг сделать в своем доме несколько посиделок, особенно у кого побольше дочерей. Последние приглашают к назначенному дню своих подруг и знакомых. Обыкновенное время съезда бывает шестой и седьмой час вечера, иногда ранее. Угощение составляют чай и конфеты. Кто побогаче, у того весь стол установлен конфетами, вареньями, орехами и яблоками. После чая начинают вместо танцев петь песни, которые ни более ни менее как музыка, потому и танцуют под пение. Мужчина подходит к девушке и берет ее, чтобы с ней играть и петь [47]. В конце всякой песни каждая девица одаривает поцелуем своего мужчину, потому все святочные песни здешнего края направлены к этой цели! Должно думать, что в холодных странах наперекор природе кипят страсти.
Вечер открывается этой песнею, которую поют вдвоем:
Летал голубь,
Летал сизый
С голубушкою;
Удалой молодец
С красной девицею.
Если б эта-то голубушка
Со голубем жила;
Если б эта красна девица
Со молодцем росла:
Я бы золотом усыпал,
Жемчугом унизал;
Я бы летнею порою
Во карете бы возил;
Я бы зимнею порою
В Петербург город свозил:
На ямских лошадях,
На казанских санях;
Что на кучере кафтан,
Самолучшего сукна,
На девице сарафан
Хорошо очень убран.
Кладу голубя на ручку,
Не тряхнется;
На другую переложу,
Не ворохнется;
Скажу: шиш, голубь мой!
Полетай, сизый, домой,
Полетай, сизый, домой,
Мы простимся с тобой.
Эта песнь играется очень просто. Мужчины берут девушек и парами ходят по комнате; только в конце, когда поют:
Кладу голубя на ручку,—
каждая пара вальсирует в одну сторону, а когда запоют:
На другую переложу, Не ворохнется и т. д.,—
тогда вертятся в другую сторону. В заключение каждая пара целуется или каждый мужчина целует девушку, с которою он играл.
Еду, поеду
В Новгород гуляти,
Ах, калина, ах, малина!
В Новгород гуляти,
Товар закупати,
Ах, калина, ах, малина!
Товары новые.
Купцы молодые,
Ах, калина, ах, малина!
Куплю жене фатку,
Куплю коноватку,
Ах, калина, ах, малина!
Прими, жена, фатку,
Прими коноватку [48],
Ах, калина, ах, малина!
Прими же, не чванься,
Много не ломайся;
Ах, калина, ах, малина!
Люди вы, люди,
Вы на нас взгляните.
Ах, калина, ах, малина!
Вы на нас взгляните,
С женой рассудите.
Ах, калина, ах, малина!
Женушка не любит,
Душа ненавидит,
Ах, калина, ах, малина!
К людям ходит личиком,
Ко мне ходит плечиком.
Ах, калина, ах, малина!
После этого снова начинают ту же самую песнь, только в середине вместо:
Куплю жене фатку,
Куплю коноватку…—
Поют:
Куплю жене юбку,
Куплю парчовую.
Песнь эта играется следующим образом: мужчины ходят по комнате, одни без девиц, но когда запоют: «Прими, жена, фатку…», тогда каждый из них становится перед избранною девушкою на одно колено и одаривает ее фатою. Она в первые два раза отказывается от его подарка и даже не хочет смотреть на него. Когда же повторяют в третий раз песнь и запоют:
Куплю жене плетку,
Куплю шелковую.
Ах, калина, ах, малина!
Тогда она делается ласковою, ходит уже не плечиком, а личиком, и в то время поют:
Женушка и любит,
Душа все целует.
Ах, калина, ах, малина!
К людям ходит плечиком;
Ко мне ходит личиком.
Ах, калина, ах, малина!
В заключение же все целуются.
Через реку, реку
Лежала дощечка,
Доска дубовая,
Тоненька, гибкая;
По этой дощечке
Никто не прохаживал,
Никого не важивал.
Молодец тут перешел,
Красну девку перевел,
Переведши, целовал,
Тремя лентами даровал:
Перва лента алая,
Девушка-то бравая,
Другая зеленая,
Девушка хваленая;
Третья лента масака,
Роста девушка высока,
До самого потолка.
Эту песню поют и играют, как первую. В заключение делают то же самое (целуются).
Я круг келейки хожу,
Круг я новенькой,
Круг сосновенькой,
Младу старицу бужу:
Уж ты, старица, встань!
Спасенная душа, встань!
Встань, к заутрени звонят,
На расход говорят:
Люди сходятся,
Богу молятся.
Отойди прочь, пономарь,
Отойди прочь, пустозвон,
Не могу я встать,
Головы поднять,
Голова моя болит,
Худо можется,
Да нездоровится.
Потом начинают петь ту же самую песнь с некоторыми переменами, а именно вместо куплета: Встань, к заутрени звонят,—
поют:
К тебе молодец идет,
Чаю, кофею несет,
Напиться велит,
Позабавиться.
Уж как встать было мне,
Походить было мне,
Поломать костей
Для милых гостей.
За этим садится на стул тот мужчина, который ходил около ее кельи. Тут подходит другая девица и ходит около кельи, прочие поют:
Я круг келейки хожу,
Круг я новенькой,
Круг сосновенькой,
Млада старца бужу,
Уж ты, старец, встань!..
Повторяется то же самое, что пели в первый раз. При пении же во второй раз вместо стиха:
Встань, к заутрени звонят,—
поют:
К тебе девица идет,
Штоф рому несет,
Напиться велит,
Позабавиться.
Уж как встать было мне…
Как в первый раз. С этими словами он встает, кружится и целует девицу, которая садится на место прежнего мужчины, и потом другой мужчина начинает ходить около кельи старицы. Таким образом продолжают играть до тех пор, пока не переберут всех по очереди и пока игра не наскучит.
Эту песнь играют так: посредине комнаты ставят стул, на который садится одна из девушек. Кто-нибудь из мужчин зачинает песнь; в продолжение пения он ходит вокруг стула. Со словами же:
Уж как встать было мне,—
девушка встает со стула, оборачивается несколько раз с мужчиною, который ходил около ее кельи, и они заключают песнь обоюдным поцелуем.
Как на горе калина, (2)
Под горою малина, (2)
Тут девушка гуляла, (2)
Калинушку ломала, (2)
Во пучочки вязала, (2)
В молодчика бросала: (2)
Ты, молодчик молодой, (2)
Возьми меня за себя! (2)
А я тебе угожу, (2)
Пару коней подарю; (2)
Еще боле угожу, (2)
С руки перстень подарю; (2).
Еще боле угожу, (2)
Поцелую, обойму. (2)
Когда начнут петь эту песнь, тогда девицы, взявшись под руки, ходят по комнате; когда же запоют:
Во пучочки вязала,—
они свертывают свои платки, а когда запоют:
В молодчика бросала,—
бросают платки в того из молодцов, который более им нравится. Заключение общее с другими песнями. Поют еще эту песнь и так:
Как на горе, душа-радость, калина, (2)
Под горою, душа-радость, малина, (2)
Тут девушка, душа-радость, гуляла. (2)
Бывает припев еще такой:
Ну что ж? кому дело? бросала,
Ну кому какое дело? бросала.
Иногда и тот и другой припев поют вместе или попеременно, например так:
Еще боль, душа-радость, угожу. (2)
Ну что ж, кому дело? подарю,
Ну кому какое дело? угожу. — и пр.
Как во улице во швецкой,
В слободе было немецкой,
Молодой молодчик гуляет,
За собой он девушку водит,
Девушку, девушку-иноземку.
Девушка речь говорила,
Говорила, не стыдилась:
Как поедешь, друг, жениться,
Приворачивай проститься,
Привяжи коня ко кусту,
Что к тому кусту калины.
Каково кушать калину,
Таково житье за старым.
Что у старого у мужа
Ни грозы нет и ни воли,
От людей нет обороны,
Его люди мало знают,
Господа не почитают.
Потом начинают эту песню снова и оканчивают уже:
Привяжи коня ко кусту,
Что к тому кусту малины.
Каково кушать малину,
Таково житье за ровней.
Что у ровнюшки, у мужа,
И гроза есть, и свобода,
От людей есть оборона:
Его люди много знают,
Господа все почитают.
Как по первой по пороше (2)
Шел мальчик хороший, (2)
Не путем шел, не дорогой, (2)
Чужою тропою,
Он чужою шел тропою,
Чужим огородом.
Набирает, нажимает
Ком белого снега,
Он бросает и кидает
Девушке на колени.
Не шути, белый, кудрявый,
Мне теперь не время.
У батюшки гости, гости,
У матушки гостьи,
У мила братца компанья,
У меня подружки.
Я с тобою застоялась,
Подруг растеряла;
Я подружек растеряла,
Тебя целовала.
Сначала ходят по комнате одни мужчины и поют. Когда дойдет дело до стиха:
Набирает, нажимает
Ком белого снега,—
они свертывают свои платки и при следующем стихе бросают к девицам на колени, кому которая нравится. Каждая из девиц становится против того из мужчин, от которого получила платок; потом все рядом подходят к ним и поют:
Не шути, белый, кудрявый,
Мне теперь не время:
У батюшки гости, гости,
У матушки гостьи;
У мила братца компанья,
У меня подружки.
Я с тобою застоялась,
Подруг растеряла.
Потом, приблизившись каждая к своему мужчине, целует его.
Уж мне надобно сходити до зелена луга;
Мне там надобно увидеть сердечного друга.
Что вечор ко мне, младенык, прилетал голубчик;
Что садился голубчик на мой теремочек.
Со моего теремочка на красно крылечко,
Он со красного крылечка на мое окошко,
В первом часе полуночи меня милый будит:
Встань! красавица драгая, встань! ты пробудися.
Я пришел к тебе, во-первых: отворяй мне двери;
Не отворишь, радость, двери, хоть открой окошко.
Я из спальни выходила, двери отворила,
Новы двери отворила, друга пропустила,
За белые ручки брала, в уста целовала;
За убраной стол садила, чаем напоила;
Чаем, кофеем я поила, дружку говорила:
«Как поедешь, моя радость, в дальнюю сторонку,
Там, во дальней во сторонке, ты много не хвастай».
На что мальчик рассердился, с девушкой разбранился,
Он ударил ручкой во столик, полно, мила, вздорить.
Пошел стук, пошел бряк по моей по спальне.
Что про это про несчастье все люди узнали,
Все дворовые узнали, маменьке сказали.
Присылает ко мне мать верную служанку.
«Сударыня, барышня! что с вами случилося?»
Сера кошечка скопила, зеркальце разбила,
Шельма зеркальце разбила, меня разбудила,
Меня, младу, разбудила, с милым разлучила.
Эту и следующую песнь играют одинаково: по одну сторону становятся мужчины, а напротив них избранные ими девицы. Мужчины в продолжение всей песни переходят на то место, где стояли девицы, — девицы туда, где стояли мужчины, и таким образом продолжают переходить до конца песни. В заключение целуются.
Возле речки, возле мостика,
Трава росла;
Трава росла шелковая,
Шелковая, муравая, зеленая.
И я в три косы косила
Ради гостя,
Ради гостя, ради друга,
Ради гостя, ради друга дорогого.
Что задумал, моя радость,
Друг жениться.
Он не хочет со мной, бедной,
Он не хочет со мной, бедненькой, проститься.
Заезжай ко мне, девице,
Друг проститься,
Неравно, моя надежда,
Что случится:
Через реченьку поедешь,
Друг, утонешь;
Через быстру понесешься,
Захлебнешься.
Про меня, красну девицу,
Друг, помянешь:
Какова-то я, младенька,
Какова я молодешенька бывала;
Поутру раным-раненько,
Поутру раным-ранешенько вставала,
На босу ножку башмачки
Надевала,
И на плечики салопчик накидала,
На головушку платочек
Навязала;
Встретить друга дорогого
Поспешала.
Веселая голова,
Не ходи мимо двора; (2)
Не прокладывай следа,
Дороженьки не тори:
Худой славы не клади.
Худа славушка пройдет,
Никто замуж не возьмет:
Ни боярин, ни купец,
Ни удалый молодец.
Отцу, матери бесчестье,
Роду-племени укор,
Мне нельзя прийти домой,
Сказать маменьке родной.
Скажу так, скажу сяк,
Скажу эдак и вот так:
Скажу, в садике была,
Во зеленом гуляла,
Сладки яблочки щипала,
Все наливчатые,
Мила дружку отсылала
Во высокий во терем:
Милый яблочки не принял,
Ничего не говорит;
Не отказывает, не приказывает.
Уж я топнула ногой!
Ворочусь, млада, домой:
Дружку выговорю,
В глаза выпеняю:
«Ты послушай-ка, неверный,
Погадай, негодяй!
Я за что тебя люблю?
За что жаловать хочу?
Я за то тебя люблю,
Что на ноженьку легок,
На босу ногу сапог,
Во полночь гулять готов».
Не спасибо игумну тому,
Не благодарствуй бессовестному.
Рано молодца
В чернички стригут,
Молодешенька посхимнивают.
Не мое дело к обедне ходить,
Не мое дело молебны служить;
Только мое дело
Скакать, да плясать,
Игрища сбирать.
Посашеньце под лавку брошу,
Черну мантию на стол положу.
Подарю я, подарю,
Сестрицу свою
Любезненькую.
Эта песнь начинается тем, что один из мужчин, надев на голову платок, прохаживается вдоль комнаты и поет с другими: «Не спасибо игумну тому…» и когда дойдет до слов: «Только мое дело скакать, да плясать…» — весело выплясывает и в конце песни целует избранную им девицу.
Последняя встает со стула и разыгрывает ту же самую песнь, с той разницею, что девица ходит скромнее и начинает уже:
Не спасибо игуменье той,—
и оканчивает:
Подарю я, подарю братца своего любезненького.
В заключение она целует избранного ею мужчину. Эта песнь играется дотоле, пока не переберут всех.
Здравствуй, милая, хорошая моя,
Чернобровая, нарядочная!
Вот, лёли, лёли, лёли,
Чернобровая, нарядочная!
Уж как некому голубушки моей
Приголубить, приласкать без меня!
Без тебя, мой друг, постеля холодна,
Одеяличко заиндевело.
Сголовьецо потонуло во слезах,
Подушечки раскидала во тосках:
Все тебя, мой друг, ожидаючи,
Свою участь проклинаючи.
Ах ты, участь, участь горькая моя!
Пожалей хоть на минуточку меня.
Вдоль по улице метелица метёт,
За метелицей мой миленький идёт,
Во правой руке гитарочку несёт,
За собою ворона коня ведёт,
За конем его любезная идёт;
Кричит: «Молодец! постой, постой, постой,
Саша, миленький, гитарочку настрой,
Свою песенку любезную пропой:
Как у девицы русые волоса
И гребеночкой приколота коса,
Я за то ее целую три раза».
У девицы, у девицы русый локон до плеча,
Он завит был со вкусом;
Но, к несчастию, развился.
Тут молодчик подбежал,
Русый локон завивал,
Русый локон завивал,
За то три раза целовал.
Эти две песни играются, как:
Летал голубь, Летал сизый…
Девушка, голубка,
Аленькая юбка;
Девушка баска, баска,
Поцелуй-ка три разка.
Сколько белых, черных, желтых, красных… и т. д. юбок, столько раз поют эту крошечную песенку, которая в игре очень забавная и веселая.
Около Дону, Дону, Дону,
Около тихого Дону,
Ходят девицы, гуляют,
Пару коней выбирают.
Пара коней — вороные;
Узды — узды тесмяные.
Пряжки — пряжки золотые.
Вздогадайся, вздогадайся
Красна девица-душа;
Принимайся, принимайся
За доброго молодца:
Кой взлюбится,
Приголубится,
Поцелуется.
Песнь эту начинают снова и вместо:
Ходят девицы гуляют,—
поют:
Ходят молодцы, гуляют;
вместо:
Вздогадайся, вздогадайся,
Красна девица-душа и т. д. —
поют:
Вздогадайся, вздогадайся,
Удалый молодец;
Принимайся, принимайся
За душу красну девицу:
Коя взлюбится,
Приголубится,
Поцелуется.
Мужчина избирает для себя девушку, которая нравится ему, и становится с нею посредине комнаты; то же самое делают все играющие. Потом начинается песнь, которая поется, словно танец. В продолжение пения каждая пара меняется местами, сходится и расходится. Потом две пары берутся за руки, кружатся и, сделав какую-нибудь фигуру, дают место другим. В заключение каждая девица одаривает своего мужчину поцелуем.
Не летай, соловей,
Не летай, молодой,
При долине!
Ты не вей гнезда
При осине!
Ты совей гнездо
При тереме!
Что в котором теремочке
Сидела девочка.
Девушка шила ковер,
Вышивала;
Шивучи, красна девица
Речь говорила:
«Кому этот ковер
Достанется?»
Доставался ковер
Старому мужу,
Стару мужу негодяю,
Негодяю!
Я могу этот ковер
Приубавить!
Со всех со сторон,
Со четырех;
Я по шитому узору,
Золотому.
После этого начинается песнь снова, только вместо:
Старому мужу негодяю,—
поется:
Младому мужу негодяю,—
и оканчивается так же, как и в первый раз. Когда же в третий раз ковер достается ровне мужу, тогда слово «негодяй» выпускается и вместо прежнего окончания поют:
Я могу этот ковер
Принаставить!
Со всех сторон,
Со четырех;
Я по шитому узору,
Золотому.
Эта песнь играется так же, как и первая.
У меня ручки белые,
У него ноги грязные.
Я пойду, млада, в торг торговати,
Я куплю, млада, сер камешек:
Я за камешек три денежки дам,
За цепочку два грошичка.
Я возьму камень на руки,
Наложу стару на ворот
И спущу его на море;
А сама взойду на гору,
Посмотрю, млада, на воду:
Каково старый плавает?
Глубоко ль воду меряет?
Где рука, где нога, где седа борода.
Как взмолится мне старый муж:
«Уж ты, душка, женушка моя!
Перейми ты меня, старика!
Уж я рад на тебя работать,
По три утра не евши молоть,
По четыре не завтракавши,
По три вечера постелю стлать,
Во четвертый на место звать».
Достойна замечания любимая поселянками песнь:
Походите вы, девушки,
Погуляйте, голубушки,
Во своей воле у батюшки
И во неге у матушки!
Неровно замуж выйдется,
Неровен черт навернется,
Либо старое, удушливое,
Либо малое, капризливое,
Либо младое, недружливое.
У меня, млады, старый муж,
Он вечор поздно из гостей пришел;
Он велит разувать, раздевать, распоясывать,
Частые пуговки расстегивать.
Не того поля ягода брана,
Не того отца дочь отдана.
После того как она сказала своим подругам, что мужья часто бывают не по сердцу: или удушливые старики, или и молодые, но гордые и недружелюбные, она представляет в доказательство собственную свою жизнь. Эта песнь замечательна еще потому, что в ней изображено обращение с женами наших предков, которые буквально понимали слова: «Жена да боится своего мужа», поэтому заставляли жен весьма часто исправлять должность служанки.
Любимые еще песни, употребляемые на посиделках и вечерах святочных, известны под именем заенька. Так они названы потому, что ими начинается: заенька серенький. Играются же следующим образом. Один из мужчин берет девушку и, бегая с нею по комнате, поет первую песнь — потом целуется при конце. Затем поют вторую, но уже девушка по окончании этой песни берет другого из мужчин, который ей нравится, и &;lt;они&;gt; вместе поют третью песнь. По окончании ее тот мужчина, который действовал в первой песни, приглашает иную девушку, которая, когда запоют следующую песнь, выбирает для себя другого мужчину; этот приглашает снова другую девушку; она избирает опять нового мужчину. Такой перебор продолжается до тех пор, пока никого не останется на местах и все уже на сцене. Тогда становятся все в один круг и поют:
Как на нашей на сторонке и пр.
Наборных песен великое множество; но вот более употребительные:
Заенька,
Серенький.
Ушки долгонькие,
Ножки коротенькие.
Зайка в сторону скочил,
Много солоду купил,
Он в другую скочил,
Тут река глубока,
Река тиновата,
Река рябиновата,
Что рябинушка часта,
Целуй молодца в уста.
Уж я улком шла,
Переулком шла,
Клубок ниток нашла.
Клубок катится,
Нитка тянется;
Клубок дале, дале, дале;
Нитка доле, доле, доле.
Я за ниточку взялась,
Моя нитка сорвалась.
Сам толку, сам мелю,
Сам по воду хожу,
Сам щи, кашу варю;
Кашеварничаю, пивоварничаю;
Сажу барыню-жену
На перину пухову.
Сиди, моя жена,
Всегда весела,
Всегда радостна.
Уж ты шей, вышивай
Широкие рукава,
Широкие и долгие:
В три полотнища,
Чтобы было, во что класть
Небылые словеса;
Небылые, несталые,
Неотчетливые.
Ты душа, красна девица,
Поди выйдь за меня.
Ах, тиги, тиги, тиги,
Гуси, лебеди мои!
Со ржавчинки.
Со болотянки;
Со Дуная со реки,
Со ключевыя воды.
Наезжали гостеньки:
«Это наш, это наш,
Это наш гостенек,
Этот к нам в гости идет».
Я усаживала, угораживала
От лютого зверя,
От волчища…
Вот ушел, вот ушел,
Вот и негде взять!
Не Маланьин зять.
Что первый день понедельничек,
Что второй-то день во вторничек,
Сива, сива середа, середа,
Полевой наш четверток, четверток,
Веселая наша пятница,
Что в субботу во ковер, во ковер,
В воскресенье выводить, выводить,
В понедельник целовать, целовать.
Сковородник на печи,
Ты не много хлопочи,
Десяточка два блинков испеки.
Двое ходят, двое бродят,
Двое сойдутся,
Приобоймутся,
Поцелуются.
Девушка, сердце!
Вари ушку с перцем.
Вари, вари поскорее,
Вари посмелее.
Кланяйся пониже,
Говори потише:
Мне повеселее.
Девушка, голубка,
Аленькая юбка,
Девушка баска, баска,
Поцелуй-ка три разка.
Сделалось чудо
во Фрязинове;
Съели корову
Зимою пауты (большая муха).
Заинька по сеничкам гуляй, гуляй, гуляй,
Серенький по новеньким погуливай — гуляй.
Некуда заиньке выскочити,
Все ворота призатворены стоят,
У всех у ворот по три сторожа стоят,
У всех у ворот по три девицы сидят:
Первая в камке, другая в тафте,
Третья в золоте.
Не хочу в камке,
Не хочу в тафте,
Хочу в ситчике,
В полосатеньком.
Люблю девушку,
Тороватенькую;
Я которую люблю,
Ту и поцелую.
У попа за двором
Пироги с творогом.
Если б было с кем,
Разломил бы да съел.
Милому середка,
Постылому конец.
Что за то ему конец,
Что удалый молодец.
Много есть других подобных песен, но большею частью поют эти. Теперь становятся в круг и, переходя с места на место, поют:
Как на нашей на сторонке (2)
Хороша угода, (2)
Что хорошая угода, (2)
Хорош хмель родился, (2)
Что хорош хмель родился, (2)
Круг колышка вился, (2)
Вился, вился, извился, (2)
В венцы золотые. (2)
Золотые венцы вьются, (2)
Серебряны листья, (2)
Что серебряные листья, (2)
Жемчужные шишки. (2)
Нащиплю я, млада, хмелю, (2)
Хмелю зеленого, (2)
Наварю я, млада, пива, (2)
Пивушка пьянова, (2)
Созову я, млада, в гости, гостя, (2)
Гостя дорогого, (2)
Гостя, гостя дорогого, (2)
Батюшку родного. (2)
Мой батюшка пьет, пьет пиво, (2)
Допьяна не напьется, (2)
Он допьяна не напьется, (2)
Домой соберется. (2)
Мой батюшка сбирался, (2)
Меня оставляет; (2)
Меня, младу, оставляет (2)
На чужой сторонке. (2)
На чужой дальней сторонке (2)
Горе горевати; (2)
Горе, горе горевати, (2)
Тоску тосковати.
А я, млада, не умею, а я, млада, не горазда
Горе горевати, тоски тосковати.
Когда наскучит играть и петь, тогда выдумывают игры, например, хоронить золото, фанты, набор и многие другие.
Когда собираются гадать, тогда ставят закрытый белым полотном стол; на него кладут кусок ржаного хлеба, уголья, соль и золу. Все это завязывают девушки в платки и кладут в сухое блюдо. Прочие гости также дают от себя свои вещи: их складывают в одно место; потом все становятся вокруг блюда и поют «Слава!». При пении поднимают руки вверх и по окончании каждого стиха притопывают ногою. Потом сажают одного из гостей на высоком месте и, когда пропоют песнь, снимают его с места и качают на руках. После все немедленно бросаются к блюду, разбирают вещи наугад и по ним выводят свои замечания. Досталось ли мужчине кольцо девушки, а ей кольцо или перстень мужчины, то непременно выйти ей замуж.
Играющие должны завязать глаза свои и, взявшись за руки, холить вокруг стола.