Животные рода лам: лама, альпака, викунья, гуанако

Животные рода лам: лама, альпака, викунья, гуанако

Едва ли нужно повторять, что у американских индейцев не было никаких тягловых животных. Помимо женщин, которые были первыми носильщиками, мужчина приспособил для этой цели одомашненную ламу. До появления здесь белого человека в Америке не было ни лошадей, ни волов, ни быков, ни одомашненных свиней или коз. Единственным животным – и это было не тягловое животное, так как транспортное колесо в доиспанской Америке не существовало, – была лама и ее родичи, дающие шерсть.

Лама – самое стилизованное животное в книге природы; у нее голова верблюда, большие глаза, рассеченный нос, заячья губа, нет верхних зубов, по два пальца на ногах, которые кажутся раздвоенными, но это не так. Обычно лама передвигается той же неспешной походкой, какой знатная дама входит в салон, но она может прыгать, как олень, а когда она обращается в паническое бегство, то бежит со скоростью поезда (поезда в Андах).

Наряду со своим далеким предком верблюдом лама имеет (по крайней мере, для темы этой книги) удивительную историю. Насколько известно в настоящее время, животные, известные нам как верблюды и представители рода лам (в который входят ламы, гуанако, альпаки и викуньи), произошли от первых верблюдообразных, которые доминировали в эоцене (средний отдел палеогена). Та особая группа, которая, как считается, дала начало современным ламам и верблюдам, была найдена лишь в Северной Америке. Из-за усиливающейся засухи и смены растительности, которые повлияли на пищевой рацион, во время третичного периода постоянно шла перегруппировка животного мира посредством миграции. К предкам верблюдов имеют отношение носороги и в особенности тапиры, которые в настоящее время обитают только в лесах Юго-Восточной Азии (один вид), Центральной и Южной Америки (три вида).

Они, как и Protylopus, имевшие верблюдоподобные черты, в ту геологическую эпоху, предшествующую появлению человека, вероятно, прошли по периодически возникавшему сухопутному мосту, который, вероятнее всего, соединял север Америки через Берингов пролив с окраинами Азии. Каковы бы ни были «недостающие звенья цепи», это животное, из которого должны были развиться и верблюд, и лама, появилось в Северной Америке в период нижнего эоцена. Вследствие «общей смены растительного покрова, влияющего на пищевой рацион травоядных животных», они были вынуждены мигрировать из зоны своего первоначального обитания: одна группа двинулась на юг в Южную Америку и стала животными рода лам, а другие ушли в Монголию (Центральную Азию. – Ред.) и стали со временем хорошо известными верблюдами-дромадерами (с одним горбом) и азиатскими верблюдами-бактрианами (с двумя горбами).

Ламы относятся к роду лам: они отличаются отсутствием горба и мозолей на коленях; верблюды могут весить до 900 и более килограммов, лама же, в лучшем случае, – до 180 (обычно 80—100 кг. – Ред.). Их взаимоотношения с человеком, его культурой и дорогами, которые он построил на разных континентах, поразительно схожи.

Никто не знает, когда в документальной человеческой истории впервые появился верблюд (около 4000 лет до н. э., где-то в Аравии, обитавший там его дикий предок вымер. – Ред.). Нет никаких записей о верблюдах в диком состоянии (в Гоби обнаружены в 1943 году. – Ред.), и все же у них более длинная цепочка наследственных изменений и адаптации, чем у какого-либо другого скота. Верблюдов нет на первых памятниках в Египте (изображения одногорбых верблюдов на Синае и в Асуане имеют возраст около 5000 лет. – Ред.), а Юлиан Хаксли недавно заявил, что они появились в Египте не раньше 300 года до н. э. Очевидно, верблюды были относительно новыми животными в регионе Благодатного Полумесяца, так как когда Ксеркс в 480 году до н. э. начал свое вторжение в Грецию, по словам Геродота, в этой огромной армии был только один корпус верблюдов (просто иранцы (персы, мидяне, бактрийцы, скифы и др.) были прежде всего великолепными конниками. – Ред.): «Вооруженные арабы… ехали верхом на верблюдах, которые по скорости бега не уступают лошадям», но они «шли позади, чтобы не сеять панику среди лошадей, которые не выносят присутствия верблюдов».

Верблюды появились в Северной Африке, очевидно, не раньше позд– неримского периода. Саллюстий пишет, что в первый раз римляне увидели верблюдов в Малой Азии, когда они воевали с Митридатом VI Евпатором (первая война Рима с Митридатом в 89–84 гг. до н. э.). А Юлиан Хаксли утверждает, что до IV века н. э. их там было немного. И тем не менее верблюды стали главным транспортным средством на дорогах древнего Великого шелкового пути точно так же, как ламы стали транспортным средством на высокогорных дорогах инков.

Верблюд был первым «товарным вагоном». И даже больше; он настоящий ходячий склад продовольствия. Живой и мертвый, он содержит в себе почти все, что полезно человеку. Из его шерсти делают «черные палатки» (юрты и т. п.), его мясо имеет нежный вкус. Верблюд может только ходить и скакать галопом. Полностью нагруженный (может нести груз до 670 кг, однако нормальный вес вьюка, переносимого на спине – 50 % (или чуть больше) веса животного), он может проходить в день до 80 км (обычно, в караване, 25–30 км). Если его подгоняют бежать галопом, он может двигаться со скоростью скорого поезда (автор преувеличивает – скорость верблюда до 23,5 км/ч, рабочая скорость до 10 км/ч. – Ред.), а его дневной переход превосходит возможности лошади. Его брюхо вмещает достаточно воды на много дней (взрослый верблюд за 10 минут выпивает 125–130 литров воды, а человек может пить ее только в случае необходимости). Ноздри верблюда имеют способность закрываться для защиты от песчаных бурь, а его большие ясные глаза так густо обрамлены ресницами, что ни одна песчинка не может попасть в них. В верблюде есть что-то правильное; он может выдерживать температуру пустыни Гоби +60 °C, а также быть невосприимчивым к арктическому холоду (морозы в Гоби достигают —40 °C. – Ред.). Верблюда, пишет автор «Путешествия по пустыням Аравии», можно «укрывать в праздничные дни великолепной попоной из зеленого бархата», водружать на него седло под балдахином и путешествовать по безлюдным дорогам пустыни, или он может неделями лежать на весенних пастбищах, «нагуливая мясо и жир в своих горбах на утомительный летний период в пустыне».

Все, что бы ни говорили о верблюде, можно сказать и о ламе: она дает пищу, шерсть, топливо и является транспортным средством. Это животное мира людей, т. е., хотя в ней нет такой любви к человеку, какую к нему проявляют лошади и собаки, тем не менее она является частью жизни человека и его общества.

После двенадцатимесячного (около 13 месяцев. – Ред.) периода беременности самка верблюда рождает теленка «ростом со взрослого человека», делится своими наблюдениями Чарльз Даути; «пастух вытягивает ноги новорожденного, вытаскивает его из лона, хлопает по груди, приводит его в чувство, и через три часа он уже стоит, сосет вымя и издает первые жалобные звуки, похожие на блеяние овцы». После этого самка верблюда ежедневно начинает давать три пинты (т. е. около 1,5 литра – автор не точен. Самка одногорбого верблюда (дромадера) дает до 8– 10 литров молока в день, самка бактриана – в 2–2,5 раза меньше, около 4 литров. – Ред.) молока (ламу никогда не доили). Так как в пустыне, где живет верблюд, мало топлива, кочевники используют для этого высохший верблюжий помет, который арабы называют джелла. Когда на верблюдов нагружают слишком много, они выражают свой протест против тяжелого груза стоном, но стойко и молча идут до конца.

Они дают все, даже их моча используется кочевниками для обмывания младенцев, так как они полагают, что ее запах отпугнет насекомых. Послушный, безропотный, верблюд бороздит пустынные края, а женщина– кочевница идет рядом с медленно шагающими верблюдами и прядет. Кто-то написал, что верблюд похож на грациозную, некрасивую женщину, магия которой заключается в манере ходить как куртизанка у Бодлера: «измученная, решительная… в ней есть неизбывное изящество».

Рис. 134. Серебряная лама, литье, пайка. Эта фигурка имеет 13 см в высоту, но во время испанского завоевания серебряных дел мастера инков отливали фигуры лам в натуральную величину для Кури– канчи (Кориканчи), Золотого сада, в Куско

Кто говорит «верблюд», говорит «лама», так как во всех или почти во всех своих привычках, связанных с человеком, их можно сравнивать, даже если их разделяют сто тысяч лет различной эволюции. Оба этих животных являются для человека транспортным средством, движущимся по самым необыкновенным дорогам, которые он построил (или по бездорожью). Лама похожа на верблюда, за исключением тела, но их способ хранения воды даже без горба абсолютно одинаков (метаболизм подкожного жира и углеводы организма). На ламах редко ездят верхом, хотя есть керамические изделия мочика, на которых изображены индейцы верхом на ламах. Лам не доят и не запрягают в колесные повозки. И все же у них, как и у верблюдов, есть та поразительная гибкая способность приспосабливаться. Они могут жить в зоне вечных снегов на высоте 5200 м над уровнем моря или акклиматизироваться в пустыне. Мочика (400–800 н. э.) на своей керамике изображают лам, несущих тяжелые грузы через пустыню, на глаза животных свисает челка из шерсти, чтобы приглушить ослепительный солнечный свет. Обычно лама с грузом в половину своего веса может проходить 30–35 км в день; но если ее заставить, она будет идти дольше. Чем верблюд был для азиата, тем и лама была для инки. Ее шерсть использовали главным образом для изготовления толстых одеял, крепких веревок, мешков для грузов (шерсть очень засаленная). Из мяса ламы делали высушенное на солнце чарки (отсюда наше слово «jerky», «вяленое мясо»). Помет ламы, такия, как и помет верблюда, был топливом, и его собирали на пустошах, принадлежащих общине.

Профессия пастуха лам во времена инков была сложной и почетной, так как лама не только давала материальную пользу, но ее легкие служили средством для гадания в тяжелые времена; в них искали предзнаменования точно так же, как римляне искали их в куриных внутренностях.

Едва ли нужно говорить, что инки не «изобретали» ламу; она существовала в культуре Перу еще за две с половиной тысячи лет до появления инков. Это такое древнее животное, что встречается в захоронениях Паракаса, и там у нее на ногах пять пальцев вместо двух! Но инки разведение лам привели в систему.

В настоящее время, по-видимому, почти нет сомнений в том, что неприрученный гуанако является диким предком ламы. Сама лама является гибридом, но эти двое являются друг для друга самыми близкими родственниками. Из двух других представителей рода лам альпака, которая в настоящее время, как и во времена инков, дает шерсть для ткачества, по-видимому, является гибридом ламы и викуньи. Альпака ничего не «носит»; она не намного больше большой овцы, и место ее обитания ограничено главным образом плоскогорьями на высоте около 4500 м. Викунья, самая изящная из представителей этой группы, совершенно дикая. «Изящное животное с массой тонкой шерсти… – писал Сьеса де Леон, – она лучше козы, и вся она имеет каштановый цвет. Они такие проворные, что ни одна собака не может догнать их, и они часто демонстрируют свою быстроту у самой линии снегов». Являясь обладательницей самой тонкой шерсти в мире (достойной быть золотым руном Ясона), викунья была под запретом для простого человека. Только Инка и его приближенные могли носить одежду из ее шерсти. Викуний добывали на охоте, как объясняет Сьеса де Леон: «Когда Инки желали устроить королевскую охоту, они приказывали трем, четырем, десяти тысячам, двадцати тысячам индейцев окружить большой район и постепенно сходиться до тех пор, пока они не смогут взяться за руки… Они делали очень дорогую ткань из шерсти викуний для Инки». Очень часто «в таком огромном кольце оказывались до сорока тысяч голов гуанако и викуний; большую часть самок викуний и некоторых самцов отпускали, но перед тем, как отпустить их на свободу, с них состригали шерсть… шерсть викуний, тонкая, как шелк, предназначалась для Инки».

Инки рассчитывали, когда им необходим был транспорт во время войны или для перевозки товаров в мирное время, главным образом на ламу. Она была основным вьючным животным (помимо самих индейцев), и во время завоевательных походов тысячи лам шли по дорогам, проложенным инками.

Стада лам были неотъемлемой частью экономики государства инков. Каждая айлью, или земельная община, имела свои стада лам, сосчитанные кипу-камайоками, счетоводами, использовавшими веревочное письмо кипу, с тем чтобы Инка мог знать точное число лам в своем государстве. Их поголовье, если верить летописцам, достигало сотен тысяч.

Так как ламы представляют собой гибрид, индейцы должны были уделять им постоянное внимание во время репродуктивных действий; самцам во время копуляции оказывалась помощь, индейцы также всегда были наготове, чтобы способствовать рождению каждого теленка ламы. Из-за этой тесной связи с ламой она занимает значительное место в местном фольклоре. Вот один пример: так как индеец находил самку ламы привлекательной, то при исполнении пастухом своих рутинных обязанностей всегда должна была присутствовать его жена. Кроме того, так как все антропологи (если не все врачи) сходятся во взглядах на то, что сифилис имел американское происхождение и появился в Старом Свете не раньше, чем Колумб возвратился в Испанию после своего первого путешествия, кое-кто предположил, что эта болезнь передалась от лам и что индейцы занимались скотоложством. Предполагаемым результатом этого был сифилис. И эта болезнь (уже от индейских женщин) передалась белому человеку. Это интересная история, но не имеющая отношения к науке: ни в одной ламе ни разу не была обнаружена Treponema pallidum, бледная спирохета, возбудитель сифилиса. Этот факт не рушит теорию о том, что эта социальная болезнь возникла в Америке, он лишь не рассматривает ламу в качестве первоначального ее носителя. Что же сказал Герберт Спенсер, когда принес свои извинения за то, что приводил неприглядный факт, чтобы разрушить стройную теорию?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.