Глава 7. Странный сон

Глава 7. Странный сон

Он вернулся в дождливый холодный Петербург. Но и здесь его преследовали воспоминания о далёкой и прекрасной стране. Он тосковал по горячей инджире – абиссинскому хлебу в виде лепёшек, вспоминал абиссинские дороги, деревушки и города, в которых побывал, города с удивительными певучими названиями: Анкобер, Дыре-Дауа, Харрар… И то, как к нему обращались «френджи» – так в Абиссинии называли европейцев.

А однажды, ему приснился странный, похожий на пророчество, сон… Снилось ему, будто черные африканские боги превратили его в ягуара. Во мраке ночи он красля к людскому жилью, чтобы добыть себе пропитание. Неожиданно в тёмном перелеске он увидел прекрасную девушку с яркими жемчужными серьгами в ушах и лёгкой поступью. Он, в образе дикого хищника, изготовился к прыжку, но, завороженный её взглядом и тихим колдовским голосом, замер на месте, так и не посмев наброситься на свою добычу. Девушка исчезла. И тут же отовсюду набежали собаки, набросились на него и начали терзать… Он лежал на земле, истекая кровью, и вспоминал лёгкую поступь своей госпожи…

Иногда ему чудилось, что царица нилотов вновь зовёт его к себе. И он беседовал с ней, обращаясь к её образу на своём поэтическом языке.

«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай, далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф…»

Русский поэт Гумилёв так и не оставил мысли найти «покой нежданный в дымной хижине дикаря»…