Окаянные дни

17 января они провели пресс-конференцию в независимом пресс-центре на Пречистенке. Дед, Немцов, Яшин. Пришёл и зелёный и совсем дохлый Костя Косякин. Владимир Тор оставался в спецприёмнике, Дёмушкина никто не пригласил.

На пресс-конференцию Дед упрямо явился в отцовской шапке. Во-первых, потому что всё ещё стояли морозы, а во-вторых, шапка была выигрышная. Настолько старомодная, что на неё, как мухи на мёд, нацеливались фотографы. От той пресс-конференции существует выразительная фотография, впрочем, снятая совсем случайно. Дед с Немцовым спинами друг к другу. Дед уже в шапке, Дед на голову ниже Немцова, два мира, противоположных друг другу. Видимо, фото зафиксировало их уходящими. Фото оказалось провидческим. До 31 января 2011 года Дед и Немцов друг друга недолюбливали. После 31 января 2011-го Дед возненавидел Немцова, а Немцов – Деда.

Участвовать в пресс-конференции с Немцовым Деду было тяжело. Борис Ефимович говорил слишком долго и изрекал непрерывные банальности, высмеянные уже Чеховым. Ну, из категории «Волга впадает в Каспийское море, лошади кушают овёс и сено».

«Какой же он дурак, этот выкормыш школы Ельцина!» – думал Дед, опустив очи в случайные бумаги, сидя рядом с Немцовым. Слева от Деда сидела Наталья Александровна Яковлева, что называется, «хозяйка» Независимого пресс-центра. Дед переглянулся с Натальей Александровной, и у него создалось впечатление, что она тоже страдает, выслушивая ребяческие глупости Немцова.

Этот пройдоха Немцов попал в оппозицию совсем недавно, что называется, без году неделя. Мотив, по которому он присоединился, прост, как структура одноклеточной инфузории – в школе этих одноклеточных называли «инфузория-туфелька». Дело в том, что Борис Немцов сделался фаворитом Бориса Ельцина задолго до того, как фаворитом стал Путин. Немцов мог быть сейчас царём всея Руси, но волею случая царём оказался Путин. Зависть и ненависть к удачливому сопернику – вот мотив.

Поначалу Немцов поддержал было кандидатуру Путина в президенты. Он, должно быть, надеялся на то, что, став президентом, ВВП даст ему – Немцову – какую-нибудь большую должность, но не получил ничего. Помыкавшись по разным корпорациям, Немцов около 2008 года всё же повернул в политику. Вдруг вынырнул рядом с Каспаровым, как второй лидер нового либерального движения «Солидарность». Дед интуитивно чувствовал в создании «Солидарности» опасность для своего союза с либералами. Конечно, у Деда нет на руках доказательств того, что «Солидарность» создали враждебные Деду силы для того, чтобы отсечь его, Деда, от либералов. Доказательств нет, но Дед верит, что так и было.

Хорошо информированный Михаил Михайлович Касьянов как-то сказал Деду (они время от времени встречались), что «Боря» Немцов ничем не станет заниматься, если ему не дадут финансирования, без денег он и пальцем не пошевелит. Создание «Солидарности» – узколиберального политического объединения, спонсировали, согласно Касьянову, те же силы, что боролись против Лужкова, а именно компания олигархов: Фридман, Прохоров, Чубайс, Абрамович, возможно, ещё кто-то. По мере того как строилась «Стратегия-31», её митинги на Триумфальной становились всё популярнее, к Деду на Триумфальную стали всё чаще заглядывать оппозиционные политики. И Немцов стал. Зачем? Делать себе пиар.

Всякий раз, когда Немцова задерживала на Триумфальной милиция, его популярность вдруг резко подскакивала. А уж когда он получил 15 суток, Немцов стал никому не досягаем. Так, по показателям на 1 января, Дед раскопал эти показатели в «Яндексе», у Немцова в этот день 3907 упоминаний. У Деда тоже рекордное количество за 1 января – 2071 упоминание, но у Немцова – почти вдвое больше. «И он для этого ничего не сделал. Только пришёл ко мне на моё мероприятие, – хмыкнул Дед. – Ловкач».

«Политической партии у него никогда не было. Он умеет глупо улыбаться, но и только. Ни одной политической идеи он не генерировал. Его политический капитал: то, что он менее года был вице-премьером Правительства. Правда, в нашей чинопочитающей стране – бывший большой начальник – это немало. Даже в спецприёмнике, когда его туда доставили, ввели особое меню в столовой».

Внешне этой пресс-конференцией они продемонстрировали стране и миру единение оппозиции: два либерала, Немцов и Яшин, Косякин – «Левый фронт», и Лимонов – нацбол. Не было только националистов, но так произошло случайно.

«Почему он такой неприятный? – думал Дед, терпеливо слушая длинные путаные речи Бориса Ефимовича. – И разве обществу не видно, что толстый парень глуп? Обществу не видно, следовательно, и оно не умно».

Но в целом Дед скорее был доволен тем, что второй раз после 2006 года, когда они образовали коалицию с Каспаровым и Касьяновым, второй раз происходит сближение оппозиционных сил. Ну, не происходит, может быть, но наметилось. Маленькая тюрьма, спецприёмник, помогла.

Из пресс-центра Деда повезли по Пречистенке. Образовалась небольшая пробка. И так случилось, что они несколько минут стояли в крайнем правом ряду у близкой стены здания, где лежали и стояли несколько венков и замёрзшие цветы. «Тут же убили Маркелова и Бабурову!» – догадался Дед. Именно когда они возвращались из Независимого пресс-центра от Натальи Александровны Яковлевой…

Трагическая история. За убийство арестована параллельная любовная пара, Тихонов и Хасис. Шекспир! Драматично! Противостояние двух влюблённых пар: либерал адвокат Станислав Маркелов и его подружка журналистка Анастасия Бабурова пошли из Независимого пресс-центра по тому же пути, по которому сейчас едет Дед.

Была, как сегодня, зима. Они вышли из арки, повернули налево, адвокат с такой адвокатской папочкой, Бабурова с сумкой через плечо. Прогрессивная журналистка, курточка, платки-шали всякие и сумка через голову надевается, ремешок грудь пересекает. Там у неё в сумке всякая всячина. Должно быть, Бабурова была влюблена в Маркелова больше, чем он в неё. Идут, переговариваются.

А за ними, приклеившись, следила параллельная пара. Евгения Хасис, рослая, высокая девочка, тренированная, super-women неясного происхождения, вероятно еврейка, но мотивированная русскими национальными мифами. Дед представил себе, как Хасис ведёт наружное наблюдение, со знанием дела держится за двумя фигурами, небыстро идущими по замёрзшей Пречистенке. По телефону она давала сведения своему любимому, Тихонову. Тихонов затаился в одном из дворов, и по сигналу натянул маску, вышел и застрелил Маркелова, папочка упала и соскользнула с тротуара. Бабурова, девочка с ремнём сумки вперехлёст, вероятно, не испугалась, потому что побежала за скрывающимся Тихоновым. Тому ничего не оставалось делать, как выстрелить, обернувшись. Ромео-Джульетта-Т против Ромео-Джульетты-П.

С политической точки зрения Маркелов не являлся фигурой сколько-нибудь значимого масштаба. Ни фигурой первого, ни фигурой второго, ни фигурой третьего ряда не был. Тихонов и Хасис его гротескно увеличили. Убийство Маркелова оставило бы всех равнодушными. Ну, поговорили бы дня три об этом убийстве либералы. Но вот двойное убийство имело большой эффект…

Они выехали к метро «Кропоткинская», повернули направо и поехали по Остоженке в обратную сторону. Дед в автомобиле с охранниками.

Дед подумал, что нужно как-то оформить сложившуюся в спецприёмнике общность оппозиционных лидеров.

Пока «Волга» пробивалась через Комсомольский проспект и пыхтела по проспекту Вернадского, Дед придумал для новой оппозиционной организации условное название: «Комитет Национального Спасения». Не Бог весть какое оригинальное, но пусть предложат лучше. КНС – хотя бы решительное название.

Немцов и Яшин явились к Деду. Так он им предложил в ответ на их буржуйское предложение встретиться в том или ином центральном ресторане. «Там нас обязательно кто-нибудь сфотографирует, да и запишет, зачем нам лишние глаза и уши. Подходите ко мне, мои ребята вас доставят». Был конец января.

Сутулый Яшин и жирный Немцов, любопытно оглядываясь, вошли в квартиру. Большая и поразительно пустая, из трёх комнат, квартира выходила окнами и на оживлённую магистраль, там в двух направлениях вечно неслись автомобили, и во двор с сугробами. Деду, в общем, было всё равно, где жить, у него были только два пожелания: чтоб не очень далеко и чтоб не было мебели. Мебель Дед не терпел, а далеко не нужно, потому что долго добираться будет в суды и учреждения.

Дед принял визитёров весь в чёрном, свитер, чёрный костюм. Провёл их в помещение для приёма гостей и собраний, кроме чёрных стульев и пары чёрных кресел там был только небольшой письменный стол. Пустой. Штор на окнах нет, голая лампочка под потолком, провода торчат. На стенах шесть-семь фотографий.

Русские привыкли к обилию предметов и мебели. В какую семью ни приди, даже самую современную, пустого пространства скудно мало. Всё заставлено, и обитатели вынуждены осторожно пробираться между предметами. Дед жил иначе.

Дед не угощал обычно посетителей. Иногда, уже по окончании встречи, если посетитель пришёлся ему по нраву, Дед мог предложить напоить его кофе или чаем, и для этого передвигался с посетителем на кухню. Но такое происходило нечасто.

Немцов поместился в одном чёрном кресле, Яшин – в другом, Дед сел на офисный стул с колесиками напротив посетителей.

Сказал им, что хорошо бы не очень формально, но как-то зафиксировать сами собой сложившиеся политические отношения.

Немцов согласился, что надо бы.

И Яшин сказал. Ну да, надо бы.

Без особого энтузиазма они звучали, впрочем.

– Мы и так с вами бок о бок выступаем, – заметил Немцов, – приходим на Триумфальную, участвуем.

– Уточните только, что вы приходите к Алексеевой, Борис Ефимович.

– Я последний раз призвал со сцены у Алексеевой не расходиться, не идти в метро, но выйти из загона, как вы его называете, и присоединиться к вашему митингу… Мы и присоединились. Мы выходим. Помогаем вам.

«Ну да, – подумал Дед, – мы пахали. Ты приходишь с Яшиным или с дочерью и используешь наши митинги для воскресения своей потухшей было политической известности, Борис. Но с тобой же никто не приходит, да и некому. За тобой нет людей».

– 31 января я буду в Питере. Мы едем с Яшиным. Присоединимся к вашим ребятам у Гостиного двора.

Они ещё поговорили минут тридцать и ушли. В коридоре Немцов похвалил квартиру.

– А что, очень нормальная квартира у тебя. Сколько платишь?

Дед назвал цену.

Немцов удивился, что так мало.

Деду бы в голову не пришло спрашивать про чью-нибудь квартиру «сколько?».

В век Интернета Деду стало известно о поездке Немцова в Питер уже утром 1 февраля. Подробности. Оказалось, что это была подлая поездочка.

Немцов и Яшин явились в Санкт-Петербург в сопровождении целого отряда коммандос. Из известных либералов в Питер с Немцовым высадился редактор «Ежедневного Журнала» Александр Рыклин. (Стоит напомнить, что Дед называл его «Пингвин», потому что Рыклин по очертаниям своим походил на это млекопитающее.) В состав коммандос входили ещё множество журналистов и, что очень важно, несколько видеооператоров. Эти видеооператоры прямо от Гостиного двора, как оказалось, вели трансляцию, куда бы вы думали? А прямо в Вашингтон, где в этот момент Гарри Каспаров с указкой в руке витийствовал на заседании Комитета по Иностранным делам Сената Соединённых Штатов. Операция была хорошо подготовлена.

Руководители нацболов в Питере, вся верхушка, целых двенадцать человек, не могли присутствовать 31 января у Гостиного Двора на традиционной акции «Стратегии-31». Дело в том, что в ноябре 2010 года им были предъявлены обвинения по уголовной статье 282-й, якобы они продолжают деятельность экстремистской запрещённой национал-большевистской партии. Зная о том, что все узнаваемые лица партии не смогут присутствовать у Гостиного двора, Немцов решил явиться в Питер и выдать акцию за свою.

Кому выдать? Вашингтону.

С какой целью?

Как минимум – для того, чтобы выдать себя и своего партнёра по лидерству в «Солидарности» Каспарова за вождей оппозиции всей России. Как максимум – для того, чтобы добиться финансирования «Солидарности» с Запада. По мнению Деда.

Позднее явившиеся в Москву по какому-то поводу питерские нацболы рассказали Деду гнусные подробности аферы Немцова. Немцов со своими коммандос явился к Гостиному двору. Они протиснулись в первый ряд и стали позировать своим операторам.

Нацбольской верхушки на месте не было, некому было навести порядок, связанные по рукам и ногам предъявленным обвинением, находящиеся под подпиской о невыезде, руководители питерского отделения могли, будучи задержанными у Гостинки, получить содержание в СИЗО вместо подписки о невыезде. Некому было сказать: «Ну-ка, ведите себя скромнее!», некому было отрезвить гастролёров. На месте из известных нацболов был только Игорь Чепкасов. Он находился рядом с Немцовым. Из-под расстёгнутой куртки у Чепкасова ярко выделялась нацбольская красная футболка с гранатой Ф-1 в белом круге. Немцов, вспоминал Чепкасов, всё время старался отдалиться от Чепкасова в его футболке.

После митинга, как правило, митинги обычно жёстко пресекала питерская полиция, заявлено было шествие. Начало шествия заявлялось в 18:30, правда, до шествия, ввиду вмешательства полиции, дело доходило крайне редко.

В этот раз Немцов и московские коммандос, невзирая на недовольство рядовых питерских нацболов, начали шествие прямо в начале седьмого. Как позднее выяснилось, им нужно было успеть показаться американским сенаторам в прямой трансляции, ибо заседание комитета вскоре должно было закончиться.

Нестройная колонна сдвинулась. Борис Немцов и приезжие москвичи-либералы пошли в первой цепи со своими флагами. Крайним в первую цепь успел прицепиться Игорь Чепкасов, продев руку под руку Немцова. Пятясь, видеооператоры стали снимать шествие. Немцов внезапно вытолкал Чепкасова из кадра. И пошёл под прямую трансляцию на вашингтонских сенаторов.

Ситуация была скалькирована со сказки братьев Гримм. Эпизод, когда кот показывает Королю владения маркиза Карабаса. Оказалось, что всё принадлежит маркизу Карабасу. Пашни, луга, реки… леса. Роль Кота в Вашингтоне исполнял Гарри Каспаров, стоя с указкой, поясняющий по-английски:

– Это сопредседатель нашей организации «Солидарность» Борис Немцов возглавляет колону протестующих против Путина демонстрантов в Санкт-Петербурге.

Когда Дед осмыслил всю подлость совершённого Немцовым, до него дошло, почему либералы много раз клали его на лопатки. Мужик он был талантливый, и даже хитрый, Дед, но они побивали его подлостью.

– Почему вы не погнали его поганой метлой в задние ряды? – спросил Дед питерских нацболов. – Ведь вы столько сил положили, чтобы сделать проведение «Стратегии-31» у Гостиного Двора популярной акцией. Вас нещадно избивали, арестовывали на десять, на пятнадцать суток… Эх вы, растяпы! Нужно было сказать сурово: «Ты чего сюда, пиариться приехал, Борис? Марш в задние ряды!»

– Да, есть маленько от растяп, – сказал могучий Сид Гребнев, по кличке «Шрек», младший брат покойного руководителя питерского отделения НБП Сергея Гребнева.

Раздражённый подлостью Немцова, Дед врезал по нему вскользь в статье не о Немцове, но о российской буржуазии вообще, обвинил его в вечной загорелости под солнцем южных морей, и назвал «плейбоем», кажется, стареющим.

Немцов позвонил Деду. «Здравствуй, это Борис Немцов говорит». Далее голосом оскорблённой добродетели Немцов сообщил, что он собрался было уже войти в Комитет Национального Спасения, задуманный Дедом, но теперь этого делать не станет: «Мне прислали все оскорбительные вещи, которые ты обо мне написал, я понял, что не могу иметь с тобой дела».

А вот Дед понял, что Немцов ничуть не оскорблён, и не обижен своим загаром южных морей, но просто умело использовал ситуацию, чтобы отказаться от союза, в который ему вступить всё равно не позволили ли бы. Кто? Работодатели, те, по чьему требованию была создана «Солидарность».

11 марта весь мир встревожился по поводу радиационной аварии на атомной электростанции «Фукусима-1» в Японии. Землетрясение и вызванная землетрясением волна тсунами повредила станцию и привела к расплавлению реакторов на энергоблоках 1, 2 и 3. А 12 марта на первом энергоблоке произошёл взрыв. 14 марта произошёл взрыв на третьем энергоблоке, а 15 марта – на втором. В тот же день произошёл пожар в хранилище отработанного ядерного топлива на блоке номер 4.

И, что называется, понеслась душа в рай. Атомная электростанция стала мощно отравлять и воздух, и воду. Течения свободно выносили отравленную воду в океан. Ветра – отравленный воздух. Степень отравления окружающей среды тщательно скрывалась японским правительством. Беззаботные российские либералы особенно не встревожились, они детски доверились официальным сообщениям из Японии. И только Дед, может быть единственный на всю Россию, мрачно смотрел на ситуацию и написал в своём Живом Журнале, что прогресс придётся срочно остановить. Что многовековую эксплуатацию природы, проповедуемую человечеством со времен философов-рационалистов, нужно срочно останавливать, переходить к иным отношениям с природой.

«Срочно!» – писал Дед. «Не “нас ждёт катастрофа”, а к нам уже пришла катастрофа», – писал Дед. Он выражал полное недоверие и японским властям, и российским, заверяющим население, что заражение радиоактивными отходами не грозит российскому Дальнему Востоку. Власти врут, японские власти лгут о масштабах катастрофы.

На Деда обрушились все либералы, какие только есть, все виды либералов. Он посмел потребовать остановить прогресс, покуситься на либеральное «всё» – на сам принцип современной либеральной цивилизации, на цепь «производство – потребление». На сайте «Эха Москвы» Дедов пост «Прогресс нужно остановить» посмотрели свыше 40 тысяч человек, 418 комментариев. Большинство – отрицательные.

Как только его ни называли: «Сумасшедший старик» – было самым лёгким оскорблением.

Между тем сводки со всех сторон были ой какими тревожными:

– разрушены 3800 домов, около 500 погибших и более 800 пропавших без вести, данные предварительные;

– зона радиации – 20 километров;

– радиоактивное облако движется к Сахалину;

– в журнале «Шпигель» очень развёрнутая история японских реакторов. Они, оказывается, старые, постройки 1971 года. «Шпигель» констатирует, что радиацией могут быть затронуты Приморье, Сахалин и Камчатка;

– американский военный корабль отметил прохождение радиоактивного облака;

– корабли ВМС США прервали спасательные работы в Японии из-за радиации;

– в Токио обнаружена радиация;

– эвакуированных из 20-километровой зоны просят не возвращаться;

– российские военные готовы эвакуировать Курилы;

– USA обвинили японские власти в занижении масштабов катастрофы. В пятницу радиоактивное облако может достигнуть Гавайев и берегов Калифорнии. «Чрезмерный оптимизм японцев»;

– посольство РФ не видит причин для эвакуации россиян, поскольку при эвакуации за билеты граждан должно заплатить государство. В пятницу будут отправлены женщины и дети из посольства;

– в 20 км от АЭС «Фукусима-1» уровень радиации превышен в 1600 раз, сказали в МАГАТЭ;

– в питьевой воде в Токио обнаружен уровень радиации…

Впоследствии уже и японское правительство вынуждено было постепенно признать, что катастрофа на Фукусиме была крупнее и страшнее чернобыльской. Сколько радиоактивности разнесли с тех пор по миру течения и ветра, какие дозы осели и содержатся в рыбе, моллюсках и млекопитающих дальневосточных вод, никто никогда не подсчитал. Ядерные реакторы продолжают отравлять подземные воды под Фукусимой, и невидимая смерть свободно выносится в океан. Каждый стремительный краб, каждый замшелый моллюск несут в себе смерть.

В той ярости, с какой набросились на него либералы, ярости, казалось бы, неожиданной, потому что речь шла не о российской политике, но о предмете, казалось бы, нейтральном, Дед увидел степень их отвращения к нему. Дед не подходил им по всем параметрам. Он подрывал их веру. Вот в чём дело! Российские либералы только совсем недавно приобщились к мировому либерализму, только государственный переворот Ельцина сделал Россию буржуазной республикой. Впервые в российской истории буржуазия пришла к власти, а тут вылазит Дед и вопит о том, что прогресс следует срочно остановить. Придётся снизить уровень жизни, – ехидно проповедует Дед. «Они ревностны, как все неофиты. В Европе самые ревностные католики – поляки, поскольку они были обращены в католичество позднее других наций».

В марте 2011-го, где-то рядом по времени с катастрофой Фукусимы, собрала свой съезд партия «Яблоко».

Дед не обратил бы на их съезд никакого внимания, если бы не речь Борщова на съезде. Правозащитник Борщов, друг старушки Алексеевой, сопровождавший её несколько раз и на Триумфальную, человек, по внешности похожий на старомодного советского управдома, в дурацкой квадратной кепке, обычно отмалчивавшийся, вдруг заговорил.

Борщов перечислил заслуги партии «Яблоко» в прошедшем 2010 году, и среди заслуг назвал успешно произведённую активистами партии «Яблоко» операцию по разрыву союза либералов с «лимоновцами». «В частности, мы добились того, что поддержка либеральной общественностью акций Лимонова на Триумфальной была отозвана». Такая формулировка фигурировала в сообщениях СМИ о съезде.

Дед сделал для себя открытие, что, оказывается, раскол с Алексеевой ещё и был тщательно спланирован. Ну гниды! Коварные либералы!

Нацболы, узнав о сделанном Борщовым заявлении, вознегодовали. Когда 31 марта, поздно вечером, Борщов в качестве правозащитника явился в Пресненское (или в Мещанское?) ОВД, где содержались задержанные в этот день на акции на Триумфальной площади нацболы, Сергей Аксёнов в ярости послал правозащитника на три буквы.

Либерал вроде даже и не смутился.

Алексеева ещё в феврале заявляла, что она, уступая давлению своих сторонников, переносит свою акцию «Стратегии-31» на Пушкинскую площадь уже 31 марта. Перенесла. Провела кое-как акцию. Её партнёр Лев Пономарёв объявил в тексте на сайте «Грани. ру»: «А теперь подробнее о митинге. Мы предполагаем провести последний митинг с названием “Движение-31”, или “Стратегия-31”. В дальнейшем по 31-м числам мы не будем проводить митинги. Мы разошлись в концепции с “группой Деда” и предполагаем дальше не использовать 31-е число. Тем более что сама концепция митинга у нас меняется. С одной стороны, мы считаем, что довольно нелепо на согласованном митинге говорить о согласовании публичных акций, с другой – проблем по согласованию акций существует очень много».

И всё. На этом они остановились. 31 мая либералы уже никуда не выходили. Они похоронили свою половину «Стратегии». С либералами всегда так. Они мастера по уничтожению политических инициатив. К чему бы ни прикоснулись, всё погибает. Организации, акции…

Дед неустанно продолжал выходить по 31-м числам. «Мы не добились свободы мирных собраний или добились? Не добились. Нужно продолжать выходить. Алексеева нанесла нам огромный ущерб. Но продолжим нашу борьбу».

Летние митинги, июльский и августовский, Дед придумал сделать сидячими. Активисты уселись на серый московский асфальт в нескольких местах: рядом со входом в жерло метро «Маяковская» – там сидел Косякин, у парапета подземного перехода, где сел вместе с активистами Дед. Власти, должно быть, не знали, что с ними делать. Если подымать и нести протестующего, требуется как минимум четверо милиционеров. И картинка (фотография, видео в U-тюбе) получается тревожная и некрасивая: насилие. Можеть быть, поэтому полицейские на летних митингах задержали немногих. Деда не задержали. Между тем протестующие аккуратно отсидели заявленные два часа, выкрикивая лозунги.

Сидели такими большими колониями, вдоль воздвигнутого забора. Забор соорудили ещё летом 2010 года вокруг стройплощадки, сама стройка так и не началась. Власть беззастенчиво врала гражданам, утверждая, что собирается строить здесь подземный паркинг, а до этого проводит археологические раскопки.

Какие раскопки, на фиг, какой паркинг! Под площадью бежали по Садовому кольцу в двух направлениях автомобили, а ниже залегала неглубокая станция метро «Маяковская». Никакой паркинг между подземной частью Садового и станцией метро невозможно поместить, таковой паркинг тотчас бы осел вниз на станцию метро. И раздавил бы станцию собой.

И какие, в задницу, археологические находки там могли бы быть найдены, если строительство и станции метро, и потом подземного участка Садового кольца велось открытым методом! Вскрыли грунт с поверхности. Есть фотографии, всё перерыто, никакие археологические артефакты там не могут быть найдены! Они не могли сохраниться, ну никак!

Мерзавцы из мэрии организовали выставку артефактов, будто бы найденных в неглубоком шурфе на обнесённой забором площади. Обрывки кожи, хомута, якобы здесь находилось ямщицкое подворье. Дед был уверен, что мерзавцы привезли эти глупые «древности» из ближайшего захолустного краеведческого музея. Для пущего куражу привели пленённого на время какого-то задрипанного архитектора. Что там на самом деле обнажилось, скромненько с краю площади, это кафельные плитки общественного туалета сталинских времён. Если это археологический артефакт…

Летние «митинги», сидения на асфальте, оживили «Стратегию», люди сидели сотнями, многие из них были Деду совсем не знакомы. Появились яростные, немолодые, но яростные «гражданские активисты». Кудлатые, патлатые, бородатые, они потрясали кулаками и скандировали отчаянные отмороженные лозунги. На августовский митинг сели человек семь или больше в один такой сшитый ими мешок с вырезами для голов. Дед, поморщившись, подумал, что как-то несерьёзно, излишняя креативность, но ничего не сказал. Ещё гражданские активисты «шизили», отказывались предоставлять свои паспортные данные, неустанно бранились с милицией…

Дед не очень одобрял истерику на ровном месте, но никогда ничего не сказал. Каждый протестует в меру своего разумения. На летних митингах стал появляться дирижёр Михаил Аркадьев, человек, похожий на какого-нибудь исследователя Миклухо-Маклая или же на дореволюционного заводчика, тучный, в песочном костюме… «Вот, – думал Дед, – какие люди к нам приблудились, надо же!»

Дед, в общем, был доволен. Рана, нанесённая Алексеевой «Стратегии», затягивалась. И затянулась бы, если бы не неожиданные, исторического масштаба, события декабря 2011 года.

Вражда с либералами продолжалась. Стороны действовали методом тычков.

Немцов: «Тут некоторые закомплексованные собственным величием оппозиционеры возмущаются, что мы встретились с вице-президентом США».

Дед о Немцове: «Немцов не политик. Он – коклюш буржуазии». (Coqueluche – fr. болезнь «коклюш».)

Каспаров о посте «Прогресс нужно остановить»: «У нас в стране эти страхи очень ярко описал в своём блоге …ард…инович (Дед), закончив призывом “остановить прогресс”».

Блогер mr.quietest защитил Деда от Каспарова: «Ну что… Просто Деду раньше всех стало что-то ясно:))))».

Тем временем приближались выборы в Государственную Думу Российской Федерации. Партия «Другая Россия» и Дед в частности яростно агитировали за бойкот выборов. Поскольку в выборах не будут участвовать такие оппозиционные организации, как «Рот-фронт», «Другая Россия», «Родина-2» (Делягина), «Партия Дела», «Левый фронт», только что организованный ПАРНАС (Немцов – Касьянов), Республиканская партия, т. е. оппозиция не будет представлена вовсе. Дед придумал яркую формулу:

«Чтобы добиться свободных выборов, не следует участвовать в несвободных!»

Либералы, Дед всё больше называл их буржуазией и буржуазными партиями, как всегда, выступали кто в лес, кто по дрова. Однако в общем у них выработалась следующая вопиюще проститутская позиция по поводу выборов. Во-первых, они собрались мониторить несвободные выборы всей своей либеральной толпой, всем буржуазным классом. Дед, фигура цельная, вышедший из народа, бывший рабочий харьковских заводов, не мог уразуметь, почему следует мониторить несвободные выборы в полицейском государстве, ну почему нужно это делать, какого члена?

В апреле Деда пригласили на сборище в центре имени Сахарова, где либералы собирались обсуждать, как именно они станут мониторить грядущие выборы 4 декабря. Дед пошёл, может быть, простой человек, он недопонимает чего-то, вот пойдёт, выяснит.

Ещё лежал снег, и в воздухе стояла такая туберкулёзная гниль. Большая толпа либералов терпеливо и не спеша всасывалась в двери центра. Многие покосились на Деда, подъехавшего с охранниками, но реплик не было. Отношения не были ещё на самом дне, куда они упали после выборов. Отношениям было ещё куда падать.

Председательствовали на сходке Лиса Алиса старушка Алексеева и Кот Базилио – гнусный Лёва Пономарёв, самые, что называется, злейшие враги Деда. Они с Дедом взаимно не поздоровались. Пара врагов Деда председательствовала за столом у стены. По обе стороны от них на стене находились плоские плазменные экраны. В зале уже присутствовал Михаил Михалыч Касьянов, только он и Дед были с охранниками. Всё остальное разномастное сообщество либералов хромало, протирало очки, дёргало себя за бороды, ворошило бумаги или ковыряло в носах, рассевшись в зале, как придётся.

Долго не начинали, ждали иностранцев.

Опоздав, может быть, на полчаса, две депутатши Европейского парламента, две пергидролевые блондинки средних лет, финка и эстонка, вошли в зал в сопровождении жирного, как шоколадное сливочное масло, Немцова.

Их усадили в первый ряд в самом центре между Касьяновым и Немцовым. Дед уже сидел к этому времени в первом ряду. Деду пришлось пересесть. Депутатшу финку Дед знал. Ну как знал, за несколько лет до этого с депутатшей финкой его познакомил депутат Европарламента Даниэль Кон-Бендит. А с Даниэлем Кон-Бендитом его познакомил Каспаров. От финки в тот вечер с Кон-Бендитом несло кислым алкоголем изо рта. Финка сказала Деду пару комплиментов. Дед уже собственно был на выходе, он должен был заехать за своей тогда ещё женой Екатериной в клуб «Рай». Дед знать не знал, что такое клуб «Рай», отношения с женой у него были хуже некуда, но некий долг тащил его к клубу «Рай».

И таки притащил. Именно в ту ночь после клуба «Рай» с враждебной женой они зачали младенца женского пола, родившегося в следующем году и носящего теперь имя Александра.

В центре имени Сахарова, в «сахарнице», как называли заведение либералы, они все аккуратненько выступали, и было ясно, что они серьёзно будут мониторить. И призывают и будут призывать через подконтрольные им СМИ граждан мониторить. Идите и записывайтесь в наблюдатели. «Лучше всего записывайтесь в наблюдатели от партии “Справедливая Россия”, либо от КПРФ», – такой наказ дали своей пастве и Лиса Алиса Алексеева, и Кот Базилио Пономарёв. Ну, ясно, что организации, которые они возглавляют: «Хельсинкская группа» и «За права человека», получат от иностранных фондов солидные деньги на мониторинг. Получат «гранты».

Выступил высокий, носатый, волосатый политолог Дмитрий Орешкин и с указкой в руках, тыкая в разнообразные графики, сменяющие друг друга на плазменных экранах, определил, какие именно избирательные участки Москвы следует «закрыть» в первую очередь. Дед терпеть не мог несерьёзные фамилии вроде Орешкин или Макаркин, он считал, что эти фамилии наследственное клеймо шутов гороховых. Орешкин своей указочкой, дотошной педантичностью взвинтил Деда.

Дед поднял руку и этим обратил на себя внимание своих врагов.

– Вот …ард…инович желает высказаться, – Пономарёв старался звучать как можно бесстрастнее.

– Господин Орешкин звучит так настойчиво, убедительно агитирует, чтобы гражданин бросил всё и побежал бы мониторить. Однако хочу напомнить присутствующим, что речь идёт о мониторинге выборов в полицейском государстве, выборов, к которым не были допущены по меньшей мере восемь политических партий оппозиции, среди которых и моя партия «Другая Россия», но также и партия ПАРНАС находящихся в зале господ Немцова и Касьянова, и Республиканская Партия господина Рыжкова, и левые партии «Рот-фронт» и «Левый фронт», не говоря уже о националистах. Зачем нужен мониторинг выборов, которые всего лишь распределяют количество депутатов между партией власти и партиями-сателлитами власти: КПРФ, ЛДПР и «Справедливой Россией». Вы что, сумасшедшие здесь собрались?

Они поступили архиумно. Они сделали вид, что они его совсем не услышали. Оглохли, пока он говорил. Ни один выступающий после Деда никак не возразил ему. Они продолжали гнать своё о том, что мониторинг мобилизует общественность, будет способствовать возникновению гражданского общества в России.

Ближе к осени молодой дюжий адвокат крупного телосложения, напоминающий махрового американца, Алексей Анатольевич Навальный, выступил со своей инициативой по поводу выборов.

«Голосуй за любую партию, только не за партию “Единая Россия”!»

Дед был не из тех, кто всплёскивает руками в отчаянье, и не из тех, кто завопит: «Он льёт воду на мельницу власти!» Дед просто подумал правильно: «Он глуп, этот Алексей Навальный, он глуп как пробка».

Идея голосования по рецепту адвоката Навального, однако, овладела умами либеральной общественности, Дед отсюда сделал вывод, что и общественность эта как-то по-обидному, легкомысленно не умна.

Деду уже пришлось увидеть этого Навального один раз. На пике популярности коалиции «Другая Россия» (не путать с партией «Другая Россия», созданной Дедом позднее) этот Навальный пришёл как-то на Покровку, 19, в офис Каспарова, где заседал Исполком коалиции. Дед был Председателем Исполкома. Вероятнее всего, это был год 2007-й. Причина, по которой явился Навальный, он пришёл защитить своего старого товарища Петра Милосердова. Коалиция решила тогда очистить свои ряды от Милосердова – человека с причудливой и небезупречной биографией. Милосердое, настоящая его фамилия другая, восточная, караим по происхождению, он сменил фамилию, сменил за свою вполне ещё недолгую жизнь десяток политических партий, от демократов до коммунистов. Всё бы ничего, однако в коалиции «Другая Россия» он без устали сеял раздоры, распространял сплетни, натравливал одних на других.

Навальный попросил слова и произнёс речь в защиту своего кореша Пети. Петя, худенький, с чёрными глазами наглеца, с удовольствием слушал панегирик товарища. Дед тогда подумал: «Этот Навальный дискредитировал себя, представившись другом такого говнюка, как Милосердое».

«Петю» единогласно исключили тогда из рядов движения. Дед мысленно вспомнил, кто где сидел. Даже Лёва Пономарёв голосовал тогда за исключение, и Олег Козловский, движение «Оборона», голосовал «за», и нынешний начальник штаба Навального, тогда лидер движения «СМЕНА», как же его фамилия? И Коля Ляскин голосовал «за». И Рыклин (каспаровец) – «за», и Осовцов-каспаровец – «за», и… все, и сам Каспаров – «за».

Обескураженный и тихий, Навальный ушёл вместе со своим изгнанным протеже. Тот зло поблёскивал караимскими очами.

И вот крупного телосложения, уже известный, уже адвокат Навальный предложил либералам «Голосуйте за любую партию, только не за партию “Единая Россия”». По сути дела, именно такой призыв больше всего устраивает власть. Такой призыв заманивает граждан на несвободные, на уже сфальсифицированные тем, что в меню их отсутствуют партии оппозиции, выборы.

Навальный дурак? Скотина? Предатель?

А что, если всё вместе?

Уже в декабре, уже 5 декабря Навальный выйдет на митинг против результатов выборов, на которые он зазывал! Умным политиком такого фрукта не назовешь. Но это Россия. Страна без опыта, граждане её ещё не научились ясной политической мысли.

Вопреки здравому смыслу формула Навального становится всё более популярной, чем ближе к выборам.

На то, что Дед призывает к бойкоту, средневзвешенный либерал реагирует своеобразно, пожимает плечами: «Бойкот – это смирение. Нужно же хоть что-то делать».

Глупцы. Почему они такие тупые глупцы?

Буржуазия.

Буржуазия – это обыватель в квадрате. Все недостатки обывателя гротескно увеличены в буржуазии. Его трусость, его жадность, наглость обывателя у буржуазии превратились в агрессивную идеологию трусости, жадности и наглости. Потому буржуазия никогда более не будет революционной, после того как она повсюду добилась своего господства. Природа её – контрреволюция.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.