1

1

Когда в 1886 году была развернута кампания по выборам мэра, в Нью-Йорке существовали две основные демократические фракции – «Таммани-Холл» и «Демократы графства Нью-Йорк», созданные в 1880 году Абрамом Хьюитом и другими выдающимися демократами. Хьюит был выдвинут кандидатом в мэры от демократов. Республиканцы выступали под знаменем Теодора Рузвельта, а недавно сформированная и уже продемонстрировавшая сравнительную значимость «Объединенная рабочая партия» выдвинула Генри Джорджа. По рекомендации Ричарда Крокера, удивительно проницательного политического деятеля, бывшего мэра Нью-Йорка, в «Таммани-Холл» остановили свой выбор на кандидатуре Хьюита, который был избран, опередив Джорджа примерно на 22 тысячи голосов и Рузвельта – более чем на 30 тысяч. Новый мэр, едва был избран, сразу же начал избавлять город от зла. Он закрыл заведение Билли Мак-Глори, «Блэк и тэн», салун Гарри Хилла, «Американский Мабиль» и другие кабаки нижней части города, а также «Сенной рынок», «Дом французской мадам» и все те притоны, которые принесли району «Круга Сатаны» вокруг Шестой авеню славу средоточия порока. Потревожил он и много роскошных игорных домов, которые прежде работали под особой защитой полиции и политических деятелей, и начал энергичную кампанию против гангстеров и других преступников.

Мэр Хьюит, естественно, вызвал враждебное отношение со стороны своих недавних политических сторонников, и в 1888 году, когда он выставил свою кандидатуру на новый срок, «Таммани-Холл» добился его решительного разгрома и избрания Хью Гранта. «Сенной рынок» и другие увеселительные заведения верхней части города вновь открыли свои двери, но лишь немногие из них вернулись к своему прежнему процветанию, поскольку Нью-Йорк менялся, Шестая авеню застраивалась новыми домами и центр порока и преступлений вскоре переместился в бывший Десятый округ. В начале 1890-х годов этот район приобрел громкую славу самого развратного места в Соединенных Штатах, улицы его были заполонены борделями и притонами и кишели головорезами и ворами. Торговля белыми рабынями в то время процветала практически по всей территории Десятого округа, и сутенеры объединялись в банды и смело проводили встречи, на которых продавали и меняли женщин так же, как торговцы в старой таверне «Бычья голова» продавали скот. У одной из этих групп были изысканно обставленные помещения в клубе на Аллен-стрит, где ее члены официально встречались дважды в неделю, чтобы обсудить конъюнктуру рынка и различные деловые вопросы. В течение многих лет фактическим хозяином округа был Чарльз Соломон, который называл себя «чеканщиком серебряных долларов» и владел известным салуном «Серебряный доллар» на Эссекс-стрит. Его подручным и сотрудником был юрист Макс Хочстим, герой истории, которую до сих пор с большим удовольствием рассказывают в Ист-Сайде. Хочстим как-то раз сказал судье, к которому хотел подлизаться: «Ваша честь, вы действительно заметная фигура среди подонков законников!»

Александр Уильямс был назначен полицейским инспектором в 1887 году, но из-за множества скандалов, возникших в период его службы в Тендерлойне, был переведен в Ист-Сайд. Четырьмя годами позже Уильям С. Девери, больше известный как Большой Билл, был представлен к званию капитана и назначен в район Уильямса. Он принял командование 11-м участком, в который входило девять кварталов, ограниченных Чэтэм-сквер, Бауэри, Дивижн-стрит, Клинтон-стрит и Хьюстон-стрит. Преподобный Чарльз Паркхерст, будучи главой Нью-Йоркского общества борьбы с преступностью, начал в 1890-х годах крестовый поход против инспектора Уильямса и капитана Девери, обеспечив множество доказательств, на которых во многом основывались расследования комиссий Лексоу и Мазета 1894-го и 1899 годов соответственно, показывавших степень взяточничества в полиции и органах власти. Свидетельскими показаниями было доказано, что влияние «Таммани-Холл» на управление полиции было настолько сильно, что местные полицейские лидеры диктовали назначения на должности и практически каждый представитель закона без возражений платил взносы на поддержание организационной структуры «Таммани-Холл». Капитан Кридон рассказал, что заплатил 15 тысяч долларов гангстерам от политики за свое звание, а капитан полиции Макс Шмиттбергер, ставший позже старшим инспектором, а в Тендерлойне бывший сержантом, признался, что собирал «дань» с тех, кто содержал нелегальные кабаки и игорный бизнес, и отдавал инспектору Уильямсу. Были получены свидетельские показания и о том, что Уильямс «продвигал» одну из марок виски и навязывал ее владельцам салунов, проводя облавы в их заведениях, если тем не удавалось наладить сбыт. Одна женщина, владелица сети публичных домов, дала показания о том, что выплачивала по 30 тысяч долларов ежегодно «за защиту», а другие свидетельствовали, что, когда открывали свои заведения, от них требовалось выплатить вступительный взнос в 500 долларов, а впоследствии вносить от 25 до 50 долларов ежемесячно с каждого дома, в зависимости от количества девушек. Проститутки рассказывали следователям, что они платили патрульным полицейским за право работать на улице, а грабители, попрошайки, воры-карманники и мародеры признавались, что отдавали долю от своей добычи полицейским и представителям власти. Более 600 игорных домов платили в среднем по 15 долларов в месяц каждый, с бильярдных собиралось по 300 долларов, а с шикарных игорных домов – еще больше.

Вход в многоквартирный дом и двор. Дверь слева – вход прямо в дом, а подворотня справа ведет в грязный двор и здание, расположенное дальше

Инспектор Уильямс отрицал факты каких-либо правонарушений, но признал, что, хотя его зарплата никогда не была большой, он оказался достаточно бережливым, чтобы купить дорогое имение в Коннектикуте, где одна пристань стоит 39 тысяч долларов, и что у него есть яхта, дом в городе и другая собственность, а также несколько счетов в крупных банках. Он заявил комиссии, что его состояние нажито в результате земельных спекуляций в Японии.

Результаты расследования комиссии Лексоу не привели к каким-либо действиям против полицейского чиновника, но через год он добровольно ушел в отставку и занялся страховым бизнесом, где вскоре приумножил свое состояние до нескольких миллионов. Умер он в 1910 году. А вот улики против Большого Билла Девери были настолько сильны, что его уволили в 1894 году. Через несколько месяцев Девери было предъявлено обвинение в вымогательстве, но суд присяжных оправдал его. Тем временем распоряжением Верховного суда он был восстановлен в должности капитана, и в течение последующих нескольких месяцев специальные уполномоченные полиции по второму разу пытались избавить от него отдел. Но Девери добился еще одного решения Верховного суда, и специальным уполномоченным запретили подавать на него в суд. Настолько велико было влияние деятельности «Таммани-Холл» и настолько высоко положение Девери, что в начале 1898 года он был назначен инспектором, а еще через полгода стал начальником полиции. Девери был огромного роста, постоянно держал большую черную сигару в уголке рта и знал много уловок, которые делали его популярным и весьма приятным человеком.

Роберт Ван Уик, последний мэр Нью-Йорка перед присоединением к Манхэттену Бронкса, Бруклина, Куинса и Ричмонда, чем и был сформирован современный мегаполис, называл Девери лучшим начальником полиции за всю историю Нью-Йорка. Доктор Паркхерст, однако, продолжал приводить доказательства взяточничества и коррупции, а газеты вели широкую кампанию за очистку города от преступников, обвиняя Девери практически во всех грехах.

Газета «Нью-Йорк геральд» проявляла особенную враждебность к полиции во время расовых бунтов в августе 1900 года, когда толпы черных и белых целых два дня сражались на улицах и крышах «Адской кухни». Все началось с того, что гангстеры-негры убили полицейского, который искал преступника в многоквартирных домах на Тридцать седьмой улице. Его убили днем, а ночью белые гангстеры собрались на углу Тридцать седьмой улицы и Девятой авеню, где бросали в проходящих мимо негров камнями и обломками кирпича и нескольких человек серьезно покалечили. Вскоре на них напало большое количество негров, к которым присоединились банды с Холма Сан-Хуана – так назывался район к северу от Пятидесятой улицы и к востоку от Восьмой авеню. Газета утверждала, что беспорядки быстро переросли в полицейский бунт, где полиция активно помогала белым гангстерам. «Каждый раз, – писал корреспондент, – зачинщиками были молодые белые. После них в дело вступали полицейские, избивая несчастных цветных дубинками и часто арестовывая их. Такое поведение людей Девери явно не способствовало прекращению расовых беспорядков. Когда начальник полиции приказал своим людям очистить Восьмую авеню, пострадало много простых зевак. Полицейские осуществили мощный бросок по Восьмой авеню и покалечили множество женщин и детей».

Несмотря на нападки, Большой Билл Девери оставался на посту до начала 1901 года, пока Законодательное собрание не издало закон, отменяющий пост начальника полиции, и не реорганизовало управление. После этого главная полицейская должность стала звучать как «специальный уполномоченный». Девери стал помощником специального уполномоченного, но ему была не по душе спокойная кабинетная работа, и вскоре он ушел в отставку и занялся недвижимостью. Умер Девери в 1919 году и был воспет прессой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.