Часть четвертая Тайны любви и разведки

Часть четвертая

Тайны любви и разведки

Эта история началась в Тегеране более полувека назад. Из церкви в окружении многочисленных родственников и друзей вышла красивая пара. Рассевшись по каретам, свадебный кортеж с криками и песнями двинулся к дому жениха, где всем предстояло гулять на свадебном пиру по восточной традиции не меньше трех дней. Женился сын известного тегеранского фабриканта – женился по большой любви на первой красавице иранской столицы. Такого переполоха в городе не было, пожалуй, вот уже три года. Да-да, именно три года. На дворе стоял 1946 год, и совсем недавно, в 1943 году, здесь состоялась знаменитая Тегеранская конференция. Но сегодня о ней и не вспоминали. Гоар выходила замуж за Геворка, и это было главной городской новостью.

Гоар Вартанян вспоминает: «Мы познакомились, когда мне было тринадцать лет – тридцать девятый год был. И я познакомилась с Геворком, потому что он был другом моего брата. Мы встречались в компании вместе с друзьями, потом постепенно выросли, и наша дружба перешла в любовь. Мы полюбили друг друга, и после этого Георгий Андреевич завербовал меня в свою группу.

Ну, я, конечно, выполняла все задания, которые ставились передо мной, по мере возможности. А в 1946 году мы поженились, была очень хорошая свадьба… Я должна сказать, что вообще-то замуж выходила три раза, за одного и того же человека, но по разным документам. Нужно было еще раз выходить замуж, чтобы легализовать эти документы в других странах».

В их семейном альбоме три свадебные фотографии. Три раза Геворк и Гоар говорили друг другу «да». Трижды разные фотографы увековечивали эти кусочки счастья и любви. Любви, которой хватило бы, наверное, на тысячу судеб.

Высокопоставленные политические деятели многих стран предоставляли им свои личные самолеты и считали это для себя большой честью. Они были частыми гостями светских раутов и балов, где собирались только избранные. И это была их работа. Они тридцать лет жили под вымышленными именами и даже признавались друг другу в любви на чужих языках. Они стали прототипами главных героев знаменитого фильма «Тегеран-43», но знало об этом только несколько человек в мире. Все их документы и шифровки всегда были подписаны именами Анри и Анита.

Их любовь родилась в том самом году, когда три великие державы решили заключить Союзный договор, а местом для этого выбрали Тегеран. Конец тридцатых – начало сороковых. Страшный смертоносный триумф фашизма. Гитлер захватил практически всю Европу. Теперь его главная цель – война с Советским Союзом. В мире у него было немного союзников, но многие страны молчаливо поддерживали фюрера, и в первую очередь это были страны Востока. Правители этих государств предпочитали дружить с сумасшедшим диктатором, нежели допустить проникновения «красной чумы» в свои роскошные шахские дворцы. Фашисты приезжали на Восток под видом торговцев, инженеров, бизнесменов. К началу 1941 года только в Иране их было более 20 тысяч. Узнать планы немцев – это была основная задача нашей резидентуры в Тегеране. Это задание получил и отец Геворка Вартаняна – Андрей Вартанян.

Геворк Вартанян: «Вначале было очень трудно, нуждалась семья… Иногда терялась связь с Центром, и отец раза три попадал в тюрьму по подозрению в сотрудничестве с Советским Союзом, но ничего не могли доказать. Когда он сидел в тюрьме, наша резидентура материально нам помогала. А потом уже отец встал на ноги, стал крупным предпринимателем. И поэтому никогда ни одной копейки не брал. Все сам, на нужды разведки. Помимо этого, очень много нелегалов, которых направляли в Иран на работу, если теряли связь, выходили на него. Видно, явка была на отца. Он помогал материально, создавал «крышу», прикрытие, связывал с Центром».

В планах Гитлера Ирану отводилась весьма важная роль. Это страна нефти и стратегических коммуникаций. Именно поэтому Советскому Союзу было крайне важно укрепить здесь свои позиции. В Тегеране действовала главная резидентура нашей разведки, ее возглавлял Иван Агаянц. Однажды в начале 1940 года к резиденту пришел сын одного из наших нелегалов. Шестнадцатилетний подросток предложил Агаянцу, казалось, невероятное, – организовать из своих сверстников, таких же мальчишек и девчонок, разведотряд. Резидент согласился. Он понимал, что западные спецслужбы вряд ли обратят внимание на стайку подростков, которые крутятся у стен, скажем, английского посольства. Мальчишку, который пришел к Агаянцу, звали Геворк Вартанян. Впрочем, отныне у него появился и псевдоним – Амир. Группа, созданная им, в шифровках называлась «легкая кавалерия».

Одна из свадебных фотографий Геворка и Гоар Вартанян

Геворк Вартанян: «К нам обратились за помощью ГРУ (военная разведка) – к нам, к нашему резиденту, потому что они долго следили за одним фашистским агентом. Немец был, но под видом иранского коммерсанта. За ним следили, очень тесно работали и каждый раз ни с чем приходили.

Он никакие контакты ни с кем не заводил, водил их за нос по городу, возвращался домой, а потом через другие источники получали информацию, что он встречу провел с агентурой: с одним, другим, третьим. Когда нашей группе поручили: «Давайте, вы ведите наружное наблюдение», то же самое получалось. Водим-водим – все чисто.

Ну, тогда мы посоветовались, подумали, кто на крышу залез, кто на дерево, и начали вести наблюдение внутри дома. А у них такой дворик с бассейном был. И вот через несколько дней вышел один – и вдруг выходит близнец… Оказывается, близнецы были, братья. И около бассейна сидят, распивают что-то. Вот тут-то все и выяснилось. Один из дома выходит, знает, что наружка идет за ним, водит по всему городу, а тот, после того как наружка убралась, уходил на встречи. Вот такие штуки тоже бывали в жизни».

Только однажды «легкая кавалерия» была близка к провалу. Геворка Вартаняна бросили в тюрьму. Но на защиту сына влиятельного фабриканта встал весь город – мальчика отпустили. А спустя всего лишь несколько месяцев именно ему предстояло выполнить задание – задание, которому было суждено перевернуть всю мировую историю.

Юрий Дроздов (генерал-майор КГБ СССР, начальник управления «С» нелегальной разведки ПГУ КГБ (1979–1991): «Могу сказать, что Анри, когда смотрит, в который раз, наверное, кинофильм «Тегеран-43», говорит, что все было иначе… Ясно, что человек, который имеет соответствующую подготовку, видел события изнутри. Тем более что его возможности в Тегеране распространялись от возможностей английской разведки и до других официальных и неофициальных учреждений. Его огромная заслуга в том, что тогда удалось предотвратить провокацию против руководителей «Большой тройки».

1943 год. Идет Вторая мировая война. Гитлер захватил уже практически всю Европу. Были оккупированы Белоруссия и Украина. Для того чтобы в этой войне наступил перелом, Советскому Союзу необходима помощь союзников – англичан и американцев. Однако Черчилль, который отличался своей ненавистью к Советскому Союзу и коммунистам, пытался оттянуть открытие второго фронта и вступил в сепаратные переговоры с американским президентом Рузвельтом.

Наша разведка доложила об этом Сталину, и тот выдвинул союзникам ряд условий, которые и Черчилль и Рузвельт вынуждены были принять. Наконец назначен день конференции и место, где лидерами трех стран будет подписано историческое соглашение, – Тегеран, 28 ноября 1943 года.

Об этом стало известно немцам. Гитлер в бешенстве: он прекрасно понимает, что, если будет открыт второй фронт, фашистская Германия обречена на поражение в этой войне. Необходимо было каким-то образом сорвать переговоры. Единственное, что могло помешать заключению соглашения, – это уничтожение лидеров «Большой тройки».

Вот что рассказал Геворк Вартанян: «Первую информацию наша резидентура получила из Москвы, а Москва получила от Николая Кузнецова – он дал информацию, что намечено провести теракт, уничтожить «тройку» в Тегеране, поэтому были приняты все меры обеспечения безопасности этой конференции. И нашей группе тоже было поручено очень плотно и активно включиться в это дело. Надо сказать, нашей группе повезло – мы первые узнали, что фашисты выбросили десант на окраину Тегерана. Это были шесть человек радистов, которые потом перебрались в Тегеран, окопались на одной вилле, и у них уже прямой радиоконтакт был с Берлином. Мы это все проверяли, следили за ними, пеленговали их передачи. И потом они были арестованы, и их заставили работать под нашим «колпаком». Но они, конечно, успели передать в Берлин, что работают «под колпаком», поэтому фашисты отказались от второго десанта, а второй – именно террористы, во главе с Отто Скорцени – должен был туда прибыть».

Отто Скорцени, правая рука Гитлера. Именно ему было поручено организовать теракт в Тегеране. Выбрали даже день – 30 ноября – день рождения Черчилля. Группа Геворка Вартаняна провела операцию, в ходе которой удалось установить, каким образом и где немцы планировали провести диверсию. Кстати, именно этот момент является единственным подлинным документальным фактом в художественном фильме «Тегеран-43».

Геворк Вартанян: «Ну, конечно, художественный фильм всегда накручивает, это естественно. Но и там есть правдивая сцена, когда фашисты хотели проникнуть через водоканал в английское посольство в день рождения Черчилля и провести теракт. Там два родника в Тегеране находилось – один был в английском посольстве, второй – в шахском дворце. Они продавали эту воду за деньги людям. И через этот водоканал хотели вылезти в английское посольство, в то время когда чествовали Черчилля, – а там находились и Сталин, и Рузвельт. Но это тоже пресекли».

Тегеранская конференция успешно завершилась – второй фронт был открыт. Только спустя несколько недель каждому из лидеров «Большой тройки» доложили, что Гитлер готовил на них покушение. О том, как удалось избежать трагедии, ни английской, ни американской разведке не рассказали. Им было известно лишь одно: покушение века предотвратила советская резидентура в Тегеране.

В здании, где проводилась знаменитая конференция, через несколько лет – уже после войны – появилась памятная табличка, возле которой всегда фотографировались туристы. Настоящая история «Тегерана-43» стала известна только сейчас. Настоящие герои этой истории – прототипы любимцев кинозрителей – рассекречены лишь недавно. И все-таки есть сходство у реальных и «киношных» героев: и те и другие были влюблены друг в друга.

Гоар Вартанян: «Ну а потом, после этого, конечно, мы все время вместе работали, до 1951 года. И всегда у нас была мечта приехать в Советский Союз, мы просили, чтобы нас туда отправили. Мы даже купили себе сундучок, чтобы туда ехать. Наши ребята – Георгий Андреевич, мой брат и его брат – даже сшили пальто кожаные такие, длинные, сапоги заказывали. Думали: вот приедем, чтобы мы не отличались от других, которые жили у нас в стране. И вот, когда мы приехали сюда в 1951 году, конечно, ничего этого нам не пригодилось».

Они часто мечтали о том, как когда-нибудь приедут в далекую Москву и придут на Воробьевы горы, к Московскому университету. Их мечта сбылась в середине пятидесятых, когда они, выпускники Ереванского института иностранных языков, впервые попали в столицу. Казалось, что группа «легкая кавалерия»: тайники, вербовки и разведка – все это осталось в далеком прошлом. Но на Лубянке, где у них произошел разговор с начальником нелегальной разведки, они, не раздумывая, ответили «да» на его предложение уехать на долгие годы нелегалами в совсем чужую страну.

Уехать в почти тридцатилетнюю командировку – командировку, которая в случае провала могла стоить им жизни, командировку, которая запрещала им говорить на родном языке. И самое главное, запрещала иметь детей. Но о том, что происходило в жизни разведчиков после этого приезда в Москву, нельзя будет рассказывать еще очень и очень долго. И если вдруг эти лица сейчас увидят в некоторых странах мира, многие известные люди из мира политики и бизнеса будут поражены.

Юрий Дроздов считает: «Я думаю, что их деятельность оказывала влияние на политику, которую проводило советское руководство. И по целому ряду вопросов, может быть, заставляла больше думать руководителей иностранных государств… По одной простой причине, что характер их работы и характер отношений с целым рядом людей позволял оказывать влияние на определенный ход мыслей – подтверждать, вселять сомнения. Короче говоря, они делали такую большую работу, которая сегодня еще не потеряла своего значения».

За тридцать лет командировки они сменили не один десяток стран. Менялись друзья, дома и даже религии. Вербовались новые агенты. Впрочем, большинство людей даже не подозревали, что являются ими. Обаяние Геворка и Гоар просто притягивало к себе самых разных людей. Иногда просто так, по секрету, им сообщали информацию, которая ложилась на стол советских руководителей…

Геворк Вартанян: «Бизнесмен должен политикой заниматься, иначе он не будет знать ситуацию. Кроме того, и информацию не получит. Мы под предлогом, что нам нужна политическая информация для бизнеса, получали очень хорошую информацию. Был один очень богатый человек, можно сказать, миллиардер. Ну, как-то разговорились – он любил выпивать, а мы у него дома жили, потому что он нас из гостиницы вытащил, домой к себе пригласил. И вот он как с работы приходил, напивался виски и говорил: «Вот я этих коммунистов ненавижу! Передо мной вот если окажется… – А у него здоровый кулак, как пудовый. – Я бы ему сейчас морду бы разбил». Да, вот так знал бы, кто сидит против тебя. «Вот этой рукой, – говорит, – сам…» А сам не знает, кто у него дома живет».

Гоар блистала в изысканных компаниях, находясь иногда в центре самых громких европейских событий. Но постоянно было внутреннее напряжение – только бы ничем себя не выдать. Об этом она думала и тогда, когда в полубессознательном состоянии ее однажды привезли в больницу.

Гоар Вартанян: «У меня были очень сильные приступы, и пришлось делать там операцию. Мы не могли приехать, чтобы у нас делали. Вот это беспокоило, все время думали: как же делать, а вдруг я заговорю, что-то скажу? Но Георгий Андреевич стоял до последней минуты рядом, пока меня везли в хирургический, потом за дверью стоял. Операция длилась четыре с половиной часа. Сто девяносто пять камушков в желчном пузыре и семь в протоках нашли. Представляете? После наркоза, когда меня уже привели в палату, он снова был тут. Только прихожу в себя и открываю глаза, он говорит: «Ты только сказала «ну как»…»

Геворк Вартанян: «Она вопросительно на меня смотрит. Я говорю: «Все в порядке», – и она тут же опять провалилась в сон. Спала потом спокойно. Ну, значит, в подсознании где-то работает, что нельзя говорить».

Гоар Вартанян поделилась: «Все время думаешь об этом. Уже не об операции, а чтобы не сказать. Ну, я не знала, что так долго будет длиться. Но я пришла в сознание уже в палате. Это хорошо, что он рядом со мной был».

Модные дефиле, дорогие бутики, светские рауты – все это было неотъемлемой частью жизни нелегалов. Общество, в котором они вращались, не допускало одежды неизвестных модельеров или отсутствия модной прически, но однажды именно с этим у Гоар произошел курьезный инцидент, который, будь окружающие повнимательнее, мог бы привести разведчиков к провалу.

Гоар Вартанян: «Это в самом начале было. Я пошла в парикмахерскую, Георгий Андреевич говорит: «Я погуляю и подожду тебя». Ну, я пришла, уже накрутили, я сижу, волосы сушу. И вдруг Георгий Андреевич приходит оттуда. Я на русском языке ему говорю: «Жора, Жора, сейчас, скоро кончаем». Он посмотрел на меня, я на него – он исчез, а я… окаменела. И боюсь смотреть по сторонам. Думаю: что ж я сказала, как же это… Ну, потихонечку оборачиваюсь, смотрю – никто на меня не обращает внимания.

Все под касками сидят, никто не обращает внимания… Но, конечно, это было ужасно… В общем, это больше не повторилось».

Радиосеансы проходили несколько раз в месяц. Анри и Анита получали задания и рекомендации. В Москву шли шифрограммы с информацией, которую нелегалам удавалось получить от своих многочисленных источников. Однажды из Центра пришла шифровка с весьма необычным текстом.

Геворк и Гоар Вартанян в 2000-х

Геворк Вартанян: «1984 год. Ну, как всегда, Гоар Левоновна занималась радиоделом – принимать, расшифровывать. Но в этот день она там немного закопошилась, по домашним делам. Я принял. А телеграмма была очень-очень короткая. Когда телеграмма короткая, это всегда настораживает: или опасность какая-нибудь, нам советуют быть осторожными, или куда-то подальше уезжать; или же какой-то несчастный случай от родных или друзей, потому что мы всегда Центр просили честно все сообщать».

А Юрий Дроздов помнит этот случай иначе: «Я хорошо помню этот день, это был самый обычный день, рабочий день. Мы рано утром получили почту, и на стол лег правительственный пакет, при вскрытии которого внутри оказалось решение руководства нашего государства, Советского Союза, о присвоении звания Героя Советского Союза нелегалам российской разведки, Анри и Аните. Аните – орден Красного Знамени. Мы сидели и думали, как нам поступить, что написать. А поскольку знали, что это – люди, которые занимаются делом и у которых каждая минута очень дорога, решили написать очень кратко. И написали: «За достигнутые результаты в работе вам присваивается звание Героя Советского Союза. Анита награждена орденом Красного Знамени». Поставили точку и подписались: «Центр».

Геворк Вартанян: «И вот когда такую короткую телеграмму получили, я быстренько расшифровал, а Гоар все время смотрит на меня – в чем дело. Ну, когда я расшифровал, она мне говорит: «Ты побледнел». А я как-то остановился, раз прочитал, второй, потому что такая высокая награда не присуждалась после войны… Тут как-то глазам не поверил, что так вот оценили нашу работу».

Юрий Дроздов: «Деятельность этих людей подтверждала поговорку «И один в поле воин». Когда материалы на них доложили в Центральный Комитет, то там с недоверием и с огромнейшим удивлением подняли глаза на докладывающего эти материалы. Неужели это было под силу одному человеку? – была реакция руководителя Центрального Комитета. Да, это было под силу».

Геворк Вартанян: «Я Гоар даю: «Читай, что там». «Нет-нет, – говорит, – там плохое, не буду я читать». Я говорю: «Читай, все хорошо». Ну, она не хотела, но я ее заставил, громко же не могу сказать, что стал Героем… Она прочла, ну мы тут сразу все собрали, сожгли – и в ресторан, и отметили это дело как положено».

Гоар Вартанян: «А когда приехали, я Юрию Ивановичу говорю: «Почему вы так коротко дали?» Он говорит: «А что я должен был лучше этого давать? Что плохого?» Коротко, но зато хорошее».

Их командировка закончилась только в конце 1980-х. Они добирались до Москвы через несколько промежуточных стран. И когда обычный самолет «Аэрофлота» приземлился в Шереметьево, Анита закрыла глаза и прошептала только одну фразу: «Мы дома».

Спустя несколько дней председатель КГБ Чебриков вручил Геворку Андреевичу звезду Героя, а Гоар Левоновне – орден Боевого Красного Знамени. Вручил уже на их фамилии – Вартанян, – а не на вымышленные, как это было в той памятной шифровке.

И по сей день в истории нашей внешней разведки всего лишь два разведчика-нелегала удостоены звания Героя – Николай Кузнецов и Геворк Вартанян.