«Убивать мы поехали на велосипедах»

«Убивать мы поехали на велосипедах»

Убивать мы пошли втроем: я, брат мой Повилас и Эдвардас — товарищ, с которым мы в оркестре играли. Его родителей увезли в Сибирь, они там погибли.

Взяли немецкий парабеллум — оружия после войны сколько хочешь, наган и пистолет литовской армии. Приехали на велосипедах, оставили их в конце деревни. Дождались, пока Йонас подошел к дому. Брат как начнет стрелять прямо с улицы! Йонас упал на землю, начал отстреливаться… Понятно, что на выстрелы тут же прибегут! Надо удирать…

Только добежали до велосипедов, а там двое военных. Пост.

Нас останавливает сержант с автоматом. «Документы!» А у нас паспортов нет! «Тогда пойдемте». Как выкрутиться? Мы с братом стреляем в сержанта, Эдвардас — во второго, солдата (он был тяжело ранен, но выжил). Хватаем их автоматы, на велосипеды — и в лес.

Переночевали в лесу, ждем, что будет. Такая шумиха поднялась! Привезли солдат, всюду выставили посты. Пошли слухи, что бандиты хотели захватить город, раненый Йонас получил орден Ленина.

* * *

Переживал ли я, что человека убил?.. Не то чтобы… Хотя было интересно узнать об этом сержанте: откуда приехал, где родился, почему тут служил. Сколько ему лет, есть ли у него родители… На похороны его никто не приехал, я бы видел, я же за гробом шел. В оркестре на трубе играл — и с оркестром шел.

Конечно, жалость к нему тоже была, он же не сам в Литву приехал, их присылали.

Я вам случай расскажу. Была облава на партизан, шмонали весь лес. Трое партизан не успели убежать. Что делать? Сели под елкой, накрылись палаткой. Лес густой, бог даст, не найдут. И тут один русский сержант прямо на них идет. Партизан поднял винтовку, тот подходит ближе — и прямо на дуло. Видит: все, смерть ему. Партизан дуло опустил, сержант все понял, развернулся и ушел: вы меня не видели — я вас не видел.

* * *

В убийстве русского нас не заподозрили. Когда меня потом арестовали, в МГБ спросили, не знаю ли я, кто мог это сделать? «Бандиты, — говорю. — Партизаны!»

Только Йонас догадался. Брата не узнал, но мне прямо сказал: «Я знаю, это ты в меня стрелял».

И вот я вернулся из лагеря, молодой, неженатый, еду в Паневежис к красивой девочке. Сажусь в плацкартный вагон и вижу: Йонас! Заметил меня:

— О! Ты вернулся! Вернулся! С тобой там не разделались!

— Нет, Йонас.

— Ты что, дурак, думал советскую власть победить? — ну начал мне политзанятие проводить. — Это ты стрелял в меня.

— Йонас, — говорю, — успокойся. Если я хотел тебя убить тогда, то сейчас я тебя точно убью. Выброшу из вагона, и все.

— Подожди, — говорит. — В Радвилишкисе очень хорошее пиво на станции продают. Я за пивом еду. Давай вместе сойдем?

Он, оказывается, давно алкоголик.

— В другой раз, — говорю. А он сошел.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.