Приезжайте к нам… в Сосновый Бор
Приезжайте к нам… в Сосновый Бор
На одном из «Интерпрессконов» подходит к Балабухе Ларионов. Естественно, уже весьма поддатый, но при этом, надо отдать ему должное, на ногах держится твердо, по прямой движется сносно и вполне способен к членораздельной речи. С высоты своего роста облапил Балабуху Ларионов:
– О, Андрей Дмитриевич! Как я рад тебя видеть!
– Володенька, я тоже!
– А помнишь, ты приезжал к нам в Сосновый Бор?
– Ну конечно, помню.
– И Шалимов к нам приезжал.
– Да, помню.
– А вот Шалимова уже нет, – сказал Володя Ларионов и пошел дальше.
Вечером они встретились в коридоре, и Володя Ларионов, падая на грудь Андрея Дмитриевича, снова повторяет, как он рад его видеть:
– А ты помнишь, к нам в Сосновый Бор приезжал Снегов?! А ведь Снегова уже нет…
На следующее утро в столовой Ларионов, обнимая Балабуху, сообщил, как он рад его видеть.
– Ты меня уже в третий раз рад видеть, – на всякий случай насторожился Андрей Дмитриевич.
– А ты помнишь, как приезжал к нам в Сосновый Бор? А ведь в Сосновый Бор приезжал и Щербаков Александр Александрович! А Щербакова уже и нет…
За обедом в той же столовой он снова был рад видеть Балабуху, тонко намекнув, что нет Брандиса.
За ужином он радостно сообщил, что из тех, кто побывал в Сосновом Бору, нет Георгия Бальдыша.
Таким образом за три дня «Интерпресскона» он перебрал около девяти человек. Когда участники конвента собирались разъезжаться и уже садились в автобус, Ларионов снова был рад видеть Балабуху.
– Приезжай к нам в Сосновый Бор, а то и тебя не будет, – сказал он на прощание, стискивая Андрея Дмитриевича в своих богатырских объятиях.
– Спасибо. Володя. Теперь уж я точно туда не поеду, – ответил Балабуха. И не поехал.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.