7

7

Первой остановкой на нашем пути должен был стать Чан-Чан – он всего-то в пяти километрах от Трухильо, но из-за коварства Боба в тот день мы до него так и не добрались, хотя и ехали вроде как раз туда.

От Лимы до Чан-Чана всего-то ничего, километров 80, и это расстояние мы могли бы преодолеть одним броском даже с учетом утомительной пробки в Трухильо, но Боб не захотел с утра позавтракать, а теперь настоятельно требовал банкета.

Уловка старая. Просто у Боба между Трухильо и Чан-Чаном, на побережье, имелась для тех мест довольно приличная забегаловка «Под пальмой», которую он держал на паях с братом. То есть всем в этом заведении заправлял, разумеется, старший брат Боба – Мануэль, но деньги в этот ресторанчик (да не обидятся на меня французские гурманы за это высокое слово) вложил когда-то и Роберто. Он же защищал это заведение от посягательств местной шпаны. Мануэль, толстяк-обжора и любитель мексиканской текилы, оказать сопротивление способен не был, а вот Боб – да.

На кухне царствовала жена Мануэля – Пилар, рано состарившаяся женщина с врожденным кулинарным талантом. Набор блюд был, правда, классическим для здешних мест: обычное и смешанное себиче, разные рыбные похлебки, среди них изумительная «а ло мачо», креветки, ракушки и всякая другая морская дребедень, которую я не попробовал бы даже под угрозой расстрела. Ко всему этому в изобилии подавалось, конечно, и местное, кстати вполне приличное, холодное пиво.

Вообще-то индейцы пить пиво не умеют. Не раз наблюдал картину, когда вокруг трех бутылок пива собиралась компания молодых людей, человек десять, и так пьяно веселилась, будто они выхлестали не три бутылки, а три ящика ячменного зелья. Но есть, конечно, и пивные асы, вроде Мануэля, – эти могут перепить и баварца. Как любил повторять Мануэль: «Пиво делает человека полным, но счастливым, а это в нашей жизни самое главное». И с этим выводом наверняка согласился бы и немец, и ирландец, и чех.

Я недаром просил прощения у французов за слово «ресторан». Забегаловка Мануэля и Боба, хотя и считалась по здешним понятиям весьма солидным учреждением, поскольку была аж в полтора, а местами даже в два этажа высотой, плюс веранда, построена была руками самих братьев. Частично из дерева и плетеных циновок, а частично из глины. Да и название «Под пальмой» ничуть не соответствовало действительности: если где-то рядом и торчала какая-нибудь высохшая пальма, то несколько веков назад.

Зато несущую стену веранды, где мы устроились, украшала замечательная фреска местного Пиросмани: океан, парящие в небе пеликаны, рыбаки с сетями, правда очень мелкие (далеко на горизонте посреди волн), и огромный маяк на берегу, сияющий, как огненный куст в Библии. Наконец, апофеоз картины – толстая, как кит, чайка, которая налетала прямо на сидящих за столом и пугала тем, что снесет и накрытый стол, и самих посетителей прямо в недалекий от нас океан.

Несмотря на откровенный примитивизм картины, эта могучая чайка художнику действительно удалась и выглядела тревожно и грозно. Что там жалкий революционный буревестник Максима Горького! Я бывал в этом заведении не раз и заметил, что место за столом как раз рядом с этим угрожающим существом всегда оставалось свободным.

Так. На всякий случай.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.