Нас теперь трое!

Нас теперь трое!

Козыряй!

(К. П. № 150)

Перечитал ранее написанное и ужаснулся: это не автобиография, а технический отчет лаборатории о проделанной работе. Хотел все изъять по Достоевскому: он считал, что главная доблесть писателя – уметь вычеркивать. Но – не могу я вычеркнуть хотя бы и косноязычные и куцые слова о весьма счастливых и насыщенных годах своей жизни. Опять же соображение: все равно никто читать не будет, а мне приятно вернуться в те молодые годы…

Упиваясь всякими техническими прибамбасами, я не рассказал, что ДН, вскоре после нашего возвращения из отпуска, пригласил меня и Эмму к себе домой на дружеский обед, где познакомил мою Эмму со своей. Там он пригласил Эмму на работу в часть инженером ПТО: видно ему понравился порядок в документации моего участка, который жена навела в Котово. Узнав уже от Эммы Павловны, что Эмма возможно беременна, он даже обрадовался:

– Вот и хорошо: уйдет в декретный отпуск, получив деньги, да и стаж будет идти, пока за малышом будет ухаживать!

Мы сразу согласились: устройство на работу решало наши некоторые проблемы. Теперь мы ездили вместе: я – на службу, жена – на работу. Работа Эмме нравилась, тем более что шефство над ней сразу взял мой «годок» и друг Володя Зубков, человек исключительно интеллигентный. В положенный срок Эмма ушла в декретный отпуск как работающий человек. Накручивался стаж, да и получаемые Эммой деньги были совсем не лишними…

12 апреля 1961 года в Советском Союзе работали только те, кто не мог отойти от своего рабочего места. Остальные бегали от телевизора к радио, и все вместе ликовали. Такая большая и единодушная радость была последний раз только 9 мая 1945 года. Наш Гагарин в космосе!!!

Мы, военные люди, переживали за воинское звание Юры. Сначала ведь было сообщение о полете старшего лейтенанта Гагарина, затем речь пошла уже о майоре.

13 апреля в четверг народ понемногу начал вспоминать о делах и медленно возвращаться на рабочие места. Я стоял на пороге своего подвального офиса и «жучил» инструктора группы прапорщика Матюшенко Колю за какие-то упущения. Пришел матрос из штаба и дал мне телеграмму, взглянув на которую, я смог только сделать прапору отмашку «уходи вон». Вот она:

ИЗ БРАЦЛАВА ВИННИЦКОЙ. 13 АПРЕЛЯ, 8-00. ПОЗДРАВЛЯЕМ СЫНОМ ЧУВСТВУЮТ ХОРОШО ЖДЕМ ДВАДЦАТОГО ЦЕЛУЕМ РОДИТЕЛИ

СЫН!!! У НАС СЫН!!! Конечно, я был бы рад и девочке, но жена подарила мне СЫНА!!!

Я нигде не писал, что мы с женой уже давно ждали и надеялись, что на этот раз все будет хорошо. Эмма после Нового 1961 года раздобрела, и я называл ее не иначе как «моя толстая и добрая зайчиха». Сейчас модно для родов ездить за бугор – для престижа. Но кто сталкивался с порядками в наших роддомах, готов был поехать на любые «кулички». Для нас, конечно, идеальным решением был Брацлав, куда и поехала Эмма рожать. Там родители, там опытный врач Монелис, там требуемый уход.

Телеграмма – не тайна, меня все поздравляют. «Конечно, вы назовете сына Юрой!» – такое общее мнение, Юрий Гагарин – человек № 1 во всем мире. Я отвечаю, что имя малышу уже давно дано: девочке – Наташа, сыну – Сережа. Мы не хотим в именах никакой экзотики. Юра – хорошее, а теперь и прославленное имя, но наш сын будет Сережей!

Вечером по телефону узнаю подробности. Рост – 53 сантиметра, вес – 4,5 килограмма. Сведущие люди говорят, что это просто гигантский малыш. Что роды в связи с этим были непростыми, от меня скрывают: все самое трудное и опасное для матери уже позади.

На майские праздники на пару деньков прилетаю в Брацлав на первое очень «волнительное» свидание с сыном: как повлияли на него мои новоземельские развлечения?

В кроватке лежит чистенький кругленький малыш с голубыми глазами и улыбается мне! Когда я потом рассказывал об этом на работе, надо мной посмеивались:

– А закурить у тебя он не просил?

Никто не верил, но малыш действительно улыбался мне! Эмма рассказывает:

– Ты взял его ручки, сосчитал на них пальчики; затем – на ножках. Поводил рукой над лицом – реагирует, видит! Пощелкал пальцами – слышит! После отцовского «медосмотра» осторожно поднял «новобранца» и прижал к себе…

Первое свидание. Маленький, маленький…

Радостная вставка из будущего. Сейчас, в конце марта 2006 года, когда я пишу эти строки, нашему сыну через полмесяца исполнится 45 лет. Он – хороший, благородный и большой малыш, наша с женой радость и надежда. Сын состоялся как человек, специалист и руководитель. К этому времени он родил дочку и сына, построил дом, и наверняка посадил не одно дерево, в том числе в нашем садоводстве. В последний раз, правда, заснято это действо камерой документально, – он яростно крушил старые кусты больной смородины по просьбе престарелых родителей…

Теперь вся жизнь в доме родителей, а в какой-то степени – и детдома, крутится вокруг одной точки: нашего малыша. Кое-какое внимание перепадает, конечно, и его маме… Малыш всем улыбается, всем нравится, сразу и охотно пошел на «ручки» к бабушке Жене. А Тамила очень долго называла его «голубоглазиком», хотя вскоре его глаза стали карими… Дед Федор Савельевич души не чает в своем первом внуке. Деду я привез подарок, который мне в связи с рождением сына подарил радиолюбитель мой матрос Костя Егоров. В корпус пластмассовой мыльницы он поместил транзисторный приемник (наша промышленность начала выпускать похожие только лет через восемь). Дед страшно гордился этим подарком: все «падали», когда в его кармане вдруг начинала играть музыка или передавали последние известия.

Расстаюсь со своей, увеличенной на главного человека, семьей ненадолго: в конце июня мне обещан отпуск. Уезжаю в Латвию, на ракетную базу в лесах. Там мне предстоит непростая работа. В июле на время отпуска меня должен подменить Боря Мокров.

Вставка – извинение. Не могу умолчать о разных железяках, даже описывая рождение своего единственного сына. О времена, о нравы!