Алексей Осин «Болельщики с высшим образованием»

Алексей Осин

«Болельщики с высшим образованием»

Я пришел на «Эхо» почти сразу после того, как редакция переехала на Новый Арбат. Былинные рассказы с присловием «а помнишь, на Никольской» мне, увы, ни о чем не говорили, а Эхо в его нынешнем виде только начинало кристаллизоваться. Необычное время. Профессионалов было мало, а редакция становилась все больше. Новое поколение в профессии представляло из себя «болельщиков с высшим образованием». Дома мы играли в «золотые перья» и изображали из себя комментаторов. Кто бы мог подумать, что это когда-нибудь станет профессией, но так уж случилось. За меня решающее слово – тембр голоса, остальное пришлось прикладывать по мере приобретения опыта. К моменту моего появления на Новом Арбате спорт по сути присутствовал в эфире одной своей гранью – программой «Чемпион», которую вел Евгений Любимов и его друзья из газеты «Спорт-Экспресс». Каждый из них был в своем виде ходячей энциклопедией. Они объездили весь мир, побывали в местах, о которых можно было только мечтать, особенно в тогдашнее голодное и лихое время, и потому получалось весьма объемно и интересно. Через некоторое время я и сам по необходимости выступил в роли ведущего, когда Женя куда-то отлучился. Прекрасно помню животный страх перед пультом с огромным количеством рычажков и кнопочек, отвечающих за многочисленные звуконосители – бобинный магнитофон, минидискер, CD-проигрыватель. Эта серая махина гипнотизировала и лишала воли, но за спиной стояла суровая, но справедливая Наташа Селиванова – наш звукорежиссер. Она хлопала меня по рукам всякий раз, когда я, дернув какой-нибудь тумблер, пытался погубить эфир на корню. Я чувствовал себя монгольским космонавтом из анекдота, который вернулся на Землю с синими конечностями. Теперь от всего этого политехнического музея почти ничего не осталось. Компьютер и точка. Цифра победила. При этом она поглотила некоторые милые артефакты древнего радийного быта, те же бобышки, на которые наматывалась пленка. Ими было так удобно открывать пиво. На свалку истории отправились маникюрные ножнички звукорежиссеров, с помощью которых они без различия пола монтировали пленки, вырезая лишние куски и склеивая концы специальным белым скотчем. Субстанция ушла – слово осталось. Звуковые материалы у нас до сих пор называются пленками, хотя никакой продукции Шосткинского химкомбината в редакции нет и в помине. Отсутствие пленки, кстати, не мешает продолжать «вырезать» оговорки, хотя никаких хирургических действий при этом звукорежиссер не производит – всего лишь манипулирует мышкой.

«Эху» в спортивном отношении повезло с самого начала. Один из отцов-основателей – Сергей Бунтман не просто болельщик, а отъявленный фанат «Манчестер Юнайтед». На его двери значится аутентичная табличка с надписью «sir Matt Busby way» в память о легендарном боссе этого славного футбольного коллектива. В лице Сергея Александровича у нас всегда был свой агент влияния в мире большой политики, а может, и целая пятая колонна. Впрочем, и сам Алексей Алексеевич, или просто ААВ, благоволит некоторым видам, чем мы беззастенчиво пользуемся. Если темы для большого «Эха» как-то не находится, стоит заглянуть на шахматные сайты. Само название этой древней игры влияет на настроение начальства умиротворяюще. Как-то раз мы, дабы не упустить момент, когда Каспаров выиграет у Крамника или наоборот и немедленно сообщить об этом граду и миру, вывели на экран компьютера трансляцию партии, где ходы отображались в режиме реального времени. Все, что доступно моему пониманию из этой вязи символов, – это счет, который должен был появиться внизу страницы. Коллеги тоже явно игнорировали в детстве передачу «Шахматная школа» с Раднэром Муратовым – он же Василий Алибабаевич, но ААВ был куда лучшего мнения о нас. Мы получили выволочку за то, что во время рабочего дня анализируем (!!!) шахматные партии. Как там? Если конь берет на це-пять, то пешка занимает ключевое поле бэ-2, что создает давление на ферзевом фланге. Двойственное чувство, доложу я вам. С одной стороны, приятно, особенно для людей с шахматной квалификацией Остапа Бендера, с другой – несправедливо, хотя бывает ли начальство несправедливым? Риторический вопрос.

Спорт – это анклав в любой редакции. «Эхо Москвы» вряд ли является исключением. В этой особенной области человеческих интересов разговаривают на том же языке, что и в окрестностях, но перевод со спортивного на общечеловеческий тем не менее дело непростое. Дабы устранить трудности этого перевода, руководство как-то пошло на эксперимент. Ведущие новостей были брошены на ведение спортивных каналов, а спортивные обозреватели – на изготовление новостей. Некоторые из нас застряли на этом поприще, вошли во вкус и остались в комнате на другой стороне коридора, но в целом эксперимент так и остался экспериментом. Через некоторое время спортсмены продолжили тачать голы-очки-секунды, а новостники печь программы «Эхо». Сокровенными знаниями две параллельные цивилизации не слишком обогатились да и новых адептов «секта спортопоклонников» не приобрела.

Само существование спортивного острова в недрах радио, которое любят совсем за другое – компромисс. То, что кажется важным самим «спортсменам», вызывает недоумение у их коллег, спортом не интересующихся. Для многих из них, как это ни парадоксально, чем меньше спорта в спорте, тем лучше, поэтому оживление и интерес в глазах возникает при упоминании женитьб с разводами, допинга, контрактов с зарплатами и прочего «околоноля». «Спортсмены» отбиваются, коллеги настаивают. Бывают, правда, светлые моменты, когда спорт перестает быть котлетой в гамбургере между курсом доллара и погодой. Раз в два года случаются чемпионаты мира и Европы по футболу и Олимпийские игры, и тогда между службой информации и ее частью воцаряется мир. Работы, правда, становится гораздо больше, но это уже детали. В остальное время борьба продолжается.

Из-за специфики работы я, признаться, терпеть не могу лондонский «Челси». Происходит это темное как пиво Гиннесс чувство из того интереса, который возник в обществе после покупки лондонского клуба Романом Абрамовичем. Я бы осторожно назвал этот интерес лихорадочным. Те, кто воспринимал футбол по известной райкинской формуле «двадцать два бугая на полтора часа» вдруг пропитались английской премьер-лигой до невозможности. Любая покупка «Челси» за наши кровные российские фунты была поводом максимального освещения в эфире, даже если речь шла не о славном Дидье Дрогба, а каком-нибудь дублере. Через несколько лет интерес спал как паводок, но личная неприязнь к «Челси» осталась.

Примерно такой же ажиотаж вызывала и Анна Курникова, портрет которой до сих пор украшает рабочее место «спортсменов» – прижился. Из-за примы российского тенниса, полуфиналистки «Уимблдона», я пережил несколько отчаянных минут. Мнение об Ане всегда были полярным, но равнодушие было абсолютно исключено, тем более что Курникова подогревала интерес к себе всеми методами шоу-бизнеса. Когда она собралась замуж за знаменитого хоккеиста Сергея Федорова, атрибуты процесса были налицо – и становление жениха на одно колено, и преподнесение кольца с бриллиантом за большие тысячи и все, что там полагается в Голливуде. Коллега Катя Маловичко вынуждена была освещать это событие покадрово. Через несколько часов пытки она в бешенстве отправила мне на пейджер (если кто-то еще помнит это чудо техники) сообщение: «Поздравляю с бракосочетанием любимой женщины и любимого хоккеиста». Нет бы написать – «любимой спортсменки», но страдать в одиночестве ей было скучно. Я в это время мирно спал и прочитал этот текст, увы, не первым. Что случилось потом, легко догадаться.

Впрочем, лучшее, как обычно, рождается на стыке этих цивилизаций, когда спорт – это еще и человеческая история, а не просто результат. В конце концов, он и придуман для того, чтобы обычный человек со своей рутинной жизнью и рельсовыми маршрутами работа-дом-дача хоть иногда испытывал сопричастность и эмоции. Поводов для единения у нас не так много, и спортивные победы – один из них, что иногда вызывает ревность у сторонних наблюдателей, но ведь они – такие же слушатели, а на «Эхе» это наверное большинство аудитории, поэтому мне всегда было крайне лестно слышать фразу: «Я терпеть не могу спорт, но вас слушаю с интересом». До сих пор считаю это высшей похвалой.

Еженедельные программы для гурманов и постоянное информационное вещание принципиально разные вещи, и второе как раз и предстояло налаживать совместными усилиями и поисками той самой середины из драгоценного металла. Выдающиеся «эховские» персонажи делали эту задачу выполнимой. Во-первых, у нас был Антон Орехъ, который еще на доисторической Никольской делал программы о спорте вместе с Сашей Ивановым. Орехъ прославился своим особым методом записи Спорт-курьера. Он приходил в студию шаркающей кавалерийской походкой а-ля Понтий Пилат. Из нагрудного кармана рубашки торчали трубочки новостей. Тогда еще не было Интернета и информацию мы извлекали из тассовского компьютера с монохромным зелено-черным мертвенным дисплеем. Принтер к нему прилагался тоже особенный. Бумага по мере выползания и отрыва непременно скатывалась в трубочки, и Орехъ напоминал абрека в черкеске с газырями. Впрочем, удивительное состояло не в этом. Имея перед собой исключительно результаты соревнований, он, ни разу не оговариваясь, сочинял в голове складный текст и записывал программу с ходу, что вызывало мое восхищение, зависть коллег и благодарность звукорежиссеров. Основная масса эховцев вынуждена была писать все это на бумаге и чаще всего от руки, поскольку компьютеров, как уже было сказано, тогда еще не было, а пишущая машинка присутствовала едва ли не в единственном экземпляре. Лет через много я тоже научился этому искусству, но тогда вершина казалась мне непокоряемой. Этот выдающийся человек на каком-то этапе вернулся в лоно олимпийского движения и его окрестностей, где уже пребывал ваш покорный слуга и не только он. Теперь Антон, как и многие мои товарищи по спорту, продолжил самостоятельный полет или, как говорят в мире шоу-бизнеса, начал сольную карьеру.

Несколько позже мы переманили у тогдашней Службы Культуры Константина Похмелова, что сохранило для «Эха» этого замечательного человека. Сумма трансфера не подлежит разглашению, да это и неважно. С тех пор Костя успешно делит себя между двумя своими ипостасями, продолжая передвигаться между театром имени Пушкина и редакцией «Эха», благо ходу от двери до двери минут 15. Перетекает из одного помещения в другое и его неповторимая и острохарактерная журналистско-актерская манера. Когда Костантин Похмелов беседовал с известным врачом Николаем Дурмановым, а темой разговора был допинг, это всегда вызывало в редакции приступы буйного смеха.

Многочисленно фейсбучно-эфирные баталии приучили меня не обижаться, когда слово «спортсмен» употребляется в пренебрежительном тоне, а то и в качестве оскорбления. Шутки не отличаются разнообразием. На самом деле все далеко не так. Екатерина Маловичко, будучи спортивным обозревателем, стала лауреатом премии Попова, причем наградили ее не за рассказ о гонке, матче или бое. Она получила премию за спецрепортаж … о букве Е. Сергей Корзун, вернувшись на «Эхо», придумал проект, который паства приняла со скрипом. Нагрузка на каждого корреспондента, и без того многотонная, значительно возросла. Плохо делать стыдно, хорошо – тяжко. Придумай тему, утверди ее, запиши текст, возьми интервью, потом смонтируй в студии и все это в свободное от работы время – фактически двойная работа. Народ роптал, но делал. Один коллега проявил креативность мышления с ударением на «ы», облюбовав магазин на первом этаже. Его репортажи были сухи, лаконичны и, как правило, имели называния из одного слова – «Крупы», «Макароны», «Водка». Прочие, не обладая креативным мышлением, носились, высунув язык, поскольку Сергей Львович был строг и сам оценивал произведения, после чего выставлял оценки и проводил своеобразный чемпионат. Видимо, это обстоятельство и сделало наши козыри более весомыми. «Спортсмены» были среди лидеров по этим оценкам. Даже премии получали. Орехъ, помнится, рассказывал о всепланетных катаклизмах, я – о суеверии в спорте, но Катя со своей буквой Е переплюнула всех в редакции и в стране тоже. А ведь начало было… После одного из первых рабочих дней Кати мне позвонил Алексей Алексеевич. Родные, естественно, принесли мне трубку в ванную, которую я аристократически принимал. Разговор получился долгим. Предмет его я сейчас не помню, помню только, что фраза «ничтоже суменяшеся» в ее исполнении очень не понравилась. ААВ говорил, я слушал и делал выводы, иногда давая пояснения. Через какое-то время вода остыла, потом стала холодной. Вылезать, расплескивая воду или тем более добавлять горяченькой, было опрометчиво. Сдерживая стук зубов, я дотянул до конца беседы. Катя, к счастью, осталась.

Естественно, такие редкие кадры требуют более глобального использования, поэтому почти все из нас расширили границы своих интересов в профессии.

Андрей Родионов попросился к нам, набравшись здоровой спортивной наглости после того, как стал победителем Викторины, посвященной чемпионату мира по футболу во Франции. Ему тогда было всего 18. Пришел и остался. Теперь он значится в каких-то таинственных рейтингах лучших молодых медиа-менеджеров, так что в нашем случае спортсмен – это звучит гордо.

Впрочем, удерживались в нашей небольшой компании не все. Один из потенциальных коллег, обойдемся без имен, уже прошел все испытательные сроки, был зачислен в штат, успешно работал какое-то время и был поставлен на важнейшую смену – день открытия Олимпийских игр – один из тех случаев, когда спорт безоговорочно становится темой номер один. По неясным причинам, вчерашний стажер вдруг скрылся во мраке ночи и исчез. Он не отвечал на звонки, не появлялся лично и даже не пришел за зарплатой, которая причиталась за отработанное. Это самая большая тайна спортивного сообщества «Эха», своя янтарная комната и иероглифы Наска. До меня доходили слухи о его физическом существовании, но сам я его больше ни разу не видел. Пришедший на смену «призраку» товарищ налетел возле лифта на возмущенного до крайности главного редактора и долго не мог понять, откуда все эти громы и молнии и отчего они обрушиваются именно на его неповинную голову.

И все же спортсмены – одна из самых постоянных популяций на «Эхе», и этим все сказано.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.