Пение и высокие технологии

Пение и высокие технологии

– Пение в Финляндии – это больше, чем пение. В каком еще национальном эпосе мир покоряют и строят пением? А в «Калевале» старый верный Вяйнямёйнен, вековечный прорицатель, строит лодку магическим заклинанием! Паули, тебе ведь посчастливилось сыграть старого верного Вяйнямёйнена в Национальном театре Карелии… Ты согласен с тем, что для финнов пение – это магия, как страсть к порядку, аккуратности, упорядоченности?

– Магия? Может быть. Финны ведь с глубокой древности славились своими колдунами. Печальные пасынки природы, они все века, и когда были под шведской короной, и когда входили в состав Российской империи, надеялись лишь на собственные силы. Финны – трудяги, каких поискать. И независимость они обрели потому, что всегда были большими тружениками. Сотворение нации и страны они начали с создания культуры, с акцента на образование – язык и школу. Грамотность в Финляндии уже в XIX веке была стопроцентной. Что касается музыкального образования, то оно здесь на очень высоком уровне. Академия Сибелиуса – это, естественно, главное, но тут можно и в каждой дыре музыкальное образование получить.

– То, что финны – одна из самых образованных европейских наций, очень помогло им удержаться на плаву, когда распад Советского Союза обрушил финский рынок и серьезно подорвал экономику Финляндии. Мне пришлось услышать от российского правительственного чиновника, в прошлом театрального критика, такие удивительные слова: «Когда мне говорили, что каждый второй в Финляндии пел в хоре, 40 лет назад это казалось смешным, а сейчас я понимаю, что это очень серьезно, и то, что каждый третий участвовал в спектаклях любительского театра, это серьезно. Они сами себя вытащили из кризиса за волосы, начали развивать высокие технологии. Доказали, что высокообразованная, творчески ориентированная нация может преодолеть любой кризис».

– Я не специалист в экономике и высоких технологиях, но культура едина, искусство благотворно воздействует на сознание, ум и душу. Происходит повышение творческого потенциала людей, нации, и небольшая по населению страна становится одним из лидеров постиндустриального мира, информационного общества…

Переехав в Финляндию, я задумался: чем мне здесь заниматься? Тридцать лет мы рекламировали в России финскую песню – помнишь наш ансамбль «Манок»? – и вроде бы небезуспешно. Но здесь-то ее все знают. И я, воспитанный на русской драматургии, русской литературе, решил знакомить финнов с культурой русской. Взял один из рассказов Чехова – историю о несчастной любви, и сделал по нему сценическую композицию, вставив туда семнадцать романсов, и стал показывать спектакль на малой сцене театра в Йоэнсу. Сам поставил, сам играл. Аккомпанировал мне пианист испанец Седано. Пресса была хорошая. Потом я поставил в этом театре еще три спектакля, в том числе «Банкрота» Островского на финском языке. Правда, актерский уровень этого театра меня не очень устраивал, пришлось с актерами долго возиться, чтобы что-то вытащить…

– Сейчас вы с Лилей живете в городе Коувола на юге Финляндии…

– Пришлось переехать из Йоэнсуу в Коуволу в 2000 году, когда Рита с семьей нашла там квартиру (сейчас-то они хорошо живут, дом свой купили), ребята там в школу пошли. Старший, Паули, уже работает, окончив трехгодичную автошколу. Все три Ритиных сына с компьютерами на «ты». Лидер здесь старший, зато младший, Мишка, у нас самый спортивный, выигрывает все школьные соревнования по бегу и занимается бейсболом. Я тоже на старости лет освоил компьютер, когда с Минной Косанен, учившейся в Петербургской театральной академии, переводил «Теорию актерской игры» гениального Михаила Чехова.

– Продолжаешь нести русскую культуру в финские массы?

– И в финские, и в русские. Теперь ведь в Финляндии много людей, знающих русский язык, из бывшего Советского Союза. В небольшой Коуволе около семисот русских и русскоязычных, они создали свой клуб, свои творческие мастерские, всем заправляет Ирина Прохорская, филолог по образованию, очень энергичная женщина из Петрозаводска. В доме, где когда-то были ремонтные мастерские, нам выделили помещение для нашего театра. Выступаем мы и в профсоюзной школе, и в местном филиале Хельсинкского университета. В столице Финляндии давали концерты под большим собором на Сенатской площади. Вместе с Галиной Николаевной Химич из Петрозаводской консерватории, организовавшей эти концерты, и ее вокальной группой, мы с моим другом, в прошлом актером Финского театра Вилье Халлом, ездили по стране, рассказывали о культуре Карелии, пели песни, читали стихи…

Халл живет в десяти минутах ходьбы от меня. Вместе с ним мы сделали пушкинскую программу. Проводим вечера русского романса, читаем стихи русских и советских поэтов. Нашим последним спектаклем был концерт-солянка – «Кукарекица» по стихам Хармса, по произведениям Ильфа и Петрова, Зощенко. В нем вся наша труппа была занята – и девочки из Таджикистана и Карелии, и музыканты из Эстонии.

– В Коуволе есть свой концертный зал?

– Есть городской муниципальный центр «Дом Коувола» со своими концертными площадками, художественной галереей. Большую сцену этого дома нам предоставляют ежегодно в конце марта, когда во всем мире проходят мероприятия против расизма. Мы вели этот вечер в прошлом году вместе с турчанкой.

– Когда-то ты сказал мне, что жалеешь, что не стал музыкантом…

– Жалею. Из меня, думаю, мог бы выйти неплохой пианист. Но, знаешь, тремя вещами я доволен: пусть я не получил музыкального образования, но дети мои получили. Второе: они хорошо знают финский язык – многие из их поколения его не знают. И третье: самое важное, что я вынес из России – это наше профессиональное, театральное образование. Где еще в мире есть такая театральная школа, как в России?..

Алексей Самойлов 2005–2006 гг.