Добровольное заточение

Добровольное заточение

– Прошу прощения, Анатолий Николаевич, но вынужден задать Вам вопрос деликатного свойства. Почему Вы не выходите из дома? Кстати, сколько лет длится Ваше заточение?

– Лида, жена, умерла в девяносто третьем, пятого января. А я не выхожу из дома с девяносто второго. Почему? Потому что у меня остеохондроз позвоночный, потому что болят ноги: наверное, у меня облитерирующий.

– Облитерирующий эндаартериит – хроническое заболевание сосудов с преимущественным поражением артерий ног? Из-за этого «облитерирующего» пришлось произвести ампутацию ног замечательному артисту Павлу Луспекаеву и вратарю номер один всех времен и народов Льву Яшину…

– Ты, чувствуется, основательно подготовился… Вернемся, однако, к моему случаю. Хожу я с большим трудом. По комнате могу передвигаться, могу пойти на шатающихся ногах, когда позвонят, чтобы открыть дверь… Понимаешь?..

– Понимать-то понимаю, но, знаете, что говорят относительно Вашего «заточения» волейбольные ветераны, болельщики со стажем, имевшие удовольствие видеть Вас до и после войны и в клубных командах, и в сборной СССР, выигравшей в сорок девятом впервые в истории, в Праге, звание чемпионов мира?..

– И что они говорят?..

– Одни говорят, что Эйнгорн не появляется на играх современных команд, потому что не принимает современную сверхатлетичную игру гулливеров, где в последние три года радикально поменяли правила и сделали ее простой, даже примитивной в тактическом плане. Другие связывают отсутствие Эйнгрона с тем, что он не хочет чтобы его видели на людях немощным, беспомощным…

– Волейбол тут совсем ни при чем: я с удовольствием ходил бы и на игры «Балтики» и ТТУ, но я боюсь… Мне ведь и по лестнице-то не спуститься. Упадешь где-нибудь, грохнешься, сломаешь, скажем, шейку бедра – и будешь обузой для Наташи. (Маленькая семья Эйнгорнов состоит из отца и дочери – кандидата технических наук, старшего научного сотрудника Всероссийского алюминиево-магниевого института – А. С.). А так я, хоть и много забот дочке доставляю, все-таки помогаю ей: постель сам застелю, на кухню доковыляю, поем, посуду помою, поглажу белье… Понимаешь?.. По квартире ходить не боюсь, а по улице, в спортзале, – боюсь.

Это раз. А во-вторых, мне совсем не хочется, чтобы вместо Эйнгорна, вымахивавшего над сеткой и дубасящего по мячу, люди видели больного, шлепающего, как тяжело контуженный. В общем, я перестал выходить из дома и засел за работу. Сначала вместе с Мацудайрой написал одну книжку, чисто волейбольную. Затем – вторую, мемуарную, причем написал сам, без помощи профессионального литератора. Сейчас у меня в работе третья – о хирургии.

Словом, мне есть что делать, понимаешь?.. Если бы мне нечем было себя занять, то не знаю, что бы со мной было после смерти Лиды.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.