Всеобщая управляемая демократия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Всеобщая управляемая демократия

Порядок технической цензовой демократии мог существовать только до тех пор, пока в мире не возникло первое коммунистическое государство, контролирующее половину планеты.

Государство, победившее в мировой войне, обеспечившее себе научно-техническое лидерство (или как минимум паритет с Западом), действительно дало всем своим гражданам то, что оно им публично (то есть правовым образом) обещало. Советский гражданин принимал участие во власти за счет массовой солидарности с публично объявленными историческими целями, к которым власть действительно стремилась. Идеологически конкурировать с таким общественным порядком техническая демократия могла, только став всеобщей.

Обещания Советского государства включали в себя концепцию человека, которую надо понимать как онтологическое содержание понятия «свободы», как постхристианскую светскую религию. Российские коммунисты прошли на один шаг дальше в религиозном кризисе, чем современный им Запад. Эта русская светская вера стала массовой, т. е. верой не только правящих слоев, но каждого советского гражданина, претендовала на полное замещение собой христианской веры. Отсюда – подлинный антагонизм с христианством, с православной церковью, а не просто атеистический нигилизм и социальная вражда с духовенством времен Просвещения и Великой французской революции. Западное кризисное религиозное сознание никогда не могло полностью заместить христианские представления либеральными. Ни в сектантских США, ни в протестантской, англиканской и католической Европе.

Сразу после Второй мировой войны при непосредственном участии неотомистских философов в США формируется проект создания демократии как светской веры. Этот проект – стратегическая составляющая борьбы США и западного мира в целом с советским имперским проектом России, исторически победившим в мировой войне.

Проект светской веры в демократию становится следующим шагом модернизации и перепроектирования США, ставших после войны самым мощным государством Запада. США взяли на себя защиту западноевропейских государств, запретили им воевать друг с другом, сосредоточили в своих руках экономическую выгоду от войны, т. е. стали сверхгосударством, государством над другими государствами. И именно США должны были сформулировать ответ СССР. Подобное проектное решение, разумеется, является насилием над взятым теперь уже в качестве материала механизмом технической, цензовой демократии. Как таковой этот механизм просто не рассчитан на вместительность для всего населения – вместе с женщинами, «латиносами», неграми и бедными. Однако без наделения каждого американца избирательными правами и «избирательным поведением» демократия не может стать официальной религией, верой всей нации, не может стать всеобщей. Не отказавшись от ценза, такую демократию нельзя поставлять в качестве образца на экспорт (старый добрый католический прозелитизм!). С этого момента выработка управленческих решений (а также их политическая реализация), что составляет суть современной власти, и демократические декорации окончательно разделяются и более никогда не встречаются.

Суть производимых властным сообществом подлинных решений и действий публично никогда не обсуждается и, более того, скрывается, что становится существенным условием их реализации. Светская вера в демократию строится как всеобщая за единственным и существенным исключением – само властное сообщество эту веру не исповедует. Эта вера – утопия для управляемых. Западная политика превращается в имитацию дискуссии и «борьбы» за уже вмененные решения. В СССР же продолжает сохраняться публичная власть, открыто обсуждающая свои планы, и, что крайне важно, сама исповедующая собственную официальную религию.

Всеобщая управляемая демократия, вырастая из демократии технической, являясь ее предельным вариантом, в то же время находится уже «по ту сторону» от реальности власти, утрачивает всякую связь с подлинной онтологической демократией Античности. Всеобщая управляемая демократия – это чистая имитация участия во власти с нулевой ответственностью для участника. Всеобщая демократия окончательно оформляет профессиональную политику как сферу деятельности тех, кто, не обладая ни капиталами, ни властью, должен разыгрывать спектакль для массового всеобщего избирателя, подчиняя задаче формирования доверия к этому спектаклю всю свою жизнь, биографию, карьеру.

Всеобщая управляемая демократия открыто противоречит главному признаку реальной власти. Ведь власть – это открытое, публичное подчинение большинства меньшинству. Власть – основное общественное отношение. Государство – высшая цивилизационная форма власти. Ничего этого нет в конструкции всеобщей демократии. Меньшинство якобы подчиняется большинству. Само большинство никому не подчиняется. Государство существует дополнительно к согласному с самим собой большинству только для приведения к порядку меньшинства, поэтому становится сервисным институтом и в исторической перспективе исчезает. Все это потому только так соблазнительно для массового потребителя утопии, что ложно от начала и до конца.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.