2. Суверенитет

2. Суверенитет

Человеческая деятельность отделила человека от природы и отличила от животного. У человека – как только он стал человеком – более нет задачи выживания, он не зажат в природный ареал обитания и не поставлен в условия биологического равновесия с другими видами. Поэтому он способен рассматривать свою жизнь как средство, ставить для нее цель и назначение за ее пределами и таким образом существовать за пределами собственной жизни. Религия является первой рефлексией, первым самовыражением этой сущности человека, хотя и не она делает его человеком. Это свойство человеческого существования Хайдеггер определяет как экзистирование.

Однако понимание человека только как разумного животного составляет самостоятельную и доминирующую линию европейского мышления, а для его англосаксонского типа – ядерную и определяющую. Это не может не отразиться на политэкономии, в английской традиции сводящей человека к наличному индивиду с его чувствами, представлениями, потребностями, желаниями, знаниями и даже целями. Это для нее, так сказать, очевидно. Англосаксонский политэкономический индивид («человек») рядоположен коровам, вещам, звездам, всему сущему как еще одно сущее, существующее тем же способом.

Продолжатели англосаксонской линии сами не обязательно англосаксы. Жак Маритен («Человек и государство». Идея-пресс, М., 2000), конструируя идеологию послевоенных США (сам будучи при этом французским томистом), прямо требует умалить суверенитет в пользу этого эмпирического, то есть голосующего человека. Но с чем мы расстанемся, расставшись с суверенитетом?