«Не наш Ненашев»
«Не наш Ненашев»
«Пятое колесо». Марк Захаров против Владимира Ленина. Новая смена руководства в Гостелерадио: Михаил Ненашев. «Русский десант» в Останкино. Отари Квантришвили против «Взгляда». Конфликт Мукусева с Любимовым. Закрытие программы «7 дней». ВГТРК – «карманное телевидение» Ельцина. Новые передачи: «Брейн-ринг», «Счастливый случай». Трудное время «Авторского телевидения». Уход Ненашева. Отмена 6-й статьи.
Нельзя сказать, что либералам легко давался каждый их шаг – этому мешало сопротивление державников. Поэтому Горбачеву, который изначально симпатизировал либералам, очень часто приходилось камуфлировать свои действия социалистической риторикой. Иной раз ему приходилось поддерживать и державный лагерь, чтобы отвести от себя подозрения в подыгрыше одной стороне. Однако в конце 1988 года, когда противостояние двух идеологов – Лигачева и Яковлева – достигло своей критической точки и могло привести к непредсказуемым последствиям, Горбачев решил выступить в качестве «третейского судьи»: он снял обоих с идеологии и назначил ее куратором бесцветного члена Политбюро Вадима Медведева. Тот в свою очередь, чтобы произвести на общество впечатление, обрядился в тогу строго цензора. В итоге произошел определенный накат на стратегические объекты либералов на ТВ – передачи «Взгляд» (ЦТ) и « Пятое колесо» (Ленинградское ТВ).
Программа «Пятое колесо» появилась на свет в конце 1988 года на Ленинградском телевидении благодаря стараниям журналистки Беллы Курковой. Передача сразу же заявила о себе как о пролиберальной, о чем наглядно свидетельствовали темы, затрагиваемые в ней: рассказ о бывшем палаче ГУЛАГа, сюжет о националистических группах, которые борются с «всемирным жидомасонским заговором с целью погубить Россию», и т. д. Поэтому эта передача всячески поддерживалась всеми советскими либеральными СМИ («Огонек», «Московские новости», «Аргументы и факты» и т. д.), а также западными. Например, корреспондент газеты «Интернэшнл геральд трибюн» Д. Рэмник опубликовал восторженную статью о «Колесе», где писал следующее:
«Пятое колесо» выходит в эфир дважды в неделю – по понедельникам и четвергам и продолжается не менее двух часов, объединяя несколько достаточно продолжительных сюжетов, связанных единой мыслью. За каждой передачей «Пятого колеса» в Ленинграде с пристальным вниманием следят как ее друзья, так и ее враги.
С помощью приличной антенны «Пятое колесо» можно принимать и в Москве. Впрочем, «магнитиздат», налаженный энтузиастами этой программы, дает возможность знакомиться с содержанием ее передач повсеместно в Советском Союзе. По своему рейтингу «Пятое колесо» в последние месяцы оттеснило на второй план даже сверхпопулярную молодежную программу Центрального телевидения «Взгляд».
Атмосфера непочтительности к властям предержащим ощущается в убогой студии Ленинградского телевидения на улице Чапыгина еще в неизмеримо большей степени, чем в Останкине, где размещаются студии Центрального телевидения в Москве. Однако это не та ироническая непочтительность, которая хорошо знакома нам по американским образцам. Здесь преобладает серьезный обличительный тон, характерный для правдолюбцев из произведений Достоевского и Тургенева. Предметом обсуждения служат не налоги или рыночные цены, а проблемы оздоровления общества и возрождения национального самосознания. «Нам сейчас не до развлечений, – говорит репортер Виктор Правдюк. – Марксизм-ленинизм оказался абсолютным нулем, и мы теперь ищем другие ориентиры, помогающие нам мыслить и жить...»
Недавняя серия из трех передач о специальных домах отдыха для партийных аппаратчиков на ленинградском Каменном острове, подготовленная репортером Зоей Беляевой, побудила аппаратчиков создать комиссию для расследования деятельности участников этого расследования.
Не обошлось и без зловещих угроз физической расправы. Зоя Беляева вспоминает, как однажды в ее кабинете раздался телефонный звонок, и когда она подняла трубку, то услышала, как на другом конце провода мужской голос произнес: «Это «Пятое колесо»? Вам бы лучше поостеречься, а то мы найдем еще пару колес, чтобы вас переехать».
Самая знаменитая ленинградская ретроградка и автор известного «антигорбачевского манифеста» (как мы помним, он был опубликован в газете «Советская Россия» в марте 1988 года. – Ф. Р.) Нина Андреева называет программу «позором». Лидеры антисемитских групп типа «Памяти» язвительно переиначили Ленинградское телевидение в «Ленинградский Тель-Авив».
Популярность программы помогает ей бороться за свое выживание. Тем не менее время от времени партийной бюрократии удается подставить ей подножку. Так, в январе 1989 года в одной из передач был вырезан ужасающий эпизод о массовых захоронениях жертв сталинского террора в Белоруссии, близ Минска. По настоянию партийных чиновников он был заменен эпизодом, ранее уже показанным в одной из предшествующих передач. В знак протеста редакторы вообще отменили передачу, и телестудии пришлось заменить ее демонстрацией фильма...»
В начале того же года произошел «накат» и на передачу «Взгляд». Все началось после того, как в одном из апрельских выпусков, посвященных очередной годовщине со дня рождения В. Ленина, режиссер Театра имени Ленинского комсомола, коммунист почти с 20-летним стажем Марк Захаров в прямом эфире заявил, что пришла пора предать тело вождя мирового пролетариата земле. Скандал вышел неимоверный: в пятницу Захаров высказал свое мнение, а уже в понедельник оно обсуждалось на очередном Пленуме ЦК КПСС. «Взглядовцам» стало понятно, что их в любую минуту могут закрыть, поэтому они пошли ва-банк и выдали в эфир новую «бомбу» – сюжет о трагических событиях в Тбилиси. Это окончательно переполнило чашу терпения властей, они хотели закрыть программу, но тогда у них этот вариант не прошел – за «Взгляд» заступились члены Политбюро, главные либералы перестройки Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе. А затем подоспел май с его беспримерным в истории страны событием – в течение двух недель телевидение транслировало в прямом эфире работу I съезда народных депутатов СССР.
То, что говорилось иными депутатами с трибуны съезда, было настолько смело и радикально, что телезрителям, наблюдавшим за этим, просто не верилось в реальность происходящего. Особенную симпатию у большинства телезрителей вызывали речи лидеров либералов. Как пишет И. Фроянов:
«Гласность», воспетая на партконференции и ловко управляемая заинтересованными лицами, настолько затуманила общественное сознание, что люди, потеряв социальные и нравственные ориентиры, оказались не в состоянии трезво и объективно воспринимать происходящее. Одурманенные ею, они поверили новоявленным «лжеучителям» и «лжепророкам», которые обещали им новый рай в недалеком капиталистическом будущем. Таким образом, «гласность», нагнетаемая средствами массовой информации, находившимися в руках недругов России, сыграла роковую роль в ее исторической судьбе на исходе ХХ века...»
Возвращаясь к передаче «Взгляд», отметим, что ее деструктивное влияние отмечали тогда многие, однако сделать ничего не могли – защитники передачи, ловко прикрываясь словами о демократии, каждый раз отводили от нее угрозу закрытия. Характерный эпизод случился тогда в коридорах МИДа, где встретились бывший глава Гостелерадио Сергей Лапин и один из создателей «Взгляда» Анатолий Лысенко. Последний вспоминает:
«Я встретил Лапина в МИДе, где он работал советником. Тогда уже был «Взгляд», и единственное, что Лапин сказал: «Что вы делаете? Вы когда-нибудь пожалеете о том, что вы делаете». А потом отвернулся и пошел – страшно некрасивый, маленький. Он же очень комплексовал из-за своего роста. Носил мальчиковые ботинки и ужасно этого стеснялся...»
Что тут скажешь? Во-первых, сам Лысенко отнюдь не Аполлон – полный, небольшого роста и мало симпатичный. Во-вторых, апелляция Лапина к благоразумию подобных людей была изначально напрасной – они разрушали СССР в полной уверенности, что творят благое дело. Они и сегодня так считают, поскольку получили от нынешней власти гораздо больше, чем давала им советская власть. И таких лысенко на нынешнем Российском ТВ, к сожалению, большинство. Однако вернемся в конец 80-х.
В середине 1989 года года к руководству ЦТ пришел новый человек – новым председателем Гостелерадио СССР стал бывший главный редактор газеты «Советская Россия (1978—1986) и председатель Госкомитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли (1986—1989) Михаил Ненашев. Он принадлежал к державному лагерю и не случайно был прозван либералами «не наш Ненашев». Вот почему он попытался накинуть определенную узду на «гласность»: при нем работу II съезда народных депутатов (1990) уже пустили в записи, да еще в неудобное для зрителей время – с десяти вечера до двух ночи. Объяснения для своих действий Ненашев нашел следующие: мол, трансляции сильно отвлекают трудового человека от производительной работы, да и наскучили простым людям эти дебаты.
Однако Ненашев делал определенные реверансы и в сторону либерального лагеря. Так, он «амнистировал» публицистический фильм молодого журналиста Леонида Парфенова «Дети XX съезда», положенный на полку его предшественником. А когда Кира Прошутинская нарушила его приказ не включать в очередной выпуск «Пресс-клуба» сюжет о деятельности Межрегиональной депутатской группы, обошелся с ослушницей по-божески – влепил ей всего лишь выговор за нарушение производственной дисциплины. А мог ведь и с должности снять (Прошутинская тогда занимала кресло заместителя главного редактора молодежной редакции ЦТ). И все же «коньком» Ненашева был не либерализм, и с его приходом режим в «Останкино» заметно ужесточился. О том, как изменилась обстановка на ЦТ при новом руководителе, рассказывает «взглядовец» Дмитрий Захаров:
«На телевидении стали появляться новые люди. Главную редакцию литературно-драматических программ возглавил писатель С. Рыбас, хорошо зарекомендовавший себя в «Литературной России» (это издание в те годы было яростным антиподом либерального «Огонька». – Ф. Р.). Был переведен из Генеральной дирекции программ ЦТ на другую должность В. Трусов, а на его место генерального директора назначен В. Богданов, долгое время работавший в Госкомиздате. Тон задает бывший работник Института книги, теперь первый заместитель председателя Гостелерадио П. Решетов, который сегодня уже на ЦТ неустанно борется против всяческих происков. Иными словами, идет замена руководящих кадров представителями Госкомиздата и газетно-журнальных изданий. Хочется думать, что идут молодые и сведущие в специфике работы телевидения люди, обладающие необходимыми знаниями. Благо широко распространено мнение, что о работе тележурналистов со стороны судить легче. Да и привыкли мы к перетасовке номенклатуры по горизонтали, когда чиновник, ранее заведовавший, например, рыбным хозяйством, может вдруг возглавить театр оперетты или музей изящных искусств. В последнее время на ЦТ многие сотрудники испытывают определенную нервозность: кто следующий – молодежная редакция, музыкальная?
Безусловно, позитивные идеи у нового руководства есть. В последнее время начала менять привычный облик программа «Время» – появились передачи «Семь дней», «Телевизионная служба новостей». Начали действовать коммерческий канал (речь идет о канале «2х2», который вещал по третьей программе. – Ф. Р.), телеканал вещания для России. К числу безусловных удач можно отнести телемарафон Детского фонда, «Воскресную нравственную проповедь».
И все же... С приходом нового председателя Гостелерадио М. Ненашева и его первого заместителя на ЦТ утвердился новый, а вернее, давно забытый стиль общения. Если прежде зампреды, курирующие ЦТ, всегда мотивировали те или иные поправки в личных беседах с творческими группами, то нынешние товарищи не находят для непосредственного общения времени. А те объяснения, которые доводятся до сведения журналистов через главных редакторов, как правило, слабо мотивированы. Речь здесь идет не о личных амбициях. Возможно, профессионализм нового руководства в области телевидения превосходит уровень тех, кем они руководят, просто мы чего-то не понимаем. Но если человек называет сюжет абзацем, хорошо ли он представляет разницу между одним и другим?..»
Отметим, что упоминаемый выше писатель С. Рыбас был приглашен на ТВ не случайно: он слыл ярым державником и обладал в их среде большим авторитетом. С его приходом предполагалось, что он не только изменит вектор направления вверенного ему подразделения (то есть будет способствовать появлению передач именно о русской культуре), но и приведет за собой и преданных ему людей – прежде всего русского происхождения. Однако этим надеждам так и не суждено будет осуществиться, причем не по вине Рыбаса. Вот как об этом вспоминает тогдашний 1-й зампред председателя Гостелерадио Петр Решетов:
«Наши попытки пробудить национальное самосознание зрителей встречали резкое сопротивление со стороны коллектива! Как обошлись с тем же Рыбасом? Я считаю его нашей находкой. С его приходом у нас появились интересные литературные передачи. Пошел разговор о русской культуре. Но нам стоило огромного труда внедрить его в редакцию. Она его попросту не принимала, особенно в первый год работы. Он слишком декларировал свое российское происхождение. Это не нравилось и части руководства телевидения, например, Лазуткину. После нашего ухода Рыбасу были созданы невыносимые условия, и он тоже должен был уйти...
Сопротивление так называемых либералов поддерживалось другими средствами массовой информации. Мы же поддержки не имели. Потребовал, например, у меня встречи с московской программой Юрий Бондарев. Участвовали и все руководство СП РСФСР, и вся редакция. Мне тогда стоило большого труда утихомирить российских писателей, пока они не огляделись и не поняли, с кем имеют дело. С кем? Не буду называть, вы это сами понимаете, – их на телевидении больше половины (речь идет о работниках ТВ еврейского происхождения. – Ф. Р.). Потом приходил Валентин Распутин с теми же русскими проблемами. Я ему сказал: «Дай мне двух-трех человек, которым ты доверяешь, и они завтра же будут на телевидении». Конечно, я не мог взять таких, как, например, Владимир Бондаренко (еще один литератор-державник. – Ф. Р.), – их пришлось бы водить по телецентру с охраной...
На телевидении вообще очень развиты групповщина, круговая порука. Ведь зачастую проходимость передачи, время выхода в эфир, а значит, во многом и популярность зависят от субсидий, связей в коридорах власти. Мы были новыми людьми на телевидении и слабо разбирались во всех этих механизмах. Попытки переструктурировать редакции наталкивались на мощное сопротивление. А когда мы решили разобраться с гонорарными ведомостями (там тоже не все было чисто), нас предупредили: «не считать деньги в чужом кармане»...»
Все эти «русские десанты» были малоэффективны, поскольку до этого телевизионная среда десятилетиями унавоживалась либералами. Был краткий «державный» период конца 60-х – начала 70-х (в первые годы правления С. Лапина), но он длился недолго – с началом «разрядки» все вернулось на круги своя. В итоге к началу перестройки телевидение (как и кинематограф) были полностью в руках либералов. По этому поводу приведу мнение писателя Валерия Ганичева:
«Увы, это вообще наша традиция – опора власти на либералов. В советское время власть уделяла основное внимание либеральным кругам писателей – тем, кто потом и разрушал Советский Союз. Да и при царе все поблажки давали той же либеральной кампашке. Не Лескову, не Чехову, не Достоевскому. Тот же Николай Второй отказывался опираться на русские национальные силы и потерпел крах. Кадеты его и смели. После смерти Сталина наверху стали бояться слова «русский». Верховодил яковлевский агитпроп. У нашей власти традиционно затаенный ужас перед русским национальным началом. И это всегда приводит к краху государства. Царского, советского... Ведь другой опоры у государства нет...»
Однако вернемся к временам правления М. Ненашева.
Большое внимание новое руководство уделяло программе «Взгляд», поскольку та считалась в либеральной среде главным орудием в деле «окучивания» прежде всего молодежной аудитории. Это внимание выразилось в том, что из эфирной сетки навсегда исчез воскресный выпуск, а пятничный был сокращен на несколько минут. Но главные события были еще впереди. Вскоре вокруг передачи разразился скандал, который привлек к себе пристальное внимание многих средств массовой информации. Что же произошло? 29 декабря 1989 года очередной выпуск «Взгляда» был снят с эфира под предлогом того, что «передача не несет в себе праздничного заряда» (настоящим поводом к такому решению стало интервью, взятое «взглядовцами» у Галины Брежневой, которая была... в нетрезвом состоянии). На следующий день в молодежном оплоте либералов газете «Московский комсомолец» появилась заметка нетрадиционного музыковеда Артура Гаспаряна под названием: «Взгляд» арестован». Приведу ее полностью:
«Вчера вечером миллионы телезрителей, удобно расположившиеся перед экранами телевизоров в намерении посмотреть пятничную программу «Взгляд», были возмущены тем, что без всяких предварительных и вразумительных объяснений передача в эфир не вышла. Скандал? Абсолютный!
Сама по себе практика негласной отмены объявленных заранее телепередач не нова. Уж так повелось испокон веков, что руководство Гостелерадио СССР не обременяет себя уважительным отношением к более чем 200 миллионам советских телезрителей. Ну, объявили, потом отменили... В конце концов, своя рука – владыка.
Однако за всеми этими «снятиями», «переносами на более позднее время» и вообще никак не мотивированными «отменами» проглядывает, помимо откровенного неуважения к общепринятым в цивилизованном мире этическим нормам отношений с общественностью, и явная политическая борьба.
Ибо и ежу понятно, что отнюдь не техническим браком пленки объясняется, например, снятие с эфира «Телевизионного знакомства» с Виталием Коротичем. Хотя программа несколько раз анонсировалась по тому же ЦТ. Одним словом – наплевать на общественное мнение и забыть...
Что же на сей раз произошло со «Взглядом»? Из надежных и информированных источников, попросивших не называть себя (и мы их, увы, понимаем), нам стало известно, что накануне выхода передачи в эфир в студии появились несколько человек в штатском и арестовали весь смонтированный для передачи видеоматериал.
О мотивах ареста можно догадываться. Новогодний выпуск «Взгляда» намеревался повеселить зрителей весьма остроумной и довольно щекотливой пародией на программу «Время».
«МК» располагает также информацией о том, что на ЦТ вновь возобновлены «черные списки» «не рекомендованных» к показу в эфире рок-групп. В останкинских кулуарах ходят упорные слухи о решительном наступлении и давлении на молодежные передачи, которые «не в меру распустились».
Между тем «Взгляд» был настолько популярной и влиятельной передачей, что на нее пытались давить не только политики, но и бандиты. Об одном таком конфликте рассказывает другой «взглядовец» – Александр Любимов:
«Явная угроза со стороны криминала была только однажды. Исходила она от Отари Квантришвили. Ему не понравилось, что мы рассказали о конфликте в одной спортивной ассоциации. У нас возник принципиальный спор. Я считал, что сюжет получился корректным, и не собирался этот вопрос ни с кем обсуждать. Отари был агрессивно настроен, он вообще был очень агрессивным человеком. Пришлось ему ответить. Через некую систему ему дали понять, что он поступает неправильно. В те времена в бандитском мире действовали законы, и люди заметные старались их соблюдать...»
В 1990 году руководитель программы Анатолий Лысенко ушел на канал «Россия», и во главе «Взгляда» встал именно Александр Любимов. Это понравилось не всем участникам проекта – в частности, Владимиру Мукусеву, который в интервью журналу «Огонек» откровенно признался: «Это выдуманная история про Сашу Любимова как руководителя программы. Еще не став профессиональным журналистом, он пытается журналистами руководить. Он ведь руководитель максимум той программы, которую сам делает. К моим передачам Любимов никакого отношения не имел, не имеет и иметь не будет. Так что руководство программой – игра. Никто его не выбирал. Никакого приказа о его назначении я не видел. Он сам себя назначил. Он просто сказал: «Ребята, теперь я буду вами руководить». Мы посмеялись, думая, что это шутка. А он написал себя в титрах...»
Общая ситуация на телевидении продолжала оставаться достаточно напряженной, что неудивительно: борьба двух элит – либеральной и державной – входила в свою решающую стадию. Хронология тех событий выглядит следующим образом.
Год 1990-й начался с того, что из телевизионного эфира ушла информационно-публицистическая программа «7 дней», которую вел Александр Тихомиров по воскресеньям. Поводом к закрытию программы послужило то, что ведущий позволил себе непростительную, с точки зрения верхов, вольность – высказал собственную точку зрения на ввод частей Советской Армии в Баку (осудил его). Закрытие программы было вполне обоснованным, поскольку ввод войск был попыткой остановить развал страны, чего либералы явно не хотели – им важно было именно, чтобы страна развалилась. Вместо «7 дней» воскресный эфир в 21.00 вновь заняла программа «Время».
Рассказывает В. Шилов (в те годы – главный редактор главной редакции общественно-политических программ): «Общественное недовольство по поводу исчезновения передачи «7 дней» обрушилось на руководство ЦТ. Но мне известно, что председателю Гостелерадио пришлось вынести жесткую обструкцию на двух заседаниях Политбюро ЦК КПСС. И все же только после письменной рекомендации «вернуть на прежнее место программу «Время» член ЦК М. Ненашев должен был выполнить предписание. Пресловутая «шестая статья» отменена, но партийная-то дисциплина осталась! Причем ссылаться на решение Политбюро ЦК Михаил Федорович не мог, потому что оно, разумеется, было с грифом «секретно». Поэтому М. Ненашев и П. Решетов вынуждены были снимать программу «7 дней», подставляя себя под удар общественного мнения. Расплачиваться за чужую блажь – роль, что и говорить, незавидная...»
В марте незадолго до выборов Председателя Верховного Совета России первый зампред Гостелерадио Решетов не разрешил выход в эфир интервью Владимира Познера с главным смутьяном в рядах КПСС и одним из лидеров пролиберальной Межрегиональной депутатской группы Борисом Ельциным. Это интервью было показано по Ленинградскому телевидению, ЦТ же широко рекламировало другого кандидата – тогдашнего Предсовмина России А. Власова. Это не помогло – выбрали Ельцина. Но даже после этого позиция руководителей Гостелерадио не изменилась – они продолжали купировать материалы о работе съезда депутатов России. В итоге в республиканский парламент был вызван сам председатель Ненашев, которому пришлось давать объяснения по этому поводу.
Именно в противовес ЦТ сторонники Ельцина решили создать собственное телевидение. В итоге в октябре 1990 года на базе Российского телевидения на свет появилась Всероссийская государственная телерадиокомпания (ВГТРК). Ее руководителем был назначен недавний главный редактор журнала «Сельская молодежь» (1968—1990) Олег Попцов. Он вспоминает:
«В 90-м Ельцин вызвал меня и предложил возглавить Российское ТВ. Я начал отказываться, говорил, что я не человек «свиты». Он сказал: «Вы что, вообще не хотите нам помочь?» И мне ничего не оставалось, как согласиться. Тогда я даже пошутил: «У нас ничего нет, здания нет, техники нет, людей нет. Зато есть решение назначить Попцова председателем ВГТРК». Потом сказал: «Ну хотя бы дайте мне кожаную куртку и маузер» (отметим, что в 1991 году шутник выйдет из рядов КПСС, пробыв там почти 30 лет. – Ф. Р.). Но, как оказалось, у нас тогда и маузеров не было. А уж как втайне от больших кремлевских начальников мы прокладывали кабель, договаривались с Минсвязи, – это особая песня. Но вот когда все случилось, я позвонил Борису Николаевичу: «Нас показывают!» И отменить это никто уже был не в состоянии. Я сразу поставил условие, что буду заниматься телевидением, если мне не будут мешать. Ельцин сказал: «Делайте, как считаете нужным». И сам Ельцин в течение шести лет, что я возглавлял Российскую телекомпанию, никогда не позволял себе вмешиваться. Хотя, естественно, его окружение делало такие попытки...»
30 сентября 1990 года была образована телекомпания «ВИД» («Взгляд» и другие»), из недр которой одна за другой, к уже существующим популярным передачам («Взгляд», «Музыкальный лифт», который появился на свет 7 октября 1988 года), добавились еще несколько: «Вбди» (появилась 5 октября; ведущий Дмитрий Захаров), «Эльдорадо» (5 октября), «Синематограф» (5 октября), «Шоу-биржа» (5 октября), «Программа 500» (5 октября), «Поле чудес» (25 октября; ведущий Владислав Листьев). Учредителями «ВИДа» стали: Андрей Разбаш, Владислав Листьев, Иван Демидов, Александр Любимов, Александр Политковский, а также Александр Горожанкин (коммерческий директор, ранее работал в МИДе) и Светлана Попова (генеральный директор).
В 1990 году на свет появились сразу несколько программ, которым судьба уготовит сравнительно долгую для тогдашнего ТВ жизнь. Речь идет об «Адамовом яблоке» (С.-Петербург), «Брейн-ринге», «Счастливом случае».
«Брейн-ринг» родился благодаря стараниям Владимира Ворошилова и его команды, создающей передачу «Что? Где? Когда?». Причем идея создать новую, более спортивную и массовую, чем «Что? Где? Когда?», появилась у Ворошилова еще в 1980 году. В игре должны были быть два игровых стола, за которыми интеллектуально сражались бы, отвечая на вопросы ведущего, две команды. Однако в те годы пробить эту идею так и не удалось, и ее пришлось положить под сукно. И только в 90-м Ворошилов вновь к ней вернулся. К тому времени популярность «Что? Где? Когда?» достигла фантастических размеров и число желающих участвовать в ней было столь большим, что люди выстраивались в километровые очереди. Вот тогда и было решено создать для них новую еженедельную программу.
Первые несколько выпусков «Брейн-ринга» вел сам Ворошилов. Однако вскоре выяснилось, что руководить сразу двумя игровыми передачами ему не под силу, поэтому для «Брейна» стали искать другого, более молодого и энергичного ведущего. Этот спор выиграл Андрей Козлов – опытный «чтогдекогдашник». Начав играть в 1986 году с рядового игрока, он к 90-му году вырос до генерального продюсера телекомпании «Игра».
О кухне передачи рассказывают А. Попов и А. Добрянский:
«Передачу снимают большими блоками – по 25 передач – раз в полгода. Дело в том, что знатоки съезжаются со всех концов страны, а удовольствие это не из дешевых. В съемках принимают участие 30 команд. Их отбирают из 100—150 участвующих в отборочном туре, на который приглашают всех членов МАК (Международная ассоциация клубов «Что? Где? Когда?») и «Брейн-ринг». Таких клубов по всему бывшему Союзу около 400, а в каждом из них – по 10 команд.
Отбор идет три дня. Команды разбиваются на пары, садятся за игровые столы и соревнуются. Игра идет до 3 очков. Решающие критерии отбора – артистизм, эмоциональность и интеллектуальный уровень игроков. После отборочного тура в борьбу за чемпионский кубок «Брейн-ринга» вступают 4 команды, входящие в высшую лигу, и 26 претендентов, жаждущих в нее попасть...
Программа пишется как в режиме прямого эфира. Отснятые игры практически не режут. Даже несмотря на то, что об этом иногда очень просят. Как-то раз во время игры скромный, интеллигентный игрок Федор Двинятин в пылу азарта и гнева показал команде соперников, страшно сказать, кукиш! Потом он долго извинялся, просил убрать из передачи этот момент. Но тщетно! Режиссер был неумолим, и двинятинский шиш с успехом прошел в эфир.
Чтобы ведущий, выполняя роль спортивного комментатора, мог сообщить зрителям и телезрителям информацию об игроках и их команде, редакторы к отборочному туру собирают все, что о них известно. Также в обязанности редакторов входит обработка и проверка на достоверность вопросов и ответов. Ответы иногда оказываются выдуманными, а факты истории просто творчески «подкорректированными». Разумеется, их отсеивают...
За время съемок через зрительный зал «Брейн-ринга» проходит до 60 тысяч человек. Попасть на съемки может каждый, нужно лишь позвонить по телефону в телекомпанию «Игра», где совершенно бесплатно можно получить входной билет. Фанаты, не мыслящие себя без «Брейн-ринга», в основном получают билеты от своей любимой команды, каждой из которых предназначено определенное количество билетов. Фанов на «Брейн-ринге» любят. Некоторые из них буквально живут в телецентре все десять съемочных дней и отчаянно болеют за свои любимые команды. В день снимается две-три передачи, и фанаты не пропускают ни одну из них...»
Стоит отметить, что большинство тогдашних (да и нынешних) телепрограмм снимались уже не в «Останкино», а в павильонах «Мосфильма». «Брейн-ринг» был исключением. К этому же ряду относится и другая передача, появившаяся в 90-м, – «Счастливый случай», которая родилась в недрах творческого объединения «АМиК» («Александр Масляков и К°»). Идея ее создания принадлежит целой группе людей: художественному руководителю и продюсеру Виталию Проценко, режиссерам Ирине Доценко и Венере Альпаевой, главному редактору Миле Рассказовой, директору Александру Дугину. На роль ведущего был выбран опытный «кавээнщик» Михаил Марфин (в «КВН» с 1986 года). О кухне передачи рассказывает А. Самарин:
«Начинается все с объявления в эфире о приглашении к участию всех желающих, с информации об условиях конкурса. Затем сотрудники «Счастливого случая» берут телефонную книгу и просто звонят наугад... Бывает так, что во время программы телезрители сами звонят по объявленным в ходе эфира номерам телефонов и просят включить их в состав участников будущих викторин. Из двадцати команд-претендентов, как правило, выбираются шесть – на две или три передачи вперед. Предполагаемых участников приглашают на собеседование. Основные критерии при отборе, по словам Виталия Проценко, – эрудиция, умение достойно держаться на сцене, интеллект, чувство юмора и умение проигрывать. Истерики, слезы, крики и топанье ногами в студии никому не нужны. А ведь при том накале страстей, который царит в студии, человеку, не привыкшему к роли героя, тем более на сцене, сложно сдерживать эмоции. Но, как выяснилось, до записи программы доходят только самые стойкие, с нордическим характером. Путь от телефонного звонка до участия в программе длится несколько месяцев. Проходит не менее пяти, а порой и десяти репетиций передачи. Именно там и отсеиваются нервные и особо чувствительные...
В прежние годы иногородним участникам и гостям дорогу в Москву, проживание в гостиницах, даже питание в дни репетиций оплачивало «Останкино». Затем ситуация изменилась. Каждая телепрограмма вынуждена самостоятельно оплачивать эти расходы. У «Счастливого случая» денег нет. Но все равно в зрительном зале не только москвичи. Участники и зрители приезжают из Армении, с Украины, из Хабаровска за свой счет. Однажды уже выступавший в составе семейной команды мужчина рассказывал мне, что копил на поездку в Москву целый год ради встречи с друзьями по «Счастливому случаю» – на этот раз в качестве зрителя в зале: «За других поболею и оставлю заявку на будущее».
Но вернемся к общей ситуации, царившей на ЦТ в 90-м.
В конце октября 1990 года наступают нелегкие времена для «Авторского телевидения». Это было опять же пролиберальное ТВ, которое, помимо развлекательных и познавательных программ («Оба-на», «Намедни», «Телескоп», «Гиннесс-шоу», «Знакомый незнакомец» и др.), выпускало и публицистические («Пресс-клуб»), где озвучивались именно либерально-рыночные идеи. Отсюда и состав гостей в подобных передачах был соответствующий – это были сплошь представители либерального лагеря. Поэтому у руководства ЦТ к «Авторскому телевидению» были серьезные нарекания. Вот как об этом вспоминает К. Прошутинская:
«29 октября вышла трехчасовая программа «Авторского телевидения». Закончилась поздно, но люди все равно звонили – поздравляли, радовались новому, что появилось вдруг на экране.
Утром поздравил и наш главный редактор.
В час дня позвонил он же и трагическим голосом сообщил, что меня вызывает председатель Гостелерадио.
За столом – М. Ф. Ненашев, его заместители П. Н. Решетов и Г. А. Шевелев и мы, руководство редакции.
Отметив, что передача «неплохая», подвергли критике практически все (начиная от приглашенных нами людей и заканчивая негативной оценкой рубрик, представленных в программе «Авторское телевидение»). Прозвучала мысль и о том, целесообразно ли вообще делать эту программу.
Я слушала, смотрела на людей, поочередно учивших меня все 22 года, что я работаю, и думала. По сути, мало что изменилось с тех давних пор, когда я впервые пришла сюда. Так же нам присылают партийных непрофессионалов, которые ломают, корежат телевидение и нас. Только за последний год произошло огромное обновление руководства телевидения и редакций. И практически все эти люди пришли со стороны, не зная, не любя, не умея делать телевидение. И уходит последнее, что было с нами, – надежда. Мы еще пытаемся схватить, удержать ее, силой заставить быть с нами. Нам кажется, что мы, как профессионалы, нащупываем что-то очень важное для созидательной роли НОВОГО телевидения. В «Авторском телевидении» работают не экстремисты, не политики и конъюнктурщики, делающие карьеру. Мы не меняем одну конъюнктурную идею на другую, мы не хотим быть рабски послушны ни одной новой «правде», ни одному новому лидеру...
1 ноября состоялась коллегия Гостелерадио. Молодежная редакция подверглась резкой критике председателя. Для руководства 1-й и 2-й программами чрезвычайные полномочия он дал своему заместителю П. Н. Решетову – тому самому, который год назад в передаче «Пресс-клуб» сделал 22 цензурные вырезки, даже не предупредив об этом руководство редакции, и долго не ставил в эфир нашу программу, снятую в шахтах Донецка. На требование шахтеров показать ее по телевидению написал нам следующую рекомендацию: «Прошу подготовить ответ депутатам, что вследствие нерасторопности редакции и рассогласованности действий внутри редакции фильм вовремя не вышел на экран и сейчас несколько потерял актуальность», а позже снял с эфира «Взгляд».
Сейчас Решетов начал с того, что пытается грубо вмешаться во все острые программы «Авторского телевидения». Одна из них сейчас находится на грани запрета...»
Между тем эта коллегия, о которой рассказывает Прошутинская, оказалась последней в деятельности Ненашева на посту председателя Гостелерадио – 14 ноября его отправили в отставку. На его место пришел Леонид Кравченко, который некогда уже работал на телевидении – еще в 1967—1971 годах он был заместителем главного директора программ ЦТ, а в 1985—1988 гг. – первым заместителем председателя Гостелерадио, после чего два года возглавлял ТАСС. Однако эта пертурбация была уже из разряда «как мертвому припарка». Почему?
К тому времени Горбачев практически не скрывал своей ставки на либерал-демократов, поскольку те уже реально «гнули» державников. В марте 90-го либералы и националисты победили на местных и республиканских выборах, нанеся сокрушительное поражение КПСС. Сразу после этого Горбачев провел Пленум ЦК КПСС, где поставил вопрос об устранении 6-й статьи Конституции СССР, где речь шла о руководящей роли партии в жизни советского общества. Пленум с этим предложением согласился. Вслед за этим внеочередной, III съезд народных депутатов СССР отменил 6-ю статью Конституции. С этого начался фактический распад великой державы. Как пишет И. Фроянов:
«А. А. Громыко, беседуя с сыном, однажды заметил: «Ни один титан или даже группа героев не смогут управлять нашей страной без КПСС. Партия – это каркас, на котором все держится. Разрушишь его, и страна погибнет». Старый, по речению наших предков, «опытовщик» знал, что говорил: жизнь подтвердила правоту его слов. Отменив 6-ю статью Конституции, III съезд народных депутатов СССР открыл в стране период зримого безвластия и нарастающего распада. Не прошло и полгода, как глава правительства Н. Рыжков, выступая на Президентском Совете, говорил о том, что правительство никто «не слушает. Вызываешь к себе – никто не является! Распоряжений не выполняют! Страна потеряла всякое управление! Развал идет полным ходом!»...»
Вот почему можно было с полной уверенностью сказать, что очередная пертурбация на ЦТ была заранее обречена на провал. В тот период шансов на спасение страны оставалось все меньше, и они стремительно таяли из-за того, что сама руководящая верхушка страны оказалась предательской, а в рядах державников (в отличие от их более сплоченных оппонентов) царили разброд и шатания.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.