Артем Боровик
Артем Боровик
А. Боровик родился в 1961 году в Москве, в семье журналиста-международника. Его отец – Генрих Аверьянович Боровик – окончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) и долгое время работал за границей: передавал репортажи из Вьетнама, Китая, Бирмы, с Кубы. В 1966 году он стал корреспондентом Агентства печати «Новости» (АПН) в США и отправился туда вместе с семьей. Там Артем пошел в школу. Как это ни странно, но воспоминания о том времени у него не слишком радужные. Одноклассники его не любили и никогда не называли по имени, ограничиваясь прозвищем «русский» (в него они вкладывали всю свою нелюбовь к Советскому Союзу). На этой почве у Артема происходили постоянные стычки, причем очень часто ему приходилось доказывать свою правоту с помощью кулаков. Однако силы были неравны, и ему здорово доставалось. По его же словам: «Однажды я пришел на урок дзюдо и меня здорово отдубасили – только за то, что я из России. Но поскольку это все было в рамках школьного урока, то вроде ничего страшного не произошло».
Самое интересное, когда в 1972 году он с родителями вернулся на родину (в писательский дом в Безбожном переулке) и пошел уже в нашу, советскую школу, то и там его не слишком-то жаловали одноклассники. Ему дали прозвище «американец» и опять стали дубасить. На этот раз, видимо, из зависти: ведь он был весь такой заграничный. Однако в то время, как одноклассники-мальчишки его сильно не любили, девчонки, наоборот, привечали.
Вспоминает А. Боровик: «В глазах девчонок я выглядел довольно романтично: неясно, откуда приехал, говорит по-английски да еще джинсы носит. Тогда ведь в школах джинсы носить было нельзя, чего я никак не мог понять. В итоге с шестого по десятый класс у меня была пара романов. Помню, одну девушку звали Лена и она была старше меня на год. Кроме этого, я был безответно влюблен в преподавательницу английского языка Наталью Михайловну Абрамову. Это была женщина удивительной красоты, которая не только преподавала английский, но и являлась директором нашего школьного шекспировского театра. Разве можно было не влюбиться в такую женщину?..»
Закончив школу в конце 70-х, Боровик пошел по стопам своего отца – поступил в престижный МГИМО на факультет журналистики. Тогда же вступил в ряды КПСС. Окончив институт, попал на работу в газету «Советская Россия» в компанию таких же, как и он, «мальчиков-мажоров» (детей номенклатуры): Владимира Яковлева (сын будущего теленачальника Егора Яковлева, основатель издательского дома «Коммерсантъ»), Дмитрия Лиханова (сын председателя Детского фонда Альберта Лиханова, будущий издатель журнала «Няня»). Отметим, что почти все советские «мальчики-мажоры» (дети дипломатов, писателей, кинематографистов и т. д.) были антисоветчиками, несмотря на то что именно советская власть позволяла им жить так, как рядовым советским гражданам можно было только мечтать. Это была ахиллесова пята советской власти – она сама воспитала своих гробовщиков.
Вспоминает Д. Лиханов: «Мы были этакими анархистами. Как-то под Новый год мы устроили «капустник», взяв за основу пьесы «На дне» и «Горе от ума». В этой инсценировке мы жестоко обличали не только наше газетное руководство, но и всю партийную печать. Нас постоянно прикрывал главный редактор Ненашев (тот самый М. Ненашев, который в конце 80-х возглавит Гостелерадио. – Ф. Р.)».
Покровительство главреда было настолько мощным, что «мальчики-мажоры» претворяли в жизнь самые дерзкие планы. Например, однажды Боровик с Лихановым задумали отправиться в Тольятти, взять (не купить) на ВАЗе автомобиль «Нива» и совершить российское сафари – прокатиться с ветерком по Смоленской дороге. Сказано – сделано. Боровик уговорил Ненашева подписать соответствующее письмо, и они с приятелем отправились в путь.
Доехали до Тольятти, без проблем взяли белую «Ниву», собственноручно расписали ее, как их душе заблагорассудилось, и укатили в путешествие. Веселились несколько дней. Правда, конец поездки был омрачен небольшой неприятностью. Лиханов оставался в Смоленске, когда Боровик в одиночку уехал в гости к председателю какого-то местного колхоза. И пропал: день его нет, второй... Лиханов начал волноваться, причем родителям Боровика, которые звонили из Москвы и интересовались самочувствием сына, ему пришлось врать, что он жив-здоров и находится вместе с ним в городе. В конце концов нервы Лиханова не выдержали, и он позвонил в милицию. Там буквально за голову схватились, когда узнали, что на их территории бесследно пропал сын знаменитого Генриха Боровика. Тут же был объявлен широкомасштабный розыск, о результатах которого чуть ли не ежечасно (!) оповещали Лиханова. В конце концов пропавшего «мальчика-мажора» удалось найти: не в силах устоять перед гостеприимством председателя колхоза, тот кутил у него дома.
В 1986 году из «Савраски» ушел Ненашев, и новый главред стал совсем иначе смотреть на закидоны «мальчиков-мажоров». В итоге первым пострадал Лиханов – его уволили. Он устроился в набиравший либеральную силу «Огонек» (при новом главреде Виталии Коротиче) и стал настойчиво переманивать к себе и Боровика. И ему это удалось – тот был принят в «Огонек» в качестве военного корреспондента.
Боровик с головой окунулся в работу: писал репортажи из Афганистана, а в 88-м стал участником беспрецедентного эксперимента – по обмену отправился служить в американскую армию, на военную базу Форт Бэннинг. Предыстория последнего вояжа была непростой. Согласно договоренности с американской стороной, наш человек должен был оказаться в их вооруженных силах по бартеру – в обмен на ответное приглашение американца в наши войска. Советские генералы были против такого условия, справедливо опасаясь, что штатник может тако-о-е увидеть в нашей армии... Однако у Боровика были прекрасные отношения с маршалом Ахромеевым, а у главреда «Огонька» Виталия Коротича с секретарем ЦК Александром Яковлевым (как мы помним, тот прикрывал либералов в СМИ), что и решило судьбу эксперимента – его запустили.
Итогом этой поездки стала книга Боровика «Как я был солдатом армии США», которая летом 88-го частично публиковалась в «Огоньке».
На телевидение Боровик попал в 1987 году – был одним из первых ведущих передачи «Взгляд» (вел свой выпуск вместе с Сергеем Ломакиным). Благодаря этому его лицо (имя уже было достаточно популярно благодаря публикациям в «Огоньке») стало широко известно в стране. В том числе и в КГБ, который именно тогда стал проявлять к нему повышенный интерес. Его даже пытались вербовать, но не впрямую, а через его супругу Веронику Хильчевскую (дочь представителя СССР при ООН). Причем сделать это должен был ее бывший школьный учитель английского языка. Но вербовка, как гласит легенда, провалилась.
Со своей женой Вероникой Боровик познакомился, когда ему было... восемь лет, а ей около четырех. Случилось это в Америке, где в то время работали их родители.
Вспоминает А. Боровик: «Появилась маленькая девочка в розовом платьице и с зонтиком. Почему-то именно зонтик я очень хорошо запомнил. Она мне очень понравилась... Потом лет девять мы не виделись. Снова встретились случайно, и она опять мне очень понравилась, но мы расстались. Затем встретились, когда я уже заканчивал институт, а она только поступала на факультет журналистики. В ту пору я очень активно занимался журналистикой, все время ездил, мы встречались крайне редко, но когда виделись, что-то такое происходило, искра пролетала... А потом я узнал, что Вероника вышла замуж (за сына известного политического обозревателя Томаса Колесниченко. – Ф. Р.), и понял, что потерял что-то такое, чего не имел права терять. Пришлось предпринять целый ряд действий, чтобы люди, которые должны быть вместе, оказались вдвоем... Нет, с ее мужем мы не дрались, у нас с ним нормальные отношения. Просто они были несчастливы в браке: и он, и Вероника. У них прекрасный ребенок (сын Степан родился в 1986 году. – Ф. Р.), и у нас с ним очень хорошие, близкие отношения...»
В 1995 году у Артема и Вероники родился сын, которому родители дали редкое имя Максимилиан. Но вернемся в конец 80-х.
В те годы Боровик близко сошелся с популярным писателем Юлианом Семеновым, который в 1989 году стал издавать первую в Союзе частную газету «Совершенно секретно», она была типичным проектом тогдашней советской либеральной фронды. Стоит отметить, что создать подобное издание Семенову помогли его широкие связи в высших сферах, в частности в Совете Министров – тогдашний премьер-министр Николай Рыжков распорядился выдать знаменитому беллетристу беспрецедентный по тем временам кредит то ли в миллион, то ли в полтора миллиона долларов. На эти деньги было закуплено новейшее оборудование, а сотрудникам газеты была установлена не только невиданная зарплата, раз в пять (!) превышающая зарплату в других изданиях, но и выданы синие загранпаспорта, облегчавшие перемещение по миру. Надо ли объяснять, что попасть в такую газету тогда мечтали многие журналисты, в том числе и Боровик. И он туда попал (в мае 90-го), но пока в качестве рядового корреспондента. А затем в результате целой цепи трагических событий Боровик стал во главе издания. Что же произошло?
Руководство газетой осуществляли два человека – Семенов и его заместитель Александр Плешков. Летом 90-го они отправились в Париж на встречу с Эдуардом Лимоновым, и тот пригласил их на банкет, который устраивала некая французская газета. Во время застолья Плешкову внезапно стало плохо, и он уехал в гостиницу. В номере ему стало еще хуже, он попросил портье вызвать «Скорую», однако дождаться ее ему было не суждено – через несколько минут он скончался. Проведенное вскрытие показало, что он умер вследствие кровотечения всех внутренних органов. Стоит отметить, что родственники покойного до сих пор уверены, что Плешков был отравлен КГБ, поскольку якобы вывез в Париж какие-то секретные материалы, разоблачающие Лубянку.
Между тем это была еще не последняя потеря, которую тогда понесла популярная газета. Примерно через год инсульт достал самого Семенова.
Вспоминает А. Боровик: «В конце 80-х Семенов неоднократно предлагал мне стать его первым замом, но я тогда отказывался – работал на «Огонек» – американская армия, Афганистан. В 90-м году на меня свалилась вся эта империя, созданная Семеновым. Тогда Мердок хотел купить «Совершенно секретно», и его представитель приехал в Москву. Семенов для переговоров нанял катер, и прямо в начале беседы у него случился инсульт – практически у меня на руках, я сам отвозил его в больницу... Так что судьба заставила взяться за «Совершенно секретно». Но и тогда мое условие было одно – берусь за это дело только на время лечения, думал, на полгода. Увы, оказалось, навсегда...» (Ю. Семенов скончался 15 сентября 1993 года на 62-м году жизни.)
Говорят, желание Семенова видеть на посту своего преемника именно Боровика было вызвано личными мотивами. Якобы приемный сын писателя журналист Андрей Черкизов потянуть эту ношу не смог, поэтому Семенов и обратил свой взор на Боровика, который отличался целым набором положительных качеств: во-первых, был сыном влиятельного либерала-западника, во-вторых, был талантлив, смел, не пил, увлекался спортом. Как показало время, выбор Семенова оказался верен: за годы после смерти основателя «Совсека» Боровик не только не разбазарил доверенное ему добро, но даже приумножил его.
Между тем в январе 1991 года тогдашнее руководство ЦТ закрыло передачу «Взгляд». В отличие от других участников программы – тех же Любимова с Политковским, которые стали выпускать «Взгляд» из подполья», – Боровик остался не у дел. Однако в то время на ТВ открывался новый канал – российский, руководители которого (Олег Попцов и Анатолий Лысенко) предложили Боровику делать свою собственную программу «Совершенно секретно». По их задумке, это должна была быть острая публицистическая передача, в которой львиную долю материала должны были составлять разного рода журналистские расследования.
Буквально с первого же выхода в эфир новая передача привлекла к себе внимание телезрителей и стала очень популярной. Ее первые выпуски были посвящены самым разным событиям и фактам отечественной истории. К примеру, в одной из передач рассказывалось о генерале НКВД Павле Судоплатове, который в 40-е – начале 50-х годов руководил диверсионно-разведывательными операциями. Его агенты осуществили убийство Троцкого в 1940 году, выкрали у американцев секрет атомной бомбы. Еще три выпуска программы были посвящены Лаврентию Берии. Однако большую часть освещаемых передачей тем составляли современные журналистские расследования. Для этого программе пришлось заиметь целую сеть платных информаторов в самых различных слоях общества и учреждениях.
Рассказывает А. Боровик: «В 91-м мы поднялись просто на журналистском везении – находили человека, и он «делился». Очень многое удавалось получить на борьбе Ельцин – Горбачев. Но период романтизма быстро прошел в умах чиновников. Где-то с 92-го года все всё стали делать за деньги. Особенно сильно коррумпировали наших бюрократов японские журналисты. Они платили за информацию такие деньги, что нам и не снились. Сегодня у нас есть договорники и внештатники в самых разных городах, министерствах, архивах, армиях, республиках. Часто подсовывают дезинформацию, это настоящая головная боль – вовремя распознать и не пустить в эфир...»
Несмотря на то что все расследования, которые проводились в «Совершенно секретно», носили гриф независимых, на самом деле, конечно же, это было не так. Независимых журналистов в ельцинской России не было и быть не могло: все они выполняли чей-то заказ из высших политических сфер (враждовавших друг с другом группировок в Кремле и около него тогда стало даже больше, чем при советской власти). Другое дело, что кто-то это делал осознанно, а кого-то использовали, что называется, втемную. Поскольку некоторые темы, которых касались журналисты «Совершенно секретно», несли в себе гриф особой секретности, не всем нравились эти разоблачения. Как результат – провокации против журналистов.
К примеру, однажды неизвестные люди напали на жену Боровика, когда она входила в подъезд своего дома. К счастью, все обошлось более-менее благополучно. В другой раз напали на самого Артема Боровика. Это было тогда, когда случился скандал с «генералом Димой» – Дмитрием Якубовским. Он позвонил Боровику и предложил сделать совместный разоблачительный материал против Владимира Шумейко (1-й заместитель Председателя Правительства РФ). Спустя два часа после этого разговора «Жигули» журналиста были взяты в «клещи» на Рублевском шоссе джипом и черным «БМВ». Нападавших не остановило даже то, что все это происходило напротив поста ГАИ. Машина Боровика пошла юзом, и только чудо спасло журналиста от более серьезных последствий. Когда он выскочил из автомобиля и подбежал к гаишникам, те спокойно ответили, что ничего не видели, а потом добавили: «Ты, друг, наверное, здорово насолил кому-то».
Не оставляла без внимания журналистов «Совершенно секретно» и госбезопасность. К примеру, в ноябре 1995 года, когда Боровик давал телефонное интервью газете «Московский комсомолец», корреспондент удивился тому, что их разговор иногда прерывается. В частности, стоило Боровику произнести фамилию Шумейко, как тут же в трубке появились какие-то посторонние шумы. На удивленную реплику корреспондента Боровик ответил следующим образом:
«Я думаю, что прослушиваются телефоны ведущих журналистов, редакторов популярных изданий, телепрограмм. Это происходит не только у нас. Опыт западных демократий таков, что и там это делают. Другой вопрос – в чьих это руках и интересах. У нас, с точки зрения телефонной слежки, беспредел сейчас больший, чем во времена КГБ...»
Некоторые скандалы Боровик волей-неволей провоцировал сам. К примеру, в 1997 году под маркой «Совсека» стало выходить новое издание – журнал «Лица», коммерческим директором которого стала жена Боровика Вероника Хильчевская. Чтобы обеспечить новому изданию финансовую подпитку, Боровик стал искать людей с деньгами и вышел на видного олигарха, владельца телеканала НТВ Владимира Гусинского. Однако тот в обмен на свое участие в этом проекте потребовал от Боровика, чтобы он немедленно уволил редактора, которая водила дружбу с ненавистным ему бывшим начальником Службы безопасности Ельцина Александром Коржаковым. Боровик недолго думая это желание Гусинского исполнил – прямо из Америки позвонил в Москву и распорядился уволить журналистку. Причем его не остановило даже то, что журнал «Лица» шумно стартовал именно благодаря Коржакову – в первом номере было помещено интервью бывшего главного президентского охранника, где он рассказывал о том, как Березовский уговаривал его убить Гусинского.
Самое интересное, что, несмотря на проведенную Боровиком чистку, его союз с Гусинским так и не состоялся.
С именем Коржакова был связан еще один скандал. Произошел он в то время, когда к выходу готовилась книга Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката». Некто неизвестный похитил текст рукописи из дизайн-центра и предложил для публикации Боровику. Тот не раздумывая согласился. В итоге Коржаков здорово осерчал на него и во всех своих интервью стал его костерить на чем свет стоит: он, к примеру, рассказывал о том, как Боровик о каждой своей встрече с ним отчитывался перед дочерью Ельцина Татьяной Дьяченко (она была одним из связующих звеньев президента России с олигархами). Боровик не заставил ждать с ответом и заявил, что книга бывшего охранника – ерунда и ничего интересного из себя не представляет. Однако взаимная неприязнь длилась ровно до того момента, когда книга вышла в свет. Тут стало ясно, что она имеет огромный спрос, и Боровик взял свои слова обратно. Он предложил Коржакову распространять книгу через «Совсек», на что последний согласился. Топор войны был зарыт.
Рассказывает А. Беляков:
«Но отношения с Коржаковым были лишь эпизодом – по-настоящему серьезную ставку Боровик сделал на московское правительство и лично на мэра Лужкова.
В апреле 97-го, когда Лужков отправился в Америку, Боровик устремился за ним и добился двух эксклюзивных интервью – для журнала «Лица» и телепередачи «Совершенно секретно».
Затем Артем Генрихович вызвался провести в честь юбилея столицы грандиозный концерт Жана Мишеля Жарра. Мероприятие удалось на славу, и, видимо, как раз тогда Лужков убедился, что с Боровиком стоит иметь дело.
В 98-м году именно Боровик проводил так называемый парад мэра близ Поклонной горы. Напомним, что День города пришелся на самый острый период кризиса, и даже неисправимый оптимист Лужков, как уверяют, подумывал, не отменить ли парад. Но, очевидно, ему стало жаль стараний Боровика. Хотя Артем Генрихович, по некоторым сведениям, потерял на этом параде надувных фигур 250 тысяч долларов.
«Но приобрел он гораздо больше, – говорит один из бывших коллег Артема. – Его кредо заключается в том, что близость к сильным мира сего приносит гораздо больше дивидендов, чем какая-то независимость. В каждом номере новой газеты «Версия» обязательно присутствуют какие-нибудь префекты-супрефекты. С утра до вечера Боровик созванивается с чиновниками московского правительства».
Первым ощутимым дивидендом можно считать то, что фирме Боровика было продано четырехэтажное здание близ резиденции американского посла на Смоленской. Причем, как говорят, за очень небольшие деньги».
Бывшие сотрудники не без иронии рассказывают, как после очередных перемен в российских верхах Боровик немедленно объявляет общий сбор и провозглашает: «Все! Завтра Ельцин уходит в отставку. Объявляются новые выборы, и президентом становится Лужков!»
К середине 90-х Боровик стал владельцем небольшой медиаимперии Издательский дом «Совершенно секретно», в которую входят: газеты «Совершенно секретно», «Лица», «Версия», одноименная телепередача и компания «Совершенно секретно – Телеком». Проживая долгое время с женой и детьми в светлой мансарде неподалеку от знаменитого «Дома на набережной» (в свое время она служила творческой мастерской для Ю. Семенова), семья Боровика затем перебралась в трехкомнатную квартиру в центре города.
Его жена Вероника несколько лет работала вместе с мужем на РТР (вела утреннюю программу «7.30»), после чего перешла в журнал «Лица». Говорят, пост коммерческого директора был специально придуман под нее, чтобы хоть как-то оправдать ее деятельное участие во всех делах мужа. Оба супруга хорошо говорят по-английски, а Боровик к тому же неплохо знает и испанский. По этому поводу стоит рассказать следующую историю. В 1995 году, когда супруги отдыхали во Франции, Боровик попал в серьезную автокатастрофу, угодил в больницу. И там, будучи в шоковом состоянии, он вдруг начал изъясняться с врачами по-испански. Ход его мыслей был такой: французский принадлежит к группе романских языков, испанский – тоже. Значит – поймут! Но ни один из тамошних эскулапов ничего не понимал и на все потуги заморского пациента только смущенно разводил руками. В конце концов Боровику хватило ума оставить в покое свою испанскую речь и перейти на общепринятый английский.
Рассказывает А. Беляков:
«Артем Генрихович редко с кем-либо ссорится. Как-то в пресловутых «Лицах» вышла статья о Пугачевой как бизнес-леди. Алла Борисовна осталась очень недовольна содержанием, о чем немедленно сообщила Боровику. Вряд ли певица как-то сильно угрожала издателю, но тот поспешил встретиться с ней на званом обеде и уладить недоразумение.
Очень гордится Артем Генрихович дружбой с братьями-режиссерами Андроном Кончаловским и Никитой Михалковым. Злопыхатели и здесь усматривают меркантильный интерес Боровика: оба пользуются особым расположением Лужкова, а Андрон и вовсе был режиссером гигант-патриотического шоу на Красной площади в день 850-летия Москвы.
Но, несмотря на всех знаменитых друзей и могущественных знакомых (кстати, сестра Боровика замужем за пресс-секретарем Президента России Дмитрием Якушкиным. – Ф. Р.), Боровик здоровается с каждой уборщицей в своих редакциях и никогда не отказывается пропустить рюмку-другую на дне рождения кого-нибудь из сотрудников. Он все-таки получил хорошее воспитание...»
Кстати, это же воспитание уберегло Боровика от того, к чему пришли многие отпрыски советских номенклатурных работников – к пляске на костях советской власти и превознесению всего западного. В одном из своих последних в жизни интервью («Литературной газете») А. Боровик по этому поводу заявил следующее:
«Вот не зря говорили, что все, что писала наша пресса о развитом социализме в СССР, было, мягко говоря, неправдой. Но, как показывает время, то, что наши журналисты писали о «джунглях капитализма», оказалось правдой: безмерные прибыли одних и полная нищета других, ужас безработицы, неуверенность в завтрашнем дне. Когда сейчас кто-нибудь кидает камень в огород моего отца, я говорю: «Если бы вы его слушали 15 лет назад, может быть, сейчас были не в такой... извиняюсь за выражение... в какой мы все оказались». Я недавно перечитал «Пролог» отца и поймал себя на мысли, что сейчас мог бы под всем этим подписаться. Только наша экономическая ситуация во сто крат утрированней той, о которой писал отец, находясь в 60-е годы в США, где я, кстати, был вместе с ним. Мы оказались еще более коррумпированными, значительно более неравноправными, значительно менее демократичными. Как мы будем из этого выходить и кто нас будет выводить – это большой вопрос и тема другого разговора...»
Журналистка «Московского комсомольца» Н. Боброва, которая устраивает регулярные блиц-опросы телезвезд, в одном из мартовских номеров 97-го года попросила Артема Боровика и Веронику Хильчевскую описать свои внеслужебные пристрастия. И вот что получилось.
Оказалось, что Боровик любит пельмени с уксусом и сметаной, а из напитков предпочитает кристалловскую «Столичную». Курит он «Салем» с ментолом, а из одеколонов предпочитает «Армани». Стрижется в «Метрополе». Из всех видов спорта предпочитает теннис, в который сам неплохо играет (в турнире «Большая шляпа» однажды занял второе место, выступая в паре с Крисом Кельми). Из певцов отдает предпочтение Лучано Паваротти, Александру Розенбауму и Лайме Вайкуле. Любимая актриса – Ингрид Бергман, актер – Александр Кайдановский. Любимый театр – Ленком. Из политиков уважает Франклина Рузвельта, из художников – Модильяни, из режиссеров – Копполу.
А вот как выглядит блиц-опрос В. Хильчевской. Из пищи отдает предпочтение рыбным блюдам, но особенно любит камбалу в соусе из сливок. Из напитков – «Кампари», из сигарет – «Парламент». Предпочитает деловой и спортивный стиль в одежде, при этом тяготеет к черному цвету. Парфюмерия – от Герлен, духи – «Бушерон». Стрижется у Андрея Крылова. Весьма спортивна: занималась конным спортом, затем переключилась на горные лыжи и водное плавание. Из музыки предпочитает группу «АББА», того же Паваротти и Наталью Ветлицкую. Любимая актриса – Инна Чурикова, актер – Мэл Гибсон, режиссер – ранний Тарковский.
В июне 1999 года телепрограмма «Совершенно секретно» оказалась в центре скандала и вынуждена была сменить прописку – с прокремлевского РТР перейти на оппозиционное НТВ. Что же произошло?
22 июня руководство РТР приняло решение о снятии программы с эфира и расторжении контракта с ее производителями (телекомпания «Совершенно секретно – Телеком») из-за того, что позиция «СС – Т» расходится с позицией государственной телекомпании. В частности, программу «Совершенно секретно» упрекали в радикально-панславистской позиции в освещении югославского кризиса (ельцинское руководство фактически предало тамошних славян, поддержав американскую агрессию в Югославии), глумлении над памятью Галины Старовойтовой и других грехах. В ответ на это руководство «Совершенно секретно» дало 28 июня пресс-конференцию, на которой эти обвинения были названы надуманными и не соответствующими действительности. После этого конфликт вроде бы разрешился положительно: руководители двух компаний договорились о возобновлении эфира 15 августа.
Но перемирие длилось недолго. В конце того же месяца неофициальные источники сообщили, что программа «Совершенно секретно» отныне будет выходить на НТВ, а ее руководство подало в арбитражный суд иск о признании банкротом ВГТРК, головного предприятия РТР, заказавшего, но не оплатившего несколько выпусков программы. Первое заседание суда состоялось в сентябре, и на нем было принято соломоново решение – ВГТРК не имеет просроченных долгов перед «Совершенно секретно», но при этом дело о банкротстве не прекращается.
Осенью того же 99-го Боровик и его команда включились в информационную войну, которая разгорелась в России накануне президентских выборов 2000 года. Боровик поддерживал Евгения Примакова и Юрия Лужкова, активно пиаря их в принадлежащих ему медиаструктурах. Как известно, примаковско-лужковский блок в итоге эту войну проиграл. Сразу после этого завершился и земной путь Артема Боровика.
Избрав смыслом своей жизни активное участие в политике, журналист в итоге закончил жизнь трагически: 9 марта 2000 года А. Боровик погиб в авиакатастрофе. По сути Боровик ушел на взлете своей карьеры. Причем не только в прямом, но и в переносном смысле – самолет «Як-40», на котором он находился, разбился, едва успев оторваться от земли. Трагедия произошла в Шереметьево-1 в 8 часов 43 минуты по московскому времени. Кроме Боровика на борту «Яка» находились еще 8 человек: командир экипажа С. Якушкин, летчики Э. Цугаев и В. Новолоцкий, бортпроводницы Е. Яковлева и С. Корякина, пассажиры – президент ОАО «Группа Альянс» Зия Бажаев, Николай Тектов и Андрей Хичкарь.
Самолет направлялся в Киев, где Боровик и Бажаев вели переговоры о совместном медиапроекте и летели в служебную командировку для организации одного из региональных выпусков. Поднявшись с земли на 50 метров и убрав шасси, самолет внезапно рухнул на землю в 70 метрах от взлетно-посадочной полосы. Прибывшие на место происшествия машины «Скорой помощи» оказались бесполезными – все 9 человек, находившиеся на борту «Яка» погибли.
Как установило следствие, трагедия стала возможна из-за халатности экипажа, который то ли забыл, то ли не захотел нанести на крылья самолета специальное покрытия от обледенения. Однако в журналистских кругах до сих пор бытует версия, что авария была подстроена злоумышленниками. В качестве вероятной жертвы назывался Зия Бажаев, у которого было много недоброжелателей.
Похороны погибших состоялись 11 марта. Панихида по Артему Боровику прошла в Центральном доме литераторов. Корреспондентка «Экспресс-газеты» Д. Тарасова так описывала это событие:
«Первыми к гробу стоимостью 20 000 долларов подходили родственники. Целовали безжизненное тело и садились рядом. У гроба оставалась только мать. Дрожащей рукой она гладила сына, попытки усадить ее были тщетны. Вскоре появился Иосиф Кобзон с огромным букетом роз. Чуть позднее пришел Юрий Лужков. Ему пришлось прервать заграничный отпуск. «Не верю!» – только и смог сказать Юрий Михайлович после долгой паузы. Смахнул слезу и отошел от микрофона. Сказать последнее «прости» пришли Григорий Явлинский, Евгений Евтушенко, Александр Буйнов, многие известные политики, бизнесмены, деятели культуры, журналисты.
На Новодевичьем, как ни странно, было немноголюдно: только близкие, коллеги, друзья. Нет обычной для похорон людей такого ранга масштабности.
Отпевание. Блики свечей играли на напряженных лицах Андрея Разбаша, Александра Любимова. Двадцать минут вся процессия шла от церкви до могилы. Вся дорога – около двухсот метров – усыпана розами и гвоздиками. Мать Артема обессилела от слез. У могилы ей стало плохо – пришлось вызвать «Скорую». Отец же сохранял вид отрешенной невозмутимости до самого конца, даже на поминках, которые организовало московское правительство в ресторане «Мир». Казалось, что Генрих Аверьянович не может поверить, что сына уже нет...
Иосиф Кобзон напомнил, что в жизни каждого человека есть всего лишь две песни – колыбельная и погребальная. И тихим голосом без музыкального сопровождения спел последнюю...»
После гибели А. Боровика его родные и друзья учредили специальную премию его имени за лучшие журналистские расследования. Общий призовой фонд премии составляет 50 тысяч долларов. В сентябре 2003 года, во время третьей церемонии награждения этой премией, награду получил и сам Артем Боровик – посмертно. Это был Орден кавалеров почетного ветеранского креста. Из рук певца Иосифа Кобзона эту награду принял отец Артема – Генрих Боровик.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.