Антисоветское и антихристианское ТВ

Антисоветское и антихристианское ТВ

Как измерить телерейтинг. «Брежнев»: кого сыграл Шакуров? Даешь советское кино! «Как уходили кумиры» – самый продолжительный документальный сериал в России. Хартия телевещателей: документ или писулька? Застосерийное кино. Лицензионное ТВ: «позор или гордость»? «Есенин»: «за» и «против». Сергей Иванов ставит диагноз российскому ТВ. «ТЭФИ-2004»: воспитание пошлости. Куда идет российское ТВ. «Мастер и Маргарита»: дьявол бродит по России. Изгнание «Песни года». За что убрали ведущую. Телевизионная политцензура. «В круге первом», или Возвращение Солженицына-антисоветчика на ТВ. «Золотой теленок»: убогое прочтение классики. Война Первого с «Россией». Антисоветское и антихристианское ТВ

Весной 2005 года ТВ-сообществом была предпринята очередная попытка создать цивилизованный механизм контроля за измерением телевизионных рейтингов. Последняя подобная попытка, предпринятая осенью предыдущего года, закончилась расколом «Медиа Комитета» – из его состава вышли негосударственные каналы, рекламодатели и представители рекламного бизнеса. По этому поводу писал в «Известиях» Е. Кузин: «Необходимость контроля за точностью измерения телерейтингов диктует постоянный рост емкости рекламного рынка России, который в 2004 году составил около 1,6 млрд долларов, а в 2005 году может вырасти до 2 млрд. Распределяются эти деньги между телеканалами в зависимости от их рейтингов. По словам председателя совета директоров компании «Вимм-Билль-Данн» Давида Якобашвили, «производители тратят на рекламу большие деньги, и любая ошибка приводит к серьезным потерям – погрешность рейтингов на 5 % стоит 50 млн долларов».

В мире за точностью рейтингов следят так называемые индустриальные комитеты, куда входят телеканалы, рекламодатели и рекламные агентства. Создать подобный орган в России пока не удалось. Созданный в 2001 году «Медиа Комитет» не только не смог объединить рынок, но и способствовал его расколу. Первые две попытки провести тендер на право измерять телерейтинги потерпели неудачу. Во время третьего тендера «Медиа Комитет» и вовсе раскололся. После того как компания TNS Gallup Media, действующий измеритель, отказалась участвовать, заподозрив государственные телеканалы в сговоре в пользу основного конкурента – компании AGB Television, рекламодатели и частные каналы СТС, REN-TV, МTV, а также Национальная ассоциация телерадиовещателей (НАТ) вышли из состава партнерства.

Инициатором третьей попытки объединить рынок явился прежде всего рекламный бизнес в лице АКАР и ассоциации «Русбренд», которые выступили с предложениями на конференции «Индустриальный контроль за ТВ-измерениями: мировой опыт и перспективы для России». По словам председателя координационного совета АКАР по медиаисследованиям Ильи Слуцкого, на прошедшей конференции «рекламодатели четко сформулировали свою позицию: нужен объединенный индустриальный комитет, который будет контролировать замер телерейтингов». Как рассказал президент НАТ Эдуард Сагалаев, совместное участие в создании подобной контролирующей организации телеканалов, рекламодателей и агентств поможет установить полное доверие к телевизионным рейтингам…»

Кстати, о рекламе. В те весенние дни в кинотеатрах России состоялась премьера фильма «Турецкий гамбит» по книге Б. Акунина. Фильм был создан при участии Первого канала, и он же его активно рекламировал. Что вызвало законные нарекания со стороны многих. Например, депутат Александр Лебедев, выступая в конце марта на радиостанции «Эхо Москвы», заявил следующее: «Я только что слышал показатели «Турецкого гамбита» – 18 миллионов долларов. А мне тут очень интересно: а кто главный бенефициар? Кто получает доходы от фильма и почему я открыл газету «Известия» на прошлой неделе и прочитал, что на одном из федеральных каналов «Турецкий гамбит» получил 475 минут рекламного времени. Вот интересно, на самом деле…»

На том же Первом канале в те же дни (с 28 марта) состоялась премьера другого фильма – 4-серийной ленты Сергея Снежкина «Брежнев». В главной роли снялся Сергей Шакуров. Скажем прямо, сыграл он свою роль превосходно, став, по сути, главным бенефициантом этого проекта. Однако во всем остальном сериал вызывал множественные нарекания, поскольку опять низводил историю страны до уровня анекдотов. Отметим, что автором сценария был известный кинодраматург Валентин Черных – автор «Москва слезам не верит». Но, как и в других подобных случаях – вроде «Штрафбата» и «Диверсанта», где сценаристами тоже выступали маститые советские писатели, – здесь опять произошла подмена одного мифа другим: положительного отрицательным. Все это было в духе киношных либералов, знание которых о советских временах в основном почерпнуто не из собственного опыта, а из передач «Голоса Америки» и «Русской службы Би-би-си».

Между тем вот как высказались о фильме люди, которые наблюдали Брежнева воочию.

Андрей Брежнев (внук генсека): «Считаю, что фильм слаб и в художественном отношении, и в документальном. Много домысла и вымысла. По фильму, Леонид Ильич только спит и лекарства пьет. Это не так. Единственное, что соответствует действительности, – в 1978 году Леонид Ильич в самом деле хотел уйти со своих постов. Но он не был настолько больным в это время.

Все те особенности речи и внешности, на которых в фильме делается акцент, появились позже вследствие болезни. Показан человек, здраво рассуждающий, все понимающий. А внешние детали не соответствуют его внутреннему состоянию…»

Григорий Романов (бывший 1-й секретарь Ленинградского обкома КПСС, член Политбюро): «Брежнев не был таким беспомощным, как показано в фильме. Да и остальные образы далеки от оригиналов. Громыко, Андропов, Устинов тоже не похожи – у Громыко похожи только награды, которые у него были. Хотя Андропова актер сыграл неплохо.

К сожалению, в фильме много карикатурного, надуманного. Считаю, такие фильмы не нужны, потому что далеки от исторической правды…»

Евгений Чазов, бывший начальник 4-го Главного управления Минздрава: «Вопрос: если фильм художественно-исторический, то можно ли в нем изменять историю в угоду зрителю? Создатели фильма молодцы, что хоть не показали Брежнева маразматиком. Все остальное – выдумка.

Не испытывал он любви к этой девочке-медсестре в его старческом возрасте. В молодости Брежнев был любвеобильным красавцем мужчиной, а эту медсестру он привечал за снотворное…

Старость в фильме показали. Но не увидели мы жизни Брежнева как руководителя…»

А вот мнение киноведа Даниила Дондурея: «Не знаю, хорошо это или плохо, но высшие политические сферы представлены в фильме миром клинических маразматиков. Возникает стыд за страну: неужели такие люди могли управлять таким великим государством? При этом создается впечатление, что так было не только тогда, но и будет всегда. Зачем это было сделано? Я не понимаю…

Из реальных исторических деятелей сделали кукол наподобие тех, что были в программе на НТВ. Чтобы мы в это поверили или чтобы нам стало стыдно? Это ведь не правительственный заказ, это сделано по воле души и сердца! Это очень странный проект…»

А вот еще одно мнение – критика Г. Ассикритова, высказанное им на страницах «Литературной газеты» (номер от 6 апреля 2005-го): «Леонид Брежнев был человеком, почти двадцать лет руководившим самым крупным государством в мире. Которое, между прочим, не пресмыкалось, а на равных соперничало с Западом за мировое лидерство. Леонид Брежнев был человеком, прошедшим Великую Отечественную. Из рядового члена партии стал генеральным секретарем. Да таким, что народ нынче, насмотревшись на деяния «реформаторов», все чаще поминает хорошим словом доброго царя Леню. Не был гением? Не был. Не был эрудитом? Не был. Но не был и примитивным, одномерным персонажем, коим, увы, предстал в фильме…

Непонятно зачем перенята сомнительная сокуровская стилистика, когда внимание зрителя сакцентировано на уродливых перемещениях главного персонажа, когда смакуется его старческая немощь. Ведь вместо всего этого напрашивается совсем другое: обращенный внутрь себя патриарх, перед которым проходит ретроспектива собственной жизни.

Ретроспекция в сериале есть, но она оставляет желать лучшего. Особенно ее часть, касающаяся войны, из которой можно уяснить, будто на фронте молодой Брежнев только и делал, что спал с медсестрами, а кроме того, к подступам боевых действий (к катеру десанта, чтобы не замочил ноги) его приносили на руках и оттуда же слегка раненного выносили на руках рядовые солдаты. Степень исторической лжи поразительна. Такова, дескать, и была вся эта брежневская Малая Земля. Вот, мол, смотрит, старый маразматик Парад Победы, а самому-то и вспомнить, кроме дурацкой полуконтузии, нечего. Не знаю как кому, а мне подобное кажется негодяйством по отношению к любому ветерану, к любому старику, прошедшему страшнейшую из бывших когда-то войн. Тем более сюжет основан отнюдь не на достоверных фактах…»

Отметим, что в окончательном варианте фильм насчитывал 6 серий, но две серии канал выбросил. Почему? Как заявил режиссер картины Сергей Снежкин: «Мне объявили на канале, что они делают кино для домохозяек!» И далее: «Я обращался к адвокатам. Но они, изучив контракт, подтвердили, что у меня нет прав на фильм. Я сказал, что снимаю свою фамилию из титров!» Однако руководство канала фамилию режиссера в титрах все-таки оставило.

Вообще в последние годы на тогдашнем российском ТВ стало модным снимать сериалы, где действие разворачивалось бы в брежневские годы – в 60—70-е годы ХХ века. На Первом канале об этом повествовали сериалы «Близнецы» (действие разворачивается с 1975 по 2002 годы), «Две судьбы» (с 60-х по 90-е), на «России» – «Красная площадь» (в 80-е), на НТВ – «Под небом Вероны» (в 80-е). Однако по большей части жизнь в те годы показывалась в этих картинах без особой ностальгии – скорее карикатурно, чем любовно. Как будто авторы всех этих лент пытались убедить зрителя: мол, не скучайте шибко по той жизни, не плачьте по той советской империи, которая канула в Лету. Ведь заявил же в интервью «Комсомольской правде» (номер от 8 апреля) популярный кинорежиссер Георгий Данелия: «Сейчас уже стали забывать, что тогда (в советские годы. – Ф. Р.) был абсолютный голод (?!) и в магазинах не было ничего. Естественно, что империя развалилась».

Поэтому, карикатурно рисуя советские времена, телевизионщики со всей любовью рисовали другие, более давние. И призывали: мол, лучше вспомните про другую империю – царскую, которая была гораздо цивилизованнее и привлекательнее советской, поскольку жили там сплошь одни благородные дворяне и храбрые юнкера. Именно об этом повествовал еще один сериал, показанный в начале апреля на Первом канале, – «Гибель империи» режиссера Владимира Хотиненко. И он как бы предупреждал: дескать, россияне, не ностальгируйте по советским временам, а лучше приложите силы, чтобы сберечь нынешнюю Россию, которая является правопреемницей не СССР, а скорее той далекой царской России. По сути, все правда: та Россия гнобила свой народ – и эта туда же, та Россия стремилась лечь под Запад – и эта туда же. Вывод неутешительный: та Россия разродилась Великим Октябрем – и эта, судя по всему, движется к тому же. И даже сто таких сериалов-предупреждений, как «Гибель империи», не спасут страну, коль ее власть избрала неверные исторические ориентиры.

Конечно, у перечисленных выше сериалов были не только недостатки, но и достоинства. Однако они погоды не делали, поскольку идейное нутро у подобных картин было с червоточинкой и чуть ли не изо всех щелей вылезало голливудское мурло с его оглуплением истории. Причем отметим, что сами американцы свою историю чтут – невозможно, к примеру, представить тамошний сериал про президента-маразматика Ф. Рузвельта (напомню, что он был инвалидом-паралитиком и руководил страной из инвалидного кресла) – и в основном оглупляют чужую историю. Российские деятели искусства пошли по иному пути: они взялись лить грязь на своих недавних правителей, выставляя их на весь мир глупцами и маразматиками.

Между тем, даже несмотря на то что в последние годы все российские телеканалы взялись раскручивать сериалы отечественного производства, однако и голливудское «варево» в его котлах по-прежнему продолжало вариться. Причем «варево» самого низкого пошиба – из разряда «что подешевле». Как писал в «Литературной газете» (номер от 6 апреля) А. Горбунов: «Самооглупление и самоунижение домашними поделками – специфическая оборотная сторона американизации российского ТВ. Творимое же на телевизионной «периферии», на дециметровых каналах, да и на метровых в «неударные» дни и вовсе шокирует. Такое впечатление, что программные директора роются на голливудских складах и помойках, выискивая нечто доступное по цене, а то и вовсе отдаваемое за бесценок. Совершенно непонятно, почему зритель должен видеть потоки чужой халтуры, чужой грязи, чужого насилия и извращений. В самих США это по телевизору не показывают, в сущности это… (даже не знаю и слово-то какое подобрать) и производят на экспорт…»

Единственным выходом в подобной ситуации, которая длилась вот уже на протяжении долгих 15 лет и даже обрыдла самим телевизионщикам, был показ наравне с голливудским ширпотребом советского ширпотреба – то есть художественных фильмов, снятых в СССР в 40-е – первой половине 80-х годов. Причем это были ленты не «первого ряда» (то есть не самые знаменитые блокбастеры, которые российское ТВ, что называется, уже заездило до дыр), а фильмы «второго» и даже «третьего рядов». Поскольку в отличие от голливудских лент эти не насиловали человеческое сознание и не провоцировали агрессию (а борьба с последней в путинской России стала приоритетной задачей), то их начали крутить практически все каналы, но особенно «Домашний», «Звезда», ТВЦ. В итоге в иной день на российских каналах демонстрировалось порядка 10–15 советских фильмов, но крутили их не в прайм-тайм, а утром либо поздним вечером. Они пользовались устойчивым успехом у зрителей, правда, в основном у зрелых, а не у молодежи. Да еще прожженные либералы-антисоветчики буквально стирали свои зубы в порошок в бессильной злобе от того, что дожили до подобных времен. Так, писатель Александр Кабаков в интервью «Новой газете» с ненавистью отзывался о советских фильмах, демонстрируемых по ТВ. Дословно это выглядело следующим образом: «Поражает засилье советских фильмов, причем плохих. К сожалению, это вполне укладывается в рамки нашей телевизионной политики: когда выпуски новостей похожи на советские, то и кино будет на уровне фильма «Добровольцы»…»

Отметим, что названный фильм давно вошел в сокровищницу отечественного кинематографа и по-настоящему любим миллионами людей. Еще в пору своего появления на свет (в 1959 году) он собрал на своих сеансах более 26 миллионов зрителей, а также был удостоен приза на Всесоюзном кинофестивале в Киеве. Однако либеральная интеллигенция всегда относилась к подобного рода картинам, прославляющим советскую власть, с презрением. Поскольку для ее представителей уйти в добровольцы и отдать свою жизнь за родину (как это сделал один из героев ленты в исполнении Леонида Быкова) было делом крайне нежелательным. Либералам сподручнее прятаться за спины других и отсиживаться в тылу, где и сытнее и безопаснее. После чего тот самый народ, который проливал за них кровь, считать за быдло. Дескать, вам только «Добровольцев» и смотреть.

Противоположное взглядам Кабакова мнение высказал телекритик газеты «Труд» Сергей Беднов. В одном из своих телеобзоров он написал следующее: «По утрам ТВ-Центр показывает старые советские фильмы. Их герои – обычные люди. Инженеры, врачи, учителя, строители, колхозники, шоферы. И живут они обычной жизнью: работают, влюбляются, ссорятся и мирятся. Сюжеты просты, как правда. Но почему-то смотришь эти фильмы – и переживаешь. И сердце щемит. И слезы на глаза иногда наворачиваются. А вечерами по всем каналам идут современные сериалы. И их герои – люди необычные. Звезды шоу-бизнеса, телеведущие, олигархи. Но смотришь их – и ничего, кроме тупого любопытства «убьют – не убьют», не испытываешь…»

Параллельно буму на советские фильмы продолжался и другой – к судьбам советских знаменитостей. Причем на этом поприще были и свои открытия, к которым приложил руку и ваш покорный слуга. А началось все весной 2005-го. Тогда в издательстве «Эксмо» вышла моя книга «Как уходили кумиры» (о последних днях и минутах кумиров), на которую обратил внимание известный самарский тележурналист Виталий Добрусин, приехавший по делам служебной необходимости в Москву. Прочтя книгу буквально за одну ночь, он внезапно понял, что она представляет благодатный материал для экранизации. Ведь с тех пор, как на российском телевидении перестала выходить цикловая передача Леонида Филатова «Чтобы помнили» (она закончилась со смертью автора в 2003 году), дефицит подобных передач на нашем ТВ стал ощущаться особенно остро.

Поскольку Добрусин давно и плодотворно сотрудничал с телеканалом ДТВ, естественно, он поделился своей идеей с его руководством. Отметим, что этот канал никогда ничего подобного не делал и вообще был «заточен» под показ в основном заграничных программ и их российских клонов. А тут – откровенно российская (советская) тематика. Однако идея Добрусина в итоге была воспринята положительно. И руководство ДТВ в содружестве с «Эксмо» и телекомпанией «Инфотон» решило начать цикл передач об ушедших кумирах отечественного искусства, литературы и спорта. Причем все происходило стремительно: в мае начались предварительные переговоры, а уже спустя три месяца – 15 августа 2005 года – проект стартовал в эфире с передачи о Викторе Цое.

Успех телесериала «Как уходили кумиры» оказался настолько большим, что руководство ДТВ решило не только повторить цикл спустя год, но и продолжило выпускать новые серии в выходные дни (до этого он выходил строго по будням) в увеличенном формате – уже по 45 минут. В итоге за два с половиной года показа свет увидело более 250 серий, что является рекордом для российского телевидения: таких протяженных документальных сериалов у нас еще не было.

Но вернемся в лето 2005-го.

В Госдуме продолжаются баталии вокруг закона, запрещающего показ насилия и жестокостей на телевидении (как мы помним, впервые депутаты вынесли его на обсуждение осенью предыдущего года и даже единогласно одобрили его принятие). Однако боссы ТВ, недовольные этим решением, постарались найти обходные пути для того, чтобы эта инициатива не обрела форму официального закона. В итоге 7 июня 2005 года был найден компромисс: телевизионщики согласились подписать Хартию телевещателей «Против насилия и жестокостей», где обещали существенно ограничить показ этих явлений на «голубых экранах». Скрепление документа подписями руководителей центральных каналов прошло в почти торжественной обстановке в Гербовом зале Государственной Думы. От ТВ на церемонии присутствовали: Константин Эрнст (Первый канал), Олег Добродеев («Россия»), Олег Попцов (ТВЦ), Владимир Кулистиков (НТВ), Александр Роднянский (СТС), Ирэна Лесневская (REN-TV). Вот как это событие описывалось в тех же «Известиях»:

«…Один из авторов Хартии Константин Эрнст признался, что телевидение действительно временами «теряет чувство меры», но при этом заметил, что «какие-либо законы не являются выходом, так как они регулируют субъективную зону». Примером того, что телеканалы могут сами вырабатывать правила, по мнению Эрнста, является Антитеррористическая конвенция, подписанная телеканалами два года назад после трагедии мюзикла «Норд-Ост», чтобы избежать принятия жестких законодательных мер против СМИ. По мнению главы Первого канала, освещение трагедии в Беслане на телевидении доказало жизнеспособность конвенции…

Президент ВГТРК Олег Добродеев отметил, что немаловажную роль в регулировании ТВ играют сами зрители. Он вспомнил о предложении Госдумы сократить долю зарубежных фильмов на ТВ до 30 %. Как заметил Добродеев, телезрители сами сделали выбор в пользу отечественной продукции, и теперь американского кино в эфире центральных телеканалов осталось всего 5—10 %.

Втянули в разговор и Владимира Кулистикова (НТВ), который видит важность Хартии в том, что она принята при содействии двух сообществ – парламентского и медийного, которые должны следить за открытостью источников информации и за качественным информированием граждан.

В начале второго часа подобных разговоров собравшиеся подошли к главному – подписанию Хартии. Слабые протесты Попцова (ТВЦ), который указал на смысловые ошибки в документе, были приняты к сведению, но не помешали участникам поставить свои автографы.

Все участники хором назвали произошедшее «важным шагом в развитии отношений закона и СМИ», однако ни один из них не вспомнил о том, что подобный документ, в котором также говорилось об ограничении насилия и жестокости, был подписан еще в 1999 году. Гендиректор Первого канала Константин Эрнст не видит в этом противоречия. «Мы работаем в индустрии, активно меняющейся и довольно четко в течение короткого промежутка времени обозначающей разные тенденции», – объяснил он…»

Возвращаясь к словам главы ВГТРК О. Добродеева о том, что каналы все больше эфирного времени отдают отечественной продукции, отметим, что с началом нового телесезона (в сентябре) эти слова получили свое новое подтверждение. Так, увеличилось количество российских сериалов продолжительностью более 100 серий. Первым таким опытом был сериал «Бедная Настя», премьера которого, как мы помним, состоялась на СТС в октябре 2003-го. Фильм насчитывал аж 120 серий. Столь длинное кино пришлось по душе телезрителям, что и подвигло СТС, а также и другие каналы на продолжение этого опыта. В итоге уже в следующем году на «России» тоже появилось свое долгоиграющее «мыло»: сериалы «Кармелита» (170 серий) и «Исцеление любовью», которые позволили каналу обогнать своего главного конкурента – Первый канал – по рейтингам. Тот в ответ выстрелил своим сериалом: в сентябре 2005-го запустил в эфир более чем 100-серийный фильм «Адъютанты любви», повествующий о становлении русской разведки. Увы, но этому сериалу была уготована иная судьба, чем указанным выше – его рейтинги оказались не столь высокими. Впрочем, бывали истории и похуже. Например, в 2004 году канал СТС вынужден был вообще снять с эфира провальный сериал – «Грехи отцов».

Однако были у СТС и другие примеры, более успешные. Например, еще в августе 2004-го канал запустил в эфир сериал «Моя прекрасная няня», который стал одним из самых успешных проектов на поприще ситкомов (комедий положений). А в начале сентября 2005-го СТС разродился еще одним проектом – мелодрамой «Не родись красивой», который имел успех не меньший, чем «Няня». Отметим, что оба сериала были лицензионными, то есть клонами зарубежных сериалов, что, как мы помним, является привычной практикой для российского ТВ.

В сущности, в лицензиях не было бы ничего страшного, если бы их было не так много. Однако за 15 лет существования российского ТВ они попросту стали основным «блюдом», по сути, вытеснив отечественный продукт (впрочем, такова была ситуация и в российской экономике, где отечественный производитель был поставлен в положение приживальца, а иностранный стал настоящим хозяином). Простым гражданам, конечно, было до лампочки, что есть и что смотреть – лишь бы быть сытым. Но для ТВ и экономики это был путь в никуда. Вот как об этом рассуждает известный телевизионщик (на ТВ с 1977 года) Андрей Столяров: «Лицензия – это такая толстенная папка документов, начинающаяся с представительской страницы (сейчас это видеодиски, а раньше были просто слайды), далее идет описание ведущего – кто он, что он, как он стоит, как он движется, что он говорит, размер этого повествования… Даются эскизы – шесть, допустим, камер, берущие шесть планов: план ведущего, план отвечающего, вопрос-ответ, общий план, аплодисменты, смена второй партитуры, выходит ведущий, говорит вот это, смотрит вот туда, сел, спросил, вопрос слева, зеленая плашечка, вывод влево, стоп, музыка, заставка… Одним словом, это – тюрьма…

В лицензионной на русский манер передаче режиссер отсутствует. Ну какой нормальный режиссер будет делать клише – назовите этого идиота, который окончил ВГИК или ГИТИС? Для него это просто унизительно. И без дирижера оркестр тоже играет, но у него нет ни души, ни собственного видения, ни проникновения, ни чувств. Можно собрать двадцать лабухов, раздать им ноты, один раз махнуть рукой – они сыграют, и на экране будет все, кроме одного, – вдохновения, чувства волшебства под названием «искусство»…

Да, лицензионные программы есть в каждой стране, но, например, на телевидении Италии итальянский дух чувствуется и в музыкальных, и даже в кулинарных программах. А у нас же – просто клише с клише. Пропорции нарушены настолько, что, если выходит настоящая оригинальная передача, она – как белая ворона. И почему-то все лицензионные передачи в России приобретают не смысл продукта, а смысл какой-то халявы. Получается, что телевизионное искусство состоит в том, чтобы быть максимально похожим. У нас получается не телевидение, а шоу двойников. Гламурные режиссеры ходят по останкинским коридорам, ездят на дорогих машинах, и у них ощущение полноты жизни, а в любой лицензионной программе прописан каждый план, там творчества – ноль…

Сколько можно растить эту пыль в стране, где вузы выпускают огромное количество творческих людей, которые маются и не могут найти себе применения. А у кого из тех, кто работает, ни спросишь, что они делают, слышишь: «Да так, дерьмо какое-то: снимаю, ставлю или веду». Они готовы просуществовать на этом месяц или год – и достаточно. Но что это за дело, если не видишь конечной важной перспективы?..

Стыдно делать лицензионную политическую программу, стыдно делать «Розыгрыши», которые мы двадцать лет назад делали под названием «Веселые ребята», еще стыднее – лицензионные передачи а-ля спорт и стыднее стыдного – массовые развлекательные передачи, где сидит какая-то непонятная публика и кричит «Вау!». Но «конец света» – это лицензионная итоговая аналитическая программа, весь момент творчества в которой заключается в создании образа ведущего-политолога, который почему-то напоминает картавый кактус…

Нас приучают смеяться, как собак Павлова. Нет чтобы сказать: «Дорогие друзья, мы извиняемся за то, что сейчас будем делать эксперимент, мы купили лицензию и сейчас посмотрим, как она приживется…» Да нет же: «Суперсериал! Для вас стараются лучшие умы телевидения!» А эти умы не стараются – они тупы. Профнепригодные люди, которые затаились в своих кабинетах, никого туда не пускают, покупают лицензии, и не тронь его – ему хорошо. Такой продюсер не страдает, не ищет, не мучается творчески, а смотрит, что лежит не так в куче отработанных западных оригиналов. Все его творчество состоит в том, где бы подешевле купить лицензию, у него нет заинтересованности, как у продюсера, развивать продукт дальше. Он подписывает соглашение, получает свои деньги, и потом ему еще капает оговоренный процент. Это замкнутая система – не путь развития, это путь деградации. Разве можно этим людям заниматься искусством? Если бы это была его идея, если он как продюсер создал оригинальное произведение, он бы не дал ему просто так тлеть и умирать. Они не развивают современность, они ее задерживают, потому что доедают объедки европейского телевидения.

Но этого мало, производители лицензионных программ набираются наглости и участвуют в каком-то творческом соревновании, выдвигают себя на какие-то телевизионные премии. Нужно выходить и честно объявлять: «Лицензионная передача (лицензия номер такой-то) шведского телевидения – против лицензионной передачи (лицензия номер такой-то) польского телевидения». У нас есть миллионы вещей, из которых можно сделать юмор, миллионы социальных проблем, которые могут развернуться в бесконечный сериал. А мы все эти лицензии покупаем, эти китайские игрушки, и это стыдно…»

Все, о чем говорит именитый телевизионщик, конечно же, правильно. Однако телевидение – это слепок общества. Того капиталистического общества, которое построено в России. Общество это больное, абсолютно компрадорское и продажное. В этом обществе наверх пробивается не тот, кто больше талантлив, а кто имеет больше наглости и нахрапистости. Так повелось еще с начала 90-х – с момента развала СССР и начала строительства новой России. Кстати, тогда у некоторых оптимистов в верхах была идея создания общественного телевидения на манер английского Би-би-си. Это телевидение должно было быть не ангажировано, прозрачно финансироваться и не зависеть от кошелька предпринимателя. Но эту идею зарубили на корню, поскольку у новых правителей России были иные планы. Они пришли для того, чтобы «раздербанить» Россию, а сделать это можно было только при одном условии: запудрив мозги народу, выдав это «раздербанивание» за строительство демократического общества. Поэтому телевидение им нужно было ручное и никакое иное. В итоге самый главный телеканал – Первый – был отдан на откуп Борису Березовскому – ставленнику «семьи», НТВ – Гусинскому и т. д. Что из этого получилось, мы теперь хорошо знаем. Но это был закономерный итог деятельности той власти, которая тогда воцарилась в Кремле и взялась кроить Россию по своему усмотрению.

Однако вернемся к теме телесериалов. Самым длинным российским многосерийным телефильмом на тот момент (осень 2005-го) был проект «Улицы разбитых фонарей» («Менты»), который за 8 лет вырос до 260 серий. Но даже «Улицы» все равно отставали от зарубежных аналогов, которые в разное время шли на российском ТВ. Так, к примеру, сериал «Дерзкие и красивые» насчитывал 3500 серий, «Санта-Барбара» – 2137, «Секретные материалы» – 1000 и т. д.

Между тем 100-серийные российские сериалы, конечно же, составляли малую долю сериальной продукции каналов. В основном же это были 10—15-серийные фильмы. Так, в октябре на Первом канале прошли премьеры сразу двух таких проектов: «Охота на изюбря» и «Есенин». В первом речь шла о современных реалиях (о войнах олигархов друг с другом), во втором – понятно о ком. Первый фильм был экранизацией одноименной книги Юлии Латыниной (издана в 1998 году), второй был поставлен по роману Виталия Безрукова (отца Сергея Безрукова, который сыграл в сериале главную роль – Сергея Есенина), а к сценарию приложил руку уже хорошо нам известный Владимир Валуцкий (автор «Диверсанта»).

Как ни странно, но вокруг обеих лент разгорелись скандалы. Так, «Изюбрем» оказалась недовольна его автор – Латынина. По ее же словам: «Когда я написала книгу, то сразу пошел разговор об экранизации. Тогда за это дело поспорили НТВ и ОРТ. В итоге победило ОРТ, потому что его гендиректор Эрнст хотел поставить суперфильм вроде «Однажды в Америке». Но из-за этого раздрая (спора каналов) мне даже пришлось уйти с НТВ. Я там вела передачу «Рублевая зона». И мой уход выглядел предательством. Я потом об этом пожалела. И то, что получилось с фильмом, это сдача мне за предательство моих коллег… Короче, от сериала я в ужасе…»

Однако если скандал с «Изюбрем» больше напоминал бурю в стакане воды, то с «Есениным» вышло куда круче – его бурно обсуждали на протяжении нескольких месяцев (!) практически все печатные СМИ. Камнем преткновения стала опять же литературная основа сериала, из которой явствовало, что великий русский поэт большую часть своей жизни пил и гулял, а также входил в клинч с большевистским режимом, из-за чего его потом и убили по приказу Троцкого (убийцы сначала забили поэта до смерти, а потом сымитировали самоубийство через повешение). Не случайно поэтому, что премьера фильма началась аккурат накануне 7 ноября – годовщины Великой Октябрьской революции, которую новые российские власти поспешили официально проклясть (следствием чего стала отмена этой даты как праздника). Эту особенность сериала люди, конечно же, сразу заметили и отметили. Вот что, к примеру, писал в «Литературной газете» член Союза журналистов А. Воловиков: «Показ фильма на Первом канале начали в самый канун отмененного праздника, выражаясь сегодняшним демократическим языком, «октябрьского переворота». И это, думается, совсем не случайное совпадение. Заказчики да и создатели фильма решили еще раз показать «истинное лицо» советской власти. Они не пожалели ядовитых красок, чтобы изобразить, какими же все-таки ужасными монстрами были ненавистные большевики. В ход идет полный набор приемов: тут и бессовестное вранье, и высасывание «фактов» из пальца…

Посмотрите, кстати, на этих чекистов – все сплошь мерзавцы и зверье. Каждый, начиная с Блюмкина, буквально спит и видит, как бы кого-нибудь расстрелять…»

Чтобы читателю стало понятно, какие бури бушевали над сериалом, приведу отрывки из других публикаций, появившихся на свет как в процессе его показа, так и после его завершения.

«Труд», 10 ноября 2005 года: С. Есин, писатель, ректор Литинститута имени М. Горького: «Сериал производит сумбурное впечатление, своей стилистикой напоминая «Московскую сагу» (сериал по книге В. Аксенова. – Ф. Р.). Сергей Есенин – это один из самых дорогих и сокровенных наших русских мифов, к которому надо подходить с особой бережностью. А что мы видим на экране? Вереницу скандалов, пьяных драк и необязательных стихотворений, продекламированных «с чувством». А где же муки творчества, горечь сомнений, радость находок – вся та колоссальная поэтическая работа, без которой Есенину не удалось бы создать и малой толики из своих знаменитых произведений? Похоже, авторы сериала приняли за чистую монету один из есенинских поэтических образов – «Москва кабацкая», сделали на него основную ставку и этим ограничились…»

С. Ямщиков, художник-реставратор: «Не скрою, я с недоверием и страхом ждал этот сериал. К сожалению, опасения мои подтвердились: больно уж тонкая материя – жизнь и судьба русского гения, – чтобы делать из нее очередную телеобманку. Более чем сомнительной оказалась попытка авторов объединить полудокументальное расследование смерти Есенина с потешным набором сцен из его внешне кажущейся непутевой жизни бражника и дебошира. Главная неправда исходит от исполнителя роли поэта Безрукова-младшего, если забыть, что он озвучивает сценарий, написанный отцом. Не отличался Сергей Александрович крупной фактурой и внешними атрибутами мужчины-бойца. Но какую внутреннюю силу и мощь заложила в него природа, создавшая гармоничного и богатого душевно человека. А по экрану мечется слабовольный неврастеник, не вызывающий симпатии своими истерическими подергиваниями».

Леонид Павлючик, редактор отдела культуры газеты «Труд»: «Новый проект Первого канала наследует традицию «Звезды эпохи» и других сериалов, с развязной отвагой погружающих зрителей в жизнь знаменитостей… (Сериал «Звезда эпохи» был показан в конце апреля – начале мая 2005-го и живописал о полной драматизма судьбе знаменитой советской киноактрисы Валентины Серовой. Правда, авторам фильма пришлось зашифровать ее подлинное имя, как и имена других реальных людей, действующих в картине, поскольку в противном случае их родственники грозились подать в суд. – Ф. Р.)

Актер, в сущности, среднего дарования, Сергей Безруков волею умелого пиара стал «лицом» Первого канала. Это «под него» по слабому роману его отца Виталия Безрукова «креативщики» придумали этот торопливый проект, доверив его неведомому мне режиссеру Игорю Зайцеву. По аналогии вспоминается, что выдающийся кинорежиссер Марлен Хуциев десятилетиями бредил фильмом о Пушкине, семь лет (!) выбирал актера на роль Поэта, но так приступить к работе и не рискнул. А тут – ничтоже сумняшеся…»

«Литературная газета», 23 ноября, Н. Переяслов: «Вполне возможно, что для той части молодежи, которая ничего раньше о жизни Сергея Есенина не читала и вообще только впервые узнала о нем из этого сериала (по сути, убийственная констатация убожества капиталистической власти, поскольку в «тоталитарном СССР» про Сергея Есенина знали все: от мала до велика! – Ф. Р.), созданный Безруковым образ этакого простовато-наивного хохотуна и балагура, веселящего девиц пением похабных стихов под гармошку, покажется вполне симпатичным, и, как пишут газеты, он даже сумеет этим «приобщить ее к поэзии» (что само по себе очень неплохо, хотя переполняющие фильм сцены есенинского пьянства могут эту молодежь с таким же успехом от поэзии и отвратить), но меня все время не покидает ощущение какой-то легкой клоунады, как будто мне показывают не трагичнейшего поэта России, а научившегося писать стихи Шуру Балаганова. Причину этому, как мне кажется, надо искать в состоянии самого нашего сегодняшнего телевизионного кино, опустившегося за последние полтора десятилетия до уровня сельской самодеятельности, когда актеры, прибежав в клуб после вечерней дойки или пахоты яровых и едва успев заглянуть в тексты своих ролей, тут же взбираются на сцену и произносят с нее деревянными голосами какие-то абсолютно далекие от понимания ими речи. Если для создания образов братков, стерв или олигархов этого оказывается и достаточно, то для передачи невероятно сложной и духовно запутанной жизни литературного мира 1920—1930-х годов все-таки явно маловато…»

«Литературная газета», 30 ноября. С. Куняев, поэт: «У каждого поэта в жизни бывают минуты, когда «меж детей ничтожных мира быть может всех ничтожней он». До тех пор, когда «божественный глагол до слуха чуткого коснется»… Ни единого отзвука божественного глагола не слышно в показанном нам кинофильме. И если на то пошло, не одними страстями жил Есенин и страсти его были крупными, а не мелкими и мелочными, которыми обуреваем безруковский персонаж. Боль поэта за Россию никогда не выливалась в истерику, и отношения с властью предержащей строились на чувстве абсолютной самодостаточности и собственного достоинства. В словах Есенина «сын ваш в России самый лучший поэт» содержалась констатация неоспоримого факта, а не уязвленное самолюбие графомана, что весьма ощутимо в демонстрируемом нам «кино-Сереже»…

Исторических нелепостей в фильме с перебором – начиная с чтения Есениным стихов в Царском Селе. Пирожные в виде яиц Фаберже на столе – это из области представлений нынешних новых русских о тогдашней красивой жизни…

Сама по себе линия расследования обстоятельств гибели Есенина через десятилетия после трагедии, развивающаяся параллельно со сценами из жизни самого поэта, была бы удачной находкой, если бы и здесь авторы не нагромоздили нелепостей… Трудностей на этом пути поиска документов и опроса еще живых свидетелей предостаточно, но совершенно не тех, которые демонстрируют нам сценарист и режиссер. А самое главное – по фильму непонятно: из-за кого весь сыр-бор? Из-за этого «Сережи», перманентного скандалиста, «якалки» и пьяницы, неизвестно когда вообще и по какому такому недоразумению что-то писавшего?

Режиссер Зайцев снял фильм в клиповом стиле, в результате чего какое-либо чувство достоверности происходящего отсутствует напрочь…»

Тем временем в ноябре весьма симптоматичную реплику произнес министр обороны Сергей Иванов. Он публично заявил, что российское телевидение занимается дебилизацией населения. Как ни странно, но этот диагноз не вызвал у телевизионщиков бурного возмущения, а один из телемэтров – президент телеакадемии Владимир Познер – даже… согласился с министром. Дословно это выглядело следующим образом: «Первый и «Россия» участвуют в дебилизации населения. Там принцип такой: то, что зритель хочет, то ему и давай. Здесь я согласен с министром обороны Ивановым, который говорил, что телевидение занимается дебилизацией нации».

Этот познеровский спич вызвал немедленную реакцию в печати. Так, в газете «Труд» (номер от 24 ноября) А. Вартанов удивленно вопрошал следующее: «Можно ли себе представить, чтобы накануне церемонии присуждения телевизионных премий «ТЭФИ» подобное говорил президент Российской телеакадемии?.. Человек, чья передача «Времена» ежевоскресно выходит на названном Первом канале…

Что касается собственно содержания этой программы, то в одном из последних номеров профессионального издания «Журналист» был дан скрупулезный анализ отдельных ее выпусков… В журнале, по-моему, достаточно убедительно показано, сколь виртуозно, хоть и незаметно на первый взгляд, маститый телеведущий манипулирует зрителями, их представлениями о серьезных предметах. Фактически он делает первый шаг на пути той самой, пардон, дебилизации, которую справедливо осуждает в своих суждениях о нынешнем телеэфире…»

Между тем упомянутая церемония награждения «ТЭФИ» состоялась 18 ноября 2005 года в ГЦКЗ «Россия». Основное отличие этого действа от прошлогодних заключалось в том, что телеакадемики – четыре сменяющих друг друга жюри по 12 человек в каждом – голосовали открыто. И результаты тут же выводились на мониторы. Правда, трижды судьбу победителя решал, согласно регламенту, президент Российской академии телевидения Владимир Познер единолично (что вызвало нарекания у многих присутствующих).

На этот раз победителем среди награжденных стал Первый канал (тот самый, который, по мнению С. Иванова, вместе с «Россией» участвует в дебилизации нации), получивший 9 статуэток «Орфея». На втором месте был канал «Культура» – 7 «Орфеев», на третьем – «Россия» и СТС – по 3. Далее шли: ТВЦ – 2, НТВ и REN TV – по 1.

Вот лишь некоторые из персональных победителей:

телевизионный художественный фильм – «Брежнев» (Первый канал);

телевизионный художественный сериал – «Штрафбат» («Россия»);

развлекательная передача – «Розыгрыш» (Первый канал);

информационно-аналитическая передача – «Вести недели» («Россия»);

информационно-развлекательная передача – «Истории в деталях» (СТС);

телеигра – «За семью печатями» («Культура»);

исполнитель мужской роли – Сергей Шакуров, «Брежнев» (Первый канал);

исполнительница женской роли – Анастасия Заворотнюк, «Моя прекрасная няня» (СТС);

ведущий информационно-аналитической программы – Владимир Познер, «Времена» (Первый канал);

ведущий информационной программы – Мария Ситтель, «Вести» («Россия»);

интервьюер – Владимир Соловьев, «Воскресный вечер» (НТВ);

репортер – Вадим Такменев, «Профессия – репортер» (НТВ);

ведущий телеигры – Петр Кулешов, «Своя игра» (НТВ);

спортивный ведущий – Василий Уткин (НТВ);

ведущий развлекательной программы – Андрей Малахов, «Пять вечеров» (Первый канал).

Любопытный комментарий с весьма выразительным названием «Воспитание пошлости» опубликовала по итогам «ТЭФИ» редакция газеты «Известия» (номер от 21 ноября). Приведу его в сокращенном виде: «В последние годы социологи периодически обрушивают на публику результаты исследований, от которых журналистов бросает в дрожь. Опросы показывают, что большая часть населения (по некоторым данным, до 80 %) хочет цензуры в СМИ.

К счастью, в последнее время эти цифры стали расшифровывать: оказывается, публика хочет цензуры не политической. Напротив, граждане ратуют за разнообразие, за привлечение к дискуссиям самого широкого круга политических сил, в том числе и оппозиционных. А цензуры они хотят нравственной, то есть такой, которая исключила бы из телевизионного оборота сцены насилия, кровь, эксплуатацию низменных инстинктов…

Россия не первая страна в мире, которая сталкивается с этой проблемой. Мировая же практика выработала и универсальный рецепт ее решения. «Регулируй себя сам – или тебя будет регулировать государство» – золотое правило журналистики. Несмотря на то что оно действует с неизбежностью закона природы, нашим медиасообществом правило так и не усвоено. Ни один из добровольных этических кодексов, принятых, например, нашими телевещателями, в полном объеме не работает (как мы помним, в последний раз подобная Хартия была принята несколько месяцев назад – в июне того же 2005-го. – Ф. Р.). Хуже того, иной раз создается ощущение, что гранды, лучшие из лучших, сознательно бросают вызов общественной нравственности.

К таковым событиям, бесспорно, относится и решение академиков Российского телевидения присудить высшую профессиональную награду Андрею Малахову. Получил он ее, кстати, за хорошую человеческую передачу «Пять вечеров». Сегодня, однако, Малахов и у широкой публики, и у телевизионных критиков, и, уверены, у лиц, облеченных властью, ассоциируется в первую голову с передачей «Пусть говорят». Она попирает любые, самые рудиментарные представления о морали. Так что вручение «ТЭФИ» Малахову невольно воспринимается как признание пошлости.

Этот демарш, опасаемся, может приблизить введение официальной «нравственной цензуры». Академики телевидения преподнесли плохой подарок всему медиасообществу».

Однако перейдем от частностей к глобальному. Вот как описывала в журнале «Огонек» тенденции развития телевизионной индустрии журналистка Ю. Ларина:

«На российском телевизионном рынке первого пятилетия ХХI века удивительным образом уживаются несколько тенденций. С одной стороны, все общефедеральные каналы перешли под прямой контроль государства или промышленных групп, контролируемых государством либо имеющих тесные связи с правительством. С другой стороны, растет конкуренция, происходит естественная фрагментация аудитории, появляются новые телевизионные проекты и развиваются новые технические способы распространения телевидения…

Административная реформа правительства 2004 года вывела на сцену новых людей, в том числе и в руководстве медиаиндустрией. Новые чиновники, вышедшие из силовых ведомств и демонстрирующие лояльность к администрации, сменили своих предшественников – сторонников рынка – на ряде государственных постов, контролирующих телевидение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.