Банкротство ради богатства

Банкротство ради богатства

Как разориться, чтобы разбогатеть

Под видом немощной старушки Томас Паркин успешно подал заявление о банкротстве, что позволило ему получить еще более $65 тыс. в виде субсидий.

В наше время должники, неспособные расплатиться с кредиторами, не попадают к ним в рабство, как в Древней Греции. И им не грозит смертная казнь, как в Древнем Риме. Более того, даже тюрьма им не гарантирована – в отличие от средневековой Европы. Все довольно гуманно: законы большинства стран защищают интересы должников, оказавшихся без денег, дают им время для реорганизации бизнеса и поиска нужных средств. А также массу возможностей для махинаций.

В Великобритании, как, впрочем, и во всем мире, тема банкротства была актуальной на протяжении веков. Британцы отличались лишь тем, что уделяли ей довольно много внимания в литературе и законотворчестве. О разоренных компаниях, например, много говорилось в самых популярных романах XIX века – тут можно упомянуть «Ярмарку тщеславия» Уильяма Теккерея, «Шарли» Шарлотты Бронте, «Крошку Доррит» Чарльза Диккенса.

Законодатели, правда, намного опередили литераторов – еще в средневековые времена в Англии действовали законы, которые регулировали отношения должников и кредиторов в случае банкротства. Впрочем, они работали в пользу только одной стороны: указывали, как делить кредиторам имущество тех, кто не в состоянии вернуть занятые средства.

Интересы должников стали защищаться только с 1705 года, когда британский парламент принял довольно прогрессивный для того времени закон о банкротстве. Те, на кого он распространялся (как правило, торговцы и другие предприниматели), могли при разорении попросить у кредиторов дополнительное время на реорганизацию бизнеса и постепенный возврат долгов. Однако при обнаружении махинаций со стороны должников им грозила смертная казнь.

На компании подобные привилегии распространились в 1844 году, но вместо улучшения бизнес-климата в Великобритании послабление фирмам-банкротам вызвало волну преднамеренных разорений, и так продолжалось несколько десятилетий. Самое знаменитое из них – крах шотландского Банка Глазго.

К 1878 году этот банк был одним из самых крупных в Великобритании. В его сеть входили 133 отделения, количество акционеров достигало 1800, а на счетах находилось 8 млн (эквивалентно нынешним 500 млн) – огромная сумма по тем временам. Однако в какой-то момент хранилища банка оказались пустыми, и выяснилось, что он задолжал другим финансовым учреждениям и своим клиентам около 5,8 млн.

Проведенное после банкротства расследование показало, что менеджер банка Роберт Стронак, а также директора Льюис Поттер, Джон Стюарт, Роберт Сэлмонд в течение трех лет переводили на счета своих родственников в других банках миллионы фунтов. Чтобы отвести подозрения, они фальсифицировали балансовые отчеты. На июнь 1878 года в банковских документах не были учтены выданные средства на сумму 3,5 млн. Также там не указывались долги на 1,4 млн. Примерно 1,3 млн хранилось в банке только на бумаге, в действительности этих денег на счетах не было, как и загадочного резервного фонда в 450 тыс.

В суде бухгалтер банка признался, что Роберт Стронак и Льюис Поттер впервые заставили его подделать отчеты в 1876 году. Другие члены правления банка заявили, что не знали о махинациях, но, судя по их показаниям, они как минимум смотрели на нарушения сквозь пальцы. Роберт Сэлмонд, к примеру, так описал свою роль: «Мое присутствие на проверке отчетных документов было простой формальностью, не более. Менеджер прекрасно понимал, что я в них не заглядывал, как и все остальные директора. Мы полностью доверяли его утверждениям».

Благодаря согласованным действиям руководства банка мошенничество на протяжении трех лет приносило богатые плоды. Между тем акционеры были уверены, что их благосостоянию ничто не угрожает, и не задумывались о том, что все они несут ответственность по обязательствам Банка Глазго. Стоимость ценных бумаг банка постоянно росла, и на момент банкротства за акцию номиналом 100 давали как минимум 236. Правда, не все инвесторы знали, что этот рост поддерживается искусственно: банк сам скупал свои ценные бумаги, обеспечивая видимость высокого спроса.

Но долго так продолжаться не могло, и осенью 1878 года Банк Глазго объявил о банкротстве. Тщательное расследование его деятельности дало достаточно оснований для признания всех директоров банка виновными в мошенничестве. Стронак и Поттер получили по полтора года тюрьмы, сотрудники, признанные их сообщниками, – срок в два раза меньше.