Ростовщики императорского дворца

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ростовщики императорского дворца

Основатель династии: Евзель Габриэлович Гинцбург (1812–1887)

Место действия: Россия

Сфера интересов: виноторговля, финансы

Представители рода Гинцбургов были одними из богатейших людей Российской империи. Имели родственные связи с семьей Ротшильдов.

Во второй половине XIX – начале ХХ века не было, наверное, в России человека, кто не слышал бы о баронах Гинцбургах. Они принадлежали к богатейшим людям Российской империи. Среди прочего они с успехом занимались железнодорожным строительством, были известными меценатами и не менее известными золотодобытчиками.

И не только в России – родственные и деловые отношения связывали талантливых представителей этого семейства с Украиной и Венгрией, Германией и Францией; а один из них даже породнился с бароном Ротшильдом.

Фамилия Гинцбургов происходит от названия города Гюнцбурга в Баварии. В XVII–XVIII веках Гинцбурги были раввинами в германских государствах и Речи Посполитой; на рубеже XIX века переселились в Российскую империю. Наиболее известны среди Гинцбургов основатель семейного дела Евзель Гинцбург и его сын Гораций.

Сын витебского раввина Евзель (Йоссель) Габриэлович Гинцбург (1812, Витебск – 1878, Париж) поначалу занимался винными откупами в Бессарабии, Киевской и Волынской губерниях. Уже в 1833 году юный Евзель стал витебским купцом I гильдии, а с конца 1850-х годов – петербургским. С 1847 года он уже коммерции советник. За услуги, оказанные правительству, Евзелю Гинцбургу вместе с женой Расей, сыновьями Зискиндом и Уром и дочерью Хаей-Матлей по инициативе министра финансов Федора Павловича Вронченко в 1849 году было пожаловано потомственное почетное гражданство. В период Крымской войны (1853–1856) Евзель Гинцбург держал винный откуп в осажденном Севастополе. Война войной – но жизнь брала свое и под английскими ядрами. По словам поверенного Гинцбурга, он оставил южную сторону Севастополя, унеся кассу, одним из последних, «чуть ли не одновременно с комендантом гарнизона».

Командующий одной из русских армий в Крымскую кампанию свидетельствовал, что Евзель Гинцбург «оказывал постоянное особенное усердие к безостановочному продовольствию войск винною порциею, содержал для себя значительные запасы вина в указанных интендантством пунктах и вообще без всякого промедления удовлетворял всем требованиям войск, в разных пунктах расположенных и часто с одного на другое место передвигаемых, отпуская притом вино по ценам не только не свыше высочайше утвержденных для мирного времени, но и с уступкою». Так что «наркомовские сто грамм» эпохи Великой Отечественной войны имели предшественницу в виде «винной порции» в период обороны Севастополя. Заслуги Гинцбурга во время Крымской войны, а также содействие выгодным для казны результатам на торгах на питейные откупа побудили министра финансов Петра Федоровича Брока представить откупщика к награде. Александр II наградил его золотой медалью с надписью «За усердие» для ношения на шее на андреевской ленте. Это была уже вторая правительственная награда предпринимателя. Первую золотую медаль за усердие, проявленное по отношению к интересам казны, Евзель Гинцбург получил в 1854 году, но в тот раз на менее почетной владимирской ленте.

Разумеется, Гинцбург и свой интерес не забывал. Его быстрое обогащение спровоцировало донос, дошедший до императора. В нем аноним утверждал, что Гинцбург заработал на откупах около 8 млн руб. серебром: «Со дня существования России не было еврея, который имел бы состояние на миллион рублей…» Но времена на дворе стояли либеральные, и Александр II оставил донос без последствий.

В делах Евзеля участвовали его сыновья, среди которых выделялся Гораций Евзелевич (Нафтали Герц) (1833, Звени-городка Киевской губ. – 1909, Петербург, похоронен в Париже), вскоре превзошедший отца. В 1859 году Гинцбурги основали в Петербурге крупнейший в России банкирский дом «И. Е. Гинцбург» с филиалом в Париже. Гинцбурги вкладывали средства в страховое дело, добычу золота, железнодорожное строительство, участвовали в создании акционерных коммерческих банков (в том числе Киевского частного, 1868; Петербургского учетного и ссудного, 1869; Одесского учетного, 1879) и др. Гинцбурги поддерживали финансовые отношения с банкирскими домами Германии («Блейхредер и K°»), Варбурга («Мендельсон и K°») и Франции («Госкье и K°», «Камондо»). Родственными отношениями они были связаны с финансистами Западной Европы и России. Сестры жены Горация Гинцбурга Анны вышли замуж за германских, венгерских и российских банкиров. Сестра Горация Матильда стала женой племянника министра финансов Франции при Наполеоне III П. Фульда, а одна из ее дочерей – барона Эдуарда Ротшильда. Вообще Париж, где на бульваре Османн находилось отделение их банкирского дома, стал для Гинцбургов не менее привычной средой обитания, чем Петербург.

Гинцбурги постоянно сотрудничали с Государственным банком и Министерством финансов. Участвовали в размещении русских и иностранных госзаймов, в осуществлении связей с европейскими денежными рынками и банками. В 1878 году, в период Русско-турецкой войны, банкирский дом Гинцбургов подписался на военный заем на сумму 10 млн руб. (На такую же сумму подписался Государственный банк!) Разумеется, это было не обычной коммерческой операцией, а скорее демонстрацией патриотических чувств. В то же время сумма подписки свидетельствует о размерах капитала банкиров.

В 1868–1872 годах Гораций Гинцбург был гессен-дармштадтским генеральным консулом в Петербурге, в 1870 году великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг III (брат Марии Александровны, жены императора Александра II) пожаловал ему баронский титул, а в 1874 году баронский титул был пожалован и его отцу Евзелю Гинцбургу. Гинцбурги приняли титул по специальному разрешению Александра II, а в 1879 году получили право пользоваться им в России потомственно. Гораций Гинцбург был возведен в ранг действительного статского советника (что еще по петровскому Табелю о рангах соответствовало генеральскому чину) и награжден высшими российским орденами. Несмотря на это, в момент резкого падения курса русского рубля Министерство финансов не оказало помощи банкирскому дому, средства которого были вложены в русские ценные бумаги.

* * *

Весной 1892 года Петербург был взволнован слухами о трудностях, возникших у знаменитого банкирского дома Гинцбургов. Проблемы возникли из-за падения курса рубля, в связи с чем Гинцбурги не смогли разместить облигации трехпроцентного госзайма. Гораций Гинцбург обратился за помощью к министру финансов Ивану Алексеевичу Вышнеградскому. Чтобы возобновить платежи, требовалась ссуда в 1,5 млн руб. Вышнеградский поставил условие: Гинцбург должен восстановить хорошие отношения между российским министром и парижским Ротшильдом. Гинцбург этого сделать не смог – и правительственной поддержки не получил. Поговаривали, что актив Гинцбурга был равен пассиву, что долгу всего около 9 млн руб. Это отнюдь не являлось критической суммой для знаменитого дельца. Тем не менее в банкирском доме была введена внешняя администрация.

Видимо, Гинцбургам пришлось пойти на продажу части имущества. Любопытное свидетельство сохранилось в дневнике госсекретаря Александра Александровича Половцова, обрадованного приобретением у «разорившегося банкира Гинцбурга шести редких стенных ковров начала XV века». Половцов заплатил за ковры 12 тыс. руб. (Известный коллекционер Половцов, сам человек небогатый, мог позволить себе такое благодаря удачной женитьбе: его избранницей стала приемная дочь другого знаменитого банкира, первого управляющего Госбанком Александра Людвиговича Штиглица.)

Заметим, что налаживание личных связей с правительственными чиновниками было давней традицией российских банкиров. И Гинцбурги вели себя так, как было принято у их предшественников. Так, Штиглиц водил дружбу с министром финансов Михаилом Христофоровичем Рейтерном.

Половцов, говоря о «разорившемся банкире Гинцбурге», поторопился. Претензии кредиторов были удовлетворены, и внешняя администрация была упразднена. Но в банковский бизнес Гинцбурги не вернулись. Тем более что у них было не менее привлекательное поле приложения энергии – добыча золота.

Гинцбурги начали инвестировать в золотопромышленность в Сибири еще в конце 1860-х годов. В 1882 году Гораций Гинцбург стал директором-распорядителем Ленского золотопромышленного товарищества. Ему принадлежало 680 из 900 паев. Дело велось с размахом, внедрялись передовые технологии. В 1889 году впервые на частных приисках была произведена гидравлическая промывка золотого песка. В 1897 году на приисках Ленского товарищества была построена первая в Сибири электростанция.

За год до этого паевое фамильное предприятие было преобразовано в акционерное общество «Ленское золотопромышленное товарищество». Председателем правления был избран Гораций Гинцбург, активное участие в делах принимали его сыновья Александр и Альфред. Ленское золотопромышленное товарищество получало крупные кредиты от Госбанка; долг временами достигал гигантской по тем временам суммы в 10 млн руб. К 1909 году товарищество погасило свой долг Госбанку. Акционерами товарищества стали видные российские предприниматели, представители крупнейших банков: Международного, Русско-Азиатского, Русского для внешней торговли и др. Достаточно назвать Василия Ивановича Тимирязева, Алексея Ивановича Путилова, Александра Ивановича Вышнеградского (сына бывшего министра финансов)… Как правило, эти люди были связаны с правительством и нередко занимали в прошлом важные государственные посты: Тимирязев побывал министром торговли и промышленности, Путилов – товарищем министра финансов, Вышнеградский – вице-директором особенной канцелярии по кредитной части Минфина.

По акциям Ленского золотопромышленного товарищества выплачивался необычайно высокий дивиденд, что вызывало ажиотажный спрос на них. В 1908–1909 годах акционерам было выдано 2 млн 775 тыс. руб., в 1909–1910 годах – 4 млн 234 тыс. руб. (дивиденд составил 56 %). Столь высокая прибыльность объяснялась, с одной стороны, внедрением технических новинок, с другой – нещадной эксплуатацией рабочих. Рабочие требовали повышения заработной платы на 33 %. Отказ хозяев привел к забастовке, в ходе которой и произошли столкновения с полицией и войсками 4 апреля 1912 года, приведшие к множеству жертв. По разным данным, погибли от 83 до 270 человек, около 250 были ранены. Эти события, потрясшие всю страну, получили название Ленского расстрела.

Ленский расстрел, опозоривший руководителей товарищества, привел к тому, что 28 сентября 1912 года правление вышло из дела в полном составе. Но Гинцбурги продолжали еще несколько лет получать «попудные» с добытого золота на некоторых приисках.

* * *

В историю российского еврейства Гинцбурги вошли прежде всего не столько как удачливые предприниматели, сколько как активные участники движения за равноправие евреев и выдающиеся меценаты. Свои связи в правительственных кругах Гинцбурги использовали для облегчения положения евреев, выступая в качестве штадланов (ходатаев) по делам единоверцев перед имперскими властями. Штадланут – это, по определению современного историка, «представительство от имени еврейской общины перед правительством, осуществляемое ее наиболее авторитетными деятелями». Ну а кто был более авторитетен среди евреев Российской империи, нежели Гинцбурги – банкиры, золотопромышленники, да к тому же еще и бароны?

В июне 1856 года Евзель Гинцбург возглавил группу состоятельных евреев, ходатайствовавших перед властями об облегчении положения (в том числе разрешения жить вне черты оседлости) некоторых «заслуженных» и «полезных» категорий евреев: почетных граждан, купцов I и II гильдий, евреев с высшим образованием, а также «беспорочно» отслуживших 25-летний срок в армии. В августе 1862 года Евзель Гинцбург подал председателю правительственного Еврейского комитета барону Модесту Андреевичу Корфу (соученику А. С. Пушкина по лицею и директору Публичной библиотеки) записку об уничтожении некоторых ограничений в законодательстве о евреях. Гинцбург обращал внимание на следующие моменты в законодательстве, противоречащие логике «здравой политической экономии»: ограничение права жительства; ограничение в производстве торговли и приобретении поземельной собственности; бесправность евреев, получивших образование. Записка была представлена Александру II и направлена императором для обсуждения в правительственный Еврейский комитет. После долгих дискуссий некоторые пожелания были проведены в жизнь. Что объяснялось прежде всего экономическими видами правительства. Нетрудно заметить, что ходатайства Гинцбургов касались прежде всего верхушки еврейского общества, что вызвало впоследствии презрительное замечание великого еврейского историка Семена Дубнова: «Люди, которые находились на грани меж рабством и свободой… возможно, из дипломатических соображений довольствовались ничтожными крохами прав и привилегий для “лучших среди нас”». Однако, говоря объективно, «гомеопатическая эмансипация» (по выражению того же Дубнова) была в то время единственным реальным путем постепенного разрушения черты оседлости.

В 1863 году в Петербурге по инициативе Гинцбургов основано Общество для распространения просвещения между евреями в России (председателем до 1878 года был Евзель Гинцбург, в 1878–1909 – Гораций). Гораций Гинцбург в 1878–1892-х годах на свои средства построил первую синагогу в Петербурге. Гинцбурги были инициаторами создания Петербургской еврейской общины и ее признанными лидерами. Гинцбурги были известными меценатами; так, Гораций Евзелевич финансировал обучение скульптора Марка Антокольского. Но плодами благотворительности Гинцбургов пользовались не только евреи. Гораций Гинцбург учредил стипендию в Петербургской консерватории, основанной и руководимой Антоном Григорьевичем Рубинштейном; был одним из учредителей Петербургского археологического института и Института экспериментальной медицины. Гинцбурги общались со многими деятелями русской культуры, в том числе с И. С. Тургеневым и В. В. Стасовым. Клиентом банкирской конторы Гинцбургов был М. Е. Салтыков-Щедрин, отмечавший в частной переписке добросовестность и оперативность ее работы.

Настоящим шоком для российского еврейства стали погромы, разразившиеся в начале 1881 года и продолжавшиеся до 1884 года. Они показали, что проблемы для еврейского населения Российской империи может представлять не только политика властей, но и глубоко укоренившаяся в низах юдофобия. 17 мая 1881 года император Александр III, вступивший на престол после убийства своего отца народовольцами 1 марта 1881 года, принял еврейскую делегацию, возглавляемую Горацием Гинцбургом. Царь приписал организацию погромов революционерам, стремившимся его таким образом дискредитировать. Революционеры погромов, конечно, не организовывали – но надо сказать, что некоторые члены «Народной воли» решили воспользоваться народными волнениями в надежде, что еврейские погромы послужат началом всероссийского бунта. Появились даже антисемитские прокламации, подготовленные не в меру ретивыми борцами за светлое будущее. Правда, эта деятельность вскоре была пресечена партийным руководством. Как бы то ни было, Александр III обещал беспорядки прекратить, но указал на «еврейскую экономическую эксплуатацию» как на причину погромов. Либеральное царствование было позади. Началось время контрреформ и введения новых ограничений для евреев.

Гораций Гинцбург был вхож к высшим чинам царской администрации и, по слухам, неоднократно вручал некоторым из них взятки, чтобы предотвратить введение новых ограничительных мер. По утверждению осведомленного журналиста Льва Клячко, министр внутренних дел граф Николай Павлович Игнатьев, автор крайне стеснительных для евреев Временных правил от 3 мая 1882 года, в том случае, когда ему были нужны деньги, придумывал новое ограничение для евреев и доводил это до сведения Гинцбурга. Неизменно следовала превентивная мера в виде конверта с кругленькой суммой, вручавшейся министру, после чего антиеврейский проект откладывался до следующей министерской нужды. Правда, другой современник утверждал, что Гинцбург отказался дать огромную взятку министру, заявив, что «евреи не будут платить за свои права». Возможно, это объяснялось и недоверием к Игнатьеву, которого турки в бытность графа послом в Константинополе прозвали Лгун-паша. А соотечественники характеризовали еще выразительней: «Игнатьеву врать – что собаке лаять».

Ходили слухи, что Гинцбург финансировал «Священную дружину» – тайное общество, созданное для борьбы с революционерами их же методами, вплоть до терроризма. После цареубийства 1 марта 1881 года некоторые высокопоставленные верноподданные, включая министра двора графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова, флигель-адъютанта графа Павла Петровича Шувалова, решили, что полиция со своими обязанностями не справляется и надо взяться за дело охраны царя и борьбы с революционерами самим. Любопытно, что одним из тех, кто независимо от столичных аристократов заявил, что с «анархистами надо бороться их же оружием», был не кто иной, как Сергей Юльевич Витте, служивший в то время в Киеве на Юго-Западных железных дорогах. Витте был вызван в Петербург, принес присягу на Евангелии в верности тайному обществу и отправлен обратно в Киев организовывать «пятерки». Затем будущего министра финансов отправили в Париж для контроля за осуществлением убийства одного из русских революционеров. Однако до дела не дошло, ибо в этот момент сообщество «взволнованных лоботрясов» (выражение Салтыкова-Щедрина), путавшихся под ногами у профессионалов сыска, было распущено по требованию департамента полиции.

Гораций Гинцбург входил в состав нескольких правительственных комиссий. В 1887 году он был приглашен экспертом в комиссию для рассмотрения законодательства о евреях под председательством бывшего министра юстиции графа Константина Ивановича Палена. До 1892 года, когда было запрещено участие евреев в городском самоуправлении, состоял гласным Петербургской городской думы. С 1893 года Гораций Гинцбург возглавлял в России центральный комитет Еврейского колонизационного общества, созданного в 1891 году для содействия переселению евреев из Восточной Европы в Аргентину, а затем в Палестину.

После смерти Горация петербургскую еврейскую общину возглавил его сын Давид Горациевич Гинцбург, ученый-востоковед, один из инициаторов издания и редакторов «Еврейской энциклопедии». Давид и его брат Александр входили в состав Кружка 1905 года о равноправии национальностей, собиравшегося у министра просвещения графа Ивана Ивановича Толстого. Сыновья Горация Гинцбурга участвовали в ряде акционерных обществ и компаний (Верхнеамурская золотопромышленная компания, акционерное общество «Платина», Сергинско-Уфалейские горные заводы, акционерное общество пиво-медоваренного завода в Москве, свеклосахарные заводы, Российское золотопромышленное общество и др.).

Революция 1917 года смыла не только многих политиков и деятелей культуры, но и тонкий слой российских предпринимателей. Вынужден был покинуть Россию и клан Гинцбургов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.