Конец света

Конец света

На «объект Д» — первый запланированный спутник предполагалось поставить большое количество научной аппаратуры для измерения магнитных и электрических полей, состава и спектра космического излучения и много другого. Институты Академии Наук должны были подготовить всю эту аппаратуру, но к назначенному сроку они не успевали. Да и сама аппаратура была на уровне каменного века — тяжелая, старая и громоздка.

Королев начал понимать, что все его усилия запустить спутник в срок с такими партнерами весьма напрасны. И он принимает решение — сделать простейший спутник весом 83 кг самому. В нем должен быть только радиопередатчик, чтобы на Земле слышались сигналы от летящего по орбите ИСЗ.

Не все были довольны таким решением, против был и Келдыш — получалось, что он и наука здесь не причем. Но Сергей Павлович отчаянно торопился. Американцы еще в 1945 году завели разговор и своем спутнике. А в 1957-ом году, в пик солнечной активности, начался Международный геофизический год с участием почти 70 государств, которые стали проводить комплексные исследования глобальных геофизических процессов. В США на 6 октября планировался доклад «Спутник над планетой», и Сергей Павлович опасался, что в этот день появится их спутник, хотя разведка и докладывала, что у них срок — март 1958 года.

По случайному совпадению в СССР был назначен запуск тоже 6 октября. Чтобы утереть нос американцам, и не очень, похоже, доверяя разведке Королев мстительно перенес строк запуска на 4 октября. Сделал он это самовольно и, если бы пуск был неудачным, его ждали бы большие неприятности.

Однако, Р-7 на этот раз не подвела, несмотря на кое-какие накладки, и черной октябрьской ночью резво ушла со старта. Вторая ступень и головной обтекатель отделились, спутник освободился, выдвинулись антенны и спутник «запищал».

Мир был потрясен — от СССР, который всегда плелся в хвосте применений новейших технологий, никто не ожидал такого «подарка». Мир был не только изумлен, но и напуган. На следующий день — 5 октября 1957 года акции на международных биржах упали суммарно на 4 миллиарда долларов. Некоторые священники объявили пастве о начале «конца света…»

Больше всех заволновались правительственные и военные чины США — получается так, что «русские опередили их в ракетной мощи», Пентагон рвал и метал. Спутник с одной стороны отодвинул проекты превентивных ударов, а с другой вызвал усиленное финансирование американских ракетных фирм и отраслей. И, спустя четыре месяца, американцы вывели на орбиту свой жалкий спутник весом в 8 кг.

Мир рукоплескал Королеву, хотя и не знал тогда его имени. Радиолюбители во всех концах света ловили позывные спутника, многие газеты на всех континентах печатали расписание прохождения его над столицами, городами и весями разных стран. Люди пристально всматривались в ночное небо и с радостью отмечали быстрое движение яркой «звезды» по небосводу, хотя тут не обошлось без некоторой мистификации.

Дело в том, что блестящий «футбольный мяч», как называли спутник в королевском ОКБ, слишком мал, чтобы отраженный им свет с высоты нескольких сот километров можно было увидеть у поверхности Земли. Тот светящийся объект, который за полтора часа обращался вокруг планеты, был ни чем иным, как второй ступенью ракеты-носителя. Эта ступень была неизмеримо больше самого спутника и двигалась вслед за ним почти с такой же скоростью…

Больше всех радовался спутнику Хрущев — вот оно доказательство победы социализма над «капитализьмой»!!!

Королевская команда и ее партнеры стали уже вертеть дырки в лацкане пиджаков для заслуженных наград, но тут возник Никита Сергеевич — скоро наступит, мол, праздник, годовщина Октября, а без космического подарка к идеологическому торжеству «мы уже не привыкши…»

Королев похолодел — оставалось меньше месяца. Можно, конечно, аврально опять запустить ПС — простейший спутник — однако это стало бы ненужным повторением. Но премьер был неумолим, и в конце концов появилось неожиданное и несколько трагичное решение — послать в космос собачку.

Этой жертвой стала всемирно известная Лайка. Собак и раньше подымали вертикально вверх ракетой на сотни километров, а потом они спускались на парашюте, но возвращать их со спутниковой орбиты тогда еще не представлялось возможным. Лайка была обречена погибнуть от перегрева при торможении в плотных слоях после 2000 оборотов вокруг Земли или от недостатка кислорода. Но если о вертикальных полетах, не всегда, правда, успешных, ничего не сообщалось, то в этот раз раструбили на весь мир, когда выяснили, что полутонный полезный груз вышел на орбиту, а собачка жива.

В этом запуске головную часть решили не отделять от второй ступени — учли первый опыт. Новый биологический спутник, запущенный почти через три недели после первого, да и его солидный вес в 508 кг еще больше расстроил Пентагон и правительство США. Теперь первый спутник, США и его смехотворный вес в 8 кг вызвали раздражения, даже в самой Америке. А тут вскоре на земной орбите появился третий советский спутник в 166 раз тяжелее американского карлика. Это была первая в мире автоматическая научная станция в космосе, одна аппаратура там весила почти тонну!

Хрущев ликовал, как никогда — политический успех был несомненный. Пропагандистский шум нарастал и стал оглушительным. Летом 1958-го Королев и Глушко стали академиками. Еще в 1957 году их, наконец, реабилитировали, и они перестали быть досрочно освобожденными «зеками». Не обошли милостью и Устинова — к концу этого года он стал зампредсовмина и председателем ВПК.

Звания «героев» за спутники Хрущев пожалел, но всем Главным пожаловали звания Лауреатов вновь восстановленное Ленинской премии. Специалистам ОКБ выделили сотню квартир в Москве, а Пилюгину, Рязанскому, Кузнецову и Бармину правительство решило выстроить бесплатные дачи в Барвихе, неподалеку от Жуковки, где уже стояли дачи ядерщиков.

Королев же дачу попросил заменить на двухэтажный коттедж в Москве — рядом с ВДНХ [11].

Конечно, все эти награды льстили самолюбию, но крайне честолюбивому Королеву куда как важнее была бы та всемирная слава, которую он вполне заслужил. Ведь он по существу начал новую эру цивилизации, и даже нобелевская премия вряд ли стала бы вполне достойной для него наградой, но и ее он не получил. По сей день ему не присуждено звание Лауреата этой международной премии.

Рассказывают, что Келдыш обращался к Хрущеву с предложением выдвинуть Королева на Нобелевскую премию, с такой же просьбой обратилось к нему и международное сообщество — назвать имя человека, который подготовил и запустил первые спутники. Но Хрущев чисто по большевистски ответил, что спутники строил «весь народ».

Впрочем, на Западе вскоре вычислили таинственную фамилию Главного конструктора. Это оказался … академик Леонид Седов. Во-первых, он возглавлял в СССР Комиссию по межпланетным сообщениям. Правда, комиссия была какая-то виртуальная — она числилась только на бумаге и возникала всякий раз, когда Седов отправлялся на какой-либо международный симпозиум. Во-вторых, во время запуска спутника «отец русской космонавтики» был на международном конгрессе по астронавтике в Испании. Хотя как раз по случаю запуска «отцу» надлежало быть именно на стартовой площадке. И, зная хоть немного советский менталитет, борзописцы должны были сообразить, что никто Главного конструктора за рубеж никогда не выпустит…

Надо сказать, что академик Седов от славы «отца красного спутника» отнюдь не открещивался, многозначительно помалкивал и с удовольствием фотографировался для журнальных обложек. Он охотно принимал поздравления и подарки, с удовольствием читал о себе публикации в западных СМИ.

Можно себе представить, как это раздражало Королева и его коллег.