«Трудовой подарок»

«Трудовой подарок»

В то время, пока Королев занимался космосом, конкуренты выдвинулись и начали его обходить. Многочисленные неудачи с испытаниями Р-7 — «боевыми» и «космическими» — удалось преодолеть только годы спустя. Ее приняли на вооружение в 1960 году и то с помощью Неделина. Маршал задумал создать стратегические ракетные войска и стать во главе их, но стратегических ракет на вооружении не было. Единственной тогда межконтинентальной была Р-7, она и стала первым оружием ракетных войск стратегического назначения (РВСН), а Неделин — первым главнокомандующим РВСН. Но на подходе уже была межконтинентальная ракета Янгеля Р-16.

Королев хорошо понимал, что он проигрывает Янгелю по многим позициям, в частности — по досягаемости. Не все штаты Америки можно было «достать» с территории СССР ракетой Р-7. И с 1958 года Сергей Павлович стал активно «пробивать» новую ракету Р-9 на керосине и жидком кислороде. Такая ракета с повышенной тягой и гораздо меньшей массой могла «достать» противника в любой точке.

Более того, с пристыковкой третьей ступени ракета Р-9 превращалась в спутник, и могла кружить в космосе с ядерным зарядом до соответствующей команды на атаку. Хрущев чуть ли не визжал от восторга, но идея потеряла всякий смысл после запрета доставки ядерного оружия в космос, хотя несколько подобных ракет Королев все же сделал.

Совсем недавно одна бойкая газета опубликовала статью о том, что большевики специально изготовили громадные и страшные макеты межконтинентальных ракет и в праздники вывозили их на Красную площадь, чтобы одним только видом пугать иностранных дипломатов и приглашенных на парад гостей, хотя один старательный старшина, стремясь блеснуть перед начальством, самолично вывел на их корпусах модный тогда лозунг: «Наша цель — коммунизм!». Автор статьи называл даже место, где хранятся по сию пору эти макеты.

На самом деле это были настоящие королевские Р-9 с тремя ступенями для выхода на околоземную орбиту. Которые так никогда и не полетели…

Но тогда, в конце 50-х Р-9 и Р-16 стали яростными конкурентами. Ошеломляющие успехи Королева в космических проектах сделали его положение более устойчивым и весомым. Он мог, к слову сказать, теперь напрямую обращаться к Хрущеву, что весьма раздражало Устинова, а еще больше Сербина. Конечно, в острой конкурентной борьбе они были на стороне Янгеля — его даже освободили от выпуска серийных Р-7, передав их в Самару. Бескислородная Р-16 ожидалась более перспективный — это с одной стороны. А с другой — создавался противовес Королеву, чтобы «знал — кто в доме хозяин…»

Похоже, ситуацию хорошо понимал и Янгель. Он так стремился начать летные испытания, что на первый пуск ракету Р-16 доставили с массой недоделок и упущений.

Положение еще больше обострил председатель Государственной комиссии по испытаниям маршал Неделин. Он начал торопить всех с пуском, чтобы успеть к идеологическому празднику 7 ноября и преподнести «трудовой подарок». Эта большевистская привычка, а вместе с ней неоправданная спешка и суета погубили маршала.

Из-за неполадок и сбоев в электрических цепях намеренно отключили предохранители и защитные блокировки. Чтобы показать, что никакой опасности такое вопиющее нарушение не представляет, маршал Неделин приказал поставить свой стол и кресло рядом с заправленной ракетой, которую облепили десятки людей.

И то, что дальше произошло, можно назвать закономерностью, а не случайностью — включилась схема запуска двигателя второй ступени. Ее факел поджег и первую, также заправленную ступень.

Неделин сгорел сразу, его потом опознали по расправленной звезде Героя. Но вместе с Неделиным погибло более сотни человек; от паров и брызг ядовитейшего горючего — диметилгидразина и окислов азота — гибли те, кого не спалило пламя. Ведь одно только вдыхание этих паров приводило к смертельному отеку легких, а тут на людей обрушились десятки тонн страшной жидкости.

Многие теряли разум и бежали к эпицентру пожара. Других, убегавших от него, догоняли ядовитые и горящие струи…

Сам Янгель остался жив, и его потом спрашивали в Москве — почему он остался цел, а главнокомандующий РВСН погиб. Янгель объяснил свое спасение тем, что отошел покурить…

На место прибыла правительственная комиссия, которую возглавлял Брежнев. Леонид Ильич, к тому времени погубивший целину, теперь отвечал в Политбюро за оборонную промышленность и ракетную технику. Вместе с ним прилетели и Устинов с Сербиным, Гречко, Глушко и другие. Партийные чиновники во главе с Брежневым всячески стремились замазать истинную картину и представить катастрофу случайностью.

Скрыть же гибель главнокомандующего РВСН было невозможно, и в правительственном сообщение соврали, что Неделин «погиб в авиационной катастрофе». Его похоронили в Кремлевской стене рядом с Курчатовым. Похожая авария с Р-7 произошла на полигоне Плесецкий через двадцать лет, но никто из крупных чинов там не пострадал, и ее вообще «замолчали»…