Погибнет ли индустрия, если вся продукция станет цифровой?

Погибнет ли индустрия, если вся продукция станет цифровой?

Анархономика изменит то, каким образом ваша компания зарабатывает деньги. Продукция, которая может быть цифровой, станет цифровой, а стоимость цифровой продукции будет стремиться к нулю. Когда рынок станет цифровым, продукция станет объектом специфической логики спроса и предложения. Более того, на наших глазах самоуправляемые сети все больше влияют на производство физической продукции, а потому и ценообразование в физическом мире подвергнется давлению. Печальный опыт последнего десятилетия демонстрирует, что, когда какая-нибудь индустрия становится цифровой, ее экономика разрушается или изменяется до неузнаваемости.

Мы видели, как это происходило с музыкой и фильмами — теперь пришло время книг. Общий объем информации в сферах искусства, науки и литературы со времени издания первой библии Гутенбергом постоянно рос. И хотя многие с сомнением качают головой и говорят о том, что книга — это нечто совершенно особенное, но то же самое говорили в свое время и о переходе музыки с винила на компакт-диск, а затем в интернет. Внезапно индустрия изменилась, несмотря на ее отчаянные попытки сохранить бизнес-модель, до этого приносившую успех в течение многих лет.

То же самое может произойти и с печатным словом, поскольку технологии и логика анархономики вот-вот должны подобраться и к печатной индустрии. Как однажды заметил Марк Твен, «опасно не незнание, а заблуждение, которое воспринимается всерьез». К этому суждению крайне внимательно должна прислушаться находящаяся под цифровой угрозой издательская индустрия. Нам всем необходимо понять, что наша сфера деятельности, наши товары и наш хлеб с маслом внезапно станут цифровыми в ближайшие 5–10 лет, несмотря на то, что в сейчас это может казаться совершенно невероятным. Некоторые отрасли уже сейчас должны присматриваться к горизонту, поскольку движение открытых исходников и самоуправляемые сети оказывают влияние даже на те сферы бизнеса и производства, которые кажутся наиболее защищенными. Тем не менее и их коснутся оцифровка и анархономика.

Открытые исходники на физическом рынке

Мы лучше всего знаем об открытых исходниках по сфере программного обеспечения, где все версии программ с открытыми исходными кодами создаются с возможностью их свободного использования и дальнейшей разработки. Сейчас идея открытых исходников все больше распространяется на сферу физического производства, где бесплатно доступными становятся дизайн и необходимая для производства информация. Речь идет об открытом аппаратном обеспечении (open source hardware).

В самой простой версии открытого аппаратного обеспечения дизайн является всеобщим достоянием, и любые пользователи могут производить собственные копии на его основе. Примером тому служат RepRap (reprap.org) и Fab@Home (fabathome.org), простые 3D-принтеры, которые пользователь может собрать сам из повсеместно доступных деталей. Эта разновидность открытого аппратного обеспечения требует от пользователя подготовки деталей и сборки устройства, а это гораздо сложнее и требует большего времени, чем простая установка открытого программного обеспечения. Было бы проще, если пользователь мог нажать кнопку и, откинувшись на диван, за чашкой чай ждать, пока устройство собиралось само. Такую возможность, впрочем предоставляют другие 3D-принтеры и прочие типы оборудования для гибкого автоматизированного производства.

Как для RepRap, так и для Fab@Home существуют онлайновые библиотеки с бесплатными моделями вещей, которые можно загружать из интернета, отправлять на принтер и распечатывать (то есть создавать), если в вашем распоряжении есть соответствующий тип принтера. В этом случае стоимость производства физического продукта (обычно из пластика) практически равна стоимости сырья, из которого он производится, и скромным затратам на электричество.

Такие 3D-принтеры, как RepRap и Fab@Home — лишь один из примеров оборудования для гибкого автоматизированного производства в небольших масштабах, хотя они и являются самыми многофункциональными в своем роде, поскольку технология позволяет использование других материалов: силикона, цемента, стекломассы, целлюлозы, шоколада и т. д. Самые продвинутые принтеры могут печатать даже электросхемы из органических полимеров — метод, который планировалось использовать для изготовления деталей электронной книги Que компанией Plastic Logic.

Цифровые формовочные, фрезерные и токарные станки можно использованы для вырезания трехмерной продукции из металлических, деревянных или пластиковых блоков (camillavalleyfarm.com/weave/weavebird.htm). Качество производимой на них продукция не будет отличаться столь же высокой точностью, как у 3D-принтеров (на таких станках, к примеру, невозможно выточить полый объект), но в целом такая продукция будет более прочной, поскольку вырезается из цельного куска. Другой пример — цифровые ткацкие станки и швейные машины, которые способны кроить ткань и вышивать узор на основе цифрового шаблона (brother-usa.com/Homesewing/Quattro).

Существуют как полностью автоматические ткацкие станки, обычно используемые для промышленного производства, так и цифровые вспомогательные устройства для ручных ткацких станков. Новейшие цифровые швейные машины оснащены экраном и возможностью загрузки, редактирования и сохранения шаблонов.

Технология print-on-demand (то есть «печать по требованию») дает возможность самостоятельного изготовления единичных экземпляров книг. В настоящее время оборудование для такого производства пока еще слишком велико по размеру и слишком затратно для домашнего использования (стоимость станка Espresso Book Machine — от 75 тысяч долларов). Тем временем, однако, становится дешевле печать небольших тиражей с помощью таких сервисов print-on-demand, как lulu.com. Кроме того, увеличивается ассортимент книг, доступных по лицензии Creative Commons для бесплатного скачивания в цифровых форматах (например, в PDF), которые, при желание, уже можно распечатать самостоятельно.

Развитие оборудования для гибкого автоматического производства влечет за собой, помимо использования открытого аппаратного обеспечения, и другие последствия. Кроме всего перечисленного, это означает, что всё большая часть физического производства будет осуществляться децентрализованно, в непосредственной близости от конечного потребителя, и всё меньше продукции будет производиться без прямого запроса. Это повлечет за собой значительную экономию ресурсов, в особенности в сфере транспорта, хранения и утилизации невостребованной продукции. Последнее обстоятельство хорошо демонстрирует тот факт, что каждая четвертая книга не находит своего покупателя, то же самое касается примерно трех миллиардов журналов и газет, ежегодно доставляемых в киоски с прессой. Установка оборудования print-on-demand в книжных магазинах и киосках позволила бы значительно сократить такие убытки (tinyurl.dk/4022).

Доступ к оборудованию для гибкого автоматизированного производства (не важно, будет ли это ваше собственное оборудование или сервисы типа lulu.com или более разностороннего Ponoko [ponoko.com], который имеет в своем распоряжении целый набор такого рода оборудования), способствует росту малого бизнеса, обычно управляемого одним или несколькими людьми, продающих продукцию определенного типа. Разброс может быть очень широк — от авторов, издающих собственные книги, до художников, производящих маленькие тиражи ювелирных изделий, дизайнерских аксессуаров и т. д. Интернет дает возможность доступа к большому количеству потенциальных клиентов, в том числе через различные порталы. Если, например, вы заказываете lulu.com печать книги, то компания проследит, чтобы книга была представлена на Amazon на равных условиях с книгами больших издательств. Это подготавливает благодатную почву для роста микропредпринимательства, реализующих продукцию непосредственно клиентам, в обход традиционных каналов сбыта, не беспокоясь о получении доступа к дорогостоящим средствам производства и дистрибуции.

Это означает, что изменится характер спроса на товары и средства производства. Обычно считается, что потребители довольны продуктом, который хорош достаточно, в том плане, что он справляется со своим назначением и отвечает каким-то общим требования, однако возникающая необходимость работы со сверхточными техническими дизайн-характеристиками сделает такой уровень качества товаров неприемлемым.

Другим последствием технологического развития станет возможность копирования физической продукции, создав напряжение в сфере авторских прав на дизайн и торговые марки. 3D-принтеры могут копировать кирпичики Lego точно так же, как и другие пластиковые игрушки, а цифровые ткацкие станки могут копировать модную одежду от дорогих производителей. Развитие технологий в области материалов, повышение их качества и разнообразия рано или поздно приведет к тому, что всё большее количество различных физических товаров можно будет копировать с точностью, делающей копии неотличимыми от оригиналов.

Если анархономика — это ответ, то что же тогда вопрос?

На каких принципах нам следует создавать будущий бизнес, рассчитанный на десять лет вперед? Или хотя бы на 5 лет? Тут стоит подумать о том, как дигитализация крупных областей индустрии развлечений способствовала коренному сдвигу в методах ведения бизнеса и способах получения прибыли.

Последние исследования показывают, что полного обвала продаж в музыке не ожидается. Зато ожидаются значительные изменения на рынке. Сейчас индустрия в целом зарабатывает больше денег, чем когда бы то ни было (в том числе больше, чем до появления интернета и пиратов), однако падают прибыли звукозаписывающих компаний, в то время как прибыли от концертов растут. Это вполне соответствует следующей концепции:

Всё, что может быть оцифровано, будет оцифровано, а стоимость всего цифрового будет стремиться к нулю.

Если это утверждение верно, то это создает множество проблем для традиционных предприятий и для традиционно организованных структур. Поскольку мы не можем точно предсказать, что перейдет в цифру, а что нет, то допустим, что наиболее вероятным будет разделение между уникальным человеческим опытом (таким, например, как концерт) и цифровым контентом (например, музыкальные записи). Возможности по созданию цифрового контента весьма велики: как вам, к примеру, идея распечатать свой собственный дом?

С другой стороны, в тотальной оцифровке таится и множество возможностей. Хотя бы возможность приобретения решающих преимуществам перед традиционными бизнесами.

Мы не можем точно предсказать, какая продукция подвергнется дигитализации (переходу в цифровую форму), но, тем не менее, можем оценить, что может стать источником преимущества для компании в течении следующих 5–10 лет. А это, в свою очередь, поможет понять, как можно зарабатывать через 5 или 10 лет в условиях анархономического рынка.

Хватит контролировать

Очевидно, что необходимым условием для зарабатывания денег является предложение продукта, за который потребители действительно готовы платить. Это становится все сложнее и сложнее, поскольку стоимость продукции стремится к нулю. Возьмем в качестве примера СМИ и газеты. За последние 5 лет мы привыкли к тому, что цифровые ежедневные новости бесплатны и обновляются чаще, чем аналогичные газетные издания.

И теперь все большее число игроков медиарынка ощущает приближение перемен, вызванных развитием технологий (в частности, в области электронных книг) производства плоских электронных мобильных устройств для чтения, уже продающихся, среди прочих, компаниями Barnes & Noble (nook), Apple (iPad), Sony (Sony E-reader) и Amazon (Kindle). Расчет индустрии, оглядывающейся на то, что электронные устройства для чтения позволяют медиа контролировать рынок, состоит в том, чтобы пользователи будут платить и за новости.

Это направление развития не следует отвергать, но мы хотели бы напомнить, что современные пользователи так привыкли к текущей ситуации, что следует ожидать серьезную борьбу. Более того, мы убеждены, что доходы — как и стоимость продукции — будет непрерывно стремиться к нулю, если мы имеем в виду цифровой контент. Исходя из этого, возможно, не стоит ожидать полного исчезновения прибыли, но происходящее сейчас в сфере медиа можно сравнить с аналогичными событиями почти десятилетней давности в музыкальной индустрии.

Медиаиндустрии придется перенести серьезные испытания, уже научившие горькому опыту всю индустрию развлечений. Похоже, издательские компании вносят свой вклад по сохранению контроля за рынком путем борьбы за контроль за ценами, поддерживая их на высоком уровне. В традиционных реалиях это было бы вполне разумно, но в перспективе анархономики — это довольно отчанный шаг, поскольку стоимость цифровой продукции все равно будет стремиться нулю.

А за это заплатим потом

Так же, как и сейчас, предметы роскоши в будущем будут определяться их дефицитом. Роскошью будет считаться то, что обществу будет трудно получить. Скорее всего, все большему количеству людей не будет хватать времени и приватности. Следствием этого станет возможность нового классового деления общества. Представьте себе общество, где не только деньги определяют принадлежность к тому или иному классу и являются мерилом богатства.

Уже сейчас знаменитости платят высокую цену за свою славу. Они вынуждены идти на компромисс, в рамках которого слава (а часто и деньги) означают, что они постоянно находятся на виду публики и, следовательно, теряют приватность. Представим себе, что наше мнение о богатых изменилось или стало более разообразным, и мы начали считать богатыми людей, обладающих большим количеством свободного времени или приватности. И если альтернативой этому являются деньги, то как можно рассчитать денежный эквивалент свободного времени и приватности?

Как известно, западные сообщества никогда не подвергались такому пристальному мониторингу, как сейчас, и, скорее всего, в этой тенденции ничего не изменится в ближайшие 5 или 10 лет. Это подчеркивает и Майкл Голдхейбер в своей концепции «экономики внимания»: «Те, кому нужно привлечь ваше внимание, не могут платить вам за это деньги, но должны предложить нечто большее — они должны быть вам интересны. Исходя из этого, они предлагают вам взамен так называеое «мнимое внимание» в примерно том же объеме, который который бы они предложили, если бы вы платили деньги за то, чтобы слушать их».

Или, как утверждает Херберт Саймон, «в информационно богатом мире богатство информации подразумевает нехватку чего-то другого: дефицит того, что потребляет эта информация. То, что потребляет информация, вполне очевидно — информация потребляет внимание ее адресатов».

Следовательно, избыток информации создает дефицит внимания и необходимость эффективного распределения внимания между избыточными источниками информации, которые могут ее потребить. Принимая во внимание все процессы коммуникации, которые происходят между пользователями и между пользователями и компаниями в форме рекламы как в интернете, так и в физическом мире, становится очевидным, что современные бизнес-возможности должны обеспечивать:

Доступность

Хотя музыку, книги и фильмы можно бесплатно скачать в интернете, компания может зарабатывать, предоставляя более легкий доступ к контенту. Например, если всё можно найти в одном месте вместо того, чтобы рыскать по всему интернету, то многие клиенты будут готовы платить за предоставляемые удобства. Это имеет непосредственное отношение к следующему пункту.

Ориентирование

На рынке, где все доступно по нулевой цене, единственная оставшаяся затрата — это время, которое потребитель или компания тратит на поиск необходимого решения, нужных сервисов или полезного опыта. Время — самый дефицитный фактор, а большое количество свободного времени слишком часто является роскошью, поэтому стимул к сокращению времени, потраченного на поиск, может быть весьма велик.

Отсюда вывод: в будущем компании смогут строить бизнес вокруг ориентирования в знаниях и информации, необходимых потребителям и предприятиям. Другими словами, в будущем вы будете платить за то, чтобы вам показали прямой путь к правильному решению, потому что таким способом вы экономите время.

Современный пример реализации такой стратегии — музыкальный магазин iTunes. Здесь потребитель охотно платит за музыку, которую можно найти бесплатно в интернете, потому что считается, что в iTunes можно найти почти всё. Различными способами (например, с помощью функции Genius) iTunes может найти музыку, возможно, интересную любому индивидуальному пользователю.

С точки зрения производственного предприятия аналогичным примером может быть онлайновый сервис, помогающий в поиске нужного субподрядчика. На многих предприятиях процесс закупки сырья и услуг часто отнимает много времени и требует больших усилий. Если бы было можно облегчить этот процесс с помощью первичного онлайнового анализа потенциальных поставщиков, то многие предприятия были бы готовы платить за такой сервис, потому что он мог значительно сократить их трудозатраты. Этот пример работает и в обратную сторону и может быть использован для поиска клиентов (см., например, www.getfriday.com).

Безопасность и соответствие

Еще одним фактором, за который люди будут готовы платить, является безопасность. Это также можно проиллюстрировать на примере магазина iTunes. В iTunes пользователь имеет возможность загружать музыкальные треки в высоком качестве (например, с битрейтом 384 кбит/с), при этом музыкальные файлы занимают относительно много места, или в более низком качестве (например, с битрейтом 128 кбит/с), что потребует значительно меньше места. Но какой бы вариант потребитель не предпочел, он остается абсолютно уверен в том, что поставщик будет каждый раз предоставлять продукцию желаемого качества.

Если потребитель загружает музыку с пиратского ресурса, то качество продукции может быть неоднозначным. При этом еще и высока угроза заражения компьютера вредоносными программами. Потребители будут готовы платить, чтобы уберечь себя от подобных рисков, например, в форме микроплатежей или подписки.

Достаточное качество

Данные в интернете часто подвергаются компрессии вследствие ограниченной мощности процессора, объема памяти и пропускной способности канала. Чтобы пользоваться некоторыми сервисами, часть потребителей готова смириться с высоким сжатием и, как следствие, скромным качеством. Подобные сервисы будут предоставлять услуги либо за бесплатно, либо за очень небольшие деньги. В качестве примера можно привести пиратские копии фильмов и телепрограмм, размещенных на Youtube по кусочкам и в низком разрешении. Или тот факт, что многие используют для фотосъемки мобильный телефон, несмотря на то, что качество съемки у большинства мобильных камер гораздо ниже, чем у обычных фотоаппаратов. Здесь мы возвращаемся к вопросу доступности — мы всегда носим с собой мобильный телефон, поэтому и используем именно его, когда необходимо «запечатлеть момент».

С другой стороны, есть пользователи, готовые платить за самое лучшее качество. Например, в США с помощью iTunes можно приобрести фильмы более высокого разрешения, а за небольшую доплату — получить и музыку лучшего качества. В конце концов, всегда находятся такие потребители музыку, которые требуют исключительного качества и покупают музыку на вебсайтах, предлагающих продукцию в несжатом формате наивысшего разрешения, в котором музыка звучит именно так, как она была записана в студии.

Это относится не только к музыке, но и, например, к научной информации, где достаточным продуктом является краткое резюме, в противовес целому отчету, фотографии, для которой низкое разрешение изображения является приемлемым и, таким образом, более дешевым, чем высокое, или видео, для которого хватает качества Youtube. Но если картинка становится важна, выбор меняется в сторону изображений высокой четкости (full HD).

Плохой Apple, гадкий Google и бедные издатели

Все, что может быть оцифровано, будет оцифровано. Анархономика подминает компании, особенно в сфере медиабизнеса. Это уже произошло с музыкой и кино, теперь наступила очередь книг.

Такие крупные игроки, как Google и Apple, являющиеся в данный момент неоспоримыми лидерами индустрии, соревнуются в борьбе за удельный вес на цифровом рынке. Google сейчас даже может позволить себе конфликтовать с отдельными государствами. Два гиганта начали имитировать действия друг друга. Сначала Google выпустил операционную систему для мобильных телефонов Android — вслед за запуском iPhone от Apple, а совсем недавно Google начал выпуск мобильного телефона Nexus One, ставшего первым шагом компании на рынке аппаратного обеспечения и обострившего конкурентную борьбу в сегменте смартфонов.

И Google, и Apple являются новаторскими компаниями, но пользуются весьма различными инновационными и бизнес-методами.

Google нацелен на открытые исходники, всеобщую доступность программ и принцип «все бесплатно». Почтовые программы, карты, навигация, календарь, офисные программы, чат, сервисы онлайнового сотрудничества, а вскоре, возможно, и книги. Apple, в свою очередь, придерживается строгих ограничений и контроля в том, что касается продукции и брэндов компании, зато первой из всех начинает использовать рыночные тренды в качестве бизнес-моделей. iTunes, iPod, iPhone, App Store — а теперь еще и iPad.

По мнению журналиста Business Week Питера Берроуза, это схватка между открытым миром и жестким контролем: Google выступает за бесплатные и открытые интернет-стандарты, при которых программы могут работать на всех платформах. «Чем больше, тем лучше» — вот их девиз. По крайней мере до тех пор, пока новые платформы и сайты позволяют Google продавать онлайн рекламу.

Apple же придерживается совсем иной модели. Компания охраняет свою команду разработчиков программного обеспечения и поддерживает свою конкурентноспособность путем строгого контроля за тем, какие программы могут быть использованы для их продукции. В частности, Apple заблокировал некоторые приложения для iPhone, разработанные Google.

Дигитализация издательского бизнеса

Поведение гигантов на цифровом рынке влечет колоссальные последствия для менее крупных компаний. Поэтому Google, Apple и большие издательские фирмы постоянно соревнуются между собой за долю на рынке цифровых книг. Книжная индустрия стремится ко все большей дигитализации, что позволяет Google использовать свою широкую клиентскую базу для закрепления лидерской позиции, Apple же пытается навязать конкуренцию Kindle с помощью нового iPad.

Все это тяжело отражается на издательской отрасли, а затем, в свою очередь, на мелких местных книжных магазинах, которые вынуждены вступить в ценовые войны, рискуя уступить таким крупным игрокам как Amazon, Google и Apple. Одновременно с выпуском на рынок iPad Apple запускает магазин цифровых книг iBookstore. Аналогичный магазин цифровых книг запустил для американских пользователей и Google.

Возможности для оптимального роста издательского бизнеса лежат, скорее всего, в области продаж цифровых книг, а ее перспективность зависит от способности бизнеса быстро разрабатывать новые бизнес-модели.

Какие же меры следует предпринять издательской индустрии, чтобы успеть за развитием рынка и сохранять конкурентоспособность в области электронных книг? Они могут принять на вооружение опыт музыкальной индустрии, чье пошатнувшееся вследствие роста пиратства финансовое положение вызвало изменение условий ведения бизнеса звукозаписывающими компаниями. В сложившейся ситуации смогли преуспеть те, которые смог адаптироваться к новым условиям, придумать и внедрить оригинальные бизнес-модели и привлечь потребителя альтернативными решениями. Apple продает на iTunes по одной песне, что подрывает традиционные бизнес-модели, где минимальной единицей продаж является целый альбом.

Однако основной вопрос состоит в том, применим ли этот опыт к книгам. Глава издательской компании Penguin Джон Макинсон считает, что покупатели книг не удовлетворятся одной главой, подобно тому, как слушатели музыки обходятся одним треком из CD-альбома. Кроме того, потребители не смогут загружать обычные бумажные книги в свою цифровую библиотеку с той же легкостью, с какой они переносят содержимое купленных ими компакт-дисков в iTunes.

Контроль цен

Другим возможным решением является изменение ценовой политики. Примером этому может послужить недавние претензии издательского дома Macmillian к Amazon с требованием устанавливать собственные цены на цифровые книги. До настоящего времени Amazon лидировал на данном рынке, продавая цифровые книги себе в убыток (9,99 долларов за большинство книг американских авторов), таким образом заманивая к себе покупателей. Книги, продающиеся на Amazon, можно читать только с помощью выпускаемого Amazon портативного устройства для чтения Kindle, что еще больше привязывает покупателей к Amazon, уменьшая сферу влияния издательств. Издательства, в том числе и Macmillian, хотели увеличения цен на цифровые книги, чтобы увеличить свои прибыли с тем, чтобы растущие продажи цифровых книг могли компенсировать падение продаж обычных книг.

В похожей ситуации Apple показала себя с более выгодной стороны, чем Amazon, когда, начав продавать iPad и открыв онлайновый книжный магазин iBookstore, приняла на вооружение «агентскую модель», которая позволяет издательствам влиять на ценообразование (technologyreview.com/computing/2444). Это повлияло на Amazon, и в итоге конфликт между Amazon и Macmillian закончился тем, что издательствам было предоставлено больше свободы в вопросах ценообразования цифровых книг, продаваемых на Amazon.

Устанавливая более высокие цены на электронные книги, издательства пытаются построить сбалансированную и надежную бизнес-модель, при которой издательство определяет цены, одновременно сдерживая, насколько это возможно, рост цифрового рынка. Такая стратегия — это попытка восстановить продажи обычных книг, основанная на традиционной бизнес-модели, к которой привыкли издательства. Как утверждает представитель Ассоциации американских издателей Том Аллен, книжной индустрии необходимо одновременно выполнять две задачи: «Им нужно продолжать удерживать цены на книги в традиционном формате и одновременно приспосабливаться к меняющемуся цифровому миру» (http://goo.gl/CMrwf).

Стоит задуматься, однако, следует ли издателям придерживаться традиционного ценообразования, ведь эта стратегия имеет и свои недостатки. С одной стороны, издатели будут меньше зарабатывать на продажах цифровых книг, понимая, что при росте цен продажи сократятся: «Мы будем меньше зарабатывать на цифровых книгах, но мы создадим устойчивый и рациональный рынок», — пишет глава Macmillian Джон Сарджент в открытом письме к сотрудникам компании.

Издательская индустрия движется навстречу болезненной трансформации, которую уже испытали на себе звукозаписывающие компании и киноиндустрия, потому что, как говорит директор отдела цифровых книг Sony Стив Хабер, «из цифры обратного пути нет: после того, как стали доступны цифровые фотоаппараты, популярность пленочных больше не росла».

Новая стратегия для издательств

Различные бизнес-модели гигантов рынка и их борьба за влияние угрожают малому бизнесу. Goggle и Apple — две инновационные компании, но их инновационные стратегии различны. Google предпочитает использовать «облачные» вычисления и открытый программный код, чтобы пользователи всегда и отовсюду имели доступ к своим файлам и данным, в то время как цель Apple — продажа элегантной высококачественной техники для индивидуального использования, совместимой только с их собственным программным обеспечением.

Обе компании соревнуются за растущий рынок цифровых книг. Вопрос в том, будет ли эта конкуренция способствовать инновациям, вынуждая Apple и Google разрабатывать и запускать новые сервисы на пользу потребителей, или же растущие мощь и доля на рынке станут препятствием для конкуренции компаний в области цен и предоставляемых услуг.

Что останется делать маленьким и традиционным компаниям, если гиганты уйдут в отрыв? Следует придерживаться старых бизнес-моделей или нужно снижать цены и разрабатывать новые модели, отвечающие потребительскому спросу на открытые, недорогие и доступные услуги и товары? Чему издательства могут научиться на опыте музыкального бизнеса?

До настоящего времени преимуществом больших издательств были налаженные контакты с маленькими местными книжными магазинами — в качестве дистрибьютеров и важного звена между издательством и потребителем, — но не вполне ясно, что станет с этими отношениями, когда все книги станут цифровыми.

Так что же случится, когда все, что может быть оцифровано, будет оцифровано, и, таким образом, доступно бесплатно, когда изменения на рынке и потребности потребителей станут угрожать компаниям с традиционной бизнес-моделью? Поднимут ли они цены, пытаясь сохранить старые методы ведения бизнеса, или станут развивать новые бизнес-модели и стратегии, позволяющие использовать новые каналы и форматы продаж, часто по более низкой цене и требующие затрат на разработку новых решений и новых видов продукции?

Если речь идет о долгосрочном выживании и стабильных прибылях, самым важным фактором становится способность компании своевременно реагировать на текущие изменения и максимально гибко адаптироваться к новым условиям рынка.

Почему цены приближаются к нулю?

Цена разработки > 0 + Цена распространения > 0 + и Цена товара > 0 => Цена > 0

Цены на развитие продуктов стремятся к нулю

(когда они производятся добровольными сетями)

Цены на дистрибуцию продуктов стремятся к нулю

(когда их можно оцифровать)

Цены на производство продуктов стремятся к нулю

(когда это происходит в результате автоматизации и гибкости оборудования)

В итоге конечная цена тоже стремиться к нулю

Когда цены на цифровую продукцию приближаются к нулю, самое время задаться вопросом о том, почему мы используем денежную систему. В основном люди не задумываются над этим вопросом, поскольку привыкли к ней: они и их родители родились, когда эта система уже функционировала. В любом случае стоит помнить, что деньги в их нынешней форме появились примерно 300 лет назад, в то время как Homo sapiens как вид существует уже примерно 250 тысяч лет. Деньги, точнее — торговля, всё еще очень динамично развиваются. Повторение периодов роста и спада, которое мы принимаем в качестве данности нашей жизни, является следствием того, что мы называем централизованно созданными деньгами, системы, которая всё больше кажется устаревшей и ненадежной. Если эта система не работает, как можно ее исправить?

Сегодня все банки существуют за счет так называемой системы частичных резервов. Это означает, что, когда банк получает вклад, он может давать в займы сумму, которая во много раз превышает реально положенную на его счета. В Соединенных Штатах банки могут давать взаймы в 9 раз больше, чем в них было вложено. Именно так на свет возникают деньги: один доллар становится девятью. Что бы оплатить кредит, заемщику необходимо раздобыть деньги, которые были созданы для кого-то другого в качестве долга. Отсюда возникает соревнование между теми, кто создает долги для того, чтобы оплатить проценты. Ограничение денежной массы без учета реально существующих товаров и услуг, которыми люди могут торговать, не позволяет людям торговать друг с другом, даже если ресурсы для удовлетворения их потребностей в действительности существуют. Это и создает искусственный дефицит.

Подобная дефицитная система имеет смысл при недостатке ресурсов. Но это не соответствует сегодняшним реалиям. В мире производится достаточно товаров, чтобы прокормить и обеспечить жильем каждого (http://goo.gl/51dmv). Поэтому возникает вопрос о существующей денежной системе. Она искусственно создает дефицит, когда в реальности его не существует. Британский философ Алан Уоттс, критикуя финансовую депрессию, использовал яркую аналогию для описания этого возмутительно и вредного, однако, тем не менее, широко распространенного явления: «Если мы хотим построить дом, нам нужны материалы, земля и труд, но у нас не хватает дюймов. Все дюймы со всей страны ушли к другому застройщику, поэтому мы не можем построить дом. По всему миру у нас есть достаточно рабочей силы и материалов, но работа и товары не используются из-за искусственного дефицита, созданного нашей финансовой системой» (Does It Matter? Essays on Man’s Relation to Materiality, Vintage ed., 1971).

Большинство людей думает о деньгах так, как будто они являются ценностно нейтральными. Однако это не так (uazu.net/money/lietaer.html). Из этого следует важный вывод: наша коммерческая деятельность полностью зависит от типа посредника, которого мы используем для заключения сделок. Поскольку коммерция «заставляет крутится колеса нашего общества», меры ценности, присущие этой форме коммерции, пропитывают всё наше общество. Это так же справедливо, как и предположение о том, что вы бы верили в Христа, родившись в христианской семье и будучи окруженными христианскими ценностями. Та же логика применима к денежной системе. Давайте рассмотрим ценности, присущие двум разным денежным формам.

Их различия очень заметны, когда вы рассматриваете их проявления в нашей культуре. Вы можете понять, почему наши приоритеты столь разнообразны. Кроме того, вы можете отчетливо представить, насколько иным будет наш мир, если мы используем дополнительную денежную систему.

Денежная валюта / Общая валюта

Соревнование / Сотрудничество

Индивидуальный доход / Выгода общества

Скупость / Альтруизм

В настоящее время дополнительные денежные системы внедряются только на локальном уровне, там, где присутствует элемент доверия, а во взаимоотношениях косвенно проявляться элементы этого типа коммерции. Если «Википедия» смогла обрасти миллионами авторов, объединенных только интернетом, может и децентрализованная (общинная) коммерция способна работать так же успешно при условии, что ей будут присущи те же параметры? Создатели metacurrency.org верят в это. Этот сайт посвящен разработке денег с открытыми исходниками, которые дадут возможность и потенциал коммерческой деятельности между сообществами. Если этот эксперимент окончится успехом, то он сможет быстро и до оснований изменить правила нашей экономики. Пример сделки с использованием метавалюты может выглядеть следующим образом:

Боб хочет скачать книгу, написанную Мардж, с ее сайта и посылает свой ID для одобрения сделки. ID Боба может содержать его историю покупок, а также историю его пожертвований (или просто коэффициент между этими данными — всё зависит от настроек ID). Кроме того, ID Боба может содержать ID сообщества, к которому принадлежит Боб. Коэффициент Боба и его сообщества будут рассматриваться с помощью настроек критериев одобрения сделки, уставленных Мардж. Если рейтинг Боба и его сообщества совпадает с настройками Марж или если Боб принадлежит надежному сообществу, сделка будет одобрена немедленно. Если нет, то Мардж сама примет решение о сделке с Бобом, исходя из данных о его деятельности и деятельности его сообщества.

Национальной валюте присуща дефицитность: это эффективный способ ценообразования, основанного на исчерпаемых материальных ресурсах. Но когда эта дефицитная валюта используется для оценки информации, которая нематериальна и, следовательно, неисчерпаема, ценообразование перестает работать.

Вот почему, как мы видим, стоимость информации, оценениваемой с помощью дефицитной валюты, стремится к нулю. Для того, что бы правильно оценить неиссякаемый объект потребления, вам нужно использовать генерируемые пользователем «бесконечные» деньги. Для правильной оценки недефицитных товаров вы должны создать возможность адекватной компенсации участникам.

Не трудно представить ситуацию, при которой разработка открытых программ, блоггинг и т. д., будут оплачиваться с помощью открытых денег. При этом пиратство станет значительно менее значимым фактором, поскольку купить контент у автора будет легче с помощью открытых денег, чем выискивать возможность нелегальной загрузки. Учитывая тот факт, что эти деньги так же могут быть привязаны к реальным сообществам, открывается возможность для коммерческой деятельности в отношение материальных товаров. Просто подумайте о том, что движение за свободные исходники уже дало нам аналоги уже существовавших продуктов: «Википедия» (энциклопедии), OpenOffice.org (MS Office) и т. д. Если бы кто-нибудь сделал оценку фактической стоимости работы по созданию программ с открытыми исходниками, то появление такой оценки сделало бы возможным появление рынка для индивидуальных проивзодителей программ, получающих более значительные средства от своего вклада в коллективное производство программ, а также стало гарантией творческой независимости авторов.

Чтобы точнее представить стоимость, воплощенную в неисчерпаемых продуктах (информации), мы должны использовать денежную систему, которая так же не подвержена дефициту (открытые деньги). Один из главных факторов, сдерживающих развитие творчества в интернете, заключается в том, что дефицитные деньги не могут измерять то, что не подвержено дефициту. Законодатели применяют карательные меры, чтобы принудить потребителей тратить дефицитные деньги на дефицитные товары. Но если бы дефицитные деньги не были средством обмена и их заменили открытые деньги, то такая регуляция стала бы излишней. И это могло бы оказать существенное влияние и на интернет-сообщество, и на локальные сообщества.

В этих новых условиях компании, которые хотят привлечь лучших специалистов, сохранить свои конкурентные преимущества и снизить цены, будут создавать структуры для участия множества добровольцев, желающих улучшить продукт. Такие структуры будут использовать силу движения открытых исходников и способности внештатных сотрудников, оплачивая их труд с помощью недефицитных денег. Они будут поддерживать не только баланс между жизнью и работой, но, кроме того, перенаправлять часть заработанных средств на поддержку общинных инициатив по уменьшению зависимости от национальных валют.

Предприятия старого типа / Новые предприятия

Большое количество постоянных сотрудников / Большое количество временных сотрудников и добровольных участников

Почасовая оплата / Увеличение производства и уменьшение рабочих часов

Выплата зарплаты в национальной валюте / Оплата сотрудникам во множестве валют

Корпоративные мероприятия / Инициативы по улучшению духа сообщества

Как мы видим, новые деньги способны создать стабильность там, где не справляются традиционная денежная система. Новые деньги могут быть использованы для подпитки новой информационной экономики в интернете. Если мы не используем в отношении денег те же принципы «открытости», которые уже применили к информации, то скорее всего станем свидетелями одного из сценариев, описанных в первой части «Анархономики», который предполагает ужесточение регулирования интернета со стороны государства.

//Сага о «Пиратской бухте»

«Пиратская бухта» (The Pirate Bay, TPB) — шведский торрент-трекер, у которого более 25 миллионов пользователей и более 2 миллионов торрентов, то есть файлов, позволяющих пользователям обмениваться контентом. Этот сайт в течение долгого времени был одним из самых важных центров нелегального копирования и распространения защищенных копирайтом материалов.

Суд над «Пиратской бухтой» и ее представителями начался в феврале 2009 года в городском суде Стокгольма и закончился весной. Решением суда четыре ответчика были приговорены к одному году тюрьмы каждый и оплате убытков музыкальных лейблов и кинокомпаний в общей сложности на сумму в 5,5 миллионов долларов.

Во время этого громкого суда Роджер Уоллис, преподаватель мультимедиа, выступал в качестве свидетеля на стороне подозреваемых в пиратстве. Уоллис заявил суду, что не существует документально подтвержденной связи между падением продаж звукозаписей и распространением обмена файлами. За это заявление сторона истца подвергле его жесткой атаке.

После завершения суда его спросили, нуждается ли он в оплате его дорожных издержек. Профессор заявил, что вместо этого желающие могут послать цветы его жене. Идея была подхвачена блоггерами, следившими за процессом в суде. Менее чем за сутки был создан сайт, где люди могли пожертвовать деньги на цветы, шоколад и другие подарки. Буквально за несколько дней Роджер и его жена Гёрел получили подарков примерно на 8,5 тысяч долларов.

На одном из сайтов по сбору средств, до сих пор доступном в сети, вы можете увидеть стопку компакт-дисков, соответствующую каждому взносу добровольцев. Смысл этой иллюстрации — подчеркнуть, как много компакт-дисков могло быть куплено на эти деньги и продемонстрировать, что нет ничего дурного в человеческой щедрости. Пока справедливы ее цели.

Стопка дисков — это еще и своего рода продолжение дискуссии о том, кто больше всего зарабатывает на музыкальных релизах. Пользователи не обязательно требуют, чтобы товар был бесплатным, но они хотят знать, за что и кому они платят.

См. сайт yodo.se/wallis/english.php, где, помимо стопки компакт-дисков и отчета о пожертвованиях в пользу Уоллиса, вы также можете найти ссылки на релевантные статьи.//