Негодные народы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Негодные народы

Кем была эта строгая женщина и как сформировались ее необычные, мягко говоря, взгляды? Миссис Мортимер родилась в 1802 году в банкирской семье, в 39 лет вышла замуж — но так неудачно, что в течение всех девяти лег брака, до самой смерти супруга, проводила больше времени у родственников, чем дома.

Судя по сохранившимся воспоминаниям, этой викторианской леди была противна сама идет разнообразия мира. Она не могла понять, почему ее попугай никогда не спал, как люди, и брала птицу в свою постель, насильно укладывая ее на спину.

Несчастный попугай вскоре умер — оттого, что его купали с мылом и сушили над очагом. Она приучала к чистоплотности также своих ослика и барашка, бросая их плавать в морских волнах. Первого спасли рыбаки. Второй выбрался сам — чтобы быть тотчас закопанным по уши в прибрежный песок, для обсушки.

Истовая протестантка, миссис Мортимер начала свою писательскую карьеру с назидательных детских книжек: «Бог покрыл твои косточки плотью, которая мягка и тепла. Бог обернул твои кровь и плоть в кожу, как в пальто… Какое прекрасное тело Он тебе дал! Надеюсь, ты не повредишь его… Могут ли твои косточки сломаться? — Конечно, если ты упадешь с большой высоты или если тебя переедет карета. Если ты свалишься в огонь, ты вдобавок обожжешься. А если твое тельце будет проткнуто длинным ножом…» и т. д. Сегодня ее произведения для детей называют образцом садизма, и не без оснований.

Но в свое время миссис Мортимер была одним из самых востребованных детских авторов. По ее иллюстрированному букварю «Чтение без слезок» учился читать Уинстон Черчилль («В моем случае название себя не оправдало», — вздохнул он потом в мемуарах).

В полную силу ядовитое перо миссис Мортимер проявилось в ее книгах, посвященных путешествиям. В 1849–1854 годах, когда один за другим выходили все ее три тома путешествий, мир — от Европы до Южной Африки, от Мексики и до Цейлона — сотрясали революции или войны, но эти события почти не отражены в записках.

Рассказавшая британским читателям буквально о каждой стране мира и ее непутевых обитателях писательница тихо скончалась в своем норфолкском доме в возрасте семидесяти шести лет. Ошибкой было бы думать, что после нее осталась коллекция привезенных из дальних странствий сувениров. За свою жизнь миссис Мортимер не покидала пределов родной Англии: если не считать поездок с семьей в Брюссель и Париж в годы отрочества и короткого визита в Эдинбург.

Все ее рассказы о диких племенах Амазонии, о странных японских обычаях, о полных уголовников улицах Сиднея и губительном климате арабских стран почерпнуты из других источников. Что эти книги показывают правдивее — окружающий мир или состояние викторианских умов?

Путеводитель был создан в эпоху, когда Великобритания находилась в зените своей имперской славы и ее жители искренне считали иностранцев беднягами, которым не повезло родиться британцами. Но в путеводителе миссис Мортимер находится мало места сочувствию и много — снисходительному любопытству к глупым инородным обычаям. Все это подкреплено сомнительными историями и анекдотами.

Португальцы в ее книге — «самые нескладные и ленивые в Европе, почти как испанцы». Жители Уэльса «не слишком опрятны», греки — «не умеют с достоинством переносить трудности — вопят, как малые дети». Армяне «живут в норах, чтобы их не нашли курды, самый свирепый в Азии народ».

Добравшись до Китая, писательница признает, что это цивилизованная страна, потому что ее жители дисциплинированны, деловиты и умны. Китайцы изобрели порох, компас и книгопечатание, «но мы в Европе тоже изобрели их — без посторонней помощи». И что за религия в Китае? «Даосизм, он делает людей сумасшедшими, буддизм заставляет вести себя по-идиотски — не думать ни о чем; конфуцианство учит быть мудрыми, но бездушными».

Описывая национальный характер, миссис Мортимер замечает, что китайцы «только притворяются кроткими, а на самом деле считают иностранцев чертями и некрасивыми обезьянами». Вдобавок они самолюбивы, бесчувственны — спокойно проходят мимо умирающих от голода нищих.

Наблюдения писательницы сегодня можно назвать откровенным расизмом. «Что за убогая раса, — говорит она про южноафриканских готтентотов, — у них волосы, как шерсть, маленький рост, бегающие глазки, плоские носы, толстые губы и желтая кожа, а речь — как кулдыканье индюка». Изредка выражая сочувствие к порабощенным народам, миссис Мортимер призывает британских миссионеров скорее обращать их в свою веру, «а то католики уже действуют». Католическая вера, по убеждению писательницы, хотя и «является ветвью христианства, но плохой».

Если уж миссис Мортимер не церемонится с братьями по вере, что говорить о мусульманах? «В Аравии три главных зла — нехватка воды, саранча и песчаный ветер, но самое главное зло — магометанская религия». Афганские мужчины у нее «жуткого вида существа — высокие, темные, косматые и жестокие; мясницкий нож на поясе, за плечом — ружье». Турки — «такие важные, что кажутся мудрыми. Но могут ли бездельники, которые все время сидят со своими опиумом и кофе, быть мудрыми?»

Египтяне — ханжи, никогда не говорят правду. А их соседи, иерусалимские евреи, больны и бедны, — несмотря на помощь, которую им посылают родственники из Европы. «Пока они не покаются в своих грехах перед Господом, Святая Земля не будет мирной и урожайной».

Европейские евреи в интерпретации миссис Мортимер тоже не всегда производят приятное впечатление: крайне грязны и назойливы. В Польше, где их особенно много, местное население смотрит на них свысока. Хотя без них там не было бы торговли — потому что сами поляки разделяются только на знать, которая считает работу ниже своего достоинства, и бедноту. Те и другие называют себя «гордыми» и «говорят громко, почти кричат».

Исландцы скучны, но хотя бы порядочны, вот только «запах рыбы в их церквушках доведет вас до рвоты». Миссис Мортимер хвалит работящих германцев. Правда, ей не нравится, что германские женщины вместо полезных книжек читают всякую ерунду про людей, «которые никогда и не жили. Лучше уж вовсе ничего не читагь».

«Приятная ли страна Россия? — спрашивает миссис Мортимер читателей. — Сейчас вы сами решите»… На дорогах там людей меньше, чем диких зверей, и волки запросто хватают гуляющих в лесу детей. Русские женщины одеваются некрасиво: их одежда висит, скрывая талию, а меховые сапоги делают ноги толстыми, как у слона.

Любимый напиток русских — «kwas» — не вреден, но вам он совершенно не понравится. Зато в каждом доме найдется чай, прямо как в Англии. Если бы русские не пили ничего, кроме чая и кваса… К сожалению, они любят бренди и потребляют его в огромных количествах, даже дают младенцам.

Простые люди живут в убогих постройках из положенных друг на друга деревьев, с маленькими окошками, часто без стекол — с одними деревянными ставнями. В центре стоит большая печь, которая наполняет все помещения дымом.

У богачей — дома с просторными комнатами, но там царит беспорядок. На стенах вместо обоев побелка, и у господ нет колокольчиков. Слуги спят в коридорах прямо на полу или в гостиных на диванных подушках. Их хозяева больше всего на свете любят принимать гостей. Когда к дому подъезжают сани, сразу готовятся разные угощения. Радостный шум и пение продолжаются до утра.

Детям богачей дана большая свобода, и они растут невеждами. Мальчики не хотят учить латынь и греческий, глупо полагая, что нет смысла запоминать мертвые языки. Русские обожают музыку и танцы, их дети способны к ним, но пение и пляски пока никого не сделали умнее.

Царь поступает, как ему захочется. Он наказывает подданных, даже не объясняя, за что. Само слово «Сибирь» заставит вас дрожать, потому что напоминает о холоде. Но русские, услышав его, трепещут по другой причине: царь ссылает в Сибирь неугодных. Например, извозчиков отправляют туда в наказание за наезд. В результате русские извозчики очень осторожны, и пешеходы этим злоупотребляют. Вместо того чтоб уступить дорогу, смеются им в лицо: «В Сибирь захотел?»

Русские уважительно относятся к своим священникам: целуют им руки вместо того, чтобы просто пожать. Но в глубине души не уважают своих пастырей — слишком много пьяниц среди священников.

В Страстную пятницу толпы устремляются в церкви, чтобы прикладываться к ранам нарисованного Спасителя и плакать и молиться перед ним. Ну не глупо ли поклоняться картинам? В Воскресение люди обмениваются пасхальными яйцами и целуются, а потом много едят и пьют. Бывает, что к вечеру на улице не встретишь ни одного трезвого. Возможно, вы думаете, что жители этой страны — католики. Ничего подобного, у них греческая вера. Трудно сказать, чья религия хуже — эта или римская…

«Санкт-Петербург — величественный город, но Москва приятнее. В Москве развлечения на каждом шагу». Далее миссис Мортимер рассказывает про целиком замороженные туши и тушки — коров, телят, зайцев, — которые стоят, словно живые, на рынке Санкт-Петербурга; и сообщает, что зимой людям приходится очень быстро бегать по улицам, чтобы избежать подобной же участи.

«Городскую бедноту зовут черным людом, потому что эти люди грязны. Вы удивитесь — они моются раз в неделю, по субботам: лежат на скамейках в своих раскаленных банях, а их хлещут березовыми вениками и обливают холодной водой. Они думают, что это очень хорошо, и не могут быть счастливыми без бани…

Наверное, вы уже представили себе национальный характер. Богатые русские несправедливы, часто не отдают долги, любят объедаться и веселиться, мало заботятся о своих несчастных слугах или соседях Бедные ведут себя смирно, но они хитры, непорядочны, бездеятельны, много пьют… Большинству русских нельзя доверять».

Подведя такой безапелляционный итог, миссис Мортимер все-таки оставила загадочной русской душе шанс: «Хотя я слышала об одном порядочном слуге. Госпожа велела ему отнести большую сумму ее дочери, но мужчина пришел со слезами: „Я потерял деньги. Простите!“ Через шесть лет он вернулся и положил к ногам женщины всю сумму. Та попросила забрать деньги обратно — он отказался. Тогда добрая госпожа внесла их в банк на имя детей этого бедняка».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.